Двойной код Пушкина в раскрытии святоотеческого «учения о прилоге». Часть II
Продолжаем публикацию чрезвычайно интересного доклада доктора филологических наук Александра Николаевича Ужанкова «Влияние святоотеческого “учения о прилоге” на формирование центральных образов героев повести А. С. Пушкина “Пиковая дама”».
Со случайного анекдота, породившего помысл в сознании молодого инженера Германна, начинается вся эта история и заканчивается трагедией – смертью старухи. Германн готов был взять грех графини на свою душу, и он его взял, точнее – совершил собственный грех, поскольку стал убийцей. Сказалась предрасположенность ко греху: был готов к нему – совершил.
Есть ли раскаяние, случилось ли покаяние у Германна в том, что произошло? Повествование ведь не закончилось. После смерти графини Германн спокойно идет в комнату к Лизавете Ивановне и там ей сообщает: «Графиня умерла <…> И кажется… я причиною ее смерти» [Пушкин, 1978, с. 229].
В мягкой форме сообщает о своей причастности к кончине старухи. А. С. Пушкин добавляет: Германн «не чувствовал угрызения совести при мысли о мертвой старухе. Одно его ужасало: невозвратная потеря тайны, от которой ожидал обогащения» [Пушкин, 1978, с. 229].
Вот он – новый прилог: обогащение! То есть желание выигрыша.
Наступало утро. Лизавета Ивановна, пережив мучительное раскаяние в невольном соучастии в убийстве своей благодетельницы, помогает Германну покинуть дом, для чего дает ему ключ от тайной двери, благодаря которой юноша может незамеченным выйти из дома.
А вот дальше А. С. Пушкин покажет, как нераскаявшийся человек может пройти еще раз тем же путем, даже несколько раз, если нет осознания своего греха и покаяния, то есть снова пройти те же пять стадий в развитии прилога, но на сей раз мучимый идеей обогащения.
Полный текст статьи здесь
Нет комментариев