Предыдущая публикация
КАК ПИСАТЕЛЬ ИВАН ШМЕЛЕВ ВЕРМАХТ ПОДДЕРЖИВАЛ!
Иван Сергеевич Шмелёв — русский писатель, публицист, православный мыслитель. Февральскую революцию Шмелёв первоначально приветствовал и даже отправился в Сибирь для встречи политкаторжан, однако вскоре разочаровался в её идеях. С самого начала был противником Октябрьской революции и большевизма, увидев в них разрушение России. Казнь сына, красный террор, начавшийся при большевиках голод в Крыму, повергли Шмелёва в тяжелейшую душевную депрессию. На основе пережитого, уже будучи в эмиграции, он написал эпопею «Солнце мёртвых», которая вскоре принесла автору европейскую известность. Годы Второй мировой войны провёл в оккупированном фашистскими войсками Париже, где сотрудничал с профашистской газетой «Парижский вестник». Активно поддержал начало войны Германии против СССР, надеясь, что немцы освободят Россию от большевизма. Историк Сергей Мельгунов записал 27 июля 1941 года в дневнике: «Шмелёв так и говорит: с фюрером — Бог». В письме к О. А. Бредиус-Субботиной от 30 июня 1941 года Шмелёв восклицал: «Я так озарён событием 22. VI, великим подвигом Рыцаря, поднявшего меч на Дьявола. Верю крепко, что крепкие узы братства отныне свяжут оба великих народа. Великие страдания очищают и возносят. Господи, как бьётся сердце моё, радостью несказанной». Наступление немецких войск под Москвой Шмелёв, по собственному признанию, воспринял как вступление преподобного Сергия Радонежского в свою вотчину; окружение советских армий — как осуществление надежд на духовное воскресение России, изложенных им в повести «Куликово Поле» (о явлении Преподобного Сергия в советском Загорске): «…вчера был день моего Сережечки, преп. Сергия Радонежского, России покровителя. Я ждал. Я так ждал, отзвука, — благовестия ждал — с „Куликова поля“! Я его писал ночами, весь в слезах, в дрожи, в ознобе, в вере … Я не обманулся сердцем, Преподобный отозвался… Я услыхал фанфары, барабан — в 2 ч. 30 мин., — специальное коммюнике: прорван фронт дьявола, под Вязьмой, перед Москвой, армии окружены… идёт разделка, Преподобный в вотчину свою вступает, Божье творится…» (из письма к О. А. Бредиус-Субботиной от 9 октября 1941 года). На молебне, отслуженном в Париже после оккупации Крыма в ноябре 1941 года, Шмелёв, как он сам писал, благодарил Бога за «отнятие Крыма от палачей и бесов, от мучителей». В письме Ивану Ильину он объяснял свою радость по поводу захвата Крыма немецкими войсками так: «… Всё равно: отняли у бесов Крым немцы, союзники, белые ли войска… одно было в душе: умученные не в их власти, не в их злобе!.. Не Крым от России отнят: священный прах вырван из окровавленных лап убийц…». Приветствуя военные успехи вермахта, Шмелёв писал: «…Так крепко верю и так ярко чувствую, что славянская и германская души — широкие, большие души, и могут понять одна другую». Он поддерживал решение части русских эмигрантов воевать против СССР в составе германских вооружённых сил, воспринимая их участие во Второй мировой войне как Вторую Гражданскую: «…ехать на восток биться с большевиками. <…> Это бой с бесовской силой… и не виноват перед Богом и совестью идущий, если бесы прикрываются родной нам кровью». После отступления немецкой армии из Франции её власти в 1944-м и 1946-м годах предъявляли Шмелёву официальные обвинения в сотрудничестве с фашистской Германией. По этой же причине ему впоследствии было отказано в визах для выезда в США и Канаду. Последние годы жизни Шмелёва прошли в болезнях, бедности и одиночестве. Многие знакомые боялись поддерживать с ним связь, опасаясь попасть под обвинения в коллаборационизме. Проживавший в США Марк Вишняк, еврей и бывший эсэр, один из издателей журнала «Современные записки», писал: «Я не был свидетелем поворота Шмелёва в сторону Гитлера как освободителя России и не касаюсь этого прискорбного периода потому, что, кроме самоочевидного возмущения, он ничего, конечно, не может вызвать». Шмелёв скончался 24 июня 1950 года в Покровском монастыре в Бюсси-ан-От от сердечного приступа. Погребён на парижском кладбище Сент-Женевьев-де-Буа, откуда его прах вместе с прахом супруги 26 мая 2000 года был перевезён, согласно его предсмертной воле, на родину, и 30 мая 2000 года захоронен рядом с могилами членов семьи двоюродного брата его отца в некрополе московского Донского монастыря.
Следующая публикация
Комментарии 79
/должность для офицерских жён/