Предыдущая публикация
🔆✔⬇
Однако девочкой она росла доброй, не наглой.
В то время, как других детей наказывали, Владе — объясняли. И этого было достаточно. Они много разговаривали и обсуждали все ситуации, которые происходили в семье. От Влады ничего не скрывали. А ещё — доверяли. И девочка очень боялась это доверие потерять.
Ну как можно обмануть маму и пойти не туда, куда сказала, если она просто уверена, что Влада не обманет, и не подведёт? И уверена, что всё будет хорошо. Тогда как остальные родители воспитывали детей жёсткими запретами и всё равно ничего не добивались. Дети просто обманывали их и поступали так, как им хотелось, только тайно. Владе аж страшно становилось, от этого. Она часто слышала разговоры подруг о своих похождениях и «подвигах». Они мало что рассказывали родителям о своей жизни, опасаясь наказания, и потому ещё чаще попадали во всякие истории, которые не всегда заканчивались без последствий. «Бедные их мама и папа… — думала Влада, — Если бы они узнали, где и с кем на самом деле пропадает их дочурка, у них бы волосы дыбом встали!»
Она всё сама понимала: что хорошо, что плохо. Услышав историю про девочку, которая забеременела от одноклассника в двенадцать лет, она ужаснулась. Ведь она сама в свои двенадцать лет ещё очень любила играть в куклы, хотя и немного стеснялась этого. Ну да, не в пупсов уже, а в хорошие куклы, которые родители ей покупали на всякие праздники, потому что те были достаточно дорогие. Она мастерила им одежду и аксессуары. Всё очень мило и душевно. А тут такое… У Влады просто в голове не укладывалось. И та девочка ведь не сказала родителям о своём положении, до поры скрывала. Как так? И от кого там беременеть? Мальчишки в пятом классе Владе казались совсем глупыми и ещё маленькими. Ну, очень маленькими для такого…
Идиллия в их семье продлилась ровно де тех пор, как Владе исполнилось девятнадцать лет. Она уже училась в вузе, в который поступила сама, на бюджете. В один из дней она узнала, что Наталья — её мама, серьёзно больна. И очень скоро, буквально за несколько месяцев, её не стало.
Девушка тяжело перенесла утрату. Едва не забросила учёбу, плакала и почти ничего не ела. Постепенно, по чуть-чуть она смогла выкарабкаться. Вспоминая мамины наказы (Наталья очень хотела, чтобы дочь получила высшее образование), она брала себя в руки и, стиснув зубы и утерев слёзы, отправлялась на учёбу, хотя хотелось лежать и выть в голос. Папа тоже сильно сдал. Хорошо, что в их семье совершенно не пили спиртное, даже на праздники, и папа Илья не стал топить горе в стакане.
Так прошёл год. Однажды, когда Влада вернулась из института и находилась на кухне, разогревая себе ужин, она услышала, как поворачивается ключ в замке входной двери.
— Пап, ты котлеты будешь? — спросила она из кухни.
— Дочка… погоди котлеты. Подойди, пожалуйста, сюда, — позвал отец.
Влада вышла в коридор и увидела, что отец пришёл не один. Рядом с ним стояла молоденькая женщина. Совсем молоденькая.
Отец приобнял её за талию и сказал:
— Знакомься, Влада, это — Ира. Она… Мы с ней очень хорошие знакомые. Друзья.
— Давние друзья, — томным голоском добавила женщина и погладила отца по руке.
Владе стало противно. Она была явно младше отца. Да что там говорить! Она была едва старше неё самой! «И что значит «давние друзья»? — от этой мысли Владу покоробило. — Насколько давние?»
Вслух она ничего не сказала, а отец, видя её замешательство, пригласил гостью к столу.
Они посидели. Попили чаю. Влада достала из кухонного шкафчика печенье и конфеты и поставила на стол. Только беседа не клеилась. Влада молчала, не зная, что сказать. Девица бросала на отца томные взгляды. Отец сыпал шутками и комплиментами, захваливая обеих девушек, однако, не забывая при этом обнимать Иру за плечи.
— Ирочка будет жить у нас, — наконец, заявил он.
Влада вскинула от удивления брови и открыла, было, рот, чтобы высказать всё, что думает по этому поводу, но Ира вдруг начала говорить, заискивая перед ней, глупо улыбаться и нервно хихикать. Она говорила о том, как сильно любит Илью и как им трудно находиться в разлуке. Как долго они шли к своему счастью и теперь… Разве Влада такая жестокая, чтобы разлучить два любящих сердца? Она ведь уже взрослая и понимает что к чему!
У Влады в очередной раз взлетели брови на лоб. Она была крайне удивлена.
— Долго шли к своему счастью?! — медленно произнесла она.
Отец улыбнулся, обнял обеих девушек и перевёл всё в шутку, сказав что, мол, когда серьёзные чувства, то и месяц ожидания годом покажется…
Так и осталась Ира жить у Ильи с Владой. Некоторое время пассия отца пыталась наладить отношения с Владой, но та на контакт не шла. Она не ругалась, была вежлива, но не проявляла никаких любезностей.
На самом деле, Влада едва терпела её. И всё порывалась серьёзно поговорить с отцом о ней. Наедине. Однако такой случай, ну никак не представлялся. Ира следовала за Ильёй буквально по пятам, и если он оставался наедине с дочерью, то появлялась она и уводила его в комнату, которая ещё недавно была спальней, где спали мама и папа Влады. А теперь… Теперь оттуда доносились вздохи и «ахи» этой девицы. Владу просто передёргивало и она запиралась в своей комнате, надевала наушники и сидела в них, писала доклады, курсовую и много всего ещё, лишь бы не слышать этого. Оставался один год до окончания вуза.
Как быстро пролетело время! Ещё недавно, вместе с мамой они, волнуясь, пришли к дверям института и стояли в очереди у охраны, чтобы пройти внутрь в приёмную комиссию и подать документы. Мама поддерживала её, улыбалась и шутила, а Влада дрожала от страха, как осенний лист. Она боялась, что у неё не хватит баллов для поступления. Им посоветовали выбрать несколько направлений сразу и следить за динамикой, уже дома на компьютере, чтобы вовремя сориентироваться и подать согласие на зачисление именно туда, где будет больше шанс. Они следили за этой таблицей вместе все две недели и сходили с ума от страха. А потом — радость! Влада поступила и была зачислена на первый курс.
Мама… Она всегда была рядом. Поддерживала. Помогала. А отец? Он работал. Он ходил в магазин за покупками. В гараж ходил. А может… не в гараж? Теперь эти мысли буквально преследовали Владу. Она постепенно с удивлением осознала, что в последние годы маминой жизни отец как-то отошёл от семьи. Может всему виной была эта девица? Где он её нашёл? И когда?
Со временем Ира становилась всё наглее. Не имея никаких прав на жильё, она стала вести себя в нём, как хозяйка. Фыркала и хамила Владе. Правда, не при отце. При Илье она ещё сдерживалась, однако вскоре и этот барьер ею был успешно преодолён.
Однажды она заявила, что хочет сделать ремонт.
— Да, дорогая, как хочешь, — как всегда согласился отец, глядя на Иру масляными глазками.
Влада в очередной раз подумала, что «ночная кукушка» из Иры вышла отличная и она заранее «перекуковала» дневную, в виде Влады. Отец буквально «смотрел ей в рот» и ничего вокруг не замечал.
— Я тут подумала… У Влады комната больше, чем наша…
При слове «наша» Влада передёрнулась. Её посетило нехорошее предчувствие.
— Надо поменяться! Влада переедет в нашу спальню, а мы в её комнату, а то нам тесно! Нас же двое, а она одна, — надув губки, сообщила Ира и присела на колени к Илье.
— Конечно, дорогая, отличное решение, — поддержал отец Влады, наглаживая Ирино плечико и не сводя с неё глаз.
— Ч…что? — переспросила Влада.
— Ты что? Не слышала?! Тебе говорят, что надо поменяться. Комната твоя нужна! Она больше! — почти прокричала Ира.
— Но я не хочу меняться! Я в этой комнате всю жизнь живу, и она мне самой нравится! — возразила Влада. Она всё ждала, что отец, наконец, проснётся от этого странного сна и поддержит её. Заткнёт эту наглую девицу! Но нет. Отец молчал. Влада испытала непреодолимое желание взять что-нибудь тяжелое и опустить на голову этой нахалке. Ира взирала на неё с таким победоносным видом, что это было просто невыносимо терпеть.
— Сваливай тогда давай отсюда! Поняла?! Или ты уступаешь нам комнату или уходи!
Влада не верила своим глазам. И ушам. Отец позволял этой девице всё! Даже кричать на неё! Он молчал! Просто молчал!..
Едва сдерживая слёзы, Влада сжала кулачки и выбежала из кухни. Покидала свои вещи в сумку и выскочила из дома, хлопнув дверью. Находиться там с некоторых пор стало невозможно. Только выскочив из подъезда и завернув за угол, она дала волю слезам. Она села на лавочку на территории детской площадки.
Всё. С прошлым покончено. У неё больше нет мамы, у неё больше нет отца. Всё. Всё. Всё…
Это слово, как будто стук маятника, отдавалось в её голове. Она посмотрела на часы и прикинула, успеет ли на последнюю электричку. В соседнем городе жил дедушка Влады по маминой линии, Станислав Борисович. Очень пожилой, но довольно бодрый мужчина. Уход младшей дочери (Владиной мамы) сильно его подкосил, но он держался молодцом. Год назад Влада ездила к нему в гости, навещала. Там рядышком жила мамина сестра, вот она-то и помогала Станиславу Борисовичу. Приходила убираться в квартире, «забивала» холодильник продуктами, покупала лекарства, если они были нужны.
— Здравствуй, деточка! Рад тебя видеть! Только что ж на ночь глядя-то? Да и не ожидал я тебя, спать уже собирался.
— Я звонила тебе, дедушка, но телефон недоступен, — пролепетала Влада. Она замерзла и немного промокла — попала под дождь. Лицо её было мокрое одновременно и от дождя, и от слёз. Тушь расплылась…
— Ай, беда с этой техникой! — схватился за голову Станислав Борисович. — Разрядился он у меня, зарядить-то я его зарядил, а включить забыл… Ох, голова садовая…
Дедушка закрыл дверь за Владой, она принялась разуваться, а Станислав Борисович кинулся в комнату, чтобы включить свой телефон. По дороге он причитал, что, из-за его забывчивости теперь наверняка волновалась и дочь, тётя Влады, которая помогает. Она ведь тоже, небось пыталась звонить. Дедушка был такой милый, такой родной, что Влада не удержалась и обняла его. И расплакалась.
Она рассказала ему свою грустную историю.
— Ну и умница, что уехала. Ах, срам-то какой! Охальник! Привёл в дом кралю и без стеснения совсем… Позор. Докатился Илюша… Мозги потерял! Другим местом думает, — сокрушался дедушка, качая головой. — А ты не плачь, Ладушка. Живи у меня, места нам хватит!
В институт, конечно, ездить от дедушки было не очень удобно, приходилось рано вставать, чтобы успеть на электричку. Но Влада старалась терпеть. Осталось всего ничего, и она закончит вуз. А потом найдет работу, снимет квартиру. Всё наладится. Так успокаивала себя девушка.
Отец не писал, не звонил. Вот это было удивительно! Неужели он счёл, что дочь — «отрезанный ломоть» и со всеми трудностями справится сама? Куда она уехала на ночь глядя? Где стала жить? Странно, что ему было всё равно. Влада горько констатировала, что Ира прочно запудрила отцу мозги.
Через месяц у Влады был день рождения. Илья перевёл ей на карту довольно приличную сумму. На подарок — было сказано в сообщении. «Спасибо», — коротко написала Влада в мессенджере.
Они с дедушкой посидели за столом, отметили. Влада купила маленький тортик. Жили они очень скромно: на стипендию не очень-то разбежишься, а у Станислава Борисовича Влада брать деньги напрочь отказывалась, хотя тот всё равно старался ей их постоянно предлагать.
Так прошёл год. Влада окончила вуз, получила диплом. Отец очень редко писал ей сообщения. Спрашивал, как дела. Влада сначала со злости игнорировала их, а потом стала отвечать, что нормально. Отлично даже. Лучше всех. Отец читал её ответы, но дальше разговор не продолжал.
А один раз продолжил. Он написал, что у него дела совсем плохи. Ирочка выцыганила у него две доли квартиры, которые принадлежали ему.
После ухода мамы отец записал долю Натальи на себя, а Влада была в таком состоянии, что ни о чём не думала и со всем согласилась: одна доля ведь у неё была, зачем ещё? Жили они дружно, никаких распрей не было, с чего считаться с родным человеком?
Её свидетельство о праве собственности лежало в папке с документами на дне большой сумки, которую она тогда взяла с собой, когда уходила от отца. И теперь она порадовалась своей предусмотрительности.
— Так-так… Вторая часть Марлезонского балета, — сказала Влада самой себе, прочитав сообщения. — Отец лишился имущества…
Отец сообщил, что Ирочка, как только он ей отписал свои доли, (сам не зная как, наверное, она его опоила? Хотя он всё прекрасно понимал, просто она так просила… Он хотел подарить доли, но риелтор объяснила, что оформить сделку, как продажу, будет выгоднее, вот он и «продал» чисто формально. И денег Ира ему не платила. Это же подарок!) вдруг стала к нему совсем равнодушна. Холодная, неприступная стала, да! Разлюбила его, хотя обещала быть с ним всю жизнь! И она… Она съехала под предлогом, что ей надо ухаживать за больной матерью. А комнату стала сдавать. Ту самую. Большую. Где жила когда-то Влада. А потом свои доли продать планирует, как время пройдёт необходимое, после приобретения…
— И я свою долю продам! — решила девушка. — Пусть отец сам варится в этой каше, которую заварил. Ну, ничего. Поделом, значит. Он же там прописан: выгнать его не выгонят. Вот пусть живёт теперь с чужими людьми.
Влада устроилась на работу. Первое время всё-таки жила с дедушкой, он очень просил, потому что переживал, что она будет тратить деньги на съём.
— Сначала окрепни, встань на ноги! Успеешь ещё! — улыбался Станислав Борисович.
Влада была ему очень благодарна. А потом, через некоторое время, она продала свою долю и взяла в ипотеку студию. Очень ей хотелось иметь собственное жильё.
Отец просил её не делать этого:
— Ты же хорошая девочка! Не совершай глупости… Если ты продашь долю, тут поселятся чужие люди и меня совсем выгонят… Доченька… А я? Как я буду жить?
Они встретились с ним в парке. Влада отметила, что Илья сильно постарел за эти годы. Сейчас бы никакая Ирочка на него бы и не взглянула. Хотя… Там и тогда не было чувств. Один расчёт. Кто бы сомневался…
— А ты не думал тогда со своей Ирочкой, как буду жить я? — тихо произнесла Влада. — Тебе было наплевать, когда она выгнала меня из собственного дома. Ты не заметил, как отдал меня ей на растерзание. У тебя была любовь. Бабочки в животе и всё такое. А у меня теперь своя жизнь. Я привыкла без тебя. Мне хорошо. Спасибо дедушке — приютил сироту.
Сказав это, Влада поднялась со скамейки и зашагала, не оглядываясь, по дорожке. Её ждала новая жизнь.
Жанна Шинелева
Следующая публикация
Нет комментариев