Предыдущая публикация
Тишина
Стоял однажды у обрыва
Сентиментальный человек.
Лил сильный дождь без перерыва,
Хлестал кнутами горных рек.
Метало небо копья молний
Из чёрных туч в скалистый брег,
И рушились морские волны,
Как будто море Бог отверг.
Но был отверженным и странник —
Он под дождём стоял один.
И неба горькому рыданью
Созвучны были стоны льдин.
Молчал он долгие минуты,
До крови стиснув кулаки.
Истерзанного сердца путы
Всю душу жгли, и жгли, и жгли...
Но вот в кромешное мгновенье,
Когдя иссяк остаток сил;
Грозы и вихря столкновенье
Когда стук сердца заглушил,
В тот миг несчастный человек
Вдохнул ненастный свежий воздух
И, слёз удерживая бег,
Затряс могучим криком звёзды:
«За что боролся я, за что?!
В чём состоит моя вина?
Ужели жизнь моя — ничто?»
В ответ — всего лишь тишина.
«Не смей молчать, не смей! Не смей! —
Затрясся в судорожном кличе. —
Не хочешь отвечать — убей:
Прими же хоть одно обличье!
Вчера я отпевал ребёнка,
Которого избила мать...
Заснул в кровавых он пелёнках,
Чтоб взрослым никогда не стать.
Молчишь? Хоть слово мне скажи!
За чьи грехи страдают дети?!
Как мне всё это пережить?
Как зло изжить на белом свете?
Читал я проповедь одну —
Игольное там было ушко, —
В тот вечер, отходя ко сну,
Я вспомнил про одну пастушку:
Она была бедней Христа,
Но жизнью очень дорожила!
Юна, красива и проста.
Кому-то голову вскружила
И против воли зачала
Дитя ублюдка, проходимца...
Работать больше не могла;
Её прогнали из станицы.
Пошла пастушка в монастырь.
Под сердцем сберегая ношу,
Пешком прошла десятки миль —
До мяса растерзала кожу!
Пришла к обители святой
За помощью, едва жива...
Как думаешь, итог какой?
Монахи, спесью изойдя,
В дорогу дали ей воды
И хлеба чёрствого краюшку.
Должно быть, чтили там посты
И притчу об игольном ушке!
Пастушка найдена была
Спустя три дня в канаве грязной —
Душой невинна и чиста...
Она и при смерти прекрасней
Была монахов-изуверов!
Теперь с дитём своим в раю...
Клянусь, простила лицемеров —
Но я их больше не прощу.
Одни в излишестве живут —
Другие впроглодь умирают.
Так мог устроить только шут:
Смеётся он — мы выживаем!
Недавно наблюдал одну
Гнилую, мерзкую картину:
Толпа несла предать огню
Священную чужую книгу.
Что показать хотели черти?
Что избраны они? Когда?!
Других учений жаждут смерти,
Покуда в сердце пустота...
Зачем людей шлют на войну?!
Бросают в землю горсть пшена.
Чужая ферма на кону!
Зачем?» В ответ — лишь тишина.
«Какого чёрта нам слова
Дороже собственного брата?!
Когда уйдёт из душ война?
Молчишь?! Молчание Пилата.
Зачем сожрал хозяин пса,
Любвеобильную дворнягу?!
Я исповедал подлеца —
Сказал мне: “Гневен я попьяне...”
Зачем боятся чужака?
Зачем всех видят свысока?
Зачем жизнь смысла лишена?!»
И снова — только тишина.
«Мы родились однажды все —
И так же скоро все умрём!
Ну почему мы как во сне:
Бесцельно по миру бредём?!
Так одиноки, но прекрасны...
Зачем? Зачем?!» — спросил несчастный.
Но тишина вокруг нетленна.
Вдруг странник рухнул на колени.
Заплакал горькими слезами
И разрешился со словами:
«Я так любил свою жену!
Я в ней любил весь мир, всю тьму!
С женой любил я прокажённых,
Убийц, насильников, лишённых
Любви и ласки на земле!
Любил весь свет в одном лице.
За что лишил меня всего?
Зачем забрал ты лишь её?
Ответь же! — закричал до срыва. —
Лететь иначе мне с обрыва!»
Дождь лил. И молнии хлестали.
И волны выли и стонали.
И море билось о скалу,
Как в заключительном балу.
И мир земной перевернулся —
И сам в себе тот миг замкнулся:
Гроза зловеще притаилась,
И Тишина вдруг воплотилась!
Стоял всё так же у обрыва
Сентиментальный человек —
Но дождь не лил без перерыва,
И волны прекратили бег.
Притих и странник на коленях —
Пред ним стояла Тишина:
Раз в миллионы поколений
К кому-то сходит в мир Она.
И Тишина уста отверзла,
Пространства сферу расколов,
Чтоб обратить словесный жезл
К тому, кто слушать был готов.
«Ты мир любить лишь с ней мог, да? —
Спросила странника она. —
А если я и есть жена?..»
В ответ — лишь только тишина...
© Александр Сергеевич Энтин
21.02.2024
Следующая публикация
Комментарии 2