Сашины Сказки

Мой прекрасный спасатель

Эта история произошла, когда в моду еще не вошли очаровательные злодеи, всякие там Джокеры и Локи. Моим кумиром был дядя Степа из детского стишка. Может кто помнит, такого? Он то подсаживал какого-нибудь хлюпика вроде меня на параде чтобы ему было лучше видно, то доставал запутавшегося в проводах воздушного змея, то спасал тонущего ребенка. Творил добро, короче.
Скажете, таких людей не бывает? Значит вы не знакомы с моим троюродным братом! Так пожалуй и назову его в этом рассказе, Степан.
Я не знаю, чем он реально занимался в свободное время, но по рассказам моей бабушки и мамы исключительно тем, что переводил старушек через дорогу, снимал с деревьев котиков и выхаживал выпавших из гнезда птенцов. Со средней школы он неофициально работал волонтером в разных благотворительных организациях, ходил на дом к старикам, спасал бездомных животных.
У вас уже навернулись слезы умиления? У меня когда-то наворачивались. Раньше я бы все на свете отдал, чтобы стать таким. Я делал все как он, но птенец, выпавший из гнезда, умер на моих ладонях, а уличный котенок, весело вылакавший миску молока, не захотел приручаться и сбежал. И хотя Степа постоянно был занят, я специально подгадывал время чтобы приехать в деревню как раз, когда он там гостит, чтобы хотя бы немного побыть с ним рядом!
Он мог утешить плачущую из-за разбитой коленки девчушку, прополоть огород, пока бабушка с дедушка спят, чтобы они не гнули спины. Однажды я спросил: «Зачем тебе все это?» Он задумался на секунду, словно этот вопрос никогда не приходил в его светлую голову, потом улыбнулся, как будто я сморозил что-то забавное, и очень просто ответил:
- Я не могу по-другому, - готов поклясться, я почувствовал исходившее от него сияние! Будь я девчонкой, я бы в него влюбился, ей-богу!
***
- Приплыли, - однажды сказала мама, - Степку-то, нашего настиг задержавшийся подростковый возраст! Да, в двадцать пять!
- Надо же! И что он такого мог натворить? Открыл приют для спасения хомячков? - не удержался чтобы не съязвить папа. Он единственный не разделял общего восторга (может быть, потому что мама назывался «настоящим мужиком» Степу, а не его?).
- Связался с наркоманкой!
Ого! Если кто не догадался, Степа — сторонник здорового образа жизни. Не, он конечно не напоминал каждому курящему, о том, что сигарета убивает лошадь, как мой дед. Но наркотики и алкоголизм в душе осуждал, я видел!
А тут наркоманка. Какая-то Виола. «Они такие. Как вцепятся в нашего мальчика, не отдерешь!» - горячилась его мама, тетя Галя, забегавшая к нам на чай. В ее сознании эта Виола предстала как хищная русалка, пытающаяся утащить ее светлого мальчика в пучину греха и разврата.
- Пусть только пустит меня к ней! Мы с ней поговорим, мы с ней очень серьезно поговорим, - приговаривала тетя Галя, и стало понятно, что «серьезный разговор» может закончиться выбрасыванием Виолиных вещей из Степкиной квартиры, а то и тасканием «наркоманки и блудницы» за волосы.
Степа благоразумно оттягивал встречу девушки с матерью. Он чаще приходил к маме «чтобы помочь». И мягко, как умел только он, говорил с тетей Галей. Что-то объяснял, взяв ее морщинистые руки в свои, проникновенным баритоном, от которого женщины сходят с ума. И материнское сердце, которое так четко предчувствовало беду, смягчилось.
Нет, конечно, Виола не стала ей родной дочерью. Но к моменту когда Степа осмелился представить ее семье, тетя Галя называла ее не иначе как «несчастная девочка». Несчастная девочка запуталась, сбилась с пути. Из ее уст это звучало одновременно снисходительно-ласково и как-то унижающе. Я бы на месте неизвестной Виолы предпочел чтобы меня продолжали демонизировать.
Помню тот вечер, когда нас впервые представили друг другу. Наркоманок я до этого видел только в фильмах, которые мне подсовывали взрослые в назидание. Мне казалось, я встречу наглую раскованную девицу с ярким макияжеми вызывающим поведением. Или, в крайнем случае, кого-то похожего на Джулию Робертс в начале фильма «Красотка».
Виола же напоминала затравленного котенка, которого от доброты душевной кто-то впустил в подъезд погреться. Она скромно сидела у самого краешка стула, худенькая, с огромными, испуганными глазами, и все время окидывала взглядом комнату, словно не понимая, как она вообще здесь оказалась. Одной рукой она держала руку Степана, ища его поддержки (которую получала, в виде легких поглаживаний и одобрительных взглядов). На нас, родственников, Виола глядела с неумело скрываемым ужасом.
- Может, тебе салатику положить? Попробуй, вкусный, с маслинами. Любишь маслины? - кудахтала над ней тучная тетя Галя. Мы так и не узнали, любит ли Виола маслины, поскольку все, что она смогла выдавить из себя, было лишь робкое «спасибо».
Весь вечер я осторожно ее рассматривал. Признаюсь, я не рискнул бы назвать ее красивой - ломкие волосы с секущимися кончиками, желтоватые зубы, болезненная худоба, как после анорексии, испортят кого угодно. Но, глядя на нее, я понял из-за чего Степка влюбился.
Глаза! Обычно глаза девушек сравнивают с драгоценными камнями, но ее были не похожи ни на холодные изумруды, ни на надменный малахит. Понимаете, в ее глазках бился такой огонек... Когда я был мелким, я делил глаза на «живые» и «не живые» Непонятно, по какому критерию они проходили эту классификацию, но Виолины глаза я бы точно отнес к «живым».
К нам, родственникам, она относилась с опасливой благодарностью, как уличное животное, которому дети протягивают еду. Может, правда накормят, а может, в этой сосиске игла? «Да», «нет», «спасибо», это максимум, который от нее можно было услышать.
Я полгода демонстрировал самые добрые намерения: угощал ее печеньками, шутил о всякой ерунде, прежде чем она немного оттаяла и перестала смотреть на меня как замаскированного киборга-убийцу.
В тот вечер было поздно, все гости разошлись. Мы сидели на кухне, пили остывший чай. И Виола вдруг со мной заговорила. Заговорила по-настоящему. Я не могу привести весь ее рассказ здесь, потому что мои слова не смогут передать и сотой доли того отчаяния, которое звучало в ее сначала спокойном, а потом сорвавшемся на дрожь голосе.
Там было все — и предательства самыми близкими, и зимовки в каком-то полуразрушенном доме на окраине города, и выкидыш в семнадцать. И история о том, как ее однажды ради смеха подростки чуть не придушили. Ви тогда потеряла сознание, думала - умерла. Самое удивительное — она говорила это без малейшей жалости к себе. Только из благодарности к Степе, вырвавшему ее из этого мрака.
- А по ночам мне казалось, ко мне тянутся тени. Что они только ждут, когда я совсем сдамся, чтобы забрать меня. Встретив его, я научилась спать спокойно. Впервые поверила: хорошие люди есть!
Вы когда-нибудь видели, как блестят слезы счастья? В тот вечер я увидел.
***
Всякие тети Оли, дяди Сережи и другие родственники покудахтали-покудахтали и угомонились. Прямо у них на глазах реализуется сценарий фильма «Красотка», а если смотреть глубже, обожаемая всеми поколениями сказка про Золушку. Чье сердце могло остаться равнодушным?
Месяц за месяцем мы наблюдали «преображение». У нее появилась другая одежда, не броская, как прежняя, но качественные и дорогая. Он «сделал ей зубы» и вылечил какое-то ужасное заболевания по «женской части». (Об этом рассказывала тетя Галя маме на кухне, как только я зашел, женщины замолчали и замахали на меня руками).
Вскоре Ви стала по-настоящему красивой — ушла бросавшаяся в глаза болезненная худоба, что-то случилось с ее волосами, теперь они переливались, как у девушек в рекламе шампуня, она научилась улыбаться, показывая белоснежные (отбеленные в дорогой клиники) зубки. Единственное, что у нее осталось от прежней Ви, это взгляд. Она смотрела на Степу с немым обожанием, как смотрят собаки на своего хозяина.
Степа все чаще демонстрировал ее разным гостям, как скульптор демонстрирует статую Богини, освобожденную из каменной глыбы. В его взгляде на нее была гордость и плохо скрываемое удовольствие от сотворенной «работы». Что уж там, Степа имел на него полное право, сделал по-настоящему хорошее дело. Почему же, глядя на их счастье, я испытывал едва уловимое беспокойство?
***
Это случилось, когда тетя Галя начала осторожно заговаривать с ними, на тему "а когда в доме затопают маленькие ножки?". Надо же, а ведь сначала она даже не рассматривала кандидатуру Ви на роль матери ее драгоценного внучка.
Ви позвонила мне ночью. Не знаю, почему она выбрала именно меня, мы ведь толком даже не общались. Наверное, просто чувствовала, что к ней хорошо относятся. Она даже не плакала. Не могла.
- Он меня бросил, - сказала она. Раньше мне казалось, «мертвый голос» лишь истертая книжная метафора. Но ее голос в тот момент нельзя описать иначе как «мертвый». Всю дорогу в такси я пытался унять поднимающийся гнев. Уговаривал себя так: я с ними не жил, не знаю всей картины. Должна быть какая-то объективная причина. Может, она сорвалась, снова начала принимать наркоту? Связалась с плохой компанией? Может, это стало для Степы «последней каплей»?
Когда приехал в квартиру, которую они снимали, Степкиных вещей там уже не было. Виола вышла ко мне какая-то вмиг потускневшая. И (уж не знаю, можно ли так говорить о двадцатилетней девчонки) постаревшая. Нет, ни на что она не подсела, как ты мог такое подумать. Да, у них все было хорошо. Да, просто в один вечер, сказал: прощай, полюбил другую.
Скажу сразу: психотерапевт из меня так-себе. В первую очередь я решаю практические вопросы. Есть ли деньги, на что жить? Да, он устроил работать официанткой. Есть ли чем платить за квартиру?
- Степа заплатил на месяц вперед, - Ви зябко поежилась.
- Ну вот, а потом, потом, ты снимешь однушку. А потом…
Тут ее маленькое тело затряслось в беззвучном рыдании. Словно она даже не мыслила это «потом» без него, словно это было для нее хуже смерти.
***
Ви до последнего не хотела съезжать. Все надеялась, что он вернется к ней в эту квартиру, хотя на съем уходила почти вся ее зарплата. Она не верила в их разрыв, даже когда его соцсети пестрили фотографиями с какой-то Ирочкой.
Я не знаю, что мой троюродный брат говорил женщинам. Я не был рожден суперменом. Когда я вижу что девушка плачет, даже если слезы не льются наружу, а сидят глубоко внутри, разъедая душу, я готов отдать пол жизни, чтобы ей не было так больно. Но красноречие, увы, меня покидает.
Поэтому я просто был рядом. За пару месяцев она осунулась, стала тенью той преобразившейся Ви. Я придумывал всякое — то мы гуляли по городу, то лазали по заброшкам. Даже водил ее даже в парк аттракционов, у Степы такое бы непременно сработало! Она ни разу не отказалась провести время со мной, расстались они со Степой хорошо, как он сам выразился «по-людски». Так почему бы не сохранить приятельские отношения с его семьей? «Конечно, мы будем общаться, мой маленький друг (так она меня называла). Я никогда не забуду твою доброту!» Но к концу прогулок вздыхала, как мне кажется, с облегчением и шла обратно, в свой мир, где к ее кровати (снова, я чувствовал) тянулись тени.
Лишь однажды между нами мелькнул призрак былой откровенности. Мы сидели на лавочке, Ви смеялась над моей шуткой и ела сахарную вату. Я, тупой, еще подумал: «наконец-то оттаяла».
«Скажи: что я сделала не так? Я делала все, все как он хотел,» - вдруг спросила она. Я выдал что-то типичное для таких случаев из серии: «мужики — козлы». Ви вдруг гневно замахала руками. Впервые ее лицо исказила гримаса злости: «Не смей так говорить! Он, он самый лучший! Твой брат, он практически святой (сказано без сарказма) Это я...я не достойна, пусть он будет с той девочкой, она лучше, светлее, чище! Может и хорошо, что так получилось, может для него хорошо!» (плачет)
Сейчас я зачем-то снова смотрю на фото с нашей прогулки. Она стоит на фоне колеса обозрения. В дорогой и на самом деле не нужной ей фирменной одежде. Степан продолжал ее обеспечивать, несмотря на вялый отказ. Он же герой, он не может выгнать на улицу даже щенка с подбитой лапой, которого вылечил. На фото Ви пытается улыбаться, но у нее взгляд, как будто под этими дорогими шмотками разодранная рана из которой течет кровь и кусками валится мясо. Кто видел любящих, унизительно преданных и брошенных женщин, меня поймет. Смотрю на ее последнюю фотографию...
***
Виолы не стало в день его свадьбы с Ирочкой. Если совсем кратко — спрыгнула с девятого этажа той заброшки, где мы гуляли. Длинно описывать не могу, слишком больно.
На свадьбу не пришел, придумал какую-то неубедительную «отмазку». Степан удивился. Так искренне, как мог только он. Действительно, и какая это муха это укусила младшего брата?
Сейчас, став старше, я оцениваю эти события немного иначе. Я понимаю, ни один человек не обязан быть с другим, если он этого не хочет. Никто не несет ответственности за чужие поступки, я не обвиняю Степу в ее смерти, не обвиняю, не обвиняю! Но неужели Виола не заслуживала ничего другого, кроме как причитаний тети Гали: «Связался с психопаткой! Она ему даже свадьбу подпортить пыталась!»
Моя благополучная донельзя семья оценила все однозначно. «Там явно психиатрия. Может, для Степы и хорошо, что так случилось.» «Наркоманка, да еще с отклонениями. И каких она могла принести детей!» «Нашел её в каком-то притоне. И зубы сделал, и одел и обул! Она должна была пожизненно быть благодарной! А она...» Я не мог это слышать.
Мне все же пришлось встретиться со Степой и его женой Ирочкой, которую тот ласково называл «Ирис» и звал «нежным цветочком». Скажу так: скорее всего я был необъективен. Меня раздражало в ней все. И ее щенячья влюбленность в Степу, которого она уже считала своим. И притворная, как мне казалось, слабость. Она была типичной девой в беде, как их рисуют на обложках женских романов: слабая, бледная девочка, которая не в состоянии самостоятельно открыть даже банку с вареньем.
На самом деле, я просто чувствовал ней было что-то от Ви, но не от той уверенной в себе красотке, какой она была пару месяцев назад, а от той, какой она только предстала перед нами. Похожей на брошенного котенка, пригревшегося в подъезде. И это меня пугало.
Я все надеялся почувствовать от Степы хоть капельку сожаления. Неужели Виола не заслуживает даже жалости? Но нет, ничего не отражалось на его лоснящемся лице героя. Ничто не могло поколебать ровный уверенный свет, исходящий от него.
Ирочка, все пыталась нас сблизить, видя, что я под разными предлогами отлыниваю от совместных посиделок.
- Вы не представляете, КАКОЙ человек ваш брат, - приговаривала она, при каждом удобном случае, сверкнув на меня восторженными глазами, - Настоящий мужчина!
Ага, уж мне-то не знать! Я всеми силами, пытался избежать ее душещипательной исповеди. Но она, как и каждый, кто угодил в Степкину мини-секту, стойко решила обратить меня в свою веру. Ирис подкараулила меня, когда я курил (я не помешаю? Взмах длинными ресничками) и, трактуя мое угрюмое молчание как согласие, начала сию повесть. Она потеряла родителей в автокатастрофе. Уж не знаю, как там все было на самом деле, но Ирочка говорила, виновники откупились от следствия, все друзья куда-то испарились, родственники под шумок поделили наследство так, что Ирис, залюбленая мамой и папой принцесса, чуть не осталась одна на улице. Если бы, конечно, не наш Степан! Рассказ о его дальнейших геройствах я слушал вполуха, еле сдерживая почему-то нахлынувшее раздражение. Очнулся, когда ее худенькие плечики затряслись:
- Я думала, все люди сволочи! Полгода не могла ни к кому прикоснуться. Меня било током от прикосновения людей, представляешь? А Степа, Степа первый, кого я смогла обнять (всхлип). Ты знаешь, - Ирочка вдруг понизила голос до интимного шепота. Ее хорошенькие глазки стали огромными, как у совенка, - Мне кажется, он — святой.
«Может быть, ему стоило стать психиатром? - устало подумал я, - Устроился бы лучше в какой-нибудь реабилитационный центр и спасал бы там всех себе на здоровье.»
***
Потом я уехал учиться в другой город. Учеба, подработки, экзамены.. Мне стало как-то совсем не до Степы и его женщин. (Хотя, признаюсь, мне иногда снились ЕЕ глаза. Глаза, в которых трепетал живой огонь. Глаза Виолы) О том, что там дальше происходило я узнавал из разговоров с мамой и бабушкой.
- Вот прихожу я к Степану и Дашеньке, несу молочка, домашних яичек, ей полезно, - как-то рассказывала бабуля.
- Дашеньке? - Может бабушка что-то путает? Жену Степы звали Ирочка. Ирис-нежный-цветочек… Или я от переутомления из-за подготовки к экзамену потихоньку схожу с ума?
- Да, Даше, - с достоинством ответила Бабушка. И вот что узнал. Степа познакомился с этой Дашей в больнице. Врачи говорили, она не сможет ходить. Но он не отходил от нее ни на шаг, приносил фрукты, дарил смешные мягкие игрушки — медвежонка, щенка, чебурашку... Этим чебурашкой он выманил ее первую за полгода улыбку…
- И как ее состояние? - будто бы невзначай спросил я.
- Благодаря Степе она сделала первый шаг. Стремительно идет на поправку, - голос бабушки дрогнул, словно она почувствовала, о чем я подумал. Она суетливо перевела тему на огород и уродившиеся в этом году баклажаны.
«Степка, Степка!» - думал, я вспоминая его довольное, беззаботное, лучащееся светом лицо...
Или не светом?..
Автор: Власова Александра. Подписывайтесь на группу Сашины сказки.Здесь много интересны историй.

Венец безбрачия

В тот день к ведьме Алике пришла невероятно красивая женщина. Ухоженные угольные локоны струились по изящным плечам, оттеняя мраморную кожу, прекрасные глаза смотрели насмешливо и лукаво.
Гостья села на краешек стула, царственно сложила ноги, будто фотомодель. Казалось, её прямо сейчас можно поместить на обложку журнала. Даже если бы клиентка нацепила на себя картофельный мешок, тот смотрелся бы эротично.
Дело в том, что от посетительницы фонило женской энергией – на вкус Алики чересчур мощно. Мужчину это натолкнуло бы на нескромные мысли, ведьму просто сбивало и мешало сосредоточиться. А может, проблема была в обилии мороков, призванных сделать и без того яркую внешность клиентки ещё более запоминающейся?
Алика познакомилась с Дианой несколько лет назад на эзотерическом фестивале. Там клиентка вела тренинги под туманным названием “женские практики”. Обычно Алика избегает подобных мероприятий, но тогда, вопреки обыкновению, послушала лекции.
К удивлению ворожеи, Диана делилась знаниями, которые казались рабочими. Алика аккуратно законспектировала всё. Не для использования, скорее для общего развития.
Хоть ведьма и не заразилась щенячьим восторгом других слушательниц, спикер произвела на неё приятное впечатление. В то же время Алика уже в первую встречу почувствовала в Диане надлом – будто за сияющим «фасадом» скрыто нечто иное.
Что касалось убеждений коллеги, которые та активно продвигала в массы, Алика их уважала, но не могла разделить. Диана считала себя жрицей Лилит, верила в свободную любовь и называла любые привязанности сковывающим бременем.
Что же – дело её. Если принципы никому не вредят, включая самого человека, он может жить как угодно. Хоть поклоняться макаронному монстру.
Алика с любопытством взглянула на коллегу: интересно, что привело Диану?
Клиентка вздохнула и задала самый банальный вопрос, который только можно придумать. Алика слышала его в среднем раз пятнадцать в неделю и от наивных школьниц, и от состоявшихся бизнес-леди. И даже от некоторых коллег.
– Скажи, он любит меня?
Опыт подсказывал: если возникли сомнения, значит, скорее всего, ответ отрицательный. Отношения уже далеки от идеальных, прятаться в иллюзиях и выгораживать партнёра стало совсем невозможно.
Но Алике платят за расклад, а не за мнение. К сожалению, ворожее нечем было порадовать Диану. В её отношениях со стороны мужчины было желание обладать, нездоровая ревность и опьяняющая страсть, которая временами сменялась отторжением и даже ненавистью.
Иногда он хотел поработить эту прекрасную женщину, украсть от всего мира, стреножить, сделав навсегда своей частью. Иногда – фантазировал о способах убийства любимой и думал, как будет избавляться от тела. К счастью, мужчина пока не дошёл до края и не собирался претворять грёзы в действия.
Но любви Алика не увидела. Она попыталась донести это как можно мягче.
К её удивлению, Диана, бывшая “асом” во всем, что касалось “любятины”, умудрялась слышать лишь то, что ей хотелось. Даже слова о ненависти и тёмных фантазиях она восприняла как подтверждение силы чувств своего избранника.
– Ненависть – обратная сторона любви, – уверенно заявила клиентка. – Значит, она ещё живёт где-то в глубине сердца.
Алика тяжело вздохнула. Спорить бесполезно. Она бы и не стала вмешиваться, если бы ситуация не казалась ворожее угрожающей. С каждым днём Диана всё сильнее злит своего партнера.
Она, сама того не замечая, наступает на “триггеры” и болевые точки, пробуждая его самые тёмные качества. Мужчина заходит дальше и дальше. Конечно, Диана из тех людей, кто любит «балансировать на краю». Но тенденция вовсе не радужная. Рукоприкладство уже было. Как бы не дошло до беды!
– Может быть, в ваших отношениях всё же есть что-то, что Вы хотели бы изменить? – осторожно спросила Алика.
– Конечно, – лучезарно улыбнулась Диана, – я хочу, чтобы Серёженька сделал мне предложение и начал мечтать о детях. Подскажи, пожалуйста, как это организовать! Желательно без воздействий, которые сломают волю – всяких подчинов и приворотов.
Ведьма поперхнулась кофе. С тем же успехом Диана могла пожелать стать примой балета или полететь в космос.
– Я уже и к роду обращалась за помощью, и к моей богине Лилит, – не замечая реакции собеседницы, распиналась клиентка. – Почему-то нет ни единого отклика. А мне скоро сорок, – проговорилась она и замолчала, как будто считала возраст постыдной тайной.
“Разве семья не против всего, что ты проповедовала до этого?” – едва не сорвалось с языка ворожеи. Ведьма решила проверить, ждёт ли Диану семейное счастье. В тот день Алика перераскладывала таро несколько раз.
Выходило странное: не видать Диане семьи ни со своим возлюбленным, ни с любым другим мужчиной. Она вызывала страсть, восхищение, но даже самый пылко влюблённый партнёр не отважился бы повести эту женщину под венец.
Если верить картам и внутренней интуиции ворожеи, клиентка была связана неким…. договором, который на старте портил любые попытки создать серьёзные отношения. Он не губил их ростки, нет, скорее превращал «цветы любви» в совершенно иное растение – красивое, как и всё ядовитое в природе, но с дурманящим и губительным ароматом.
Вспышки ревности, обиды, взаимные измены убивают самые нежные чувства. «Что же с тобой не так?» – думала ведьма, глядя на прекрасное лицо посетительницы.
Не порча, не венец безбрачия, не проклятье – колдунья проверила даже эти маловероятные гипотезы. Именно договор. Так, откуда он взялся? Может быть, Диана дала клятву своей Лилит и успела о ней позабыть? Например, пообещала всегда быть свободной?
Если у Дианы действительно налажен канал с существом, которое кто почитал как богиню, а кто – как демона, оно могло разозлиться на непостоянную адептку. Ворожея начала выпытывать у клиентки, не заключала ли та опасных сделок с самой демонессой или с тем, кто выдавал себя за неё. Не-а.
Может быть, дело в другом – договор заключал член семьи Дианы – например, старший кровник. Тогда безбрачие женщины могло быть платой за уже полученные блага какой-нибудь прабабушки-ворожеи. Ситуация, когда за «кредит» предков расплачиваются потомки, не редкость.
Если так – всё скверно. Среди практиков существует поговорка: “Что магией наложено, то магией и снимается”. Значит, теоретически “выкупить” семейное счастье Дианы возможно. Но как это сделать – идей у Алики не нашлось.
К счастью, после длительной диагностики и череды бесед ведьмы отмели и эту гипотезу. Десятки раскладов – и они наконец-то сумели добраться до истины. Всё оказалось намного проще и в то же время сложнее.
***
Ещё в детстве Диана верила, что у нашего мира есть сознание. Она почему-то представляла его себе в виде огромного умного кота, с которым можно поболтать, почесать за ушком, а иногда и договариваться.
Тогда девочка придумала забавную игру: заключать с миром сделки. Что она может предложить взамен – малышка не сомневалась. Конечно же, боль. Судя по всему, что она знала, «котик» очень любит это лакомство.
Диана воспитывалась в религиозной семье. «В страданиях душа искупается, сердце становится чище», – приговаривал строгий дедушка, а родители на ночь вместо сказок рассказывал притчи о мучениках, которые после смерти попали в рай.
Маленькая Ди плохо запомнила их истории. Её не вдохновляли религиозные подвиги, а описание мук вызывало порыв зажать уши. Всё, что девочка уяснила: за любое счастье придётся расплачиваться страданиями. Диану это не возмущало и казалось естественным, как то, что за свежую буханку хлеба нужно отдать мелочь.
Первые сделки будущей ведьмы были ужасно невыгодными и даже нелепыми, а цена за блага – несоразмерно большой. В младших классах Диана боялась плохих оценок, поэтому умоляла мироздание помочь ей закончить четверть на одни пятёрки. Девочка даже зажмуривалась, когда загадывала желание, и ей показалось, что “котик” кивнул. Взамен Диана готова была несколько недель проболеть.
Когда девочка металась в жару или захлёбывалась кашлем, малышка не испытывала к себе ни малейшей жалости. Всё, о чём она думала: «Плата за пятёрку по математике оказалась не так уж велика.»
Небольшая простуда – мелочь по сравнению с тем, на что Диана готова была пойти дальше.
Девочка росла, и её мечты тоже. Диана больше не грезила о том, чтобы быть отличницей – она поняла, счастье в другом. В школе проводили конкурс красоты, и взрослеющей Ди почудилось, будто оно сконцентрировалось в пластмассовой короне, которой самый востребованный парень класса украсит голову победительницы.
Днями и ночами Диана мечтала, что она, умница и отличница, наконец-то вкусит сладкий плод под названием «популярность». Как-то, разглядывая миниатюрную корону, Диана подумала: «Да за неё я готова даже руку сломать».
Диане очень подошла та корона.
На сцене её сердце стучало как бешеный барабан. Глаза сияли. Конечно, девушка и думать забыла о сделке. А вот мир – нет. В тот вечер ей захотелось сбросить напряжение после конкурса – немного развлечься, поэтому, когда подруга предложила покататься на роликах, Диана не отказалась.
Ошибка. Она разогналась слишком сильно, а тот камушек на дороге был совсем незаметным. Перелом. Девочка вспомнила о своём “договоре” только в травмпункте. И… посчитала травму вполне справедливой.
Что «безобидная игра» становится опасной, Диана поняла лишь когда влюбилась.
Тот мальчик гулял с её приятельницей, часто провожал свою девушку до школы, дарил цветы и конфеты. Конечно, оглядываясь назад, Диана понимает, что ни о какой любви речи не шло.
Но тогда при виде этого бледного, темноглазого брюнета её сердце томно замирало, а щеки начинали пылать. Девушка не знала, чем малознакомый мальчик её впечатлил. Может, учтивостью и отличным воспитанием он напоминал героев женских романов?
А может, весь шарм состоял в том, что парень не замечал Диану в упор и казался таким недоступным? Как бы то ни было, наяву Диана постоянно выдумывала историю их несуществующих отношений, а во сне нашёптывала его имя.
Больше всего на свете девушка жаждала ощутить на губах поцелуй своего избранника. В момент, когда Диана мысленно шла на сделку, она была опьянена тем, что подростки называют первыми чувствами, а нейробиологи – коктейлем из дофамина и серотонина. Семь лет жизни казались Диане вполне адекватной ценой за короткий миг счастья.
Как ни странно, после этого парень на Диану запал. То ли его вычурные ухаживания ужасно надоели её приятельнице и та дала от ворот поворот. То ли сработал маленький “секрет” девочки.
День их свидания был лучшим в Дианиной жизни. Объект обожания подарил ей розу, затем они катались на пароходике и ходили в кино, где хохотали до упаду и держались за руки. Но когда парень вызвался проводить девушку до дома и у подъезда потянулся к ней губами, Диана вдруг отшатнулась.
Девушка смотрела в выразительные тёмные глаза симпатичного мальчика, и ей казалось, что через них цинично щурится сама смерть. Подумать только! Сейчас ей четырнадцать. Семь лет – это половина её жизни. Диану замутило.
Девушка пробормотала что-то невнятное – кажется, сослалась на внезапное недомогание, поднялась в квартиру и долго ошарашенно смотрела в одну точку. «Семь лет, – стучало в висках, – ни один парень такого не стоит».
Тогда она почувствовала: со сделками нужно быть аккуратнее. Может, не обязательно платить болью? Вдруг вселенная принимает иную валюту? Или – не вселенная?
Это стало похоже на манию – Диана экспериментировала, мысленно заключая сделки со всем, что попадало в её поле зрения. Однажды девушка даже умудрилась составить «контракт» с собственным телом! Как и всё, что будущая ворожея пробовала до этого, он сработал.
Но результат девушку не порадовал. У Дианы была легкая склонность к полноте. Маленькая колдунья попробовала мысленно “договориться”, что её масса не будет превышать энного количества килограммов.
Казалось бы, как это может заставить страдать? Оказалось – может. Стоило стрелке на весах приблизиться к роковой цифре, девушка заболевала острой кишечной инфекцией. Лекарства не помогали, а врачи пожимали плечами, поскольку все анализы были в норме.
Она жила в тумане тошноты месяцами, не могла даже смотреть на пищу. Бедняжка мучилась до тех пор, пока вновь не начинала видеть в отражении мисс стройность. Страдания длились около года – тогда
Диана расторгла договор и решила, что «игры со сделками» заканчиваются навсегда.
Девушке оказалась совсем не близка мораль, которую она впитывала с детства: за всё плати болью. Своё мировоззрения пока не сформировалось, поэтому Диана стала искать, к кому “приткнуться”. Тогда в интернете она и набрела на поклонниц Лилит.
Эта демонесса-богиня Ди очень понравилась. Она казалась сильной и яркой. И уж точно Лилит не пожертвовала бы полжизни за поцелуй с мальчишкой!
Девушка стала стремиться стать похожей на своего кумира и поклялась больше не заключать идиотских договоров, которые непременно обернутся себе во вред.
Но мозг Дианы был словно заточен под это. Девушка научилась видеть подвох в чужих «сделках с миром», которые мерещились ей повсюду, и неважно – замечал человек их или нет. Да и в обычных договорах тоже.
Находчивая колдунья решила обернуть странную «особенность» себе на пользу и стала профессиональным юристом.
***
– Я не заключала никаких сделок. Я в “завязке”, – яростно заверила Диана так, будто доказывала, что отказалась от употребления тяжелых наркотиков.
– Правда? – вздохнула Алика. – Мне так не кажется. Посмотрим твой текущий “контракт с миром”. Ты поклоняешься Лилит. Стремишься быть на неё похожей. Ты знаешь, кто такая Лилит?
Алика не очень глубоко изучила этого персонажа. Её знания о Лилит сводились к чтению нескольких апокрифов. Но даже скромных познаний ведьмы было достаточно, чтобы понять: она – вовсе не богиня домашнего очага. Лилит – первая, сбежавшая жена Адама никому не позволит себя привязать и сама ни к кому не привязывается.
Просить у подобного демона семейного счастья – всё равно, что предложить догхантеру присмотреть за дворовой собачкой. Алика попыталась это объяснить.
– Ты подражаешь Лилит, позиционируешь себя как её жрица. А таких, как она, желают. Жаждут обладать. Даже порой любят – ворожея решила подсластить горькую пилюлю, – но у них редко бывает счастливый брак.
Глаза Дианы предательски покраснели.
– Да, я не должна хотеть семейного счастья. Но он-то – наоборот. Почему не пытается меня удержать? Не хочет вести под венец, деток…
– Ди, – серьёзно сказала Алика, – потому что тут как в юриспруденции. Договоры работают в обе стороны. Всё что ты имеешь: побочка контракта. Заявила, что хочешь свободной любви – вселенная подкинула человека, который подходит на эту "вакансию". Помнишь, как получилось с твоим телом? Мечтала похудеть, но не занималась спортом и вела сидячий образ жизни. Как бы сбылось иначе?
Клиентка задумалась. Несколько минут она молчала, пытаясь переварить услышанное. Затем заговорила строгим профессиональным тоном.
– Поняла. Мой текущий контракт с миром не соответствует желаниям. Я – хороший юрист. Постараюсь составить другой. Как-нибудь разберусь.
– И, – добавила Алика, – составляй «договор» не с этим мужчиной. Его привлекал только прежний “контракт”. Новый не подойдет.
Плечи Дианы задрожали, но она сохранила самообладание и сдержанно кивнула. На прощание Алика пожелала клиентке удачи, но была уверена – она Диане не понадобится. Ведь та была хорошим, очень хорошим юристом.
С той консультации прошло немало лет, но периодически ведьма возвращается мыслями к Диане. Она не согласна, что за любое счастье нужно расплачиваться болью. Но чувствует: сами того не замечая, мы постоянно заключаем маленькие сделки – приобретая одно и теряя другое.
Невозможно в один и тот же миг быть железной начальницей и эмпатичной маленькой девочкой, наслаждаться независимостью и семейной идиллией. То и дело ворожея задаётся вопросом: какую сделку я заключила прямо сейчас с собой?
Автор: Власова Александра. Спасибо за ваши классы и комментарии. Понравилась история? Подписывайтесь на канал Сашины сказки. Здесь много интересных рассказов.

Дар

Вы спрашиваете, как у меня это получается? Смотрите на меня наивными глазками, ожидая, что я скажу снисходительно-покровительственным голосом мэтра: «Нет волшебной таблетки, это всё тяжкий труд, самоорганизация…», произнесу ещё очень много правильных и таких нужных для начинающих творцов слов. Все это вы можете услышать на любом второсортном тренинге.
...На самом деле все было немного иначе. Я работал в офисе с девяти до шести на такой скучной работе, что даже упоминать её стыдно. Придя домой, писал посредственные тексты, глупые наивные стихи и бездарные романы. Не знаю, чем я вообще заслужил Его визит.
Когда он впервые заглянул ко мне в окно, я растерялся. Думаю, до этого он бывал в гостях у Есенина, Цветаевой, Блока и даже Пушкина. Так чем же я, простой смертный, заслужил этот визит? Может быть, фанатичной преданностью Слову? Кому-то он являлся в виде чёрного человека, кому-то в виде полной девицы с арфой в руках, третьему... Да какая разница?! Запомните: у него грустное усталое лицо и потрёпанные крылья. В начале, помнится, я решил, что это ангел.
— Я выполню твоё желание, — промолвил посланник неба, — если только ты продолжишь писать. Я не просил у него ни денег, ни славы, ни даже любви. Просил одного: немного огня, что горел бы в моих текстах. Показал ему стихи, романы и повести. Тот смотрел, хмурился. Потом, слегка задумавшись, кивнул:
— Просьба, конечно, весьма необычная, но это возможно, — и дал мне напиток, от которого все внутри разгорелось, и душа запылала янтарным пламенем. Я пил, жадно глотая и обжигаясь, чувствуя, как меня наполняет нечто большее, чем я есть. Сила.
С тех пор каждое утро начиналось с того, что я садился и несколько часов извлекал увиденные во сне строчки из раскалённого горла. Они лились сами, будто без моего участия. Потом, помню, даже с некоторым удивлением перечитывал поток странных образов и метафор, вывалившихся на бумагу. Но людям нравились мои сюжеты. Они говорили про тексты, что эти тексты «согревающие», «трепещущие», «пламенные» и приводили много других приятных эпитетов.
Каждую ночь он приходил и давал этот напиток. Пока я не нарушил условия нашего неоговоренного соглашения и не постиг его цену. Не поймите меня неправильно, я очень люблю писать. Но пару раз было некогда. Один раз устал. Другой — на работе не успел сделать всё к сроку, пришлось тащить часть документов домой. В третий раз пошёл на свидание, личную жизнь ведь тоже нужно успеть построить? Огонь копился, разрастался. И в одно утро он стал таким огромным, что начал сжигать изнутри. Я, пытаясь подавить это в себе, пошёл на работу.
Строчки по-прежнему рождались внутри, рвались наружу. Весь день прошёл как в тумане — я выполнял какие-то задания, вел подсчёты, но делал это механически, как робот. Наконец-то все закончилось! К писательскому столу! Быстрее! Но тут с ужасом вспомнил, что после работы, как назло, договорился встретиться со старыми друзьям.
Ехать категорически не хотелось. Но всё же я заставил себя заказать такси, болезненно подавляя рвущиеся на волю тексты. Мы играли в мафию, смотрели сериалы, лопали восхитительно хрустящие чипсы. Плохо себя почувствовал только в середине вечера. Огненно-сладкая истома скрутила горло. Стал выразительно поглядывать на часы.
— Наверное, мне пора, — но друзья не поняли и начали изо всех сил уговаривать остаться.
«Мы же столько времени не виделись. Больше месяца! И куда ты снова пойдёшь? К своей работе, в пустую квартиру?» – они считали своим долгом меня развлечь. Знали бы, какую муку мне доставляли эти их старания!
Ненаписанные строки умирали и сгнивали внутри, за этот вечер я убил как минимум десяток зарождающихся идей. Помню, все смотрел на движущиеся часовые стрелки, и мне казалось - друзья воруют, отнимают насильно, по секунде того священного времени, что я мог провести с блокнотом. Огонь пульсировал в теле, доставляя ужасную боль. Я боялся открыть рот, казалось, из него полыхнет пламенем, как из пасти дракона. Вышел от друзей уже после двенадцати. Луна осветила брусчатку мостовой, я с тоской понял, что сегодня пописать опять не удастся. Когда пришёл домой, почувствовал себя особенно дурно. Энергия раздирала изнутри, готовые слова пульсировали на раскалённом кончике языка. Когда я добрался до дома, спать оставалось всего несколько часов, поэтому заставил себя пойти в постель. Несмотря на то, что чувствовал себя так, будто выпил десяток банок шипящих энергетиков, заснул довольно быстро.
Проснулся через час. Казалось, не смогу дышать. Я весь состоял из пламени, только если раньше это доставляло дикую эйфорию, сейчас причиняло нечеловеческие муки. Я, пошатываясь, дополз до ванной, почувствовав неожиданную потребность избавиться от этой кипучей клокочущей силы. Меня начало рвать кровью. В тот миг я точно знал – умираю. Вызвал скорую. Никто из врачей не мог понять, что со мной. Температура поднялась где-то под сорок, и ничто - ни таблетки, ни уколы, не могли её сбить. Я совсем туго соображал. Всё было, как в тумане. Только слышал, как медсестричка пожала плечами: «Он будто сгорает прямо сейчас, будто сгорает!»
Среди посетителей, растерянных друзей, мамы, которая начала причитать надо мной, как над покойным, был Он. Я узнал Его по немигающему взгляду серьёзных глаз.
«Я не писал пару дней. Всего пару дней. Может, неделю,» — словно оправдываясь, пробормотал я вместо приветствия.
— Всё имеет свою цену, — вздохнул гость. Теперь он меньше всего на свете напоминал ангела. Слишком тёмные были крылья, слишком тяжёлый взгляд. Он молча положил на тумбочку бумагу и ручку.
Как только посетители ушли, оставив меня в блаженном одиночестве, я наконец-то начал писать. Мысли путались, но я строчил строчку за строчкой, продираясь сквозь туман к смыслу, боясь остановиться хоть на миг, потому что остановка значила смерть. Писал, не перечитывая, вгрызаясь в строки, хватаясь за них, как за спасательный шест. Когда санитарка забрала блокнот (вам надо поспать, слышите?), согласно кивнул и продолжил писать с телефона.
К утру отёк совсем спал. Дыхание больше не причиняло боли. Огня во мне осталось совсем немного, он довольно потрескивал внизу живота. Врачи не понимали, что со мной произошло. «Может быть, какая-то инфекция?» — пожимали плечами. На всякий случай меня продержали ещё один день и только потом, под мою ответственность, выписали.
Я пришёл домой. Сел за письменный стол. И с тех пор я не пропускал ни одного рабочего дня.
«Когда я перестаю писать, со мной творится что-то ужасное, — признался Стивен Кинг в одном интервью. – Я начинаю болеть». Как я его понимаю! Как понимаю!
Скоро я уволился с обычной работы и стал каждый день минимум по пять-шесть часов проводить за рабочим столом, воплощая увиденное во снах. Я творил в сумасшедшей эйфории, творил, сливаясь с вечностью.
«Ни на что не променяю твой дар! Ни на что!» — шептал, глядя на только что родившиеся из пламени тексты. Он смотрел на это и улыбался. Всё чаще я чувствую на себе этот довольный взгляд. И да, на ваш вопрос: как мне удаётся работать каждый день, без праздников и выходных, настоящий ответ будет таков: если я остановлюсь, меня сожжёт тот же огонь, что и даёт мне силы создавать романы. Как сжёг многих более сильных людей. Если остановлюсь – я умру.
Но рассказать это не могу. Поэтому лишь улыбаюсь маленькой девчушке-журналистке. Если захочет стать писателем, однажды встретит его сама. Его имя само собой слетает с пересохших губ:
— Вдохновение. Вдохновение
Спасибо за ваши классы и комментарии. Понравилась история? Подписывайтесь на канал Сашины сказки. Здесь много интересных рассказов.

Страна чудес

Обычно к Алике приходят люди, твердо уверенные: они знают, что с ними произошло. И, конечно же, предполагают самое худшее. Магию видят в полностью лишенных ее вещах: подхватил насморк — скорее, злодей-сосед навел порчу на здоровье, увидел дохлого голубя — страшное предзнаменование, к скорой смерти.
В отличие от многих коллег, она не наживается на мнительности населения и терпеливо объясняет, что дохлый голубь может быть просто дохлым голубем, а порчи в нашем мире — дело энергозатратное, дорогостоящее, а потому редкое. Почему услуги темного мага должны быть дешевле услуг киллера? Вы уверены, что кто-то готов тратить шестизначные суммы на то, чтобы напакостить вам?
Алика так привыкла растолковывать людям одно и то же, что, увидев перед собой растерянную женщину среднего возраста без какого-либо магического негатива, уже собиралась выдать свою затверженную лекцию.
К ее изумлению, посетительница не стала сетовать на мистические козни коллег или жаловаться на то, что подруга пятнадцать лет подряд стягивает ее удачу.
— Знаете, наверное, я не по адресу, — скромно улыбнулась гостья. — Нам бы к психологу, но у психолога мы уже были. Сказал: обыкновенная сепарация ребенка от матери. Но я нервничаю, поэтому пришла к вам. Вот.
«Это все, конечно, здорово, но я ничего не поняла», — вздохнула ведьма.
— Что же, проходите, раз пришли, — подбодрила она клиентку, заварила чай и начала тактично расспрашивать посетительницу о жизни.
Выяснилось, что женщину зовут Ниной Борисовной и работает она учительницей. Мужа нет, зато есть единственная дочка — Эллочка. Названа в честь Элли из «Изумрудного города. Когда Нина Борисовна говорила о дочери, ее невыразительное лицо светлело, а в голосе появлялась щемящая нежность.
— Так вот, с моей Эллой в последнее время происходит что-то странное. Я не могу понять что. Может быть, вы поможете?
— Может, и помогу. Сколько Элле лет? — участливо спросила Алика.
— Пятнадцать, — грустно вздохнула гостья. — Трудный возраст. Понимаете, мы всегда были с ней необычайно близки. Моя Эллочка все-все-все мне рассказывала. А сейчас...
А сейчас Элла выросла. Девочка стала смотреть другие фильмы, читать другие книги, место доброй сказки Волкова «Волшебник Изумрудного города» теперь было занято Лавкрафтом, Кингом и Эдгаром По.
Как и положено уважающему себя подростку, Элла стала отстраненной, мрачной и замкнутой. На попытки матери сблизиться могла огрызнуться. Иногда целый день просиживала с каменным лицом, уставившись в телефон. Нет, с ней и раньше случались приступы меланхолии, но они быстро проходили и девочка прибегала к матери обниматься; но в последнее время дочка совсем отстранилась.
Алика очень сочувствовала скромной учительнице, для которой Элла была центром мироздания, но все, что женщина описала, было закономерно. Дети вырастают и постепенно начинает отдаляться от родителей. Единственное, что немного выпадало из общей картины, это ее ночные «отлучки».
Нет, Элла не убегала на дискотеки и не гуляла с парнями, она по-прежнему оставалась тихой домашней девочкой. Просто иногда, особенно по ночам, у Нины было странное чувство.
— Мне кажется, что ее нет дома, что дочка куда-то ушла. Я даже несколько раз вскакивала посреди ночи проверить. Но Элла была в кровати, лежала, сладко посапывала и улыбалась во сне.
— Что же не так?
— Я же говорила: не знаю, — учительница вымученно улыбнулась. — И вот еще что: в выходные, когда ей не надо вставать, Элла может спать по двух часов дня, не добудишься! Вы скажете: ребенок не высыпается, но она и в обычные дни старается лечь пораньше. Подруги жалуются: до двух часов ночи детей в постель не загонишь — а моя в десять часов уже все, сопит.
Странновато, но Алика до сих пор не видела ничего сверхъестественного.
— Я понимало, вам это все кажется малозначительным! Но материнское сердце чует беду!
Ведьма слабо доверяла «материнскому сердцу», но все же решила взглянуть на Эллу — снять тревогу клиентки. Мать обладает особой властью над судьбой дочери и своими волнениями может притянуть не самые радужные для девочки вероятности событий.
Как оказалось, Элли ждала во дворе, уныло уставившись в телефон. Ее можно было назвать симпатичной, золотистые волосы и прозрачно-голубые глаза придавали девочке сходство с хрестоматийной принцессой; но ее портило угрюмо-скучающее выражение на миловидном лице. Все, на чем останавливался взгляд девочки, — будь то качели с визжащими от восторга малышами или яблоня, окутанная белоснежными цветами, будто фатой, казалось Элле пресным, неинтересным и совершенно не заслуживающем внимания.
Ей сказали по телефону: «Поднимайся». Она поднялась.
— Добрый день, — с холодной вежливостью кивнула девочка Алике. — Я пришла сюда только ради моей мамы. Прошу вас, давайте недолго. Мне еще учить математику. Столько задали!
Обычно поход к ведьме так воспринимали люди, совсем далекие от мистики. Но Элла была не такой — ее выдавали пристрастия в литературе. Потом, она подросток, а любому подростку, будь он даже самый рьяный скептик и атеист, любопытно взглянуть на ту, что называет себя колдуньей.
В подтверждение ее догадок Элла отвела глаза. Девочка что-то скрывала.
— Мне нужно поговорить с вашей дочкой наедине.
Как только за мамой захлопнулась дверь, колдунья посмотрела на девушку вторым зрением и едва удержалась, чтобы не ахнуть. Аура Эллы отливала странным оттенком — лунным серебром со щепотками изумруда.
У Алики возникло две теории: первая — Элла все-таки что-то практикует и напитывается из не знакомого ей источника. Вторая — на нее кто-то навел негатив, а сверху, чтобы это не бросалось в глаза, поставил неубедительную «нашлепку».
— Как ты себя чувствуешь? Головные боли есть? Усталость? Отсутствие энергии?
— Хорошо я себя чувствую, — огрызнулась девочка. — Ни разу не попали в точку. Довольны? Могу я уже пойти домой?
Она заерзала на стуле, и правда готовясь подняться. «Ну уж нет, милая». Видимо, без этого было не обойтись. Алика прикрыла глаза, погружаясь в ее историю.
***
Весь день Элла ждала ночи. Серые стены школы, наскучившие лица одноклассников, уроки — все это было похоже на однообразный затянувшийся сон. Самым желанным и волнующим для девочки был миг, когда с домашкой и ужином будет покончено, мама скажет «спокойной ночи», по привычки поцелует Эллу в щечку и закроет за собой дверь.
После этого начиналось настоящее волшебство! Элла ложилась в кровать, закрывала глаза и дожидалась, пока из-за двери раздастся чуть слышный шепоток:
— Элли, Элли!
— Меня зовут не Элли, — привычно морщилась девочка, — Я — Элла.
— Для нас ты всегда будешь Элли, — мягко возражал ей волшебный голос. — Иди к нам. Поднимайся.
Девочка поднималась, не напрягая мышц, так, будто выйти из тела для нее было так же просто, как скинуть надоевшую за день школьную форму. В этот раз мать, как ни странно, была права: Элла действительно уходила — не только из квартиры, но вообще из нашего мира.
Она отправлялась в путешествие по дорожке из желтого кирпича в невесть откуда взявшихся на ее ножках серебряных туфельках. По пути ей встречались деревья с листьями, окрашенными во все цвета радуги, водопады, дворцы... Не успела Алика подумать: «Что, черт подери происходит?» — как навстречу Элле направилась добрая волшебница. Что перед ними волшебница, Алика поняла по золотому платью и непропорционально большой волшебной палочке со звездой на конце.
Чудесная незнакомка выглядела, как добродушная бабушка, главным делом которой было проверить, как внучка покушала. Словно в подтверждение ее догадок волшебница заботливо протянула девочке неожиданно появившуюся корзину с пирожками.
Пирожки были восхитительные: с брусникой, с малиной, с капустой — все, как Элла обожала!
— Как дела у вас в волшебной стране? — спросила Элла, когда с пирожками было покончено.
Это была уже не скучающая девица, что сидела на лавочке возле дома Алики, уставившись в телефон. Ее щечки зарумянились, обычно блеклые глаза загорелись живым огоньком.
— У нас все хорошо, — отозвалась волшебница, отведя глаза в сторону. — Страна чудес благоденствует.
— Я же вижу, что ты говоришь неправду! — Элла топнула ногой, как пятилетняя девочка.
Неужели волшебница хочет лишить ее нового приключения? Считает, что она, Элли, не справится?!
— От тебя ничего не укроешь, дитя, — грустно вздохнула колдунья в ответ. Ее плечи опустились, взгляд выражал обеспокоенность и печаль. — Наше королевство в опасности! Злая ведьма Запада вернулась вновь.
Дальше следовало приключение, тянущее на отдельную повесть, в которой Элла (а здесь — Элли) была, конечно же, главной героиней. Ведьму прогнала, границу укрепила, еще мимоходом спасла парочку говорящих котиков и свергла тирана соседнего государства. Сон ушел от «Волшебника Изумрудного города» слишком далеко и теперь напоминал наскоро слепленное подростковое фэнтези.
Но Элла словно не замечала этого. Когда она спала, она была более сообразительной, остроумной и ловкой, чем когда сидела за партой или зубрила математику. У нее появились магические способности и приключения, она спасала из беды друзей, наказывала врагов! В жизни Элла большую часть времени сидела за партой, зубрила домашку или листала ленту в смартфоне. «Так может, здесь моя настоящая жизнь?» — не раз думала девочка, с тревогой дожидаясь утра.
На прощанье волшебница еще раз угостила спасительницу пирожками. И сказала, слащаво растягивая слова:
— Милая, помнишь, о чем мы говорили с тобой в прошлый раз? Ты не обязана возвращаться. Это и твой мир тоже. Здесь тебе всегда рады.
— Я думаю... — голос Эллы дрогнул, в нем послышалась совсем не детская горечь. — Я думаю над этим, как и обещала, — прошептала девочка, от души обнимая мудрую подругу.
Обратную дорогу Элла преодолела молча, то и дело оглядываясь назад. Старые замки, водопады, говорящие звери, отважные друзья, волшебница — все это оставалось за ее спиной!
Безжалостный трезвон будильника заставил Эллу очнуться. «Возвращайся, дитя мое. Пожалуйста, возвращайся», — еще звучал в ее ушах шепот волшебницы.
В груди было тревожно и горько, почему-то хотелось плакать. Даже цвета казались какими-то притупленно-серыми по сравнению с той чудесной страной...
— Элла, завтракать. А то опоздаешь, — раздался усталый оклик матери.
— Иду, мам, иду, — пробурчала девочка. А сама подумала, запихивая в рот безвкусный бутерброд: «Может быть, мне стоило остаться. Может быть, и стоило...»
***
— Хватит лезть в мою голову, — раздался разгневанный оклик.
Девочка раскраснелась, будто ведьма поймала ее за чем-то тайным и непристойным.
— Больше не буду, — согласилась Алика, — Радость моя, я увидела предостаточно. Сделки с темными сущностями — принимая в рот еду (кстати, вот откуда странный цвет ауры!), ты мало того что принимаешь их энергию, ты соглашаешься на предложение, даешь им право распоряжаться тобой так, как они пожелают.
Пока тебя используют просто как батарейку, халявный источник энергии. Поэтому ты так плохо себя чувствуешь в реальности — посмотри, да тебе не хватает сил даже на то, чтобы выйти погулять. Ты заваливаешься спать после школы не только потому, что не терпится увидеть волшебную страну. Ты опустошена и хочешь заснуть. Но восстановиться тебе не дают: как только засыпаешь, тебя снова заманивают, разводят на эмоции и выпивают. Это замкнутый круг.
Алика объяснила, что Элли толком не видела «волшебную страну». Ей показали лишь парадную версию этого карманного мирка, предназначенную для таких «гостей». С каждым полетом ее будет затягивать все сильнее, сильнее, пока однажды девочка не сможет вернуться.
Душа человека — огромный источник энергии, как атомная электростанция. Элла сможет питать этот разлагающийся мирок достаточно долго. Что будет дальше, Алика не знала. Может, Элла станет такой же сущностью, заманивающей детей и подростков в ловушку через яркие сны. А может, «волшебный мирок» полностью ее поглотит, как наверняка поглощал не одну дурочку.
На глазах Эллы полыхнули яростью. Она вскочила, глядя на ведьму как на врага.
— Элла, у тебя неплохие способности, — осторожно, чтобы не спугнуть подростка, начала Алика. — И эта... хм-м... «волшебная страна» избрала тебя тоже не просто так. У тебя дар к астральным путешествиям, мощнейшая энергетика. Возможно, после долгих лет учебы ты станешь сильным практиком и будешь спасать судьбы. Но не так. Магия — точнейшая из наук. Здесь, как ни парадоксально, — Алика горько усмехнулась, — ничего не происходит по взмаху волшебной палочки.
Но Элла уже ее не слышала. «Я — корм. Я — не избранная», — стучало у нее в висках. Девочка подхватила свою сумку и убежала. Через несколько минут в квартиру вновь ворвалась Эллина мать. От былой доверительности не осталось и следа:
— Что вы сказали моей дочери?! — грозно спросила Нина Борисовна тоном, предназначенным для отчитывания двоечников.
— Правду, — честно ответила ведьма. — Только правду.
***
На протяжении нескольких дней этот случай не давал ведьме покоя. Нина Борисовна заплатила Алике за прием, но от дальнейшей помощи наотрез отказалась. «Что мне делать? Девочка превращена в ходячий корм. Без запроса помогать нельзя, нанесение добра равносильно агрессии...»
Сколько времени пройдет, прежде чем Элла даст согласие остаться в «волшебной стране» навсегда? Месяц, два? Она уже практически живет там. Наконец у Алики родилась идея. Это было довольно грязным приемом, достойным бесовских сущностей, но другого выхода ведьма не видела. Несколько часов она сидела, тщательно вспоминая образ Нины Борисовны — внешность, манеру общения, мимику.
Она не была сильна в мороках, так как редко их использовала и не была уверена в успешности этой затеи. Поколдовав, Алика прикрыла глаза, затем открыла их вновь, уже во сне. Найти Эллу не составило труда — спасибо волшебной стране и ее «угощениям»: странное свечение от ауры девочки служило отличным маяком.
Фигурка Эллы в снах была совсем крошечной, она казалась не старше двенадцати-тринадцати лет. Держась на безопасном расстоянии, Алика ступила на дорожку-из-желтого-кирпича.
— Элли, — раздавался звенящий голосок. — Иди к нам.
А вот и они! Навстречу девочке вышла «волшебница», на этот раз в бледно-розовой мантии. Она растолстела за прошедшие несколько недель, легкая полнота, что украшала это существо сначала, теперь граничила с ожирением. Видимо, Элла оказалась вкусной.
— Иди сюда, девочка. Только тебе под силу спасти волшебную страну, — засюсюкала сущность.
Маска волшебницы сидела на ней, как не по размеру скроенный костюм. Но Элла была слишком рада новой встрече со «страной чудес», чтобы это заметить.
— Дорогая, — проникновенно начала тварь. — Долгое время ты вела двойную жизнь. Но так не может продолжаться. Угроза волшебному королевству на этот раз слишком серьезна. Ты нужна нам! Дитя мое, тебе придется сделать выбор.
— Я...
Голос Эллы задрожал, ведьма почувствовала, что девочка вот-вот согласится. На жизнь в реальном мире у нее совсем не хватало сил. Она давно просыпалась уставшей, давно потеряла аппетит. Только в снах чувствовала себя живой. Только здесь.
— Я...
— Элла, — тихонько окликнула ее ведьма голосом мамы.
Алика видела ее мать меньше сорока минут, удалось ли ей убедительно скопировать женщину? Получится ли? Элла обернулась. На фоне ядовито-ярких цветов волшебной страны фигурка Нины Борисовны получилась растерянной и беспомощной.
— Мама, мамочка! Я не хотела уйти насовсем! Я просто играла, слышишь! —выпалила девочка, ринулась к матери, обняла и неожиданно разрыдалась. «Надо быстрее вернуть ее домой. Не думаю, что местные друзья Эллы очень обрадуются ее решению».
С расширенными от страха зрачками они смотрели на то, как лже-волшебница сбрасывает с себя маску добродушной старушки и выпускает клыки. Говорящие звери начали медленно обступать гостей, сжимая тугое кольцо. Сражаться с разъяренными сущностями, сохраняя облик худенькой учительницы, было проблематично. Алика применила старый как мир прием — хорошенько ущипнула девочку.
Силуэт девочки побледнел, вздрогнул и исчез. Значит, Элла проснулась. Алика задержалась здесь на несколько секунд, с ужасом наблюдая, как замки, водопады, цветущие деревья — все это рушилось, как плохая декорация. Здесь была только темная пустыня и несколько жутких тварей, пьющих энергию всего живого. Интересно, сколько девочек и мальчиков они успели заманить навсегда? Что было с этими детьми на физическом плане, когда те давали добро остаться в стране чудес навсегда — они просто не просыпались однажды? Впадали в кому? С ними внезапно происходил несчастный случай? Маленькие Алисы, ищущие страну чудес, Элли, Пиннокио, Гарри Поттеры...
«Тебе не выстоять, всех не спасешь!» — Стараясь игнорировать подступающие слезы, ведьма до крови укусила себя за нижнюю губу и сбежала из дурного мира в дурном сне, очнувшись в постели.
***
На часах было три часа ночи. Не успела Алика допить кружку чая, как в дверь раздался звонок.
Элла. Выглядела девочка прескверно — она исхудала, прекрасные золотистые волосы уже начали выпадать, голубые когда-то глаза потускнели. Подъем на третий этаж дался ей с трудом.
— Сегодня ночью случилось такое, такое... — затараторила Элла, залившись слезами.
— Я знаю, — сказала ведьма, прижимая палец к ее губам. — Я тебя почищу и поставлю защиту. Больше «волшебная страна» тебя не потревожит. Твои способности временно заблокирую. Не доросла ты еще.
— А что мне нужно сделать, чтобы дорасти? — робко спросила девочка. Ведьма позволила себе улыбку. Волшебники в сказках обычно дают три задания. Чем Алика хуже?
— Обещай мне три вещи. Найти настоящих друзей. Только родственных душ, а не просто приятелей. Съездить... — куда бы ее отправить, чтобы серые глаза вновь стали голубыми? Заграницу Нина Борисовна, скорее всего, не потянет. — На Байкал. И влюбиться. По-настоящему, слышишь, недельное увлечение не считается. Так, чтобы дыхание перехватывало и сердце замирало от одного взгляда. Взаимно, не взаимно — неважно. Ты с этим не торопись, задания сложные: может, и не на один год.
Девочка серьезно кивнула.
Через месяц ей позвонила Нина Борисовна.
— Я знаю, что Элла ходила к вам. Понятия не имею, что вы сделали, но дочка больше не отсутствует по ночам. И спать стала гораздо меньше, говорит, ей снится ЕГЭ и мальчики, это неинтересно. Подружка у нее появилась, вместе читают Волкова. Велела вам передать: к заданиям приступила. Что это, кстати сказать, означает?
Ведьма улыбалась, слушая ее голос. Кажется, очередная Элли смогла вернуться Домой и вскоре увидит, что Мир, где она родилась, — и есть самая настоящая Волшебная Страна с истинными чудесами.
Понравилась история? Подписывайтесь на канал Сашины сказки. Здесь много интересных

Сестра

Меня зовут Дризелла – я сестра той, кого все знают как Золушку. И у меня все получилось. Мать смогла впихнуть мою ногу в хрустальную туфельку. То, что мне пытались отрезать палец – художественное преувеличение. Туфли были просто неудобными и сидели не по размеру, так, что каждый шаг причинял невыносимую боль.
Наша семейная фея (а вы думали, только у Золушки такая есть?) исполнила матушкино желание: поколдовала над моим лицом, навела морок на принца, чтобы тот не разоблачил обман и не отправил меня к палачу.
У меня есть все, о чем мы мечтали – великолепные наряды, восхищенные взгляды толпы, принц, власть и богатство. Мама – первая женщина во дворце смотрит на меня с гордостью, сестра – с завистью. А я все чаще вспоминаю, свою сводную сестру, которая после того, как мать угрозами и шантажом заставила ту отступиться от своего, получила свободу и сейчас с наслаждением валяется на цветочном лугу или читает книжку.
Улыбка счастья застыла на моих губах, не улыбаться не имею право – принц что-то заподозрит. Но внутри все дрожит и плачет. Никто не знает, какую цену приходится мне платить: каждый день мне приходится спать рядом с человеком, которого я не люблю и который любит другую, откликаться на чужое имя. Я не имею права даже заказать в магазине обувь своего размера.
Решение приходит во время очередного банкета. Актеры играют сценку из нашей с принцем жизни – сцену знакомства и вовсе не со мной. Певцы исполняют гимны в честь Золушки.
Я извиняюсь, ссылаюсь на головную боль и ухожу из зала. Как только оказываюсь в опочивальне я вызываю крестную фею – ее крылья блестят и переливаются, на лице застыла почтительная улыбка.
Я принимаю первое в жизни самостоятельное решение. Исполняю свое, а не матушкино желание. Сдираю с ноги ненавистные туфли.
– Пожалуйста, – говорю я крылатому существу, – Сними с меня морок, чтобы все увидели кто я такая!
Спасибо за ваши классы и комментарии. Понравилась история? Подписывайтесь на канал Сашины сказки. Здесь много интересных историй.

План по спасению мира

- Этот мир прогнил, - воскликнул самопровозглашенный Темный Властелин. Желание мести клокотало в его груди. Больше всего он хотел, чтобы все получили по заслугам. Когда мир станет его, все, все они…
«Да, дело плохо», - сказал главный телепат в штабе по Защите Вселенной. Нет, мир, он, конечно, не захватит, но с химическим образованием дел натворить может. Карму себе подпортит изрядно. И главное, парень-то не плохой!
- Приступаем к плану «А». Операция по спасению вселенной номер тысяча сорок три на сегодня!
До плана «Б» они обычно не доходили, потому что план «А» был уже гениален и срабатывал в 99,9999 процентах случаев.
- Ну что, главный исполнитель готов?
Она согласно кивнула и грациозно спикировала на пол. О, не обманывайтесь ни мягкой походкой, ни стройной фигуркой, ни чуть слышным ласковым голоском. Она была величайшим спасителем Вселенной, на Ее счету было больше десяти тысяч мироспасательных операций.
***
В «лабораторию» (так Властелин называл маленькую комнату, заваленную всякими кипящими жидкостями) Глав Гада тихонька прокралась маленькая рыжая кошечка. Она мяукнула, пугливо оглядела все эти банки, склянки с бурлящими эликсирами, засушенных лягушек и прочие злодейские атрибуты и прыгнула Плохому Мальчику на колени.
В первую секунду он хотел сбросить ее, но потом рука как-то сама погрузилась в пушистую шерсть, пальцы начали гладить. Кошка довольно подставила под ладонь рыжую мордочку и заглянула в глаза.
«Приляг, отдохни, - сказала кошка своими зелеными глазами. - Наверное, ты просто долго не спал. Приляг!»
- Да я вроде не хочу спать, - хотел отмахнуться Глав Злодей, нечаянно взглянув в отражение в зеркале, которое нещадно показывало и темные круги от недосыпа, и дергающийся глазик.
Никто не в силах противостоять тайному кошачьему колдовству. Никто не умеет заманивать в постель людей с такой скоростью, как урчащие кошечки. Через десять минут упорствования Злодей с кошечкой оказались на не застеленной кровати. И пусть простыни Глав Гад уже целых два месяца не менял (зачем, если Она, любовь всей его жизни ушла, заявив
напоследок, что никогда его не любила, и когда забирала свои вещи из его квартиры, ненароком прихватила игровой компьютер, на который он копил два с половиной года), пусть кровать была с ортопедическим матрасом, не слишком мягкой, с кошечкой она ему показалась самым желанным ложем на свете.
- УРУРУР, урурур, - продолжала плести кошечка древнее и самое могущественное заклинание, в звуках которого каждый Человек расслышит что-то свое, - почему тебе так плохо? Начальник на работе обижает?
- Обижает, - вдруг признался Злодей, и неожиданно для самого себя заплакал. - Зарплату третий месяц не выдает. А сволочь Костя из третьего отдела украл мой проект. Мы вместе делали, а он не вписал мое имя! А еще, еще…
Он говорил и говорил. Кошка просто урчала. Она не причитала, не жалела его, не говорила, что все произошло по заслугам, что это мир его наказывает за гордыню и прошлые прегрешения. Не напоминала, что сам мог догадаться, что он виноват, что раз за разом позволял себя облапошить. Слезы текли и текли, Плохой Мальчик сам не заметил, как заснул. Впервые за последние несколько лет действительно спокойно, и ему не снились кошмары.
А на утро Злодея Злодеевича больше не существовала. Вместо него проснулся Миша. Он работал химиком на местном заводе, и любил гулять в парке по воскресеньям и есть мороженое (если в воскресенье пройдетесь до главного фонтана, может быть, даже его встретите).
***
Этой тайной системе защиты Вселенной тысячи лет, поведала мне моя собака Манга во сне, куда меня загнала сразу, когда я в очередной раз кричала о том, что мир несправедлив, люди жестоки и пора выбрить висок, покрасить волосы в черное и вообще этому городу нужен новый злодей. Тысячелетия мир продолжает существовать и никогда не исчезнет. Ведь на каждого Злого Злодея находится противовес. Урчащая рыжая кошечка. Или собачка.
Автор: Власова Александра
Спасибо за ваши классы и комментарии.
Понравилась история? Подписывайтесь на канал Сашины скази. Здесь много интересных рассказов.