Предыдущая публикация
Прозорливый старец 20-го века Архимандрит Серафим (Тяпочкин;
1894–1982) — старец и молитвенник, пастырь, у которого окормлялись архиереи и священники, монахи и мирские люди самых разных возрастов и званий. Исповедник, прошедший лагерь и ссылку, он утешал скорбящих, исцелял страждущих, наставлял на путь спасения, учил молитве и покаянию. Служил старец в селе Ракитное Белгородской области. Старец Серафим говорил: «Нужно больше доверять Богу, а то все сам да сам. Тяжело ведь самому». Архимандрит Серафим (в миру Дмитрий Александрович Тяпочкин), родился в городе Новый Двор Варшавской губернии 1 (14) августа 1894 года. С самого раннего детства Дмитрий тяготел к духовной жизни. В семь лет его отдали в духовное училище. В 1911 году он поступил в Холмскую духовную семинарию, которую окончил в 1917 году. Как лучший выпускник семинарии, Дмитрий был направлен стипендиатом в Московскую духовную академию, где проучился до 1919 года, когда академию закрыли. Дмитрий познакомился со своей будущей супругой Антониной, в 1920 они обвенчались. В этом же году Димитрий был рукоположен в диакона, а затем во священника. В 1932 году от голода умерли два его сына, а в 1933 скончалась матушка Антонина. На руках отца Димитрия остались три дочери. В 1941 году отца Димитрия арестовали. Десять лет лагерей, пять лет ссылки. Отец Валерий Бояринцев рассказывал: «Будучи в ссылке, отец Серафим усердно молился Богу, причем, как он вспоминал, память его полностью воспроизводила дневной круг богослужения. Господь дал ему такую память. То есть, не имея Часослова, он мог круглосуточно молиться Богу, как этого требовали его сердце и его священнический сан». Из ссылки старец возвратился в 1956 году. Четыре года он служил на разных приходах Запорожской и Днепропетровской области, а в 1960 году стал настоятелем в кафедральном соборе города Днепропетровска. Диакон Димитрий Тяпочкин, внук старца, рассказывал: «После освобождения дедушка какое-то время был настоятелем Днепропетровского кафедрального собора, но на этом месте пробыл недолго — очевидно, потому что его проповеди и сама его личность влекли прихожан к нему. Позднее старики рассказывали мне, что в соборе тогда служили несколько священников. На их фоне дедушка выглядел очень скромно: худой, больной, одет и обут плохо, все латано-перелатано. Жил в домике при соборе. Стол, табуретка, кровать, на стенах несколько бумажных икон, ведро с водой в прихожей — вот и все, что имел…» При первом же удобном случае уполномоченный забрал у батюшки регистрацию и велел в течение двух дней покинуть город. Отец Димитрий отправился в Москву, где ему помогли восстановить регистрацию, но без права служить в Днепропетровской епархии. В течение месяца старец ночевал на вокзале. Наконец в приемной у патриарха Алексия I он встретился с епископом Курским и Белгородским Леонидом (Поляковым), и тот пригласил старца служить к себе, в Курско-Белгородскую епархию. Здесь старец решил принять монашеский постриг, что и совершилось 26 октября 1960 года. В 1961 году иеромонах Серафим был возведен в сан игумена. 14 октября 1961 года он был назначен настоятелем Никольского храма в поселке Ракитном Белгородской области (где он и прослужил до конца своих дней). Старец был так слаб, что в селе о новом священнике говорили: «Шкелета привезли». Отец Серафим без ропота поселился в холодном домике без мебели, терпеливо переносил холод, скудную пищу, недоброжелательство, косые взгляды, нападки старосты. Храм пребывал в плачевном состоянии: в огромном куполе была дыра, и снег падал на престол и жертвенник, когда отец Серафим служил литургию. Начальник района разрешил ему служить в церкви только ночью, чтобы люди ходили в колхоз, а не в храм. Отец Серафим делился: «Хорошо, что службу знал на память, а то свечей нет, только коптилка. В церкви пусто. Ни петь, ни читать, ни кадило раздувать некому. Зато можно всю ночь служить». Старца спросили: «А проповедь кому говорили? Ведь в храме пусто». На что он ответил: «Но ведь в темноте кто-то мог быть. Для них и говорил». С первых дней пребывания старца в Ракитном к нему началось паломничество бывших его прихожан из Днепропетровска и богомольцев из других городов. На средства этих усердных паломников храм восстанавливался и преображался. Власти запрещали старцу принимать посетителей, духовные беседы ему часто приходилось вести на ходу по дороге в храм и из храма. Писательница Олеся Николаева вспоминала: «Докучали батюшке и уполномоченный, и местная администрация, наступая на него всем своим идеологическим фронтом, но особенно ретиво боролся с ним секретарь обкома. Однако отец Серафим переносил это все благодушно. Когда кто-нибудь из прихожан заговаривал с ним о безбожной советской власти, старец мягко отвечал: “Это попущение Божие. Давайте лучше поговорим о духовном…”» Архимандрит Кирилл (Павлов) рассказывал о своей встрече с отцом Серафимом: «Это был человек не от мира сего. Если вспомнить слова Христа о Нафанаиле, который пожелал увидеть Его, что это подлинно Израильтянин, в котором нет лукавства (Ин. 1, 47), то этими словами Христа можно сказать и об архимандрите Серафиме. Он не мудрствовал лукаво. Из его уст не исходило никакого пустого слова, не произносилось шуток, и в нем не было лести. Все его слова были наполнены смыслом. Я не заметил и тени неудовольствия или раздражительности в его голосе, он никого не осудил, не выразил какого-либо негодования. Был кроток, скромен и смирен. Что меня больше всего поразило и запомнилось — это его неподдельная любовь, исходящая из глубины его сердца, одинаковая ко всем. В присутствии батюшки все умиротворялось. Да, этот человек был наполнен Божией любовью». Православные старцы XX века Старец Серафим (Тяпочкин) (1894–1982) 1(14) августа в городе Новый Двор Варшавской губернии у отставного полковника Александра Ивановича Тяпочкина и его жены Элеоноры Александровны родился шестой ребёнок. Мальчика при крещении нарекли Димитрием, в честь великомученика Димитрия Солунского. В семь лет Димитрий уже был принят в духовное училище, в 1911 году был зачислен в Холмскую духовную семинарию. По окончанию семинарии в 1917 году Димитрий поступил в Московскую духовную академию. В 1919 году Дмитрий познакомился со своей будущей супругой Антониной. Через год молодые обвенчались. В том же году епископ Евлампий, викарий Екатеринославской епархии, рукоположил Димитрия в диакона, а затем в пресвитера. В 1933 году Антонина скончалась, на руках Димитрия остались три дочери. В 1941 году отец Димитрий был арестован и осуждён на десять лет. В ссылке отец Серафим продолжал своё пастырское служение: тайно крестил новообращённых, исповедовал верующих, отпевал умерших. Когда срок заключения близился к концу, на допросе следователь спросил отца Дмитрия, чем он собирается заниматься на воле. В ответ услышал: – Буду служить священником, как и служил. Срок был увеличен на пять лет. Лишь в 1955 году ссылка была отменена. После освобождения из лагеря отцу Димитрию с большим трудом удалось получить место клирика в Петропавловском храме в городе Куйбышеве. Знаменитое “Зоино стояние” (Куйбышев, 1956 год) В доме Зои (под самый Новый год) собрались гости. Начались танцы, а Зоя, не имея пары, взяла образ Св. Николая Чудотворца и сказала: “Если нет моего Николая, потанцую со святым Николаем”. Подруга отговаривала её, но она отвечала: “Если Бог есть, пусть Он меня накажет!” Вдруг в комнате началось что-то невообразимое: шум, вихрь, засверкал ослепительный свет. Все в страхе выбежали из комнаты, одна Зоя осталась стоять с иконой Святителя, прижав ее к груди. Она будто окаменела. Никакими усилиями невозможно было привести ее в чувство, при уколах иглы ломались об её окаменевшее тело. Думали отправить ее в больницу или положить на кровать, однако невозможно было сдвинуть ее с места, ноги как бы приросли к полу. С этого времени она не могла ни пить, ни есть. Первые дни дом посещали многие верующие и любопытные, медики и духовные лица. Но скоро помещение было закрыто для посетителей распоряжением властей. По ночам около Зои молилась мать, в полночь Зоя страшно кричала: “Мама! Молись! В грехах погибаем! Молись!”Никто из допущенных к Зое священников не смог взять икону из Зоиных рук. В праздник Рождества Христова отец Дмитрий отслужил в доме Водосвятный молебен, освятил всю комнату, и сумел взять икону из застывших рук девушки. Так Зоя простояла 128 дней до самой Пасхи. В ночь на Светлое Христово Воскресенье она вдруг стала взывать: “Молитесь! Страшно! Земля горит! Молитесь! Весь мир во грехах гибнет!” С этого времени она вдруг ожила, в мускулах появилась мягкость. Ее уложили в постель, но она продолжала взывать и просить всех молиться о мире, гибнущем в грехах. “Зоино стояние” настолько потрясло жителей Куйбышева, что многие поспешили в церковь с покаянием. Некрещеные крестились. Из воспоминаний Анны Ивановны Федоровой: “Дом был окружён милицией. И тогда я решила спросить обо всём молоденького милиционера: – Скажите, правда, что Зоя стоит? Он ответил: – Я ничего не скажу, а лучше смотри сама. Он снял фуражку и показал совершенно седые волосы: – Видишь?! Это вернее слов... Ведь мы давали подписку, нам запрещено рассказывать об этом... Но если бы ты только знала, как страшно мне было смотреть на эту застывшую девушку”. Отцу Димитрию запретили рассказывать о взятии иконы у Зои, было заведено новое дело. После заключения отец Димитрий был направлен в село Михайловское. 26 октября 1960 года епископ Курский и Белгородский Леонид совершил постриг протоиерея Димитрия в монашество с именем Серафим. В 1961 году иеромонах Серафим был возведён в сан игумена. В октябре 1961 года старец Серафим стал настоятелем Свято-Николаевского храма в селе Ракитном Белгородской области. Верующие находили в лице старца опытного любвеобильного духовного наставника. По молитвам старца Серафима многие больные получали исцеление, скорбящие – утешение. Прозорливому старцу часто приходилось исправлять тех, кто говорил, что прибыл к нему лечиться: – Я не лечу, а молюсь. Милостивый Господь заочно исцелил слугу капернаумского сотника – по вере его. Прежде всего, нужна вера и покаяние больного, так как часто грехи являются причиной болезней. По своему глубочайшему смирению старец Серафим старался скрывать свои подвиги и духовные дарования. Ему совершенно чуждо было осуждение. Если кто-либо рассказывал ему о своём обидчике, старец всегда учтиво останавливал, и призывал помолиться за обидчика. Тут же всё смущение рассеивалось, обида утихала. Валентина Николаевна М. вспоминала: – Батюшка говорит проповедь, и сам плачет, вслед за ним начинают плакать и слушающие его. Ибо через слово отца Серафима душа воспринимала Духа Святого, приходила в смирение и очищалась через слёзы покаяния. Священник Николай Хохлов был свидетелем исцеления больного по молитвам старца: – Как-то после службы в храм на носилках принесли больного мужчину, попросили вызвать батюшку. Больной лежал неподвижно. Отец Серафим, не спеша, подошёл к расслабленному, молча постоял над ним, потом вошёл в алтарь, взял напрестольный крест, елей. Затем возле больного сотворил молитву, помазал его елеем и осенил крестом. И тут мужчина, как после сна поднялся, ему быстро подали стул. Расслабленный вышел из храма на своих ногах, родственники его только поддерживали. Они сняли квартиру и ежедневно приходили на богослужение. Вскоре больной уже сам добирался до храма без посторонней помощи. Из воспоминаний протоирея Анатолия Шашкова: – Моя супруга Анна занемогла так, что врачи, разводя руками, говорили только одно: “Она безнадежна, медицина помочь тут не в силах, жить ей осталось не более двух месяцев”. Тогда мы решили поехать к отцу Серафиму. Принял нас батюшка, обласкал, выслушал и говорит: “Вы, матушка, подальше держитесь от лекарств, много вы их употребляете, будем надеяться на милость Божию и на Его целительные силы. Почаще причащайтесь Святых Христовых Даров, и Господь облегчит вашу болезнь”. Исполнив совет старца, матушка моя оправилась от недуга, жива и здорова вот уже семнадцать лет, родила мне девятого сына. При первой встрече с отцом Серафимом более всего запомнились его всепроницающий любящий взгляд. Эти глаза с необычайной нежностью смотрели в самую глубь души. Ты как бы рождаешься заново, на сердце одна любовь, и радость, и лёгкость необычайная, словно крылья вырастают... Старец до конца дней не оставлял крест, который возложил на него Господь: принимал людей, служил в храме или келейно, вычитывал положенные по Уставу службы, иноческое правило, читал Священное Писание. В 1970 году старец был удостоен сана архимандрита. Из воспоминаний иеромонаха Сергия: – До сих пор Господь промыслительно даёт мне возможность встречаться со многими духовными чадами батюшки. Он молится и объединяет нас. От общения с теми, кто близко его знал, духовный облик старца раскрывается глубже и многограннее. Я проникаюсь его величием, которое при жизни не очень-то ощущал, ибо всё было сокрыто от наших взоров покровом его глубочайшего смирения. Многие чудеса, которые Господь совершал по его молитвам, мы, наверное, и не узнаем. Отец Серафим постоянно молился, даже когда был болен и лежал в забытье. Он читал по памяти целые главы из Евангелия. Я благодарен Богу за встречу с этим великим старцем. Присутствие батюшки, его заботу я ощущаю во всём и верю, что как при жизни, так и по успении он не оставляет своих духовных чад. Мне рассказывали о явных чудесах. О том, что уже после кончины отец Серафим не однажды чудным образом спасал своих чад от гибели. Многим он являлся в видениях и во сне, наставлял и благословлял... Господи, молитвами отца Серафима помилуй нас, грешных. Аудиокнига арихим. Виктора Мамонтова https://vk.com/video-7919631
1:57:11
vk.com
Следующая публикация
Комментарии 9