Предыдущая публикация
БЕЖАВШИЙ ОТ БОЛЬШЕВИКОВ БЕЛОГВАРДЕЕЦ О КОМАНДНОМ СОСТАВЕ КРАСНОЙ АРМИИ
Рогожско-Симоновский полк РККА перед отправкой на Южный фронт, 1918 год
Один из «белых подпольщиков» в Красной Армии, бывший генерал-майор старой армии Борис Владимирович Геруа бежал за границу, где составил довольно подробное описание РККА.
Отдельно стоит отметить рассуждения Б. В. Геруа о красных командирах. Как известно, в РККА на службе оказались десятки тысяч бывших офицеров старой армии. Многие из них сыграли очень важную роль в организации РККА и в разработке планов боевых операций.
Любопытная особенность Гражданской войны в России связана с тем, что органы Красной Армии были действительно буквально «переполнены» белыми подпольщиками (точнее, не только белыми — эсеровскими, к примеру, которых нынче к белым относят редко).
Это была «оборотная сторона» безусловно, в общем, полезной стратегии большевиков на привлечение в РККА «военспецов» из бывших офицеров старой армии.
Пожалуй, именно эти противники большевиков были самыми опасными с политически-интеллектуальной точки зрения: они наблюдали развитие Красной Армии «изнутри» и видели определенную эволюцию «советского лагеря». И подходили к оценке противника довольно рационально, не страдали типичным для остального белого движения «шапкозакидательством» (которое имело место даже в 1920 году).
Другой вопрос, что сами «белые коллеги» своим подпольщикам не очень доверяли, плохо воспринимали объективную оценку РККА, видя в этом «пропаганду большевизма». Иногда смеялись над ними, третировали, даже пытались избить (именно такая история произошла с офицером В. В. Котоминым, который подготовил доклад о сильных и слабых сторонах РККА).
В целом, из «подпольщиков-перебежчиков» отличались аналитическим складом ума и определенной хитростью: А. Л. Носович (довольно объективно описавший И. В. Сталина), А. П. Архангельский, Н. Н. Стогов и т.д. Был и ещё один деятель.
Борис Владимирович ГЕРУА — генштабист, профессор, генерал-майор старой армии, участник Русско-японской и Первой мировой войн. Тоже первоначально служил в РККА (начальник одного из участков Завесы***), одновременно отправляя офицеров в белые армии. Позднее (ещё в конце 1918 года) бежал в Финляндию, затем жил в Великобритании.
Вообще, по-видимому, Б. В. Геруа очень быстро сообразил, к чему все идет. И предпочел после своего бегства от большевиков сразу уехать за границу (в отличие от упомянутых выше деятелей).
Борис Владимирович принадлежал к той категории противников большевиков, которые полагали, что без полномасштабной интервенции одолеть красных не получится. Он работал в Особой военной миссии по оказанию материальной помощи белым армиям и одновременно считался «специалистом по большевикам».
Записку о Красной Армии и, в целом, о ситуации в России, Б. В. Геруа создал ещё в начале 1919 года, как только бежал от красных. Так что она представляет особую ценность: это не мемуаристика о событиях двадцати-тридцатилетней давности, это описание противника, составленное «по горячим следам».
Разумеется, для белого офицера (все же Б. В. Геруа поддерживал белых, так что запишем его в белые, несмотря на раннюю эмиграцию) Красная Армия представлялась абсолютно недружественной силой. Борис Владимирович называл её «авангардом Мировой революции», составленной на классовой основе и не являвшейся «русской». По его словам, сами большевики выступали против потенциальных вариантов названий новой армии — русской или народной. Рабоче-крестьянская и Красная, точка.
Но уже в 1918 году большевики сделали очень много для создания массовой регулярной армии. Хотя работы было ещё много, войска оставались «сырыми» и не особо хорошо укомплектованными. Вот, кстати, про численность РККА любопытная информация:
«К началу 1919 года в армии вместо полагающегося миллиона состояло не более 500 000 человек, из них настоящего боевого элемента около 300 000...
Организация продолжает носить незаконченный характер. Штаты не заполнены...
Кавалерии почти не существует: нет лошадей...»
[Б. В. Геруа. О Красной Армии. Архив Гуверовского института. / О. В. Будницкий. Красная Армия глазами противников].
Здесь любопытно то, что через год-полтора у Красной Армии появится массовая кавалерия, превосходящая белых (у которых изначально было преимущество в коннице, но создать что-то похожее на Первую Конную господа офицеры и казаки так и не смогли).
Численность же РККА возрастет до 3 — 5 миллионов, при 800 тысячах — 1,2 миллиона на фронте (этого оказалось более чем достаточно).
Но об этом далее и рассказывает нам Б. В. Геруа: да, РККА ещё очень «сырая», но менее чем за год произошел удивительный прогресс. Массовое использование военспецов и насаждение дисциплины рано или поздно принесут плоды.
«Отбор верных и обработка неверных вручена большевистским ячейкам, установленным в каждой боевой части; эти ячейки получили название «военных партийных коллективов» и по существу являются, как уже отмечалось, отделениями, чрезвычайно вкрапленными в войска...»
Кстати, Борис Владимирович упомянул и тот факт, который отличал красную «военную машину» от белогвардейских.А именно — централизация и политический контроль за войсками. В результате, как полагал белогвардеец, массовый переход красноармейцев на сторону белых затруднялся.
Одновременно, контролировались военспецы и ненадежные «полевые командиры», чего у белых представить просто невозможно (к примеру, власть А. В. Колчака не распространялась не то что на Дальний Восток с его атаманами, но даже на прифронтовую полосу. То же и на юге — казаки подчинялись А. И. Деникину только «в оперативном отношении»).
Нет, у красных в 1918 году тоже такое бывало, вспомнить хотя бы персонажей вроде И. Л. Сорокина или М. А. Муравьева (но что с ними в итоге стало, нам тоже известно). Но к 1919 году управляемость красных фронта и тыла была уже в разы выше, чем у белых, не говоря про агитацию или резервы.
Собственно, к таким выводам, крайне мрачным для белых, бывший генерал Б. В. Геруа и приходит ещё в начале 1919 года, до «Бега к Волге» и «Похода на Москву»:
«В общем итоге о боевой надежности армии можно сказать, что за год достигнуто в этом смысле много: главное, переход к единоначалию, повышение дисциплины, некоторое подобие внутреннего порядка, освежение младшего командного состава...
За первый год строительства она (Красная Армия) получила некоторую определенную форму, не считаться с которой было бы опрометчиво. Уже теперь нужно стремиться бить эту армию регулярством, то есть качеством. Пройдёт ещё год — понадобится не только стройная организованность действий, но и превосходные силы...»
И ведь ни убавить, ни прибавить. Можно сказать, что этот конкретный белогвардеец-подпольщик предвосхитил результаты Гражданской войны. Потому что не сумели белые ни организовать регулярные армии, ни уж тем более обогнать своих противников в численности. Оттого и надежда Б. В. Геруа на полномасштабную интервенцию. Неплохой аналитик, он всё уже понял к 1919 году.
Опять же, при таких раскладах понятен выбор Бориса Владимировича в пользу Великобритании.
Ведь а) всё равно дело уже фактически проиграно и б) за такой комплиментарный в отношении большевиков доклад его вполне могли бы избить белые «боевые товарищи», если не сказать хуже.
Потому что у упомянутого В. В. Котомина (или А. Л. Носовича) доклад вышел более позитивный, что ли. И все равно был принят публикой крайне эмоционально.
Самое забавное, что в итоге доклад В. В. Котомина... попал к красным, которые его разобрали и прочитали...
***
Советская власть ещё в период Гражданской развернула процесс массовой подготовки и переподготовки командирских кадров. Которые были бы идеологически надежнее и не перебегали бы на сторону противника. Собственно, об этом и пишет Б. В. Геруа:
«Низший командный состав слагается из офицерства прапорщичьего типа и из новых «красных» офицеров. Среди первой, старой категории немало людей с «белогвардейской» душой; в общем же это народ усталый, серый и пассивный.
Вторая категория, которую довольно успешно изготовляли упомянутые выше курсы, угрожает развернуться в кадр бодрых, большевистски настроенных и достаточно сведущих офицеров.
И здесь время играет первостепенную роль. Чем дольше позволить развиваться этому институту, тем более окрепнет армия в качестве чисто большевистского орудия...»
[Б. В. Геруа. О Красной Армии. / О. Будницкий. Красная Армия глазами противников]
Любопытно. С одной стороны, Б. В. Геруа как-то, на мой взгляд, низко оценил бывших прапорщиков старой армии. Эти люди выносили на своих плечах Первую мировую, особенно в 1915 — 1916 годы. Потери в офицерском составе Русской армии были самые высокие именно среди прапорщиков. Из этих офицеров военного времени (по большей части) вышло немало как белогвардейцев, так и выдающихся красных командиров (некоторые себя и в Великую Отечественную показали отлично). Так что по поводу «серости» я бы поспорил.
Но в остальном Борис Владимирович верно описал процесс создания большевиками собственных, лояльных командных кадров. И в этом он видел реальную угрозу для белого движения.Ведь, по признаниям Б. В. Геруа, многие «бывшие» в РККА намеренно обманывали советское руководство, подставляя красные части под удар противника или передавая сведения.
При таком «свидетельстве» становятся понятными и работа чекистов (в том числе — аресты и лояльных красным «военспецов», ошибки везде бывают), и желание создать собственные командные кадры. Этот процесс выдавливания бывших офицеров из РККА усилится в 1920-е годы. Но причина-то будет: опасения «бонапартистского переворота» с лозунгами «единой-неделимой».
И можно было бы списать всё на «фантазии и страхи» большевиков и чекистов, если бы не свидетельства «с той стороны» о подобных настроениях среди части красного комсостава. И надежды белой эмиграции на военный переворот в Советской России / СССР вплоть до 1945 года.
Интересно, что одна из мотиваций (по Б. В. Геруа) служить в РККА у более зрелого поколения «военспецов» — это... страх перед белыми.
«...переход же отдельных лиц командного состава, уже принимавших участие в Гражданской войне на стороне красных, невозможнее по другой причине: их ждет расправа белых.
В результате создается или настроение отчаяния, заставляющее людей желать победы большевикам, или стадное чувство, при котором кажется, что выгоднее не отделяться, держаться в кучке и спасительнее нести один массовый ответ...»
Тем не менее, даже немалая часть «пожилого» комсостава РККА из «военспецов» работала за совесть. Б.В. Геруа это объяснял «втягиванием в работу»: ведь у большевиков бывшие генералы вновь смогли заняться любимым делом («в силу прежних привычек начинают работать как следует, а иногда даже и с увлечением»).
Комиссаров белый офицер ругал и считал бездарными... одновременно заявляя, что благодаря их деятельности дисциплина в РККА усилилась. Парадокс...
***
Примечание:
*** Завеса — система оперативных объединений, состоящих из отдельных отрядов Рабоче-Крестьянской Красной Армии (Красной армии, РККА), предназначенная для обороны демаркационной линии, установленной после заключения Брестского мира с Германией, Австро-Венгрией, Болгарией, Турцией, и прикрытия главных направлений, ведущих к центрам страны, от возможных вторжений германских (а начиная с августа 1918 года, английских войск).
https://dzen.ru/a/Y9TnkoWF5V2WXnXE
Один из «белых подпольщиков» в Красной Армии, бывший генерал-майор старой армии Борис Владимирович Геруа бежал за границу, где составил довольно подробное описание РККА.
Отдельно стоит отметить рассуждения Б. В. Геруа о красных командирах. Как известно, в РККА на службе оказались десятки тысяч бывших офицеров старой армии. Многие из них сыграли очень важную роль в организации РККА и в разработке планов боевых операций.
Любопытная особенность Гражданской войны в России связана с тем, что органы Красной Армии были действительно буквально «переполнены» белыми подпольщиками (точнее, не только белыми — эсеровскими, к примеру, которых нынче к белым относят редко).Это была «оборотная сторона» безусловно, в общем, полезной стратегии большевиков на привлечение в РККА «военспецов» из бывших офицеров старой армии.
Пожалуй, именно эти противники большевиков были самыми опасными с политически-интеллектуальной точки зрения: они наблюдали развитие Красной Армии «изнутри» и видели определенную эволюцию «советского лагеря». И подходили к оценке противника довольно рационально, не страдали типичным для остального белого движения «шапкозакидательством» (которое имело место даже в 1920 году).
Другой вопрос, что сами «белые коллеги» своим подпольщикам не очень доверяли, плохо воспринимали объективную оценку РККА, видя в этом «пропаганду большевизма». Иногда смеялись над ними, третировали, даже пытались избить (именно такая история произошла с офицером В. В. Котоминым, который подготовил доклад о сильных и слабых сторонах РККА).
В целом, из «подпольщиков-перебежчиков» отличались аналитическим складом ума и определенной хитростью: А. Л. Носович (довольно объективно описавший И. В. Сталина), А. П. Архангельский, Н. Н. Стогов и т.д. Был и ещё один деятель.Борис Владимирович ГЕРУА — генштабист, профессор, генерал-майор старой армии, участник Русско-японской и Первой мировой войн. Тоже первоначально служил в РККА (начальник одного из участков Завесы***), одновременно отправляя офицеров в белые армии. Позднее (ещё в конце 1918 года) бежал в Финляндию, затем жил в Великобритании.Вообще, по-видимому, Б. В. Геруа очень быстро сообразил, к чему все идет. И предпочел после своего бегства от большевиков сразу уехать за границу (в отличие от упомянутых выше деятелей).
Борис Владимирович принадлежал к той категории противников большевиков, которые полагали, что без полномасштабной интервенции одолеть красных не получится. Он работал в Особой военной миссии по оказанию материальной помощи белым армиям и одновременно считался «специалистом по большевикам».
Записку о Красной Армии и, в целом, о ситуации в России, Б. В. Геруа создал ещё в начале 1919 года, как только бежал от красных. Так что она представляет особую ценность: это не мемуаристика о событиях двадцати-тридцатилетней давности, это описание противника, составленное «по горячим следам».
Разумеется, для белого офицера (все же Б. В. Геруа поддерживал белых, так что запишем его в белые, несмотря на раннюю эмиграцию) Красная Армия представлялась абсолютно недружественной силой. Борис Владимирович называл её «авангардом Мировой революции», составленной на классовой основе и не являвшейся «русской». По его словам, сами большевики выступали против потенциальных вариантов названий новой армии — русской или народной. Рабоче-крестьянская и Красная, точка.
Но уже в 1918 году большевики сделали очень много для создания массовой регулярной армии. Хотя работы было ещё много, войска оставались «сырыми» и не особо хорошо укомплектованными. Вот, кстати, про численность РККА любопытная информация:«К началу 1919 года в армии вместо полагающегося миллиона состояло не более 500 000 человек, из них настоящего боевого элемента около 300 000...
Организация продолжает носить незаконченный характер. Штаты не заполнены...
Кавалерии почти не существует: нет лошадей...»
[Б. В. Геруа. О Красной Армии. Архив Гуверовского института. / О. В. Будницкий. Красная Армия глазами противников].
Здесь любопытно то, что через год-полтора у Красной Армии появится массовая кавалерия, превосходящая белых (у которых изначально было преимущество в коннице, но создать что-то похожее на Первую Конную господа офицеры и казаки так и не смогли).Численность же РККА возрастет до 3 — 5 миллионов, при 800 тысячах — 1,2 миллиона на фронте (этого оказалось более чем достаточно).
Но об этом далее и рассказывает нам Б. В. Геруа: да, РККА ещё очень «сырая», но менее чем за год произошел удивительный прогресс. Массовое использование военспецов и насаждение дисциплины рано или поздно принесут плоды.
«Отбор верных и обработка неверных вручена большевистским ячейкам, установленным в каждой боевой части; эти ячейки получили название «военных партийных коллективов» и по существу являются, как уже отмечалось, отделениями, чрезвычайно вкрапленными в войска...»Кстати, Борис Владимирович упомянул и тот факт, который отличал красную «военную машину» от белогвардейских.
А именно — централизация и политический контроль за войсками. В результате, как полагал белогвардеец, массовый переход красноармейцев на сторону белых затруднялся.Одновременно, контролировались военспецы и ненадежные «полевые командиры», чего у белых представить просто невозможно (к примеру, власть А. В. Колчака не распространялась не то что на Дальний Восток с его атаманами, но даже на прифронтовую полосу. То же и на юге — казаки подчинялись А. И. Деникину только «в оперативном отношении»).
Нет, у красных в 1918 году тоже такое бывало, вспомнить хотя бы персонажей вроде И. Л. Сорокина или М. А. Муравьева (но что с ними в итоге стало, нам тоже известно). Но к 1919 году управляемость красных фронта и тыла была уже в разы выше, чем у белых, не говоря про агитацию или резервы.
Собственно, к таким выводам, крайне мрачным для белых, бывший генерал Б. В. Геруа и приходит ещё в начале 1919 года, до «Бега к Волге» и «Похода на Москву»:
«В общем итоге о боевой надежности армии можно сказать, что за год достигнуто в этом смысле много: главное, переход к единоначалию, повышение дисциплины, некоторое подобие внутреннего порядка, освежение младшего командного состава...За первый год строительства она (Красная Армия) получила некоторую определенную форму, не считаться с которой было бы опрометчиво. Уже теперь нужно стремиться бить эту армию регулярством, то есть качеством. Пройдёт ещё год — понадобится не только стройная организованность действий, но и превосходные силы...»
И ведь ни убавить, ни прибавить. Можно сказать, что этот конкретный белогвардеец-подпольщик предвосхитил результаты Гражданской войны. Потому что не сумели белые ни организовать регулярные армии, ни уж тем более обогнать своих противников в численности. Оттого и надежда Б. В. Геруа на полномасштабную интервенцию. Неплохой аналитик, он всё уже понял к 1919 году.Опять же, при таких раскладах понятен выбор Бориса Владимировича в пользу Великобритании.
Ведь а) всё равно дело уже фактически проиграно и б) за такой комплиментарный в отношении большевиков доклад его вполне могли бы избить белые «боевые товарищи», если не сказать хуже.Потому что у упомянутого В. В. Котомина (или А. Л. Носовича) доклад вышел более позитивный, что ли. И все равно был принят публикой крайне эмоционально.
Самое забавное, что в итоге доклад В. В. Котомина... попал к красным, которые его разобрали и прочитали...
***
Советская власть ещё в период Гражданской развернула процесс массовой подготовки и переподготовки командирских кадров. Которые были бы идеологически надежнее и не перебегали бы на сторону противника. Собственно, об этом и пишет Б. В. Геруа:
«Низший командный состав слагается из офицерства прапорщичьего типа и из новых «красных» офицеров. Среди первой, старой категории немало людей с «белогвардейской» душой; в общем же это народ усталый, серый и пассивный.Вторая категория, которую довольно успешно изготовляли упомянутые выше курсы, угрожает развернуться в кадр бодрых, большевистски настроенных и достаточно сведущих офицеров.
И здесь время играет первостепенную роль. Чем дольше позволить развиваться этому институту, тем более окрепнет армия в качестве чисто большевистского орудия...»
[Б. В. Геруа. О Красной Армии. / О. Будницкий. Красная Армия глазами противников]
Любопытно. С одной стороны, Б. В. Геруа как-то, на мой взгляд, низко оценил бывших прапорщиков старой армии. Эти люди выносили на своих плечах Первую мировую, особенно в 1915 — 1916 годы. Потери в офицерском составе Русской армии были самые высокие именно среди прапорщиков. Из этих офицеров военного времени (по большей части) вышло немало как белогвардейцев, так и выдающихся красных командиров (некоторые себя и в Великую Отечественную показали отлично). Так что по поводу «серости» я бы поспорил.Но в остальном Борис Владимирович верно описал процесс создания большевиками собственных, лояльных командных кадров. И в этом он видел реальную угрозу для белого движения.
Ведь, по признаниям Б. В. Геруа, многие «бывшие» в РККА намеренно обманывали советское руководство, подставляя красные части под удар противника или передавая сведения.При таком «свидетельстве» становятся понятными и работа чекистов (в том числе — аресты и лояльных красным «военспецов», ошибки везде бывают), и желание создать собственные командные кадры. Этот процесс выдавливания бывших офицеров из РККА усилится в 1920-е годы. Но причина-то будет: опасения «бонапартистского переворота» с лозунгами «единой-неделимой».И можно было бы списать всё на «фантазии и страхи» большевиков и чекистов, если бы не свидетельства «с той стороны» о подобных настроениях среди части красного комсостава. И надежды белой эмиграции на военный переворот в Советской России / СССР вплоть до 1945 года. Интересно, что одна из мотиваций (по Б. В. Геруа) служить в РККА у более зрелого поколения «военспецов» — это... страх перед белыми.«...переход же отдельных лиц командного состава, уже принимавших участие в Гражданской войне на стороне красных, невозможнее по другой причине: их ждет расправа белых.В результате создается или настроение отчаяния, заставляющее людей желать победы большевикам, или стадное чувство, при котором кажется, что выгоднее не отделяться, держаться в кучке и спасительнее нести один массовый ответ...»
Тем не менее, даже немалая часть «пожилого» комсостава РККА из «военспецов» работала за совесть. Б.В. Геруа это объяснял «втягиванием в работу»: ведь у большевиков бывшие генералы вновь смогли заняться любимым делом («в силу прежних привычек начинают работать как следует, а иногда даже и с увлечением»).
Комиссаров белый офицер ругал и считал бездарными... одновременно заявляя, что благодаря их деятельности дисциплина в РККА усилилась. Парадокс...***
Примечание:
*** Завеса — система оперативных объединений, состоящих из отдельных отрядов Рабоче-Крестьянской Красной Армии (Красной армии, РККА), предназначенная для обороны демаркационной линии, установленной после заключения Брестского мира с Германией, Австро-Венгрией, Болгарией, Турцией, и прикрытия главных направлений, ведущих к центрам страны, от возможных вторжений германских (а начиная с августа 1918 года, английских войск).
https://dzen.ru/a/Y9TnkoWF5V2WXnXE
Следующая публикация
Нет комментариев