Предыдущая публикация
СОВЕТСКИЙ БОЕВОЙ ЛЁТЧИК. КЛАВДИЯ ЯКОВЛЕВНА ФОМИЧЁВА
Клавдия Яковлевна Фомичёва (25 декабря 1917 года, Москва, Российская империя — 6 октября 1958 года, Москва, СССР) — советский боевой лётчик, подполковник Советской армии. Участница Великой Отечественной войны; принимала участие в воздушных боях на Кубани, Смоленской операции 1943 года, Белорусской наступательной операции «Багратион», Прибалтийской операции. После окончания войны — лётчик-инструктор, позже перешла к преподавательской деятельности. Герой Советского Союза (1945).
Родилась 25 декабря 1917 года в Москве в многодетной семье. Через год после рождения Клавдии умер её отец, хозяйство осталось на руках у больной матери. Семья Фомичёвых жила бедно.
В 1931 году Клавдия окончила школу-семилетку, затем поступила на службу учеником счетовода и начала учиться на вечернем отделении школы банковского ученичества. В этом же году она вступила в ВЛКСМ. После окончания учёбы работала в Московской областной конторе Госбанка СССР бухгалтером-контролёром.
Фомичёва увлекалась спортом, вела активную общественную работу, ходила в туристические походы, участвовала в восхождении на вершину Эльбруса. В 1936 году при Госбанке открылись курсы планеристов. Клавдия быстро подготовилась, сдала экзамены по теоретической части и начала учёбу на курсах. Через некоторое время её в числе лучших планеристок направили учиться в аэроклуб ОСОАВИАХИМа, в 1937 году она успешно закончила обучение.
Вскоре Фомичёва также окончила школу инструкторов и в 1938 году получила свою первую группу учлётов в Реутовском аэроклубе Московской области. За 3 года её работы в качестве инструктора 65 её учеников успешно закончили аэроклуб и поступили в военные училища лётчиков.
Родилась 25 декабря 1917 года в Москве в многодетной семье. Через год после рождения Клавдии умер её отец, хозяйство осталось на руках у больной матери. Семья Фомичёвых жила бедно.
В 1931 году Клавдия окончила школу-семилетку, затем поступила на службу учеником счетовода и начала учиться на вечернем отделении школы банковского ученичества. В этом же году она вступила в ВЛКСМ. После окончания учёбы работала в Московской областной конторе Госбанка СССР бухгалтером-контролёром.
Фомичёва увлекалась спортом, вела активную общественную работу, ходила в туристические походы, участвовала в восхождении на вершину Эльбруса. В 1936 году при Госбанке открылись курсы планеристов. Клавдия быстро подготовилась, сдала экзамены по теоретической части и начала учёбу на курсах. Через некоторое время её в числе лучших планеристок направили учиться в аэроклуб ОСОАВИАХИМа, в 1937 году она успешно закончила обучение.
Вскоре Фомичёва также окончила школу инструкторов и в 1938 году получила свою первую группу учлётов в Реутовском аэроклубе Московской области. За 3 года её работы в качестве инструктора 65 её учеников успешно закончили аэроклуб и поступили в военные училища лётчиков.
В Рабоче-крестьянской Красной армии с 1941 года. Проходила обучение на курсах военной подготовки лётчиков при Энгельсской военно-авиационной школе, окончила их в 1942 году.
Начало войны Фомичева встретила в аэроклубе под Москвой. 22 июня 1941 года она подала рапорт с просьбой направить её на фронт. В сентябре 1941 года Фомичёву вызвали в Центральный совет ОСОАВИАХИМа, где она узнала, что Герой Советского Союза Марина Раскова формирует 3 женских авиационных полка. Клавдия приняла решение вступить в один из таких полков.
Вскоре Фомичёва была направлена в женский истребительный полк, где быстро освоила полёты на самолёте УТ-2 и готовилась к вылету на боевом истребителе Як-1. Раскова, присматриваясь к Клавдии, пришла к выводу, что девушке лучше проходить службу в бомбардировочном полку. Фомичёва согласилась с доводами Расковой, и уже через некоторое время была назначена на должность командира звена в эскадрилью капитана Тимофеевой и одной из первых вылетела она на самолёте Пе-2.
В боях Великой Отечественной войны с января 1943 года в составе 587-го бомбардировочного авиационного полка, позднее переименованного в 125-й Гвардейский бомбардировочный авиаполк (4-я гвардейская бомбардировочная авиадивизия, 1-й гвардейский бомбардировочный авиационный корпус первого формирования, 3-я Воздушная армия). Боевое крещение приняла на Донском фронте. В первые боевые вылеты девушки летали в составе групп 124-го гвардейского бомбардировочного авиаполка, возглавлявшихся опытными лётчиками, но дальнейшем они действовали самостоятельно. Фомичёва успешно водила вверенное её звено на боевые задания.
С 24 апреля 1943 года Фомичёва — на Северо-Кавказском фронте, с 10 июля 1943 года — на Западном фронте. В ходе серии воздушных боёв на Кубани эскадрилья успешно выполняла все боевые задания и не потеряла ни одного экипажа. Группа Тимофеевой и Фомичёвой отличилась, проведя успешный воздушный бой с восьмёркой немецких истребителей. Этот воздушный бой Главнокомандующий ВВС А. А. Новиков поставил в пример всей бомбардировочной авиации.
В качестве командира эскадрильи Фомичёва принимала участие ходе Смоленской операции. 17 сентября 1943 года в ходе боевого вылета самолёт Фомичёвой был подбит. Заходя на посадку, самолёт, попавший стойками шасси в воронку от бомбы, скапотировал, произошёл взрыв. Находившиеся поблизости солдаты бросились к горящему самолёту и с риском для жизни вытащили обгоревших членов экипажа. Клавдия получила тяжёлое ранение и ожоги, проходила долгое лечение в госпитале, но в январе 1944 года вернулась в полк.
Клава Фомичёва родилась в славный год Великого Октября. Но нерадостное ей выпало детство. Через год умер отец. На руках у больной матери осталась большая семья. Нужда не покидала дом. Однако Фомичёвы жили дружно. Подрастали дети, шли работать, учиться. Потом новое горе обрушилось на семью: умер кормилец — старший брат Валентин. Клава в эти дни не отходила от матери и думала: «Когда же я вырасту, буду работать, помогать семье?…»
Такое время пришло. В 1931 году Клава окончила семилетку, поступила на службу учеником счетовода и стала учиться на вечернем отделении школы банковского ученичества. В том же году её приняли в комсомол. Клава быстро вошла в дружный коллектив Московской областной конторы Госбанка. Вместе с подругами занималась спортом, работала с пионерами, ходила в туристические походы, в музеи, участвовала в восхождении на вершину Эльбруса.
В 1936 году при Госбанке СССР открылись курсы планеристов. Вместе с товарищами Клава поехала на станцию Планерную полюбоваться полётами. Полюбовалась… и сердце её было навсегда отдано этим парящим птицам, авиации. Клава быстро подготовилась, сдала экзамены по теории и стала заниматься планеризмом. В числе лучших планеристок её направили на учёбу в аэроклуб Осоавиахима. Тяжело было совмещать работу в банке, учёбу в аэроклубе, полёты. Но Клава преодолела все трудности и в 1937 году успешно закончила учёбу.
Аэроклуб окончен. А полёты?… Клава не может больше обходиться без полётов, без напряжённой жизни аэродрома с её радостями и опасностями. Она продолжает учиться, оканчивает школу инструкторов и в 1938 году получает свою первую группу учлётов в Реутовском аэроклубе Московской области. Здесь полностью развёртываются её инструкторские способности. Спокойная, с быстрой реакцией и высоким чувством самообладания, терпеливая и настойчивая в разъяснении и показе, она быстро завоевывает авторитет у опытных лётчиков и учлётов. Не все курсанты проявляли одинаковые способности. Одним полёты давались легко, с другими приходилось подолгу беседовать, десятки раз показывать и рассказывать одно и то же. В таких случаях Клава никогда не опускала рук, не допускала отсева по неуспеваемости. За 3 года работы 65 её учеников успешно закончили аэроклуб и поступили в военные училища лётчиков.
Летние дни насыщены до предела. С самого раннего утра и под вечер — полёты. В перерывах — разборы, инструктаж, тренировки, занятия, беседы… А вечерами? Несмолкаемое веселье, спорт, самодеятельность, игры, танцы, книги, кино… Клава ещё из пионерской организации вынесла много хороших навыков и здесь была душой веселья. Её любимая кабардинка, пронесённая ею впоследствии через все тяготы войны до Парижа, покоряла всех, снимала у товарищей усталость, вызывала улыбки, желание танцевать так же красиво и лихо. Высокая, стройная, с задорным взглядом, легко проходила она по кругу и с какой-то присущей, по-видимому, только ей одной нежной и мягкой лихостью произносила «Асса!» и устремлялась в водоворот танца.
Война застала Клаву на аэродроме аэроклуба под Москвой. Девушка сразу почувствовала, что её место в рядах активных защитников Родины, и в первый же день подала рапорт с просьбой направить её на фронт. В сентябре 1941 года Клаву вызвали в Центральный совет Осоавиахима. Здесь она узнала, что Герой Советского Союза М. М. Раскова формирует 3 женских авиационных полка. Фомичёва с радостью ухватилась за эту возможность попасть на фронт.
Клаву направили в истребительный полк. Она сама этого пожелала ради возможности свободного воздушного боя с врагом. Сыграла роль и своеобразная традиция: все её воспитанники шли в истребительную авиацию. Клава быстро освоила полёты на самолёте УТ-2 и готовилась к вылету на боевом истребителе Як-1. Но Раскова, присматриваясь к Фомичёвой, к её характеру, выдержке, умению организовать людей, пришла к выводу, что Клава больше подходит в бомбардировочный полк. Клава согласилась с доводами Расковой. Одной из первых вылетела она на сложном по тому времени самолёте Пе-2 и вскоре была назначена на должность командира звена в эскадрилью капитана Тимофеевой. Здесь её приняли кандидатом в члены партии. Это наложило ещё большую ответственность на молодого командира звена, придало Клаве ещё большие силы…
Женский бомбардировочный полк напряжённо готовился к боевым действиям. И вот пришло время. С горячим желанием бить фашистов прибыли они на один из аэродромов Донского фронта в решающие дни уничтожения окружённой фашистской армии у берегов Волги. И в эти дни их поразило тяжёлое известие: погиб их любимый командир Герой Советского Союза Марина Михайловна Раскова. Но они были на фронте. Здесь некогда предаваться мрачным раздумьям. На фронте мстят истинным виновникам гибели друзей. И в первые боевые вылеты бомбардировщики поднимались с бомбами, на которых мелом были написаны проклятия фашистам за смерть Марины.
В первые боевые вылеты девушки действовали в составе групп Гвардейского полка, возглавлявшихся лучшими лётчиками. Но не долго продолжалась опека. Всего 2 вылета сделала Клава с лётчиками-гвардейцами. В дальнейшем она действовала самостоятельно. Однако основным качествам ведущего группы бомбардировщиков — умению правильно маневрировать в зоне зенитного огня, построению захода на цель, безупречному выдерживанию прямой на боевом курсе, не плавному, но и не резкому уходу от цели на свою территорию — Клава начала учиться в тех первых боевых вылетах.
Фомичёва успешно водила своё звено на боевые задания. Не одна батарея, не одно скопление войск и техники фашистских захватчиков были разгромлены звеном на возвышенностях и в балках между излучиной Дона и Волгой.
Апрель — июнь 1943 года. Плодородная Кубань в огне сражений. На земле отборные фашистские части упорно удерживают «Голубую линию», в воздухе с утра до вечера длятся жаркие схватки — идёт борьба за господство в воздухе. К этому времени полк подтянулся, окреп. Девушки стали настоящими боевыми лётчиками.
Напряжённая боевая работа. Вылет за вылетом. Но и в такой обстановке Тимофеева с Фомичёвой находят время для учёбы, для отработки действий экипажей. Это даёт свои результаты: в боях на Кубани эскадрилья успешно выполняла все боевые задания и не потеряла ни одного экипажа. А задания были довольно сложные. Это здесь группа Тимофеевой и Фомичёвой провела успешный воздушный бой с восьмёркой фашистских истребителей. Этот бой Главнокомандующий ВВС поставил в пример всей бомбардировочной авиации.
Все девушки полка самоотверженно участвовали в этих боях. За проявленное мужество и героизм их полку было присвоено наименование — имени Героя Советского Союза М. М. Расковой.
* * *
Западный фронт. Упорные бои на Смоленщине за многострадальные Спас-Деменск, Ельню и сам Смоленск. Клава уже командир эскадрильи, а её боевая подруга Е. Д. Тимофеева — заместитель командира полка по лётной части.
Эскадрилья слётана, сколочена как единый боевой организм. Самолёты берут двойную бомбовую нагрузку, и один вылет эскадрильи Фомичёвой можно приравнять к вылету двух эскадрилий с таким же заданием. Но Клаве этого мало. Всё ещё бывают потери от зениток, от истребителей.
Печальный день. Соседний полк в одном бою потерял 6 экипажей…
Клава думает… «Наибольшие потери бомбардировщики несут на боевом курсе, когда невозможен маневр. Мы слишком долго идём на боевом курсе, когда зенитчикам легче всего прицелиться… Штурманам надо больше тренироваться, довести работу с прицелом до автоматизма». И лётчики и штурманы тренируются долго и упорно, на земле и в воздухе… «Не все лётчики хорошо держатся в строю. Особенно на разворотах. А оторвавшийся от строя — добыча «Мессеров»…» Клава настойчиво устанавливает причины ошибок лётчиц, помогает устранять эти ошибки. «Нет ещё достаточного огневого взаимодействия в группе при атаках истребителей. Стрелки и штурманы ведут огонь по своему усмотрению…» И снова дополнительные занятия, практические стрельбы… Боевая сколочённость её эскадрильи растёт от вылета к вылету. Однако, в реальности не всё можно предусмотреть, не всегда человек может избежать несчастья.
Начало войны Фомичева встретила в аэроклубе под Москвой. 22 июня 1941 года она подала рапорт с просьбой направить её на фронт. В сентябре 1941 года Фомичёву вызвали в Центральный совет ОСОАВИАХИМа, где она узнала, что Герой Советского Союза Марина Раскова формирует 3 женских авиационных полка. Клавдия приняла решение вступить в один из таких полков.
Вскоре Фомичёва была направлена в женский истребительный полк, где быстро освоила полёты на самолёте УТ-2 и готовилась к вылету на боевом истребителе Як-1. Раскова, присматриваясь к Клавдии, пришла к выводу, что девушке лучше проходить службу в бомбардировочном полку. Фомичёва согласилась с доводами Расковой, и уже через некоторое время была назначена на должность командира звена в эскадрилью капитана Тимофеевой и одной из первых вылетела она на самолёте Пе-2.
В боях Великой Отечественной войны с января 1943 года в составе 587-го бомбардировочного авиационного полка, позднее переименованного в 125-й Гвардейский бомбардировочный авиаполк (4-я гвардейская бомбардировочная авиадивизия, 1-й гвардейский бомбардировочный авиационный корпус первого формирования, 3-я Воздушная армия). Боевое крещение приняла на Донском фронте. В первые боевые вылеты девушки летали в составе групп 124-го гвардейского бомбардировочного авиаполка, возглавлявшихся опытными лётчиками, но дальнейшем они действовали самостоятельно. Фомичёва успешно водила вверенное её звено на боевые задания.
С 24 апреля 1943 года Фомичёва — на Северо-Кавказском фронте, с 10 июля 1943 года — на Западном фронте. В ходе серии воздушных боёв на Кубани эскадрилья успешно выполняла все боевые задания и не потеряла ни одного экипажа. Группа Тимофеевой и Фомичёвой отличилась, проведя успешный воздушный бой с восьмёркой немецких истребителей. Этот воздушный бой Главнокомандующий ВВС А. А. Новиков поставил в пример всей бомбардировочной авиации.
В качестве командира эскадрильи Фомичёва принимала участие ходе Смоленской операции. 17 сентября 1943 года в ходе боевого вылета самолёт Фомичёвой был подбит. Заходя на посадку, самолёт, попавший стойками шасси в воронку от бомбы, скапотировал, произошёл взрыв. Находившиеся поблизости солдаты бросились к горящему самолёту и с риском для жизни вытащили обгоревших членов экипажа. Клавдия получила тяжёлое ранение и ожоги, проходила долгое лечение в госпитале, но в январе 1944 года вернулась в полк.
Клава Фомичёва родилась в славный год Великого Октября. Но нерадостное ей выпало детство. Через год умер отец. На руках у больной матери осталась большая семья. Нужда не покидала дом. Однако Фомичёвы жили дружно. Подрастали дети, шли работать, учиться. Потом новое горе обрушилось на семью: умер кормилец — старший брат Валентин. Клава в эти дни не отходила от матери и думала: «Когда же я вырасту, буду работать, помогать семье?…»
Такое время пришло. В 1931 году Клава окончила семилетку, поступила на службу учеником счетовода и стала учиться на вечернем отделении школы банковского ученичества. В том же году её приняли в комсомол. Клава быстро вошла в дружный коллектив Московской областной конторы Госбанка. Вместе с подругами занималась спортом, работала с пионерами, ходила в туристические походы, в музеи, участвовала в восхождении на вершину Эльбруса.
В 1936 году при Госбанке СССР открылись курсы планеристов. Вместе с товарищами Клава поехала на станцию Планерную полюбоваться полётами. Полюбовалась… и сердце её было навсегда отдано этим парящим птицам, авиации. Клава быстро подготовилась, сдала экзамены по теории и стала заниматься планеризмом. В числе лучших планеристок её направили на учёбу в аэроклуб Осоавиахима. Тяжело было совмещать работу в банке, учёбу в аэроклубе, полёты. Но Клава преодолела все трудности и в 1937 году успешно закончила учёбу.
Аэроклуб окончен. А полёты?… Клава не может больше обходиться без полётов, без напряжённой жизни аэродрома с её радостями и опасностями. Она продолжает учиться, оканчивает школу инструкторов и в 1938 году получает свою первую группу учлётов в Реутовском аэроклубе Московской области. Здесь полностью развёртываются её инструкторские способности. Спокойная, с быстрой реакцией и высоким чувством самообладания, терпеливая и настойчивая в разъяснении и показе, она быстро завоевывает авторитет у опытных лётчиков и учлётов. Не все курсанты проявляли одинаковые способности. Одним полёты давались легко, с другими приходилось подолгу беседовать, десятки раз показывать и рассказывать одно и то же. В таких случаях Клава никогда не опускала рук, не допускала отсева по неуспеваемости. За 3 года работы 65 её учеников успешно закончили аэроклуб и поступили в военные училища лётчиков.
Летние дни насыщены до предела. С самого раннего утра и под вечер — полёты. В перерывах — разборы, инструктаж, тренировки, занятия, беседы… А вечерами? Несмолкаемое веселье, спорт, самодеятельность, игры, танцы, книги, кино… Клава ещё из пионерской организации вынесла много хороших навыков и здесь была душой веселья. Её любимая кабардинка, пронесённая ею впоследствии через все тяготы войны до Парижа, покоряла всех, снимала у товарищей усталость, вызывала улыбки, желание танцевать так же красиво и лихо. Высокая, стройная, с задорным взглядом, легко проходила она по кругу и с какой-то присущей, по-видимому, только ей одной нежной и мягкой лихостью произносила «Асса!» и устремлялась в водоворот танца.
Война застала Клаву на аэродроме аэроклуба под Москвой. Девушка сразу почувствовала, что её место в рядах активных защитников Родины, и в первый же день подала рапорт с просьбой направить её на фронт. В сентябре 1941 года Клаву вызвали в Центральный совет Осоавиахима. Здесь она узнала, что Герой Советского Союза М. М. Раскова формирует 3 женских авиационных полка. Фомичёва с радостью ухватилась за эту возможность попасть на фронт.
Клаву направили в истребительный полк. Она сама этого пожелала ради возможности свободного воздушного боя с врагом. Сыграла роль и своеобразная традиция: все её воспитанники шли в истребительную авиацию. Клава быстро освоила полёты на самолёте УТ-2 и готовилась к вылету на боевом истребителе Як-1. Но Раскова, присматриваясь к Фомичёвой, к её характеру, выдержке, умению организовать людей, пришла к выводу, что Клава больше подходит в бомбардировочный полк. Клава согласилась с доводами Расковой. Одной из первых вылетела она на сложном по тому времени самолёте Пе-2 и вскоре была назначена на должность командира звена в эскадрилью капитана Тимофеевой. Здесь её приняли кандидатом в члены партии. Это наложило ещё большую ответственность на молодого командира звена, придало Клаве ещё большие силы…
Женский бомбардировочный полк напряжённо готовился к боевым действиям. И вот пришло время. С горячим желанием бить фашистов прибыли они на один из аэродромов Донского фронта в решающие дни уничтожения окружённой фашистской армии у берегов Волги. И в эти дни их поразило тяжёлое известие: погиб их любимый командир Герой Советского Союза Марина Михайловна Раскова. Но они были на фронте. Здесь некогда предаваться мрачным раздумьям. На фронте мстят истинным виновникам гибели друзей. И в первые боевые вылеты бомбардировщики поднимались с бомбами, на которых мелом были написаны проклятия фашистам за смерть Марины.
В первые боевые вылеты девушки действовали в составе групп Гвардейского полка, возглавлявшихся лучшими лётчиками. Но не долго продолжалась опека. Всего 2 вылета сделала Клава с лётчиками-гвардейцами. В дальнейшем она действовала самостоятельно. Однако основным качествам ведущего группы бомбардировщиков — умению правильно маневрировать в зоне зенитного огня, построению захода на цель, безупречному выдерживанию прямой на боевом курсе, не плавному, но и не резкому уходу от цели на свою территорию — Клава начала учиться в тех первых боевых вылетах.
Фомичёва успешно водила своё звено на боевые задания. Не одна батарея, не одно скопление войск и техники фашистских захватчиков были разгромлены звеном на возвышенностях и в балках между излучиной Дона и Волгой.
Апрель — июнь 1943 года. Плодородная Кубань в огне сражений. На земле отборные фашистские части упорно удерживают «Голубую линию», в воздухе с утра до вечера длятся жаркие схватки — идёт борьба за господство в воздухе. К этому времени полк подтянулся, окреп. Девушки стали настоящими боевыми лётчиками.
Напряжённая боевая работа. Вылет за вылетом. Но и в такой обстановке Тимофеева с Фомичёвой находят время для учёбы, для отработки действий экипажей. Это даёт свои результаты: в боях на Кубани эскадрилья успешно выполняла все боевые задания и не потеряла ни одного экипажа. А задания были довольно сложные. Это здесь группа Тимофеевой и Фомичёвой провела успешный воздушный бой с восьмёркой фашистских истребителей. Этот бой Главнокомандующий ВВС поставил в пример всей бомбардировочной авиации.
Все девушки полка самоотверженно участвовали в этих боях. За проявленное мужество и героизм их полку было присвоено наименование — имени Героя Советского Союза М. М. Расковой.
* * *
Западный фронт. Упорные бои на Смоленщине за многострадальные Спас-Деменск, Ельню и сам Смоленск. Клава уже командир эскадрильи, а её боевая подруга Е. Д. Тимофеева — заместитель командира полка по лётной части.
Эскадрилья слётана, сколочена как единый боевой организм. Самолёты берут двойную бомбовую нагрузку, и один вылет эскадрильи Фомичёвой можно приравнять к вылету двух эскадрилий с таким же заданием. Но Клаве этого мало. Всё ещё бывают потери от зениток, от истребителей.
Печальный день. Соседний полк в одном бою потерял 6 экипажей…
Клава думает… «Наибольшие потери бомбардировщики несут на боевом курсе, когда невозможен маневр. Мы слишком долго идём на боевом курсе, когда зенитчикам легче всего прицелиться… Штурманам надо больше тренироваться, довести работу с прицелом до автоматизма». И лётчики и штурманы тренируются долго и упорно, на земле и в воздухе… «Не все лётчики хорошо держатся в строю. Особенно на разворотах. А оторвавшийся от строя — добыча «Мессеров»…» Клава настойчиво устанавливает причины ошибок лётчиц, помогает устранять эти ошибки. «Нет ещё достаточного огневого взаимодействия в группе при атаках истребителей. Стрелки и штурманы ведут огонь по своему усмотрению…» И снова дополнительные занятия, практические стрельбы… Боевая сколочённость её эскадрильи растёт от вылета к вылету. Однако, в реальности не всё можно предусмотреть, не всегда человек может избежать несчастья.
17 сентября 1943 года. Обычный боевой вылет. Эскадрилья точно отбомбилась по заданной цели, развернулась по направлению к своей территории. Все самолёты идут точно на заданных интервалах и дистанциях. «Хорошо идут», — подумала Клава. Дальнейшие мысли прервал сухой треск разрыва снаряда в правой плоскости самолёта. Клава оглянулась. Из правой плоскости била струя бензина, тут же распылялась и оставалась за самолётом в виде длинной полосы белого дыма. «Сейчас загорится», — с тревогой подумала Фомичёва, а рука уже сама потянулась к приборной доске, выключила зажигание правого мотора.
— Маша! Веди группу. Я иду на посадку, — передала Клава своему заместителю Долиной. С этими словами она увела свой самолёт под строй эскадрильи, направляясь к ближайшему аэродрому на своей территории. Бомбардировщик, как подраненная птица, еле держался в воздухе. Он плохо реагировал па движения рулями управления, постепенно терял высоту, хотя левый мотор работал на полных оборотах. «Скорей бы аэродром!…» Винт правого мотора остановился, стал создавать дополнительное сопротивление, и самолёт всё время стремился развернуться вправо. С трудом удерживала Клава машину от этого гибельного стремления. Она знала, что разворот в сторону неработающего мотора сулил неминуемый срыв в штопор, гибель самолёта и всего экипажа.
Тяжело удерживать самолёт. Устала, дрожит от напряжения нога, устали руки. Вот-вот силы оставят Клаву. Но нужно держаться! И Клава ведёт самолёт дальше… Впереди показался аэродром. Но… там взлетают и садятся истребители. Взлётно-посадочная полоса занята, а по бокам её всё поле изрыто воронками от бомб. «Что же делать? Сейчас и левый мотор остановится…» На миг полоса освободилась. Скорей, скорей на посадку!… Шасси, щитки выпущены… Высота… «Добирай, добирай, Клава!… — командует себе Фомичева. — Так, хорошо!»
Бомбардировщик стремительно бежит по земле. И вдруг удар, ещё удар, и самолёт, попавший стойками шасси в воронку от бомбы, капотирует. Клаве запомнился оглушительный взрыв, и всё замолкло… Казалось, экипаж погиб. Но находившиеся поблизости солдаты бросились к горящему самолёту и с риском для жизни вытащили обгоревших, тяжело израненных девушек. Долго они находились между жизнью и смертью, однако молодость, здоровье победили, и в январе 1944 года Фомичёва вернулась в полк.
* * *
На фронте затишье. Войска кропотливо готовятся к новому наступлению. И Клава сразу же включается в эту подготовку. Весной 1944 года полку было присвоено Гвардейское звание. Тогда Клава вместе со всеми поклялась с ещё большей отвагой уничтожать ненавистного врага, незапятнанной донести честь расковцев до самой победы. А победа в этом году казалась такой близкой…
На рассвете 23 июня 1944 года мощный удар армады бомбардировщиков по основным пунктам фашистской обороны возвестил о начале полного освобождения Белоруссии. Клава Фомичёва вела свою эскадрилью в составе этой колонны. Давно ставшая обычной для девушек, дополнительная загрузка удвоила силу бомбового удара эскадрильи. Во втором вылете эскадрилья Фомичёвой должна была нанести удар по одному из важнейших опорных пунктов, задержавшему атаку наших войск. Клава и штурман эскадрильи Галя Джунковская хорошо изучили эту цель во время недавнего разведывательного полёта. Цель приближалась, пора становиться на боевой курс — осталось минимальное время для работы штурмана с прицелом, для выдерживания самолёта в строго прямолинейном полёте. Действительно, в наушниках послышалось короткое слово: «Боевой!…»
И тут же всё небо — впереди, с боков, сверху и снизу эскадрильи — покрылось облачками разрывов зенитных снарядов. Они рвались везде. Уйти, отвернуть от них в сторону невозможно. Нужно идти точно по прямой, иначе бомбы не попадут в цель, весь вылет пройдёт зря… Клава стиснула зубы, старалась не смотреть на близкие разрывы — страшно всё-таки! — сосредоточила всё внимание на пилотировании самолёта. Удар в плоскость… Ещё… В ногу… Клава невольно оглянулась и увидела пламя, охватившее левую плоскость. Прямым попаданием снаряда был пробит и подожжён левый мотор, убит стрелок-радист, сама Клава ранена в ногу. Но Фомичёва продолжала вести самолёт по прямой. «Ещё минута — полторы, и Галя сбросит бомбы… Сейчас…»
— Держись, Клава, сейчас сброшу! — подбадривает подругу Галя, прильнув к бомбовому прицелу.
Вся эскадрилья идёт в строю, как и прежде. Подруги с других бомбардировщиков видят, что самолёт командира горит. Но что они могут сделать? Чем помочь? Клава посматривает на пламя, подбирающееся к кабине, считает оставшиеся до цели секунды полёта. Как долго они тянутся, как медленно приближается цель!… Наконец самолёт рванулся вперед и вверх: Галя сбросила бомбы. Не дожидаясь доклада Джунковской, Фомичёва резким разворотом вправо со снижением идёт к своей территории, пытается сбить пламя. Но уже поздно… Выпрыгнуть с парашютом? Нельзя! Внизу фашисты. Лучше смерть в огне…
— Тяни… тяни… — шепчет Галя. Она тоже считает, что лучше мучительная смерть, чем «спасение» в плену.
Гитлеровцы не хотят упустить добычу. Горящий самолёт идёт в сплошных разрывах зенитных снарядов. Вот они, совсем рядом. Но Клава не маневрирует. Нет времени на маневр. Вот-вот могут взорваться баки, и тогда конец… Скорее на свою территорию!… Пе-2 со снижением, на большой скорости идёт к линии фронта. Пламя обжигает руки, лица девушек. «Кажется, довольно! Мы у своих!» — Клава даёт команду приготовиться к прыжку и сбрасывает фонарь кабины. Сильный поток воздуха отклонил пламя от лица, свободнее стало дышать. Но этот же поток прижал Галю к задней стенке кабины… Маленькая, хрупкая, Галя Джунковская не может справиться со встречным потоком воздуха. Клава пытается помочь ей, но тут новое несчастье — лямка Галиного парашюта зацепилась за какой-то рычаг. Неуправляемый самолёт падает. Всё ближе и ближе земля…
Клава бросает мимолетный взгляд на высотомер (всего 200 метров!… Парашют только-только раскроется!…), хватается за лямку Галиного парашюта, и они вместе вываливаются из кабины. Высота около 150 метров. Скорее найти кольцо… Рывок… Ещё миг — и земля. Рядом приземлилась Джунковская. Неподалеку упал самолёт. Пехотинцы заботливо расстелили шинели и уложили на них раненых, обгоревших Фомичёву и Джунковскую. Клава приподнялась, посмотрела на подругу и ужаснулась:
— Джун! Укол немедленно! И, ради всего, не трогай лицо! У тебя вся кожа слезла! Крепись, Джун, теперь всё в порядке.
Снова госпиталь, мучительное лечение… И Клава, и Галя стремились как можно быстрее вернуться в строй, продолжать громить фашистов. И 28 августа они уже снова были в боевом полёте в небе Прибалтики во главе своей эскадрильи. Здесь при освобождении Литвы, Латвии, при разгроме фашистов в Восточной Пруссии ещё больше проявилось воинское мастерство Клавы Фомичёвой.
Казалось, война идёт к концу, сопротивление гитлеровцев должно было ослабевать. В действительности же в Прибалтике девушки встретились с обратным явлением. Особенно много зенитной артиллерии и истребителей было сконцентрировано для прикрытия порта Лиепая, через который снабжались фашистские армии в Прибалтике. Тяжелы для лётчиков были полёты в глубокий тыл фашистов на бомбёжку этого порта. У девушек даже сложилась поговорка: «Кто на Либаву не летал, тот и горя не видал».
Задание — дивизионной колонной эскадрилий бомбить порт Лиепая. Клава ведёт свою эскадрилью в самом хвосте колонны. Что может быть хуже такого положения? Зенитки ко времени подхода последней эскадрильи успевают хорошо пристреляться, бьют особенно точно. И для истребителей противника замыкающая группа — самый лакомый кусочек. Ведь лётчики, штурманы и стрелки последней эскадрильи могут рассчитывать только на свои силы. Никто из летящих впереди не сможет поддержать их огнём своих пулемётов — слишком велика дистанция… А тут, как назло, и облачность очень высокая — выше 5000 метров. Не уйдёшь при случае в облака…
Бомбардировщики зашли на порт со стороны моря. Так они рассчитывали меньшее время находиться в зоне зенитного огня. Но в воздухе сразу же потемнело от разрывов зенитных снарядов. Кажется, они рвались совсем рядом с самолётами, среди них. Однако бомбардировщики шли и шли своим курсом. Зенитки… Поднялись истребители фашистов… Какое сердце не дрогнет в этом аду? Даже в обычном полёте трудно удержать самолёт в режиме строго прямолинейного полёта без колебаний по скорости и высоте в течение 2 — 3 минут, необходимых для точного бомбометания. И тем не менее Клава вела самолёт особенно точно. Минуты на боевом курсе среди этой массы разрывов, когда машину то и дело подбрасывало взрывной волной, казались вечностью. Наконец цель! Бомбы сброшены. И вся эскадрилья, словно связанная невидимой нитью, плотным строем уходит от цели.
Клава решила не повторять маневр идущих впереди групп. Все уходили со снижением, разворачивались влево. Клава же повела эскадрилью с набором высоты и с правым разворотом. Так ей сразу же удалось оторваться от разрывов снарядов. Истребители тоже не пошли за ними. Всё больше высота. Вот уже 4500, 5000, 5200 метров. Наконец кромка облачности.
Эскадрилья идёт всё таким же плотным строем. Фомичёва всё время оглядывается, осматривает строй. У всех всё в порядке. Клава не может скрыть радости от удачно проведенного вылета, улыбается и всё время повторяет: «Ну молодцы! Вот молодцы!» Эту радость не смогли омрачить даже слова Джунковской:
— Клава! Похоже, что я не знаю, где мы находимся… — Галя тоже переживала радость удачного вылета и некоторое время не следила за ориентировкой.
— Ну-ну, что это ты вдруг выдумала? Давай смотри внимательно, и всё будет в порядке! — весело ответила Фомичёва.
Бодрый тон командира успокоил Галю, и через некоторое время она восстановила ориентировку.
* * *
Победа! Полная победа над коварным врагом. В Москве — парад Победы. Клава — участник парада. И здесь она узнает о награде Родины. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 18 августа 1945 года за образцовое выполнение боевых заданий командования и проявленные мужество и героизм в боях с немецко-фашистскими захватчиками Гвардии капитану Фомичёвой Клавдии Яковлевне присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» (№ 7929).
Отгремели раскаты войны. Перед народом встали новые задачи. И первая из них — борьба за мир, за вечную дружбу народов. И Клава в составе делегации Советского Союза отправляется в Париж на учредительный конгресс Международной демократической федерации женщин.
Клаве не привелось высказать с трибуны всё наболевшее в душе. За неё и за всех советских женщин это сделали другие. Но в её лице делегаты конгресса увидели, что собой представляет женщина Советской России.
— Маша! Веди группу. Я иду на посадку, — передала Клава своему заместителю Долиной. С этими словами она увела свой самолёт под строй эскадрильи, направляясь к ближайшему аэродрому на своей территории. Бомбардировщик, как подраненная птица, еле держался в воздухе. Он плохо реагировал па движения рулями управления, постепенно терял высоту, хотя левый мотор работал на полных оборотах. «Скорей бы аэродром!…» Винт правого мотора остановился, стал создавать дополнительное сопротивление, и самолёт всё время стремился развернуться вправо. С трудом удерживала Клава машину от этого гибельного стремления. Она знала, что разворот в сторону неработающего мотора сулил неминуемый срыв в штопор, гибель самолёта и всего экипажа.
Тяжело удерживать самолёт. Устала, дрожит от напряжения нога, устали руки. Вот-вот силы оставят Клаву. Но нужно держаться! И Клава ведёт самолёт дальше… Впереди показался аэродром. Но… там взлетают и садятся истребители. Взлётно-посадочная полоса занята, а по бокам её всё поле изрыто воронками от бомб. «Что же делать? Сейчас и левый мотор остановится…» На миг полоса освободилась. Скорей, скорей на посадку!… Шасси, щитки выпущены… Высота… «Добирай, добирай, Клава!… — командует себе Фомичева. — Так, хорошо!»
Бомбардировщик стремительно бежит по земле. И вдруг удар, ещё удар, и самолёт, попавший стойками шасси в воронку от бомбы, капотирует. Клаве запомнился оглушительный взрыв, и всё замолкло… Казалось, экипаж погиб. Но находившиеся поблизости солдаты бросились к горящему самолёту и с риском для жизни вытащили обгоревших, тяжело израненных девушек. Долго они находились между жизнью и смертью, однако молодость, здоровье победили, и в январе 1944 года Фомичёва вернулась в полк.
* * *
На фронте затишье. Войска кропотливо готовятся к новому наступлению. И Клава сразу же включается в эту подготовку. Весной 1944 года полку было присвоено Гвардейское звание. Тогда Клава вместе со всеми поклялась с ещё большей отвагой уничтожать ненавистного врага, незапятнанной донести честь расковцев до самой победы. А победа в этом году казалась такой близкой…
На рассвете 23 июня 1944 года мощный удар армады бомбардировщиков по основным пунктам фашистской обороны возвестил о начале полного освобождения Белоруссии. Клава Фомичёва вела свою эскадрилью в составе этой колонны. Давно ставшая обычной для девушек, дополнительная загрузка удвоила силу бомбового удара эскадрильи. Во втором вылете эскадрилья Фомичёвой должна была нанести удар по одному из важнейших опорных пунктов, задержавшему атаку наших войск. Клава и штурман эскадрильи Галя Джунковская хорошо изучили эту цель во время недавнего разведывательного полёта. Цель приближалась, пора становиться на боевой курс — осталось минимальное время для работы штурмана с прицелом, для выдерживания самолёта в строго прямолинейном полёте. Действительно, в наушниках послышалось короткое слово: «Боевой!…»
И тут же всё небо — впереди, с боков, сверху и снизу эскадрильи — покрылось облачками разрывов зенитных снарядов. Они рвались везде. Уйти, отвернуть от них в сторону невозможно. Нужно идти точно по прямой, иначе бомбы не попадут в цель, весь вылет пройдёт зря… Клава стиснула зубы, старалась не смотреть на близкие разрывы — страшно всё-таки! — сосредоточила всё внимание на пилотировании самолёта. Удар в плоскость… Ещё… В ногу… Клава невольно оглянулась и увидела пламя, охватившее левую плоскость. Прямым попаданием снаряда был пробит и подожжён левый мотор, убит стрелок-радист, сама Клава ранена в ногу. Но Фомичёва продолжала вести самолёт по прямой. «Ещё минута — полторы, и Галя сбросит бомбы… Сейчас…»
— Держись, Клава, сейчас сброшу! — подбадривает подругу Галя, прильнув к бомбовому прицелу.
Вся эскадрилья идёт в строю, как и прежде. Подруги с других бомбардировщиков видят, что самолёт командира горит. Но что они могут сделать? Чем помочь? Клава посматривает на пламя, подбирающееся к кабине, считает оставшиеся до цели секунды полёта. Как долго они тянутся, как медленно приближается цель!… Наконец самолёт рванулся вперед и вверх: Галя сбросила бомбы. Не дожидаясь доклада Джунковской, Фомичёва резким разворотом вправо со снижением идёт к своей территории, пытается сбить пламя. Но уже поздно… Выпрыгнуть с парашютом? Нельзя! Внизу фашисты. Лучше смерть в огне…
— Тяни… тяни… — шепчет Галя. Она тоже считает, что лучше мучительная смерть, чем «спасение» в плену.
Гитлеровцы не хотят упустить добычу. Горящий самолёт идёт в сплошных разрывах зенитных снарядов. Вот они, совсем рядом. Но Клава не маневрирует. Нет времени на маневр. Вот-вот могут взорваться баки, и тогда конец… Скорее на свою территорию!… Пе-2 со снижением, на большой скорости идёт к линии фронта. Пламя обжигает руки, лица девушек. «Кажется, довольно! Мы у своих!» — Клава даёт команду приготовиться к прыжку и сбрасывает фонарь кабины. Сильный поток воздуха отклонил пламя от лица, свободнее стало дышать. Но этот же поток прижал Галю к задней стенке кабины… Маленькая, хрупкая, Галя Джунковская не может справиться со встречным потоком воздуха. Клава пытается помочь ей, но тут новое несчастье — лямка Галиного парашюта зацепилась за какой-то рычаг. Неуправляемый самолёт падает. Всё ближе и ближе земля…
Клава бросает мимолетный взгляд на высотомер (всего 200 метров!… Парашют только-только раскроется!…), хватается за лямку Галиного парашюта, и они вместе вываливаются из кабины. Высота около 150 метров. Скорее найти кольцо… Рывок… Ещё миг — и земля. Рядом приземлилась Джунковская. Неподалеку упал самолёт. Пехотинцы заботливо расстелили шинели и уложили на них раненых, обгоревших Фомичёву и Джунковскую. Клава приподнялась, посмотрела на подругу и ужаснулась:
— Джун! Укол немедленно! И, ради всего, не трогай лицо! У тебя вся кожа слезла! Крепись, Джун, теперь всё в порядке.
Снова госпиталь, мучительное лечение… И Клава, и Галя стремились как можно быстрее вернуться в строй, продолжать громить фашистов. И 28 августа они уже снова были в боевом полёте в небе Прибалтики во главе своей эскадрильи. Здесь при освобождении Литвы, Латвии, при разгроме фашистов в Восточной Пруссии ещё больше проявилось воинское мастерство Клавы Фомичёвой.
Казалось, война идёт к концу, сопротивление гитлеровцев должно было ослабевать. В действительности же в Прибалтике девушки встретились с обратным явлением. Особенно много зенитной артиллерии и истребителей было сконцентрировано для прикрытия порта Лиепая, через который снабжались фашистские армии в Прибалтике. Тяжелы для лётчиков были полёты в глубокий тыл фашистов на бомбёжку этого порта. У девушек даже сложилась поговорка: «Кто на Либаву не летал, тот и горя не видал».
Задание — дивизионной колонной эскадрилий бомбить порт Лиепая. Клава ведёт свою эскадрилью в самом хвосте колонны. Что может быть хуже такого положения? Зенитки ко времени подхода последней эскадрильи успевают хорошо пристреляться, бьют особенно точно. И для истребителей противника замыкающая группа — самый лакомый кусочек. Ведь лётчики, штурманы и стрелки последней эскадрильи могут рассчитывать только на свои силы. Никто из летящих впереди не сможет поддержать их огнём своих пулемётов — слишком велика дистанция… А тут, как назло, и облачность очень высокая — выше 5000 метров. Не уйдёшь при случае в облака…
Бомбардировщики зашли на порт со стороны моря. Так они рассчитывали меньшее время находиться в зоне зенитного огня. Но в воздухе сразу же потемнело от разрывов зенитных снарядов. Кажется, они рвались совсем рядом с самолётами, среди них. Однако бомбардировщики шли и шли своим курсом. Зенитки… Поднялись истребители фашистов… Какое сердце не дрогнет в этом аду? Даже в обычном полёте трудно удержать самолёт в режиме строго прямолинейного полёта без колебаний по скорости и высоте в течение 2 — 3 минут, необходимых для точного бомбометания. И тем не менее Клава вела самолёт особенно точно. Минуты на боевом курсе среди этой массы разрывов, когда машину то и дело подбрасывало взрывной волной, казались вечностью. Наконец цель! Бомбы сброшены. И вся эскадрилья, словно связанная невидимой нитью, плотным строем уходит от цели.
Клава решила не повторять маневр идущих впереди групп. Все уходили со снижением, разворачивались влево. Клава же повела эскадрилью с набором высоты и с правым разворотом. Так ей сразу же удалось оторваться от разрывов снарядов. Истребители тоже не пошли за ними. Всё больше высота. Вот уже 4500, 5000, 5200 метров. Наконец кромка облачности.
Эскадрилья идёт всё таким же плотным строем. Фомичёва всё время оглядывается, осматривает строй. У всех всё в порядке. Клава не может скрыть радости от удачно проведенного вылета, улыбается и всё время повторяет: «Ну молодцы! Вот молодцы!» Эту радость не смогли омрачить даже слова Джунковской:
— Клава! Похоже, что я не знаю, где мы находимся… — Галя тоже переживала радость удачного вылета и некоторое время не следила за ориентировкой.
— Ну-ну, что это ты вдруг выдумала? Давай смотри внимательно, и всё будет в порядке! — весело ответила Фомичёва.
Бодрый тон командира успокоил Галю, и через некоторое время она восстановила ориентировку.
* * *
Победа! Полная победа над коварным врагом. В Москве — парад Победы. Клава — участник парада. И здесь она узнает о награде Родины. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 18 августа 1945 года за образцовое выполнение боевых заданий командования и проявленные мужество и героизм в боях с немецко-фашистскими захватчиками Гвардии капитану Фомичёвой Клавдии Яковлевне присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» (№ 7929).
Отгремели раскаты войны. Перед народом встали новые задачи. И первая из них — борьба за мир, за вечную дружбу народов. И Клава в составе делегации Советского Союза отправляется в Париж на учредительный конгресс Международной демократической федерации женщин.
Клаве не привелось высказать с трибуны всё наболевшее в душе. За неё и за всех советских женщин это сделали другие. Но в её лице делегаты конгресса увидели, что собой представляет женщина Советской России.
Следующая публикация
Нет комментариев