Предыдущая публикация
ДОМА-КОММУНЫ В СССР
Впервые идеи создания коммун появились в XIX веке и были высказаны французским социалистом-утопистом Шарлем Фурье (1772-1837). Его последователи создавали «фаланстеры» – новый тип коллективного жилья, где люди имели возможность жить на коллективистских принципах, ведя совместное хозяйство и отказавшись от всего частного, личного. Правда, ни одна из созданных тогда коммун не просуществовала дольше 12 лет, но зерна в почву были заложены.Первые советские коммуны стали возникать практически сразу после революции, для организации коммунарского быта приспосабливались старые здания, прежде всего бывшие доходные дома, которые передавались Моссоветом заводам и фабрикам для улучшения жилищных условий рабочих. Предприятия и отвечали за их содержание и сохранность. Первый дом-коммуна был создан в 1918 году на Большой Садовой, 10), спустя три года их в столице было уже свыше 450.
В 1926 году Моссовет объявил конкурс на проект дома-коммуны на 750-800 жильцов.
Первую премию получил Г. Я. Вольфензон и его соавторы С. Я. Айзикович и Е. Волков, построившие в 1926-1927 годах дом-коммуну на улице Лестева. Это П-образное в плане сооружение, в центральной части которого располагались столовая, детские ясли, детский сад, зал собраний, комнаты для групповой работы. На плоской крыше должен был находиться солярий, а в боковых корпусах – общежития и отдельные квартиры на две-три комнаты, с кухнями.
Вскоре к проекту подключились советские архитекторы-конструктивисты. Особенно активно в этом направлении проявили себя И.Леонидов, М. Гинзбург, И.Николаев. Они стали разрабатывать проекты зданий, специально предназначенных для создания домов-коммун.
Власти определили жёсткие требования к проектам – максимально эффективное использование пространства и невысокая стоимость строительства, после чего приняли решение о возведении нескольких подобных домов в качестве эксперимента, который должен был определить, годятся ли они для массового тиражирования по всей стране.
Обычно проект включал в себя несколько построек. В комплексе дома-коммуны непременно должна была создаваться коллективная инфраструктура, которая позволяла решать бытовые вопросы: прежде всего, это пространство для приготовления пищи – коллективная кухня или общественная столовая, прачечная, детский сад и ясли. Второй непременный атрибут – пространство, на котором жильцы коммуны могут встречаться и общаться. Третья составляющая – инфраструктура для досуга и общественной жизни: клуб, библиотека, гимнастический зал. Предполагалось, что досуг коммунара непременно должен быть коллективным, поэтому нормой были коллективные встречи Нового года под общей елкой.
«Обществом советских архитекторов» были разработаны стандартные типы «ячеек» – варианты планировки индивидуальных жилых помещений для домов-коммун. Это были не квартиры и не комнаты, а нечто среднее. Наиболее популярен был тип «F» – именно он использовался при строительстве Дома Наркомфина и дома-коммуны на Гоголевском бульваре. Оба эти строения относятся к переходному типу – в них еще сохраняются элементы частного быта, но все пространство в значительной мере подчинено коллективному существованию. Предполагалось, что переход будет ненасильственным, естественным, поэтому жильцам оставляли некоторую свободу выбора – например, отдельные маленькие кухоньки в квартирках. В то же время в части самых небольших квартир в Доме Наркомфина кухонь по плану вообще не предполагалось. Ожидалось, что в небольших квартирах по одному-двое будут жить одинокие граждане без детей, поэтому им будет проще и удобнее пользоваться коллективными удобствами.
Квартиры в этих домах делались многоуровневыми. Открыв дверь, человек попадал в общий для двух квартир холл-прихожую, откуда вверх и вниз, в «ячейки», вели лестницы. Нижняя ячейка была одноуровневой, а верхняя делилась еще на два – на первом располагалась гостиная и кухня, на втором – спальня и душ. Согласно изначальному проекту даже ванные комнаты должны были быть коллективными и располагаться у лифтов, а в «ячейках» предполагался только умывальник и душ.
Ленточное остекление позволяло прекрасно освещать помещение, а расположение окон обеспечивало сквозное проветривание. Окна и часть дверей, в частности двери в душ и туалет, были сделаны раздвижными на колесиках.
Заранее проектировались ниши, в которых должна была располагаться встроенная мебель. Ее придумал специально для типа «F» известный советский архитектор С. Лисагор, разработавший конструкцию встроенной кухонной мебели, шкафов и полок. Одно из его интересных решений – единая дверь-гармошка, полностью закрывающая весь проем, в котором расположена кухня.
Идеи создания домов-коммун были восприняты с большим энтузиазмом. Это было связано с тем, что увеличение городского населения требовало нового жилья. Приезжавшие из деревень молодые люди вынуждены были жить в рабочих казармах и бараках. Революционные жилища, удобство которых кажется современному городскому жителю сомнительным, были прекрасной альтернативой бараку.
Одними из наиболее активных пропагандистов «нового быта» стали комсомольцы, студенты. Очевидно, что молодым людям, не отягощенным семьями и имуществом, жить в коммуне было куда проще, нежели людям взрослым, состоявшимся, семейным.
Тем не менее, в самом начале 1930-х годов был принят ряд постановлений, осуждающих «перегибы» в ходе претворения в жизнь политики «нового быта». Сторонников преобразований обвиняли в вульгарном понимании и извращении социалистических идей. Строительство домов-коммун было приостановлено, а архитекторы были вынуждены переориентироваться на более традиционные типы жилья.
Судьба знаменитых построек различна. Например, в прошлом году реконструировали дом-коммуну на улице Орджоникидзе – в нём вновь обитают студенты института стали и сплавов. Дом-коммуна на Гоголевском бульваре – место вполне престижное: двухуровневые квартиры в нем нечасто появляются на рынке. Общего быта, конечно, никто не ведет, и главная особенность дома – квартиры с необычными планировками, где нынешние жильцы с удовольствием делают дизайнерские ремонты. Несколько попыток заняться Домом Наркомфина не увенчались успехом: известная на рынке недвижимости компания лет пять назад громко заявила о том, что после капитального ремонта в нём откроется высококлассный отель. Но пока знаменитый дом на Новинском бульваре по-прежнему находится в полуразрушенном состоянии.
Вскоре к проекту подключились советские архитекторы-конструктивисты. Особенно активно в этом направлении проявили себя И.Леонидов, М. Гинзбург, И.Николаев. Они стали разрабатывать проекты зданий, специально предназначенных для создания домов-коммун.
Власти определили жёсткие требования к проектам – максимально эффективное использование пространства и невысокая стоимость строительства, после чего приняли решение о возведении нескольких подобных домов в качестве эксперимента, который должен был определить, годятся ли они для массового тиражирования по всей стране.
Обычно проект включал в себя несколько построек. В комплексе дома-коммуны непременно должна была создаваться коллективная инфраструктура, которая позволяла решать бытовые вопросы: прежде всего, это пространство для приготовления пищи – коллективная кухня или общественная столовая, прачечная, детский сад и ясли. Второй непременный атрибут – пространство, на котором жильцы коммуны могут встречаться и общаться. Третья составляющая – инфраструктура для досуга и общественной жизни: клуб, библиотека, гимнастический зал. Предполагалось, что досуг коммунара непременно должен быть коллективным, поэтому нормой были коллективные встречи Нового года под общей елкой.
«Обществом советских архитекторов» были разработаны стандартные типы «ячеек» – варианты планировки индивидуальных жилых помещений для домов-коммун. Это были не квартиры и не комнаты, а нечто среднее. Наиболее популярен был тип «F» – именно он использовался при строительстве Дома Наркомфина и дома-коммуны на Гоголевском бульваре. Оба эти строения относятся к переходному типу – в них еще сохраняются элементы частного быта, но все пространство в значительной мере подчинено коллективному существованию. Предполагалось, что переход будет ненасильственным, естественным, поэтому жильцам оставляли некоторую свободу выбора – например, отдельные маленькие кухоньки в квартирках. В то же время в части самых небольших квартир в Доме Наркомфина кухонь по плану вообще не предполагалось. Ожидалось, что в небольших квартирах по одному-двое будут жить одинокие граждане без детей, поэтому им будет проще и удобнее пользоваться коллективными удобствами.
Квартиры в этих домах делались многоуровневыми. Открыв дверь, человек попадал в общий для двух квартир холл-прихожую, откуда вверх и вниз, в «ячейки», вели лестницы. Нижняя ячейка была одноуровневой, а верхняя делилась еще на два – на первом располагалась гостиная и кухня, на втором – спальня и душ. Согласно изначальному проекту даже ванные комнаты должны были быть коллективными и располагаться у лифтов, а в «ячейках» предполагался только умывальник и душ.
Ленточное остекление позволяло прекрасно освещать помещение, а расположение окон обеспечивало сквозное проветривание. Окна и часть дверей, в частности двери в душ и туалет, были сделаны раздвижными на колесиках.
Заранее проектировались ниши, в которых должна была располагаться встроенная мебель. Ее придумал специально для типа «F» известный советский архитектор С. Лисагор, разработавший конструкцию встроенной кухонной мебели, шкафов и полок. Одно из его интересных решений – единая дверь-гармошка, полностью закрывающая весь проем, в котором расположена кухня.
Идеи создания домов-коммун были восприняты с большим энтузиазмом. Это было связано с тем, что увеличение городского населения требовало нового жилья. Приезжавшие из деревень молодые люди вынуждены были жить в рабочих казармах и бараках. Революционные жилища, удобство которых кажется современному городскому жителю сомнительным, были прекрасной альтернативой бараку.
Одними из наиболее активных пропагандистов «нового быта» стали комсомольцы, студенты. Очевидно, что молодым людям, не отягощенным семьями и имуществом, жить в коммуне было куда проще, нежели людям взрослым, состоявшимся, семейным.
Тем не менее, в самом начале 1930-х годов был принят ряд постановлений, осуждающих «перегибы» в ходе претворения в жизнь политики «нового быта». Сторонников преобразований обвиняли в вульгарном понимании и извращении социалистических идей. Строительство домов-коммун было приостановлено, а архитекторы были вынуждены переориентироваться на более традиционные типы жилья.
Судьба знаменитых построек различна. Например, в прошлом году реконструировали дом-коммуну на улице Орджоникидзе – в нём вновь обитают студенты института стали и сплавов. Дом-коммуна на Гоголевском бульваре – место вполне престижное: двухуровневые квартиры в нем нечасто появляются на рынке. Общего быта, конечно, никто не ведет, и главная особенность дома – квартиры с необычными планировками, где нынешние жильцы с удовольствием делают дизайнерские ремонты. Несколько попыток заняться Домом Наркомфина не увенчались успехом: известная на рынке недвижимости компания лет пять назад громко заявила о том, что после капитального ремонта в нём откроется высококлассный отель. Но пока знаменитый дом на Новинском бульваре по-прежнему находится в полуразрушенном состоянии.
Следующая публикация
Нет комментариев