Предыдущая публикация
«- Кто-кто-кто тебя разочаровал?..
Жизнь?... Серьёзно? - Кирилл Сергеевич громко расхохотался.
- Да, жизнь, - обиженно подтвердила я.
Мне семнадцать, я работаю санитаркой в хирургическом отделении, лишённая возможности поступить в университет в свой год выпуска...
Ухаживаю за лежачими больными, выношу утки, мою полы и туалеты...
Меня бросил мальчик, постеснявшийся нынешнего приземлённого амплуа вчерашнего признанного гуманитария...
Мой шкаф почти пуст, мама лежит после операции, бабушка умерла...
Мне стыдно, обидно, горько...
Я завидую своим бывшим одноклассницам, весело порхающим в невероятной студенческой жизни...
Хожу только на работу в больницу, и домой...
Изоляция, особенно сложно дающаяся в юности...
Кирилл Сергеевич, восьмидесятилетний ветеран войны, одноногий, дожидается в девятой палате ампутации оставшейся ноги...диабетическая гангрена...
Нет, он не обесценивает мои страдания, сравнивая их с несравнимыми, своими...
Он не страдает сам, и не позволяет мне...
Видя мою унылую физиономию, когда я появляюсь утром в дверях палаты с тарелкой резиновой каши, улыбается и читает Анненского: "...не потому, что от неё светло, а потому что с ней не надо света"...
Протягивает яблоки, щедро носимые сыном из сада...
Взглядываясь в его выцветшие, но лучистые глаза, я тогда впервые, наверное, осознаю, что сила человека не в его теле...
Она где-то внутри...
И это не стержень, как говорят, а маленькая пронзительная струна, которая гнётся, но не рвётся...
Сила в гибкости, в способности выпрямиться после любых ударов... несгибаемость хрупка, на самом деле...
- Жизнь не может тебя разочаровать, девочка... Она с тобой контракт на очарование не подписывала, - тихо произносит Кирилл Сергеевич, - так что только тебе самой решать, какой она станет, твоя жизнь...
Можешь считать, что сейчас с тобой обошлись несправедливо, и перестать взаимодействовать с миром, а можешь взять всё, что сможешь из того, что видишь, и - вырасти...
Меня так раздражает то, что я вижу, что я выскакиваю из палаты, и ухожу мыть коридор.
Он не только говорил со мной, он показывал свою негромкую любовь ко всему, что составляло его жизнь...
Рисовал простым карандашом в ученическом альбоме...
Нежно целовал ладони своей жены - маленькой тихой женщины с гладкими седыми волосами, собранными в пучок...спрашивал её про кота - ест ли магазинную мойву...
Всё - с удовольствием...
Про непрекращающуюся боль - ни слова...
Без упрёков к запаздывающим с перевязками медсёстрам...
Без претензий к погоде, к соседям, к правительству...
Мы говорим с ним день за днём...
Я спешу даже в выходной день заскочить в девятую палату...
Я не замечаю, как перестаю раздражаться, обижаться, отталкивать неприглядную изнанку вынужденной своей работы...
Я начинаю испытывать непонятную любовь к каждому, кого скрутила боль, или обжёг недуг...
Я сижу ночами возле постелей людей всех возрастов, выслушиваю их простые исповеди, прозреваю, что-то говорю поддерживающее...
Я не знаю ещё, что получаю первый бесценный опыт в профессии, которую боготворю уже много лет, и в которой состоюсь годы спустя...
Кирилл Сергеевич умер ранним сентябрьским утром...не выдержал операцию...
Я пришла после выходных и увидела скрученный матрац на узкой железной кровати...
На тумбочке рдели поздние яблоки...
Когда нам кажется, что жизнь посмеялась над нами, обидела, разочаровала, принудила к испытаниям - это говорит совсем не о жизни, друзья мои...
Это говорит о нашей неготовности к ней...
Потому что ждать только праздников, побед, счастливых случаев, великой любви, и безмерного счастья - значит, жертвовать годами ради минут...
Жить несколько минут за всю жизнь - ничтожно мало...
Живите в каждой минуте...»
Лиля Град
Следующая публикация
Комментарии 2