Предыдущая публикация
Первая симфония, по воспоминаниям самого композитора, родилась из любовного эпизода.
В искусстве такое случается часто, но все же Малер часто подчеркивал, что любовный эпизод его жизни послужил только лишь толчком, но никак не является главной темой всего произведения.
Внутренне же содержания Первой симфонии композитора развивается в духе романтизма. Изначально симфония имела подзаголовок «Титан».
«Титан» - роман немецкого писателя Жан-Поля Рихтера, который был в те годы одним из любимых литераторов Малера. Но после первого исполнения композитор снял это и любимое другое название своей Первой симфонии из-за того, что большинство слушателей и музыкантов слишком буквально восприняли программу и начали искать прямые параллели между содержанием романа и развитием музыки симфонии.
Итак, как же начинается симфония? В тишине, как из некой напряженной пустоты, зарождается жизнь. Ранее утро, где-то далеко раздаются фанфары, а в лесу птицы начинают щебетать.
Среди всех птиц, композиторы всегда особенно любили подражать кукушке. Вот и Малер следует по этой же проторенной тропинке, но чуткое ухо слушателя все-таки испытывает какой-то диссонанс. "Простите, - думает про себя такой внимательный слушатель. - Но ведь Вы, уважаемый композитор Малер, что творите-то?! Все кукушки всегда кукукают на малую терцию, и лишь в редких случаях, когда они особенно отчего счастливы, их пение "ку-ку" звучит на большую терцию, но никак не на кварту! Что же это Вы, господин Малер, вводите нас, благоверных слушателей в заблуждение и лишаете наслаждения услышать привычный тон пения кукушки?". Как-то так думает внимательный слушатель и внутри него начинает зарождаться антипатия к этому невысокому нервному еврею, который стоит за пультом, как кошка, готовая в любую минуту броситься на добычу.
Но мы с Вами ведь уже знаем и помним одно из любимых изречений Густава Малера: "Tradition ist Schlamperei», потому то, что кукушка во вступление Первой симфонии звучит не естественно, нас уже не удивляет. А вот тех, кто жили с Малером в одно время подобное отношение к традиции, давно негласно узаконенной в обиходе, вызывало чаще всего сильнейшую неприязнь. Но ведь искаженный, как в кривом зеркале, звук кукушки – это ведь только цветочки! Самое страшное слушателей ожидало в третьей части этой симфонии.
Конечно, не все, кто присутствовал в тот знаменательный вечер в театре, смог высидеть до третьей части. Некоторые ушли уже после неудачной шутки с кукушкой, другие же просто заснули. Дело в том, что первая часть симфонии длится около 14-16 минут. Музыка в целом довольна-таки спокойная, если не сказать статичная. Лишь временами возникают в первой части островки какого-то движения, но тот час же возвращается основное настроение. Как вы можете понять, не все были готовы к такому. Ведь большинство слушателей привыкли к совершенно другой музыке.
Но вернемся к третьей части этой симфонии, которая в первоначальном варианте симфонии имела подзаголовок «Траурный марш в манере Калло». Известная гравюра француза Калло «Животные хоронят охотника» вдохновила Малера на создание своего траурного марша.
Стоит сказать, что смерть в жизни композитора всегда занимала особое место. Об этом я уже говорил, когда рассказывал о вокальном цикле «Песни об умерших детях», которые композитор преподнес в качестве свадебного подарка своей супруге.
Образ смерти в самых разных ипостасях будет возникать в каждом новом сочинение Малера, но в траурный марш из Первой симфонии – первое серьезное сочинение композитора в этом жанре.
Итак, начинается похоронный марш, как и положено: с мерного приглушенного шага - тоника-доминанта звучит у литавр два такта, а потом появляется главная тема. И сразу же слух ощущает какую-то наигранность, неественность и надрывность. Во-1, тему исполняет контрабас в очень высокой, неудобной для него, тесситуре, в регистре, который редко используется на таком громоздком басовом инструменте. Но Малер специально использует именно такой неудобный регистр, чтобы инструмент мучился и звучание получалось нарочитым и надрывным. Это один из элементов для создания гротеска. Но и это еще не самое главное! Самое неожиданное, что эта незатейливая главная тема похоронного марша - детская песенка, которая большинству известна в мажорной транскрипции под названием "Ах, мой милый Августин!". И вновь шок! Детская песенка, перенесенная в минор, используется для похоронного марша - просто ужас!!! Как такое вообще допустимо?!
Но это только цветочки, маленькие росточки. Самое главное впереди. Итак, постепенно двигается похоронная процессия. Музыкальное развитие происходит за счет использования полифонического приема под названием "канон" - одна и та же тема вступает последовательно у разных голосов, наслаиваясь на постоянный шаг у литавр тоники-доминанты.
И вот вдруг на первой минуте появляется новый тембр, новый образ и голос. Это голос гобоя, который так нарочито плачет, стонет, словно бы произносит: "Ах, как печально, что ты умер! Ах, на кого же ты нас покинул? Что мы без тебя делать-то будем? Ой-ой-ой". И все это звучит опять-таки наигранно и неестественно. Все это лживо. Да и еще этот хныкающий форшлаг и пунктирный хромающий ритм+ добавление крикливого, пищащего кларнета ми-бемоль. Одним словом, вся эта похоронная процессия далека от той патетики, глубокой искренней скорби и печали, которые мы привыкли слышать в похоронных маршах, хотя бы в марше Шопена. У Малера же нам похоронный марш является в совершенно новом обличии. И неслучайно сам Малер указывал на то, что подобное сочинение возникло под впечатлением от гравюры Калло "Животные хоронят охотника". Взгляните на нее! Сколько лживости, гротеска, лицемерия и неестественности, ведь очень сомнительно, что животные будут печалиться и плакаться, по-настоящему страдая и испытывая боль от того, что их, несчастных, больше никто не будет убивать, никто не будет за ними охотиться и преследовать. Они хоронят охотника только из-за того, что так положено. Традиция такая, а какие похороны без слез, медленного шествия, рыданий, причитаний и громких возгласов? Опять-таки, так положено по традиции, потому животные все это и делают: они хоронят охотника со всеми положенными регалиями, особенностями похоронного процесса. Но все это делает только из-за формальности, без искренности, а потому все это напоминает "человеческую комедию", гротеск, кривое зеркало. Тоже самое и в музыке!
Но, несмотря на все это, слушатели могли бы стерпеть подобное, однако Малер не останавливается на этом. Его хлестный юмор продолжает резвиться и смеяться сквозь слезы и боль.
На второй минуте возникает нечто такое, что представить в похоронном марше до Малера было просто невозможно! Итак, что же перед нами? А перед нами... эмм, чардаш!
Венгерский танец, или, как метко отметил выдающийся дирижер, интерпретатор Малера Л. Бернстайн, перед нами картинка еврейской свадьбы. Вот слышится танец и завывающие пьянчуги (две трубы), которые бойко бросаются плясать, что вызывает смех у окружающих. Это самая настоящая пародия! вот только представьте: идет похоронная процессия по кладбищу. Медленно, патетично, даже несмотря на лживость и неестественность, но все же: все традиции процессии соблюдены, так что никакой посторонний прохожий ничего не заметит, как вдруг, процессия решает остановится и поплясать, а то как-то устали уже так долго идти и гроб нести: ноги и руки затекли, да еще так холодно. Кто-то предлагает зайти в кабак и подкрепиться. Все с радостью соглашаются: а почему бы и нет. Заходят в таверну, а гроб оставляют рядом, и начинают резвиться. Ну как тебе картинка? Правда, подобное вызывает не только отвращение, но и саркастическую злостную ухмылку?
В этом произведении Малер как раз и хотел показать изнанку реальной жизни, отношений между людьми. Когда часто традиция считается чуть ли не основой жизни! Люди ее выполняют бездумно, как роботы, часто даже не понимая, и не пытаясь вникнуть, зачем все именно так, а не иначе? К чему все это? Нет! подобные вопросы большинства не беспокоят! Их устраивает закостеневший, покрывшийся многовековой пылью склад пропахших гробовым смрадом традиций и они выполняют их беспрекословно. Так было во времена Малера, так есть и есть, и думаю, что будет всегда! Единственное, что нам остается, - это видя все это, только смеяться. Смеяться от боли сквозь слезы, пытаясь в меру своих сил что-то изменить..
Финал своей Первой симфонии Малер метко озаглавил «Из ада в рай». Последняя часть начинается сразу, без перерыва после третьей, как резкий блеск молнии, озаривший всю эту картину человеческого убожества.
В финале чувствуется знаменитое «Sturm and Drang».
Несмотря на то, что финал очень сильно разросся, завершение симфонии оставляет чувство триумфальной победы, восторга и всеобъемлющей радости. Даже в последних звуках финала композитор не удержался от шутки: последние два звука всего оркестра словно скандируют «так-то!». Так начиналась творческая весна молодого, 28-летнего композитора Г. Малера. Первой симфонией композитор начинал свой пут великого симфониста-новатора, для которого написать симфония означало «заново создать мир».
Конечно, ни публика, ни критика не поняли музыку композитора. Она была слишком новой и странной. Малер использовал в симфонии уличные мотивы, банальности, от чего тот час был записан в разряд безвкусных композиторов, лишенных ощущения музыкальной формы и забывшего о высоком предназначении искусства. Малер все критику воспринимал с улыбкой и говорил: «Мое время еще придет».
55:22
Первая симфония Малера была закончена в 1888 году, когда композитор работал директором Королевской оперы в Будапеште. Критики были обескуражены. Впоследствии ее назовут «самой независимой и новаторской из всех первых симфоний».
Прием музыкального гротеска, использованный Малером в 3-й части симфонии, станет актуальным для многих композиторов 20 века — в частности, для Шостаковича и Шнитке.
Современники Малера высмеяли и изругали симфонию в момент её появления. "Титана" травили и не давали спуску долгие годы.
Усилиями великого дирижёра Бруно Вальтера (в первую очередь) Первая симфония постепенно была реабилитирована и теперь является самым исполняемым симфоническим опусом Малера.
https://youtu.be/QZqj0iBHVA8?si=S0ayNb9pOTpB_DW9
Прием музыкального гротеска, использованный Малером в 3-й части симфонии, станет актуальным для многих композиторов 20 века — в частности, для Шостаковича и Шнитке.
Современники Малера высмеяли и изругали симфонию в момент её появления. "Титана" травили и не давали спуску долгие годы.
Усилиями великого дирижёра Бруно Вальтера (в первую очередь) Первая симфония постепенно была реабилитирована и теперь является самым исполняемым симфоническим опусом Малера.
https://youtu.be/QZqj0iBHVA8?si=S0ayNb9pOTpB_DW9
18:26
Следующая публикация
Комментарии 2