В. "Польша гиена восточной Европы" 2019 г.
Выступая 22 января 1867 года в Лондоне на митинге, посвящённом 4-й годовщине польского восстания, Карл Маркс отметил непреходящие заслуги поляков в спасении Запада от гипотетической русской интервенции: «Снова польский народ, этот бессмертный рыцарь Европы, заставил монгола отступить». Имелись в виду польские волнения в Пруссии в 1848 году, якобы заставившие Николая I отказаться от планов вооружённого вмешательства.
Закончил свою речь основатель вечно живого учения пафосной фразой: «Итак, для Европы существует только одна альтернатива: либо возглавляемое московитами азиатское варварство обрушится, как лавина, на её голову, либо она должна восстановить Польшу, оградив себя таким об разом от Азии двадцатью миллионами героев, чтобы выиграть время для завершения своего социального преобразования».
24 октября 1795 года Россия, Австрия и Пруссия подписали соглашение об окончательном разделе Речи Посполитой. Россия получила Западную Волынь, Западную Белоруссию, Литву и Курляндию (120 тыс. кв. км), Австрия — Западную Украину и Краков (47 тыс. кв. км), а Пруссия — Центральную Польшу с Варшавой (48 тыс. кв. км). Тем самым Россия вернула большую часть территорий, захваченных Литвой и Польшей в XIII–XIV веках.
Если проанализировать последовательность этих событий, то обнаруживается неукоснительная закономерность: каждое очередное «ущемление» польской свободы со стороны России было лишь ответом на очередную враждебную выходку поляков.
«И действительно, белокурый сын Польши являлся в первых рядах всех народных восстаний, принимая всякий бой за вольность — боем за Польшу», — с пафосом восклицал Герцен.
Впоследствии легионеры «завоёвывали свободу», участвуя в завоевательных походах Наполеона по всей Европе, вплоть до Москвы. Две польских полубригады боролись за «неподлеглость Ойчизны» даже в западном полушарии, рубая во славу французских плантаторов восставших негров Гаити. Особенно отличились «борцы за вольность» в Испании, где местное население развернуло массовую партизанскую войну против наполеоновских захватчиков. В Испании находился так называемый Легион Вислы — четыре польских полка, причисленные к Молодой гвардии, а также три полка из армии вассального Наполеону Великого герцогства Варшавского. Поляки участвовали в сражении под Туделой, взятии перевала Сомосьерра, осадах и штурмах Таррагоны, Сагунто, Лериды, Тортозы и Валенсии, а также во множестве карательных операций против партизан.
Однако верные ложному принципу «дружбы народов» товарищи учёные стыдливо замалчивали тот факт, что активнейшими участниками обеих осад Сарагоссы были польские легионеры. Во время первой осады полк под командованием полковника Гжегоша-Йозефа Хлопицкого успешно штурмует монастырь Святого Иосифа и укрепление Монте-Терро. Затем 4 августа батальоны легиона берут монастырь Святой Инграссии, прорываются до улицы Косса, перегороженной артиллерийской батареей, но затем вынуждены отступить. Хороши борцы за свободу, подавляющие восстание народа, никогда не делавшего полякам ничего плохого, да ещё и рьяно придерживающегося католической веры!
В 1801 году на российский престол взошёл Александр I. Одним из первых деяний новоиспечённого императора стала масштабная «реабилитация» поляков, воевавших в своё время против русской армии. Как вспоминал ближайший друг Александра I князь Адам Чарторыйский: "В течение первых двух лет царствования Александра я имел счастье оказать услуги многим из моих соотечественников, сосланным в Сибирь Екатериной или Павлом и забытым в изгнании. Александр вернул им свободу и возвратил их семьям. Дела о них были прекращены, конфискованные имения возвращены им; в тех же случаях, если эти имения были кому-нибудь отданы, император приказывал вознаграждать разорённых владельцев. " Сам же Адам Чарторыйский, в 1792 году сражавшийся против русских войск и ненавидевший Россию, по его собственным словам, настолько, что отворачивал лицо при встрече с русскими, в 1802 году был назначен на должность товарища (то есть заместителя) министра иностранных дел, а в 1804 году стал министром иностранных дел. Таким образом, внешнеполитическое ведомство Российской империи возглавил убеждённый русофоб. Действуя, что вполне естественно, не в российских, а в польских интересах, он стравливал Россию с Францией, а затем и с Пруссией. В 1805 году Чарторыйский выдвинул проект восстановления Речи Посполитой в границах 1772 года, связанного с Россией династической унией, что означало бы возврат Польше Белоруссии и Правобережной Украины. Однако идея не получила должного развития, и в июне 1806 года он вышел в отставку.
Во многих случаях преисполненные антирусскго фанатизма польские войска дрались храбро и упорно. Польская пехота активно участвовала в Смоленском сражении, понеся там огромные потери. Как отметил генерал А. П. Ермолов, бывший тогда начальником Главного штаба 1-й Западной армии: «Не пощадил Наполеон Польские войска в сём случае, и они, рабственно покорствуя его воле, понесли на себе главнейшую часть всей потери».
В Бородинском сражении поляки потеряли до 40% своего состава. Польские пехотинцы дивизий Домбровского и Жирара отличились на Березине, прикрывая переправу остатков наполеоновской армии. 27 января (8 февраля) 1813 года русские войска без боя вошли в Варшаву. Герцогство Варшавское прекратило своё существование. Решением Венского конгресса 1815 года большая часть его территории вошла в состав России как Царство Польское, остальные земли были разделены между Австрией и Пруссией.
Фактически Царство Польское представляло собой независимое государство со всеми присущими ему атрибутами, связанное с Россией лишь личной унией. Оно имело конституцию, разработанную польскими сановниками Чарторыйским, Шанявским и Соболевским и принятую 15 (27) ноября 1815 года, в то время как в самой России конституции не было. Польша сохраняла выборный сейм, своё правительство, собственную армию, национальную денежную единицу — злотый. Польский язык носил статус государственного.
Казалось, Александр I сделал всё возможное, чтобы ублажить национальное самолюбие местного населения. Однако не тут-то было. Во-первых, шляхта желала не просто польского государства, а непременно восстановления Речи Посполитой в границах 1772 года, то есть присоединения украинских и белорусских земель. Во-вторых, её не устраивали слишком широкие полномочия монарха, тем более что этим монархом был русский царь. Наконец, невзирая на все уступки и поблажки, поляки всё равно не станут нам друзьями: «Нет, Государь, никогда поляки не будут нам ни искренними братьями, ни верными союзниками. Теперь они слабы и ничтожны: слабые не любят сильных, а сильные презирают слабых» Н. Тургенев. В одном из писем, датированных 1819 годом, будущий московский генерал-губернатор Закревский (сам происходивший из древнего польского рода) справедливо заметил: «Царство сумасбродное Польское никогда не может русских любить, чем хочешь их ласкай».
Успешной подготовке восстания существенно помогла бесхребетная политика Константина Павловича. Великий князь не верил поступающей информации о заговоре, освобождал арестованных заговорщиков, а когда началась русско-турецкая война 1828–1829 годов — добился для польской армии права в ней не участвовать. Поляки расценивали всё это как слабость русских.
Восстание началось в ночь на 17 (29) ноября 1830 года с нападения на дворец Константина. Вместо того чтобы подавить мятеж в зародыше, великий князь бежал из Варшавы, уведя с собой русский гарнизон и распустив преданные ему польские части.
13 (25) января 1831 года сейм объявил о лишении Николая I престола.
Верное либеральным традициям, российское «образованное общество» вовсю сочувствовало мятежникам. Что самое интересное, настоящие европейцы, как в то время, так и позже, вовсе не стеснялись самым зверским образом расправляться с бунтующими неграми или индусами, неуклонно ставя прагматические интересы выше всякого вздора насчёт «великодушия и со- страдания». Однако эта простая и очевидная истина не укладывалась в головы антинационально настроенной российской «образованщины». Им, воспитанным в духе презрения ко всему русскому, сама мысль о том, что высшей ценностью являются интересы России, а не абстрактные моральные принципы, казалась дикой и нелепой.
Получив за усмирение мятежа титул князя Варшавского, Паскевич был назначен наместником в Польше. На этом посту он пребывал в течение 25 лет, действуя строго, но справедливо, за что заслужил у прогрессивной общественности славу «душителя польской свободы». В отличие от своих старших братьев, Николай I был достаточно твёрдым правителем. Согласно его манифесту от 14 (26) февраля 1832 года «О новом порядке управления и образования Царства Польского» конституция 1815 года упразднялась, Польша лишалась собственной армии и сейма, сохраняя лишь административную автономию. Кроме того, император приказал забрать из семей польских аристократов всех мальчиков в возрасте 7–9 лет для воспитания их в Тульском кадетском корпусе. Урока хватило надолго, и вплоть до окончания царствования Николая I поляки сидели смирно. Однако стоило взошедшему на престол Александру II дать послабление, объявив амнистию участникам восстания 1830–1831 годов, как в Польше тут же начались волнения. В ночь на 11 (23) января 1863 года вспыхнуло тщательно подготовленное восстание. Было создано временное национальное правительство. В этот раз основную ставку мятежники делали на партизанскую борьбу. Вскоре восстание распространилось и на прилегающие украинские и белорусские территории. В советской историографии данный факт трактовался как «национально- освободительная борьба» этих народов против царизма. В действительности бунтовала в основном проживавшая там шляхта.
Летом 1863 года наместником Царства Польского был назначен Берг, получивший в своё распоряжение сильную армию и наделённый чрезвычайными полномочиями. Но главную роль в подавлении восстания сыграл Виленский генерал-губернатор М. Н. Муравьёв. Он действовал решительно и энергично, за что получил в либеральных кругах кличку «вешатель». Однако на самом деле по приказу Муравьёва было казнено лишь 128 человек —сущая мелочь по сравнению с тысячами жертв творимого повстанцами террора. Ещё 972 бунтовщика были сосланы на каторгу и 1427 — на поселение. Своё «почётное звание» генерал-губернатор заслужил благодаря тому, что карал в основном — и вполне заслуженно — националистическую интеллигенцию: из 2399 отправленных в Сибирь на эту категорию приходится 1340 человек. В апреле 1864 года восстание было в основном подавлено. Этому весьма способствовал принятый 19 февраля (2 марта) 1864 года указ «Об устройстве крестьян Царства Польского», согласно которому крестьянам передавались земли мятежной шляхты. Самозваное польское правительство было арестовано, а его ведущие деятели вскоре казнены.
Надо сказать, что все эти годы «угнетённые поляки» продолжали пользоваться неизменным сочувствием со стороны российского общественного мнения. Для образованщины, с детства воспитанной на преклонении перед Западом, ситуация, когда часть обожаемой Европы вдруг оказалась в плену у «русских варваров», была просто физически невыносима. Тем более что Запад в этом вопросе демонстрировал совершенно недвусмысленное мнение.
Впрочем, не всё тогдашнее русское общество было заражено идеями национального самоуничижения. Так, когда Герцен во время восстания 1863 года призвал в своей издававшейся в Лондоне газете «Колокол» убивать «проклятых русских офицеров, гнусных русских солдат», то тираж выпускаемого подмётного листка сразу упал в несколько раз.
Присоединяйтесь к ОК, чтобы посмотреть больше фото, видео и найти новых друзей.
Нет комментариев