Жизнь за Сталина" 2019
Классическая сталинская «команда» была очень сильной. Молотов, Каганович, Маленков, Микоян, Жданов, Первухин, Сабуров, Вышинский сделали бы честь любому правительству любой великой державы. Но даже на их фоне Берия не только не терялся, а выдвинулся как самый талантливый и успешный сотрудник Сталина, как его первый лейтенант. И где бы Берия ни работал, он работал на благо и во славу всей России. Всё, что создавал Берия в Грузии – от новых заводов до новых санаториев, тесно и неразрывно привязывало Грузию к России, делало Грузию частью большой страны.
В этом смысле фигура Берии и сегодня устремляет нас в будущее, которое может быть у всех народов, слагавших Советский Союз, устойчивым лишь при новом их объединении. Уже в августе 1932 года Берия начинает «расшивать» одно из застарелых «узких» мест в Закавказье – проблему увеличения добычи нефти. Берия предлагал включить в план 1934 года:
• строительство крекингов и заводов по первичной переработке нефти;
• строительство керосинопровода Махачкала – Сталинград;
• расширение нефтепровода Баку – Батум;
• проведение геологоразведочных работ на новых площадях в Азербайджане;
• строительство новых судов для Каспийского пароходства.
Берия переориентировал сельскохозяйственное производство в Грузии на выращивание таких культур, которые почти исключительно могла дать Советскому Союзу горная и субтропическая зона Грузии: цитрусовые, чай, табак, ценные технические культуры. Если в 1913 году чайные плантации занимали в Грузии менее 1 тысячи гектаров, в 1932 году – около 19 тысяч га, то к 1940 году – более 47 тысяч га. Причём урожайность чайного листа выросла с 750 килограммов на гектар в 1932 году до 3000…4000 килограммов в 1939 году! Сельское хозяйство Грузии приобретало очевидное всесоюзное значение. К началу ХХ века уровень неграмотности в Грузии составлял 79 %. С 1932 года в Грузии вводится всеобщее начальное образование. Это – для детей и подростков. К 1938 году Грузия по уровню образованности населения выходит на одно из первых мест в Советском Союзе. В 1913 году в Грузии имелся один ВУЗ, к 1941 году – двадцать один.
Репрессии 1937–1938 года в Грузии подаются антисоветчиками, как ничем не оправдываемый акт «садиста в пенсне». действительности всё было иначе. Репрессивную операцию 1937-38 года нередко связывают с провокациями Эйхе, Постышева, Хрущёва, испугавшихся идеи альтернативных выборов в Верховный Совет СССР, которые предлагал Сталин. Резон в таком истолковании развернувшихся событий есть.
С 25 ноября 1938 года Берия стал Народным Комиссаром Внутренних Дел СССР. Реальный Берия, придя в НКВД, в короткие сроки инициировал массовое повторное рассмотрение следственных дел. Результатом стало освобождение из лагерей и колоний более 300 000 человек.
В 1993 году увидела свет книга генерал-майора в отставке Сечкина «Граница и война», и вот что мы там находим: В течении 1939 г. была произведена полная реорганизация частей пограничных войск; переформированы штабы частей и соединений по единой схеме управления сверху донизу, созданы органы разведки частей и соединений пограничных войск; переформированы все управления комендатур и подразделения связи, произведена моторизация транспорта частей, сформировано 7 морских школ, переформированы 7 школ служебных собак и школа связи.
В изданной в 1989 году Воениздатом монографии А.И. Чугунова «Граница сражается» сказано так: «Последняя ночь перед вторжением для пограничных войск западного и северо-западного участков фактически уже не была мирной. С вечера 21 июня многие заставы, пограничные комендатуры и отряды по распоряжению их начальников вышли из казарм и заняли оборонительные сооружения, подготовленные на случай военных действий». Но кто дал распоряжения начальникам? Такой ответственный приказ, как приказ занять с вечера боевые позиции, мог прийти на заставы только из Москвы, из наркомата. И отдать такой приказ мог лишь сам нарком.
В ночь с 21 на 22 июня 1941 года на участке 87-го пограничного отряда Белорусского пограничного округа – на направлении главного удара немцев, находился начальник Главного Управления пограничных войск НКВД СССР генерал-лейтенант Григорий Григорьевич Соколов. Главный пограничник страны не мог быть на границе без прямого приказа Берии и без санкции Сталина. Поскольку им обоим было ясно, что со дня на день начнётся тяжёлая война, Соколов нужен был именно там, в Белоруссии, и был направлен в приграничную зону для чекистского участия в близкой войне. Уже факт направления Берией в Белоруссию накануне войны начальника ГУПВ НКВД СССР опровергает ложь о том, что Сталин и Берия не верили в близость войны, почему о миссии генерала Соколова и помалкивают! Но правда такова: для погранвойск война началась в окопах, а не в постелях, что есть заслуга, прежде всего, Берии.
Как член ГКО, Берия отвечал за производство чуть ли не всех видов вооружений. Б. Г. Музруков, советский руководитель-хозяйственник. генерал-майор инженерно-танковой службы, дважды Герой Соц. Труда: «Первое время танковую промышленность курировал Молотов. Было худо… У авиационников (их, фактически, «вёл» Берия) есть и энергия, и топливо, и сырьё, а у танкистов – бедно-бедно. Мы – попросили Малышева (нарком танковой промышленности), чтобы он попросил Сталина сменить нам шефа, и он сменил. Назначил шефом танковой промышленности Берия. Стало, конечно, лучше с сырьём, энергией, топливом, продовольствием». В 1965 году на вопрос о военных впечатлениях от Берии Борис Глебович ответил: «Что можно сказать о человеке, который много выше тебя и с которым у тебя отношения – чёткое и суровое подчинение? Личных впечатлений нет, что касается дела, то в той степени, которая требовалась для курирования, компетентность была. Он жёстко «разносил», но и помогал. Не знаю времени, когда бы он спал или отсутствовал, в любое время дня и ночи звони, и всегда он на месте»
Собственно, не было ни одного крупного, государственного уровня, дела во время войны, к которому так или иначе не имел бы отношения Берия.
Весной 1942 года создаётся труднейшее положение на железных дорогах: в освобождённых районах нет путей, нет инфраструктуры станций, а в тылу –
«пробки». 13 марта 1942 года образована особая группа ГКО, на которую возлагается вся ответственность за перевозки по железным дорогам. Состав группы: Каганович, Берия, Маленков, несколько сотрудников Наркомата путей сообщения и несколько работников ВОСО – службы военных сообщений.
9 мая 1945 года война в Европе закончилась лишь для солдат, и близился конец вообще Второй мировой войны – 2 сентября 1945 года был подписан акт о капитуляции Японии. Однако Советской России грозила новая агрессия – атомная. 6 августа 1945 года атомная бомба была сброшена на Хиросиму, 8 августа – на Нагасаки. Так Америка продемонстрировала всему миру, что она обрела атомную монополию. И почти сразу же начался как дипломатический, так и публичный атомный шантаж Советского Союза. Военный министр США Генри Стимсон не стеснялся заявлять, что теперь Америка может вести переговоры с Россией, «демонстративно потрясая» атомной бомбой.
Профессор Техасского университета Р. Монтгомери писал: «В течение 24 часов мы можем уничтожить 75 миллионов русских, не потеряв и ста человек… Если надо уничтожить русских, то давайте сделаем это сейчас, не будем ждать три года». Вопрос ликвидации атомной монополии США и создания собственного ядерного оружия становился для СССР вопросом жизни и смерти – буквально!
20 августа 1945 года Постановлением ГКО № 9887сс/оп создавался «Специальный комитет при ГКО» под председательством Л.П. Берии с
чрезвычайными полномочиями для решения любых проблем Уранового проекта. Значение Берии для советского Атомного проекта можно уложить в шесть слов: «Без Берии Бомбы не было бы». Уже после ареста «ЛБ» академик Курчатов сказал о роли Берии именно так. Точнее, Бомбу-то сделали бы, надо полагать, и без Берии, но – не в те сроки, в которые её сделали. А сроки тогда определяли: быть России и далее, или не быть, потому что накапливаемый в США запас атомных бомб копился против России и только против России. Выдающаяся роль Берии в ликвидации атомной монополии США подтверждается огромным массивом документов. «Атомный» архив по Берии сохранился практически весь, потому что архивы атомного ведомства были закрыты даже для хрущёвских партаппаратчиков – ведь в этих архивах хранились технические, а не политические секреты.
После изучения многих тысяч документов с визами Берии, после изучения стенограмм различных заседаний и т. п. Г.А. Гончаров пришёл к выводу, что Берия разбирался в технических вопросах Атомного проекта на уровне доктора технических наук!
Уже в 1949 году, когда первая бомба была испытана, Сталин как-то сказал в узком кругу, что если бы мы запоздали со своей бомбой на год-полтора, то, наверное, «попробовали» бы её на себе. Чтобы суть «атомной» деятельности Берии, и её значение для России охарактеризовать кратко, обращусь к свидетельствам крупных «атомных» отечественных фигур.
Ю. Б. Харитон, советский и российский физик-теоретик и физикохимик. Один из руководителей советского проекта атомной бомбы, писал в книге «О некоторых мифах вокруг советских атомного и водородного проектов»:
«Почва для различных домыслов появляется, когда правда замалчивается из-за политических установок и соображений, как, например, в случае Л.П. Берии. Нет правды сегодня – значит, будут мифы завтра. Известно, что вначале общее руководство советским атомным проектом осуществлял В.М. Молотов. Стиль его руководства и, соответственно, результаты, не отличались особой эффективностью. И.В. Курчатов не скрывал своей неудовлетворённости. С переходом атомного проекта в руки Берии ситуация кардинально изменилась… Берия придал всем работам по проекту необходимый размах и динамизм…» «Этот человек… обладал… огромной энергией и работоспособностью. Наши специалисты, входя в соприкосновение с ним, не могли не отметить его ум, волю и целеустремлённость. Убедились, что он первоклассный организатор, умеющий доводить дело до конца. Может быть, покажется парадоксальным, но Берия, не стеснявшийся проявлять порой откровенное хамство, умел быть вежливым, тактичным и просто нормальным человеком. Проводившиеся им совещания были деловыми, всегда результативными, и никогда не затягивались. Берия был быстр, не пренебрегал выездами на Объекты и личным знакомством с результатами работ. По впечатлению многих ветеранов атомной отрасли, если бы атомный проект страны оставался под руководством Молотова, трудно было бы рассчитывать на быстрый успех в проведении столь грандиозных по масштабам работ».
А вот как оценивал Берию академик А. М. Петросьянц, знавший его деловым образом со времён войны: «Будучи по природе своей очень умным человеком, с хорошей технической хваткой, он стал в предвоенные и военные годы крупнейшим организатором военной техники. Курируя по поручению Сталина военные отрасли промышленности в годы войны, руководя соответствующими наркоматами, он сумел наладить выпуск многих тысяч танков, самоходных артустановок, многих миллионов боеприпасов, снарядов, обеспечивал в тылу бесперебойную работу металлургии – чёрной и цветной, и др. Среди всех членов Политбюро и других высших руководителей страны Берия оказался наиболее подготовленным в вопросах технической политики и техники. Всё это я знал не понаслышке, а по личным контактам с ним по многим техническим вопросам, касавшимся танкостроительной и ядерной тематики. Он придал всем работам по ядерной проблеме необходимые размах, широту действий и динамизм. Он обладал огромной энергией и работоспособностью, был организатором, умеющим доводить всякое начатое им дело до конца. Часто выезжал на объекты, знакомился с ходом и результатами работ, всегда оказывал необходимую помощь и в то же время резко и строго расправлялся с нерадивыми исполнителями, невзирая на чины и положение (пусть читатель не думает, что речь – о расстрелах, Берия просто снимал нерадивых). В процессе создания первой советской атомной бомбы его роль была в полном смысле слова неизмеримой»
Крупный физик-теоретик из «Арзамаса-16» В. Н. Мохов написал о своих первых годах работы в Сарове: «В нашем коллективе сложилась свободная обстановка труда и общения, необыкновенная свобода обсуждений и обмена мнениями, которая совершенно сознательно поддерживалась руководством. По-видимому, куратор работ по созданию ядерного оружия Л.П. Берия считал это допустимым и необходимым для создания творческой атмосферы. Мы могли часами обсуждать не только научно-технические проблемы, но и философские вопросы, связанные с ядерным оружием, включая чисто политические аспекты». Иными словами, именно от Берии шла деловая, но – взаимно доброжелательная, атмосфера в отношениях между дельными работниками, между людьми дела, честно делающими это общее, одно на всех, дело.
Берия присутствовал на испытании 29 августа 1949 года на Семипалатинском испытательном полигоне, тогда известном в узком кругу как «Учебный полигон № 2». В 7.00 вся местность озарилась ослепительным светом. Приблизительно через 30 секунд к командному пункту подошла ударная волна. Стало ясно, что опыт удался. Все бросились друг к другу, обнимались, поздравляли друг друга, кричали: «Она у нас есть!», «Мы сумели её сделать!» Обнимался и Берия – все помнят, как он порывисто обнял Курчатова. Обнял он и Харитона, поцеловав его в лоб. А тот всё вырывался, стремясь закрыть дверь до прихода ударной волны. Счастливы были все, но в полной мере то, какое важное событие в истории России только что произошло, понимал из всех, бывших на КП, только Лаврентий Павлович. Только он из всех, здесь собравшихся, имел всю информацию о планах ядерной агрессии США против России.
Даже не очень-то добро относящийся к Берии Феликс Щёлкин, сын выдающегося физика К.И. Щёлкина, пишет в своей книге «Апостолы атомного века», что его отец рассказывал: за восемь лет, пока Берия отвечал за Атомный проект, в отрасли не был арестован ни один сотрудник. Ни один!
Берия был умным и любознательным человеком. Позднее его умение быстро схватывать суть нового и учиться отмечал даже такой, не расположенный к нему, человек, как академик Капица.
В 1945 году в Америке была издана книга Г.Д. Смита «Атомная энергия для военных целей. Официальный отчёт о разработке атомной бомбы под наблюдением правительства США». Берии же принадлежала идея написания русского аналога отчёта Смита, и под его редакцией секретариат Специального комитета подготавливал в 1952–1953 годах к открытой публикации сборник «История овладения атомной энергией в СССР».
Берия считал, что пришло время, когда люди должны узнать, что они недоедали, носили ватники, тесно жили после войны не в последнюю очередь потому, что средства шли на обеспечение мирного будущего России. Должен был советский народ узнать и то, какой величественный подвиг и в какие краткие сроки он совершил, создав не только атомную бомбу, но и новую мощную отрасль экономики – атомную отрасль. После убийства Берии идею отчёта перед народом похерили. А зря! В разделе сборника «Успех советской науки не является случайным», где говорилось о работе русских и советских учёных, были и такие строки: «В 1922 году Вернадский предсказывал: «Недалеко время, когда человек получит в свои руки атомную энергию.
Сумеет ли человек воспользоваться этой силой, направить её на добро, а не на самоуничтожение? Дорос ли он до умения использовать ту силу, которую неизбежно должна дать ему наука? Учёные не должны закрывать глаза на возможные последствия их научной работы. Они должны чувствовать себя ответственными за последствия их открытий. Они должны связать свою работу с лучшей организацией всего человечества» Показательно, что Берия включал в официальный правительственный сборник эти мысли Вернадского. В отличие от лидеров Запада, лидеры СССР были проникнуты естественным для них стремлением к миру, естественным для них чувством ответственности за мирное и свободное будущее мира. Недаром в СССР Сталина родился лозунг: «Миру – мир!» В проекте сборника «История овладения атомной энергией в СССР» были и такие слова: «Атомная бомба в руках советского народа – это гарантия мира. Негодяи пытаются представить Сталина, Берию моральными уродами, бездушными манипуляторами судьбами сотен миллионов людей. А Сталин, Берия и их соратники жили и работали для мира и созидания. Им были органически чужды разрушение, смерть, война – в отличие от нынешнего Запада и Соединённых Штатов, которые всё более не могут жить, не убивая, не разрушая, не подавляя волю и свободу народов.
Курирование Берией ракетных работ шло по трём направлениям:
• разработка крылатой ракеты «Комета»;
• разработка системы ПВО «Беркут» для обороны Москвы от воздушного налёта;
• разработка баллистических ракет дальнего действия.
Есть любопытный документ – «Выписка из протокола № 81 заседания Политбюро ЦК ВКП(б) о распределении рабочего времени Л.П. Берия».
Вот часть его текста: «15 марта 1951 г. Строго секретно Решение от 15 марта 1951 года.
1. Вопросы Совета Министров СССР. <…>
4. Тов. Берия обязать половину своего рабочего времени отдавать делу № 1, 2 и 3. Секретарь ЦК». И далее:
«дело № 1» – обязанности «тов. Берия» по «атомному» Специальному комитету и Первому Главному управлению при СМ СССР, которое руководило бурно развивающейся атомной отраслью – НИИ, КБ, заводами, фабриками, строительными организациями;
«дело № 2» – обязанности «тов. Берия» по Второму Главному управлению при СМ СССР во главе с П.Я. Антроповым, которое в 1949 году выделилось из ПГУ и отвечало за геологическую разведку, добычу, переработку и металлургию урана;
«дело № 3» – обязанности «тов. Берия» по Третьему Главному управлению при СМ СССР во главе с В.М. Рябиковым, которое образовалось в феврале1951 года и отвечало за работы по системе ПВО Москвы «Беркут».
Сталин обязывал Берию отдавать этим делам лишь половину своего рабочего времени.
Чему же обязан был тов. Лаврентий Берия постоянно отдавать вторую половину своих сил, энергии и рабочих суток (слова «рабочий день» здесь вряд ли уместны)?
С 4 августа 1951 года за «товарищем Берия Л.П.» Сталин закрепит и ещё одно оборонное дело – так сказать, «дело № 4», то есть – наблюдение за работой министерств и ведомств, занятых работами по дальним ракетам.
Однако пока на календаре был март 1951 года, и половину своего рабочего времени Берия должен был отдавать чему-то другому…
Чему? Ответ мы находим в документах, и ответ этот кратко можно сформулировать так: восстановлению и развитию народного хозяйства СССР.
То есть, «полёт» Берии в историю совершался – как и положено нормальному полёту великого государственного человека – на двух крыльях. Одно «крыло» – военное, оборонное. Другое «крыло» – мирное.
11 января 1949 года принимается Постановление Совмина СССР о разработке Большой электронной счётной машины (БЭСМ) Лебедева и «Стрелы» Базилевского-Рамеева. С весны 1949 года Министерство машиностроения и приборостроения СССР в кооперации с АН СССР приступило к организации проектирования и производства счётно-аналитических и математических электронных цифровых машин. 30 апреля 1949 года министр машиностроения и приборостроения СССР Пётр Паршин – ровесник и давний «кадр» Берии, докладывал последнему: «…Большие успехи, достигнутые в последние годы в развитии импульсной электроники, создали предпосылки для осуществления новых средств вычислительной техники – быстродействующих автоматических цифровых машин, способных выполнять вычисления в темпе тысячи и более арифметических действий в секунду…» Министр просил Берию обязать ПГУ «принять участие в составлении технических условий на проектирование электронной цифровой машины». Это и есть то, что сейчас называется «компьютеры», нужные для расчётов и термоядерных зарядов, и систем ПВО, и плотин новых ГЭС. В 1952 году Малая электронная счетная машина (МЭСМ) Лебедева начинает практически использоваться.
Нам талдычат, что в СССР Сталина и Берии компьютеры считались буржуазной выдумкой, а ровно за год до смерти Сталина – 6 марта 1952 года, Президиум Совета Министров СССР дал указание «о строительстве здания для размещения быстродействующих математических вычислительных машин и расчётных математических бюро Академии наук СССР».
Чутьё на новое у Берии было развито удивительно. И все наши достижения в области ядерной физики, ракетной, авиационной и вычислительной техники, включая успехи и открытия фундаментального характера, полученные к концу «хрущёвских» 1950-х годов, имели в своей основе научно-техническую политику Сталина и Берии, понимавших, что новой России надо идти на равных с мировыми научными лидерами, особенно – с США.
Опаснее же всего для деятелей типа Хрущёва было то, что в сфере государственного управления Лаврентий Павлович брал чёткий курс на перенос центра управления экономической и хозяйственной деятельностью из ЦК КПСС в Совет Министров СССР. Могло ли это понравиться Хрущёву и региональным партийным секретарям? Не больший энтузиазм вызывала и линия Берии на устранение перекосов в национальной политике Центра в Западной Украине, Западной Белоруссии и в Литве. В очередной записке в ЦК он писал, имея в виду Западную Украину, что «бестолковое применение репрессий лишь вызывает недовольство населения». Берия считал важнейшей задачей опору на лояльные национальные кадры в трёх «горячих» западных регионах.
Берия сегодня возвращается в историю России. Искренний, отнюдь не скандальный, интерес к нему возрастает так же, как с какого-то момента стал всё более возрастать интерес к Сталину. Ветер истории смёл уже много мусора, которым после смерти Сталина была засыпана его величественная фигура, и Сталин встаёт перед новыми поколениями народов России во весь свой гигантский исторический рост. А рядом с ним всё отчётливее виднеется фигура Берии. Он – «первый лейтенант» Сталина, стоял рядом со Сталиным при жизни, и теперь опять – через десятилетия после смерти – занимает своё законное историческое место рядом с ним.
А «преступления» Берии? Да не было никаких «бериевских» преступлений! Были необходимые в силу насущной исторической необходимости жёсткие меры, да и то – минимальные настолько, насколько это позволяла объективно жёсткая логика борьбы Добра трудящегося большинства со Злом привилегированного меньшинства.
Была огромная, ежедневная, а точнее – еже суточная государственная работа по множеству направлений жизни державы. Ни один руководитель западного мира, ни один президент крупнейшей транснациональной корпорации, не говоря уже о президентах самых крупных капиталистических государств, и близко не были загружены так, как были загружены Сталин и Берия на протяжении десятилетий. Они выполняли огромный объём работы, и удавалось им это только потому, что всё своё время они отдавали государственной работе. У них не было увлечений, развлечений и досуга в том смысле, какой обычно придают этим понятиям. Единственным их «хобби» было строительство великой России, существующей для процветания и благоденствия её народов, а также дающей пример и руководящую справедливую идею народам мира.
Присоединяйтесь к ОК, чтобы посмотреть больше фото, видео и найти новых друзей.
Нет комментариев