Деревня гуляла. Троица, да и свадьба пришлась к Празднику. Антонида - бригадирша выходила замуж. Бабы судачили- не сладко придется Антониде, свекруха -сущая язва! Да Антонида и сама не промах, в карман за словом не полезет, на язык остра, да и зубы покажет... Жених- Васька-тракторист- парень видный, работящий, в передовикам ходит. Дом-то, вон какой поставил- Терем! Дак чего - трактор в руках : где лес, где доски притаранит - все в хозяйстве сгодится! Да вот есть у него грешок : как лишнюю рюмку хватит - всё: беги, село, прячься, деревня! Всех с дороги сметёт, и старуху, и молодуху! Столы на поляне, накрытые к Свадьбе, ломились от угощения: здесь и пироги с рыбой да капустой, и янтарный холодец, источающий дурманный чесночный дух, и мясо- куры, жареные- печёные! Не зря вчера куры по дворам благим матом орали, не хотели в печь! А картошечка- то, рассыпчатая, свежим укропчиком посыпана! А на большом блюде жаренные подлещики , с грибами( хорошо, подоспели маслятки свежие), со сметанкой. А во главе стола бутыль чистой, как слеза, самогоночки! А как же ,. Без нее нельзя! Каждый считал своим долгом угостить- поподчивать молодых: уважали их на Селе! Вот и несли, что могли, и жареное, и пареное. Гости чинно рассаживались на лавках, покрытых полосатыми новыми половиками. Мужики, по случаю и в предвкушении праздника- трезвые. Обсуждали международное положение в Мире. Бабы- красаааавицы- в лучших нарядах, с бусами, в цветастых платочках. Ревниво осматривали соседок. Ждали молодых. Здесь же шныряла ребятня, огребая подзатыльники- чтоб не путались под ногами. Но ведь, интересно же! Васька, по поводу такого торжества , намыл- начистил свой " Беларусь", украсил зелёными ветками, букетом жарков и колокольчиков. На трубу бант привязал, постелил плюшевое покрывало на сиденье ,хоть мамаша и ворчала. Трактор блестел, как ёлочная игрушка! Подъехал к дому невесты- все и рты разинули- Красота! И впрямь, Красота! Антонида - статная, в голубом платье, с фатой на голове, косы короной! Чисто Королева! Васька, в белой рубахе, в новом клетчатом пиджаке, с цветком в петлице - Жених, одним словом! Сели да поехали. В Сельсовет. Расписываться! Следом бежали ребятишки, чихая от дыма, что натужно выбрасывал Васькин трактор. В Сельсовете, за большим столом, покрытым зелёным сукном и с огромной чугунной чернильницей ( она же и пепельница - чудом произведения художественного литья местного кузнеца Федора) - их ждал Председатель. Над его головой на стене пламенел кумачовый лозунг, висевший ещё с осени и призывающий: " Даёшь богатый Урожай", актуальный в деревне в любое время года. Председатель записал Антониду и Василия в огромную, как сундук , Книгу актов гражданского состояния всех жителей села и прихлопнул, подышав на неё для верности, жирной печатью! " Все,- сказал он, - целуйтесь! Теперь можно!" Васька неуклюже ткнулся губами уточкой в щеку Антониды, она покраснела и оттолкнула его - " Ты чо?!" Возле дома Васька торжественно пообещал оборвать уши тому, кто залезет на трактор. Гуляли красиво. Поздравляли молодых, кричали " Горько" пели, плясали. Дед Михеич играл на своей гармошке, старенькой, как и он, хромке,- "Амурские волны" и плакал почему-то. Под гармошку топтались по траве взрослые, сновали счастливые ребятишки. Веселье было в разгаре: кто-то пел, кто-то спорил с соседом. Красивый порядок стола был уже изрядно нарушен. И вот случилось то, что должно было случиться рано или поздно: Заспорили сватовья, чье приданое богаче- жениха или невесты?! Хватили друг друга за грудки - и понеслась- закружилась вселенская Драка! Дрались вдохновенно, деловито, наотмашь. Зачем- не знали, но, видать, так надо: какая ж Свадьба без драки?! Пуговицы с праздничных рубах сыпались горохом, с " мясом". А, ранее вполне хорошие , добрые мужские лица украсились царапинам и расквашенными носами. Бабы ловко выщипывали своего мужика из общей кучи и тащили в баню( банька с вечера была протоплена, на всякий случай). Только ничего этого не видел и не слышал дед Михеич. Он в обнимку со своей гармошкой мирно посапывал в сторонке под лавкой, куда его оттащили и бережно положили, чтобы ненароком не затоптать. Так мужское население было ликвидировано, обезврежено и находилось под арестом. В баню мужикам дали две бутылки самогонки, банку огурцов и сала, чтобы не мешали празднику. Жених, совершенно ошалевший от счастья, радости и впечатлений, был спроважен туда же, в баньку, где благополучно уснул на полке, под рев мужиков " Горько!" Васькин трактор, ободранрый от нарядов и ещё кое от чего из деталей, сиротливо смотрел на всё это подслеповатыми фарами. Бабы посмеялись немного ,вытирая платочками глаза, на которых появились слезы- то ли от вечернего тумана, то ли ещё от чего-то? Да кто ж его знает, отчего плачут женщины... Усевшись вокруг красавицы- невесты, обнялись, и поплыла над селом голосистая, красивая, тревожная и трогательная в своей простоте Песня , в которой и Печаль и Радость, и несбывшиеся Мечты о Счастливой Женской Доле:" Что стоишь, качаясь, Тонкая Рябина..." Ирина Бондарева « Душевные истории «