Предыдущая публикация
Я всегда маму помню только в трудах, только в работе.
Она кроткая у меня была. Осталась вдовой в сорок лет, папка умер в сорок восемь. Фронтовик был, у него внутри "гулял" крошечный осколок. Который и спровоцировал кровоизлияние в мозг. Война его добила через двадцать лет после победы. После его смерти мама сразу поседела. Ушла вся в работу и в нас, в детей. А работа была тяжёлая - в лесу живицу из сосны добывали.
Я часто летние каникулы с мамой в лесу проводила, помогала ей. Помню, старшеклассницей была, как-то уморились мы с ней, сидим, отдыхаем, я ей говорю: "Мама, я хочу тебе монологи почитать..." Читала ей что-то из ролей Нонны Мордюковой и монолог Людмилы Чурсиной из фильма "Виринея". Спрашиваю её: "Мам, а из меня получилась бы артистка?" - "Конечно, доча, обязательно!" - в лесу говорила мне моя мамочка. Она мне такую уверенность, такие крылья дала. Словами не передать!
Мама застала меня артисткой. Она перекидывала моих героинь на меня, могла спросить: "Доча, что же он тебя на сцене так стукнул-то?!"
"Мам, это все специально так сделано", - отвечала я ей. А по глазам видела, что она всё равно за меня переживёт. Я для неё была доча, а не артистка. И в кино она за меня переживала страшно, картину "Холодное лето пятьдесят третьего..." смотрела и рыдала.
С мамой ушло очень многое! Жаловаться, плакаться некому. И посоветоваться не с кем. Никто тебя так не пожалеет и не поймёт, как мама. Никто и никогда!
Нина Усатова.
Следующая публикация
Нет комментариев