Предыдущая публикация
ВЕРА ГЛАГОЛЕВА (1956-2017)
Я ее помню вот такой, как на этой фотографии с маленькой дочерью Аней. Шатенка, стриженная под мальчика. В мальчиковом джинсовом комбинезоне. Угловатая, очень худая. Пугливая. Такое странное, немного диковатое создание, которое Родион Нахапетов гордо водил за руку по фойе Театра на Малой Бронной. Много позднее она мне рассказала, что Анатолий Васильевич Эфрос хотел, чтобы она сыграла Верочку у него в «Месяце в деревне». И позвал ее с Родионом посмотреть спектакль, где Наталью Петровну гениально играла Ольга Яковлева, а Веру - Елена Коренева. И это был такой невероятный дуэт, что Вера Глаголева даже постеснялась идти потом за кулисы и что-то говорить Эфросу. Понятно, что она никогда так не сможет. Нет, никогда! Даже представить себе это было невозможно.
Как невозможно было представить, что спустя тридцать лет она уже в качестве режиссёра будет снимать фильм по «Месяцу в деревне», где в роли Ракитина у неё будет сам великий Райф Файнс. Ей там роли не нашлось. Да она к этому не очень-то и стремилась. За большую артистку себя никогда не держала. Поэтому так удивлялась настойчивости Эфроса, который утвердил ее на одну из ключевых ролей в своём фильме «В четверг и больше никогда» и одновременно позвал в свой «Месяц в деревне».
И все эти роли, и фильмы, и знаменитости в кадре и за кадром. Даль, Смоктуновский, Добржанская… Как тут не растеряться бедной девушке, у которой за плечами только средняя русская школа в Карл-Маркс-Штаде (ГДР) и звание мастера спорта по стрельбе из лука. Вера - лучница. Вот откуда это ощущение натянутой тетивы в каждой ее роли. Этот ее идеальный глазомер и способности видеть цель, не отвлекаясь на скучные и необязательные частности.
Не представляю Веру в смятении, в отчаянии, в растерянности. Даже когда она вернулась из США, оставшись одна с двумя детьми, понимая, что ее идеальный брак с Нахапетовым безнадёжно рухнул. Даже, когда узнала свой плохой диагноз. Никакой паники, истерик. Все тот же ровный, доброжелательный, приветливый тон. Та же готовность улыбнуться и даже посмеяться над своими обстоятельствами.
По большему счету Вера Глаголева всегда была режиссером своей судьбы. И это чувствовалось даже в том, как она здоровалась, как протягивала тебе руку, как водила машину. В этом не было бравады - посмотрите, какая я крутая. Но спокойная уверенность красивой и сильной женщины, которая привыкла все решать сама, и выбирать себе роли, и мужчин, за которых выходить замуж и от которых рожать детей, и какие ей снимать фильмы. Причём без глупых деклараций и феминистских лозунгов. Четко, но неизменно попадая в цель.
В какой-то момент я перестал понимать, сколько ей лет. Казалось, что она все больше молодеет с каждой нашей новой встречей. К тому времени она давно перекрасилась в блондинку. И ей это очень шло. За несколько дней до смерти она отплясывала в белом брючном костюме на свадьбе своей младшей красавицы дочери. И выглядела моложе всех. Никто не знал, что Вера очень больна. Никто не должен был знать, что она умирает. Она решила уйти бесшумно, незаметно, не хлопая дверью. Проскользнула белокурой тенью куда-то в туманную, северную даль Ладожского озера, где она снимала когда-то свой лучший фильм «Одна война». Сейчас его смотришь совсем другими глазами. И это название, которое так царапает душу. Война Веры Глаголевой закончилась почти шесть лет тому назад. А наша война все идёт. И конца ей не видно.
Следующая публикация
Нет комментариев