Слава и забвение Ксении Куприной, дочери известного русского писателя.
Ксения появилась на свет в 1908 году во втором браке писателя Александра Куприна и Елизаветы Гейнрих. Она с детства буквально купалась в любви родителей и привыкла получать все, чего бы не захотела. Удрученные смертью второго ребенка - младшей Зиночки, родители обрушили на старшую Ксюшу шквал любви.
Когда Ксюше исполнилось четыре года, семья купила собственный дом в Гатчине под Петербургом. У Ксении появилась собственная комната с игрушечным домиком, детской посудой, множеством кукол и домашний зверинец.
Родители в ней души не чаяли: маленькая Киса, как ее прозвали в семье, росла избалованным ребенком, ни в чем не знающим отказа.
В 1912 году переводчик Федор Фидлер вспоминал, как впервые увидел девочку, заглянув к Куприным в гости: «В комнату вошла Ксюша, дочь Куприна, и стала кричать на отца за то, что он не купил ей куклу, — магазины в воскресенье были закрыты. Затем она демонстративно вышла. Дерзкое, с холодным эгоистическим взглядом, неприятное четырехлетнее существо!»
Впрочем, она на самом деле привыкла получать всё, чего бы не захотела. Тем тягостнее оказалась для девочки реальность после того, как родители, не сумев примириться с новой советской действительностью, бежали в Париж. Едва ли не в первый же вечер в этом городе семью Куприных попросту выставили за дверь ресторана, потому что хозяин терпеть не мог иностранцев.
Это было столь удивительно для Ксюши, привыкшей ко всеобщему уважению, с которым встречали отца, что она запомнила испытанное чувство унижения на всю жизнь.
В Париже Куприны сразу же столкнулись с материальными трудностями. Александр Иванович и Елизавета едва сводили концы с концами. Кису отдали в интернат монастыря «Дамы Провидения» — женскую католическую школу, ученицы которой жили по строгим церковным правилам, где ванну можно было принимать только раз в месяц в специальной рубашке, под которой нужно было суметь как-то то вымыться.
Всё изменилось в 16 лет: юную Ксению, превратившуюся в удивительную красавицу, взяли манекенщицей в Дом моды известного кутюрье Поля Пуаре. Русский стиль красоты был на пике популярности: достоинство и изящество, с которым несли себя по подиуму модели из России, делали их желанными участницами любого показа. Ксения отлично справлялась с новой ролью: разве что сложно было всё время сохранять строгое выражение лица. Девушка была жизнерадостна и смешлива, впрочем, за это ее и любили.
Так у Ксении началась новая жизнь: подиум, роскошные наряды, приемы, встречи со знаменитостями… Казалось бы, о чем еще можно мечтать? Но прошло два года, и белая полоса стала еще ослепительнее: 18-летнюю Куприну заметил режиссер Марсель Лербье. Красота и непосредственность девушки понравились ему, и Марсель предложил Кисе сниматься в кино. Первый же фильм с участием Ксении стал хитом, за ним последовали еще несколько.
Kissa Kouprine — так назвала себя восходящая звезда. Под этим именем ее узнала вся Франция. О писателе мало кто помнил: как-то таксист-эмигрант, везший Куприна и услышавший его фамилию, спросил: «Вы, случаем, не отец знаменитой Кисы Куприной?» Дома Александр Иванович возмущался: «До чего я дожил! Стал всего лишь отцом знаменитой дочери!» Впрочем, сердился он наигранно: мужчина искренне гордился успехом Кисы.
Партнерами Кисы в фильмах были знаменитые французские актеры: Жан Маре и Жан Габен. За девушкой ухаживал Антуан де Сент-Экзюпери, она дружила с Эдит Пиаф — та даже напела специально для Кисы пластинку. Куприну окружали многочисленные поклонники.
Девушка была уверена: для нее всё только начинается, ее ждут новые роли и еще большая слава. Прекрасная и легкомысленная, она порхала по жизни. Тратила деньги на очередной наряд, пока ее родители думали, чем поужинать. Садилась в роскошную машину, чтобы отправиться на вечеринку, а у Александра и Елизаветы в квартире отключали газ и электричество за неуплату. Киса больше не хотела обсуждать с отцом его творчество: всё чаще она говорила с Куприным снисходительно и с легким презрением.
Как-то, прогуливаясь в компании очередного кавалера, она увидела своего отца, пытающегося перейти дорогу.
За метаниями нелепо и бедно одетого старика подшофе со смехом наблюдали две девушки: «Смотри, какой смешной! Боится клаксонов!» Ксения не решилась подойти к отцу: она стыдилась его. Позже она напишет книгу о Куприне и расскажет о том эпизоде совсем иначе: как дождавшись, пока девицы уйдут, и отослав ухажера, она бросается к родителю и вместе с ним пересекает улицу.
Александр Иванович так и не нашел для себя места в новой стране. Он всё чаще пил, всё меньше писал. В 1937 году Куприн решил вернуться на родину — умирать. Писатель уже знал, что неизлечимо болен, и хотел провести последние дни в России. «Я готов идти в Москву пешком по шпалам», — говорил он.
Куприн мечтал, что из Парижа с ним уедут жена и дочь, но Киса не желала оставлять свою прекрасную жизнь — кино, поклонников, новую любовь — французского летчика. Уговоры — всё было бесполезно.
«Я не могла и не хотела бросить любимого человека», — писала потом Ксения. Куприна понимала, что родителям без нее придется тяжело: позаботиться о них некому, здоровье отца стремительно ухудшается. И всё равно приняла решение: она остается в Париже. «Учтите, мне не было еще и тридцати, — оправдывалась Киса потом в своей книге. — Будущее казалось лучезарным! А теперь я вижу, что все те годы прожила бесплодно».
В 1937 году Александр и Елизавета уехали в СССР. На вокзале Куприных провожали только Ксения и жена Саши Черного Мария Ивановна. Когда поезд исчез из вида, Киса расплакалась. Мария, холодно глядя на ее слезы, обронила: «Наконец…»
В 1938 году Куприн скончался от рака пищевода. Жена до последнего вздоха была рядом с ним, держа за руку.
После отъезда родителей судьба словно отвернулась от Ксении. Французский летчик погиб в аварии. Немое кино кануло в прошлое, а в звуковом актрисе места не нашлось. Русское сообщество отвернулось от Кисы: эмигрантские газеты писали, что девушка продала родителей большевикам, а бывшие приятели спрашивали, сколько сребреников она за это получила. Вместе с подругой Куприна открыла ресторан, но дело прогорело. Киса перебивалась случайными заработками — о былой роскоши остались лишь воспоминания.
Когда в Париж вошли фашисты, Ксении посоветовали бежать. Бывшая актриса благополучно перебралась на юг Франции, но ее матери кто-то сообщил, что Киса схвачена и замучена в застенках гестапо. Не выдержав еще одного удара, Елизавета повесилась. Похоронили ее рядом с мужем на Волковском кладбище Ленинграда.
Киса благополучно дожила до окончания вoйны. Пришла в советское посольство с просьбой помочь найти работу, однако выяснилось, что переводчиком она быть не может. Хотя Ксения и говорила на нескольких языках, писать грамотно она не умела ни на одном из них, включая русский. Поэтому ей предложили работать с делегациями.
Союз писателей СССР пригласил ее вернуться в Москву, пообещав помочь с работой и жильем. Куприна подала прошение о предоставлении гражданства СССР и уже через два месяца получила советский паспорт. Вместе с собой Ксения привезла в Союз архивы Куприна.
Даже после смерти Александр Иванович помог дочери: бумаги за неплохие деньги выкупил Литературный фонд. В Москве Ксении дали однокомнатную квартиру на Фрунзенской набережной и даже пристроили в театр имени Пушкина.
Эпизодические роли не радовали актрису, чье имя знала вся Франция, но Ксения понимала: это лучше, чем ничего. К тому же она возвращалась не за славой, а чтобы искупить вину перед отцом. Она написала книгу воспоминаний "Мой отец - Куприн", снялась в двух документальных фильмах, яростно билась за открытие музея писателя на его родине — в селе Наровчат Пензенской области.
Но она так и осталась очень одиноким человеком. Ни мужа, ни детей у неё не было, а единственной отрадой в конце жизни были восемь её домашних кошек и множество бездомных животных, которых она подкармливала. Она скончалась в ноябре 1981 года от онкологического заболевания головного мозга. Говорят, что перед смертью она попросила, чтобы её красиво одели для встречи с родителями, которые уже пришли за ней.
Присоединяйтесь к ОК, чтобы посмотреть больше фото, видео и найти новых друзей.
Нет комментариев