Предыдущая публикация
...
Первое время Малахов просто боялся девочки, поскольку абсолютно не умел общаться с ней. Его смущал недетский взгляд, замкнутость, неумение (или нежелание?) смеяться и абсолютно взрослая речь, где и лексика, и построение фраз были крайне нетипичны для шестилетнего человека. Впрочем, этот лед треснул уже очень скоро, после того как Лана, взяв на работе отгул, повела дочь записываться в школу.
– А почему так рано? – осторожно спросил Виталий утром. – Ведь ей только шесть, куда спешить? Она ведь не парень, в армию ей не идти... Может, отдашь на будущий год?
– Ну уж нет! – фыркнула его избранница. – Чтобы она еще целый год надоедала мне дома!
Поразмыслив, Малахов решил, что запись в школу – это праздник, и решил устроить сюрприз. Он освободился пораньше, купил торт, бутылку шампанского и побольше фруктов (Виталий уже знал, что Долька любит бананы) и поспешил в квартиру, которую уже потихоньку привыкал называть домом. Открыл дверь своим ключом и услышал шум в большой комнате, служившей одновременно столовой и гостиной. Нина Михайловна, прислонясь к стене, растерянно слушала дочь, взбешенная Лана ходила по комнате и громко что-то рассказывала. Долька, как зверек, забилась куда-то в угол.
– ...от стыда была готова сквозь землю провалиться! – возмущалась Светлана. – Ей говорят: «Посади каждого зайчика в его домик», а она заявляет: «Не хочу!» Ее спрашивают, почему, а эта принцесса отвечает: «Мне это неинтересно!» Представляешь?
– Господи, Долька, ну как же так? – ахала бабушка.
– Но это еще что! Потом ее попросили почитать стихи...
– Ну? – оживилась Нина Михайловна. – И что же ты прочитала? «Вот моя деревня» или «Крошка сын к отцу пришел»?
– Если бы! Их высочество изъявили желание прочитать что-нибудь из своего... Ахмадулина хренова!
– Ну, как же ты, внучка... Мы же с тобой специально разучили... И что? Не записали?
– Нет, ну записали, конечно... – Лана устало опустилась на стул. – Я сходила к директору, поговорила... Им ремонт в школе надо делать, компьютерный класс покупать... Влетит нам ее обучение в копеечку...
Тут Долька шевельнулась в своем углу, и мать прикрикнула на нее:
– Уйди с глаз моих долой! Видеть тебя не могу!
Малахов, на протяжении всей этой сцены стоявший, никем не замеченный, в дверях, отступил назад. Девочка прошмыгнула мимо него, пронеслась по коридору и исчезла в своей комнате. И он, сам не отдавая себе отчета в том, что и зачем делает, пошел за ней.
Виталий был уверен, что она плачет, и очень удивился, увидев, что это не так. Она просто сидела, свернувшись в клубок, в узкой щели между кроватью и шкафом. Он даже не сразу обнаружил ее в огромной комнате. Нарочито шумно, чтобы не напугать ребенка, он подошел и сел на пол рядом. Девочка подняла на него сухие глаза, похожие на черные виноградины.
– Долька... – он не знал, что сказать, но сказать что-то было просто необходимо. – Долька, а какие стихи ты читала в школе?
Он был уверен, что она не ответит на его вопрос. Но девочка вдруг проговорила тихо, почти шепотом:
– Про куклу.
– Про куклу? А ты почитаешь их мне?
– А вы не будете смеяться?
– Нет, – заверил он. – Я не буду смеяться.
Она поднялась на ноги, встала очень прямо и, не отрывая взгляда от пола, прочла:
Печальны куклины глаза,
Без жизни в яркой краске.
Не тронет никогда слеза
Лица, что словно в маске.
В ней нет души, в ней нет тепла,
Мне не нужна подруга,
Которая всегда одна,
Всегда одна, без друга.
Ей нужен друг, и, может быть,
Проснется что-то в кукле,
Она начнет хотя бы жить...
А может, и не будет.
– Не будет – что?
– Не будет жить.
– Надо же, какие стихи, – ошеломленно проговорил он. – Совсем взрослые... Неужели ты сама их сочинила?
Она только кивнула в ответ. И тут Малахов догадался:
– Это ты написала про свою куклу, да? Которую я тебе подарил?
Долька снова молча кивнула.
– А где она? – Виталий оглянулся.
Девочка показала на стеллаж у окна. Платинововолосая Барби-Джессика действительно сидела на пустой верхней полке.
– Ты не играешь в нее? – догадался он.
Долька покачала головой:
– Нет, не играю.
– А почему?
– Так.
– Может быть, ты вообще не любишь кукол?
– Я хочу Кена! – вдруг заявила девочка, поглядев на него снизу вверх.
– Кого? – не понял он.
– Кена. Это муж Барби. Кукла-мужчина.
– Ладно. Будет у тебя Кен, – пообещал он.
В тот же вечер он спросил у Ланы, сидевшей за туалетным столиком и расчесывавшей на ночь длинные платиновые волосы:
– Слушай, а почему у Дольки так мало игрушек? Я был сегодня у нее в комнате...
Его избранница недовольно повела плечами под черным полупрозрачным пеньюаром:
– Разве напасешься? Вечно все портится, ломается...
Ответ его не удовлетворил, но он задал другой вопрос:
– И еще... Может, ей надо купить что-то из одежды? Давай я дам тебе денег...
Одевали девочку действительно неважно, он давно это заметил. Виталий видел у нее только одну-единственную более или менее приличную вещь – желтенький костюмчик «на выход». В нем Долька встречала гостей, в нем же ходила записываться в школу. Все остальное время на ней были какие-то линялые байковые платья, вроде тех, что девочки носили еще во времена совкового малаховского детства, «простые» колготки, заштопанные на пятках, жуткого цвета рейтузы, выцветшее пальтишко, явно с чужого плеча...
– Давай, – согласилась Лана. И на другой же день вернулась домой с охапкой фирменных пакетов. Однако в них оказались только косметика и одежда для нее самой.
– Что же ты Дольке-то ничего не купила? – удивился Виталий.
– Ну вот еще, деньги тратить! – отмахнулась его тогда еще будущая супруга. – Детям нет смысла покупать хорошие вещи, они все равно их сносить не успеют, очень быстро растут. И потом, я никогда не могу угадать ее размера. Куплю – а ей то мало, то велико...
«Ясно...» – сказал себе Малахов. И решил пойти другим путем.
Однажды он распределил свои дела так, чтобы получилось несколько свободных часов, и за завтраком, когда Лана уже ушла на работу, сказал новообретенной теще:
– Нина Михайловна, у меня сегодня есть немного времени – давайте вместе съездим в «Детский мир» и купим Дольке одежку на весну.
Девочка перестала мусолить свою кашу (ела она обычно очень плохо) и застыла с ложкой в руках.
– Ой, Виталик... – растерялась бабушка, впервые назвав его на «ты» и сокращенным именем. – Да как же... Что же ты не предупредил? У меня ни супа нет, ни ужина...
– Может, придумаете что-нибудь?
– Нет, дорогой, ну никак... В магазин надо за молоком и кефиром, и в овощной, и на рынок я планировала зайти... Что же делать-то? Может, давай завтра, а?
– Завтра я не могу, у меня встреча с поставщиком.
– Ну, значит, в другой раз.
Малахов перевел взгляд на Дольку – и впервые увидел, как она плачет. Огромные глаза-виноградины медленно набухали слезами. Сердце больно сжалось.
– Тогда, Нина Михайловна, может, мы с Долькой вдвоем съездим, а? – предложил он. – А вы нам список напишите, что нужно. Ну, куртку там, джинсы...
Он немного побаивался, что не сможет правильно выбрать вещи. Вдруг купит что-нибудь не то? Но толковые продавщицы легко помогли справиться с этой задачей. Они изучали список, понимающе кивали и тут же предлагали целый ворох одежды и обуви. Долька, онемевшая, с изумленно-счастливым лицом, безропотно позволяла поворачивать себя так и эдак, прикладывать к плечам свитера – «видите, рукава как раз!», вести в примерочную, переодевать и демонстрировать Виталию: «А ну-ка, давай покажем папе, какая ты красивая в этом комбинезончике! Вам нравится, как сидит? А то я могу принести на размер побольше!» Малахов только кивал и расплачивался. Ему все очень нравилось. В красивой модной одежде девочка не только выглядела, но и держалась совершенно по-другому. Настоящая маленькая женщина.
Покупок было так много, что им дважды пришлось спускаться к машине, чтобы уложить в багажник пакеты, коробки и свертки. Когда все пункты в списке оказались вычеркнуты, они оба уже просто валились с ног от усталости. Но Виталий все-таки повел девочку на первый этаж, где располагался отдел игрушек.
– А куда мы идем сейчас? – поинтересовалась она.
– Покупать тебе куклу. Ты же хотела этого... Мужа для Барби.
– Мы идем покупать Кена! – она взвизгнула от восторга и запрыгала по лестнице.
«И что за глупости! Какая она ненормальная... – подумал он. – Самый что ни на есть обычный ребенок, что бы там ни говорили...»
Долька долго выбирала своего Кена и остановилась на том, что был в джинсах и кожаной куртке. Примерно так же был в тот день одет Малахов. А через несколько дней, увидев куклу у нее в руках, Виталий просто обалдел. Девочка раскрасила голову фломастерами, добавила в темные волосы немного рыжины, нарисовала ямочку на подбородке, чуть приподняла одну бровь – и кукла получилась на удивление похожей на него.
– Ух ты! Это я, да? Вот здорово! – восхитился он.
Долька кивнула, прижала куклу к себе и улыбнулась. Этот самый Кен-Виталий сделался ее любимой игрушкой, девочка почти никогда с ним не расставалась. А похожая на Лану платиновая блондинка Джессика так и сидела на верхней полке...
© Олег Рой "Нелепая привычка жить" (отрывок из романа)
✨Все романы Олега Роя можно приобрести на Вайлдберрис: https://clck.ru/3BEJH4
Следующая публикация
Нет комментариев