Ольга Палочкина

Однажды мы выдавали замуж мою старшую сестру Лину. Это случилось абсолютно неожиданно. Из другого города ездил к нашей Линке ее друг Аркаша со звонкой фамилией Дзундза. Он звонил из автомата: мол, я приехал, выходи. А к нам домой прийти стеснялся. А мама приглашала, мы же все хотели посмотреть на Линкиного Дзундзу. Мама говорила: «Познакомь нас! Ты что, – подозревала мама, – нас стесняешься?» А папа добавлял, что мы же – интеллигентная семья. Благодаря маме. И что он, Дзундза Аркадий, еще будет этим гордиться. Да-да... да-да... И был как-то осенью дождик. И холодно. Линка простудилась. Тут вдруг телефонный звонок: Дзундза. Лина ему говорит – дождик, холодно. И, с одной стороны, она хотела бы

Мycю пpeдала мама. Вот так, пpoсто - уехала в областной центр к сыну, а кошку скинула на соседей. Квapтиру закрыла, Мycю оставила за порогoм с мешком кopма рядом. Соceдке скaзaла: - Ты уж, Вepа, корми её, можешь пускать к себе, если не сложно... Я вepнусь через пару нeдeль. Не вepнулась и через мecяц. Муся привыкла с малолетства ходить на улицу, но спать любила на диване... Двyхлетняя кошка не понимала, почему не открывается родная дверь и корм насыпают в её синюю мисочку возле чужой квартиры? Она cидела на подоконнике своего окна, только теперь с наружной стороны и заглядывала внутрь. Там было пугaюще пусто. По привычке Муся до блеска намывала свою черную шубку и гоняла дворовых котов. Ко

Недалеко от нашей дачи, на краю просёлочной дороги росло чахлое инжирное деревце. Люди называли его Уродцем. Кривой бесцветный ствол в коричневых проплешинах, тонкие полусухие ветки и несуразно большие редкие листья. Если бы не их сочно-зеленый цвет, можно было бы подумать, что Уродец погиб. Но он, как и все деревья, зимой засыпал, а весной пробуждался - значит, живёт. Почти все инжирные деревья нашего поселка обрели хозяев: участки раскупались, обкладывались заборами, строились дома, и деревья, радуясь поливу, больше не ждали дождей. Уродцу не повезло с местом рождения – обочина, по которой в летние месяцы носятся машины дачников, пляжные маршрутки. Никто этот кусок земли не купит – не год

Мать и сын Сыроватая деревенская улица, хотя улицей ее теперь с трудом можно назвать, так, два домишка обезлюдевших. В одном баба Катя жила, в другом тетя Маша. У её избы низинка, колеи - старая дорога. У дороги под сиреневым кустом стоит желтый облезлый стульчик крестьянской работы. Он из тёти машиного дома. Стульчик поставил Генка, самый молодой житель деревни из восьми домов, до пенсии ему еще с десяток лет. Остальные все пенсионеры, иным уж девяносто подгребает. Генка весельчак и говорун, в молодости даже волосы длинные носил, был стройный и на мотике гонялся по пыльным улицам родной деревушки, шарахая куриц да древних старух. И женат был, и дети где-то есть, а может уж и внуки. Верну

26 ноября в 1956 году состоялась премьера фильма «Весна на Заречной улице». Фильм был снят режиссёрами Феликсом Миронером и Марленом Хуциевым. Это одна из самых популярных картин эпохи оттепели. В кинопрокате СССР с 1956 года, собрал 30,12 млн зрителей. Закончив в 1952 году институт кинематографии, Марлен Хуциев становится режиссёром на Одесской киностудии. Работая помощником режиссёра в различных киногруппах, он пишет сценарий для своей первой большой художественной картины. Начальный вариант сценария не был принят к постановке, и М. Хуциеву пришлось дорабатывать его вместе с Ф. Миронером, соавтором по дипломному фильму. Снимать фильм начали с 1953 года, а премьера фильма состоялась 26 но

Жили-были на свете обыкновенные муж и жена. Звали жену Елена, звался муж Иваном. Возвращался муж с работы, в кресло у телевизора садился, газету читал. Жена его, Елена, ужин готовила. Подавала мужу ужин и ворчала, что по дому он ничего путного не делает, денег мало зарабатывает. Ивана раздражало ворчание жены. Но грубостью он ей не отвечал, лишь думал про себя: «Сама — лахудра неопрятная, а ещё указывает. Когда женился только, совсем другой была — красивой, ласковой». Однажды, когда ворчавшая жена потребовала, чтобы Иван мусор вынес, он, с неохотой оторвавшись от телевизора, пошёл во двор. Возвращаясь, остановился у дверей дома и мысленно обратился к Богу: — Боже мой, Боже мой! Нескладная

- Алимeнты? - Николай окрyглил глаза, - у меня нет дeтей... Николай Митpoхин собирался улeтеть в отпуск, но неожиданно узнaл, что он должник и обязан выплачивать алимeнты. Больше всех была удивлена жeна. Увеpeнный в тoм, что это ошибка, Митрохин отправился к судебному приставу. Но его отвeт ещё больше удивил Николая. Отпyск. Какое-то магическое слoво из шести бyкв. Оно отпускает все проблемы и погружает тебя в радость и безмятежность, а инoгда погружает в мope, самое нacтоящее. Голубой новeнький чемодан стоял в прихожей, дожидаясь своего часа. Второй красный чемодан жены, с которым Митрохины путешествовали в предыдущие годы, стоял тут же рядoм и тоже ждaл. Почти все вещи были упакованы,

Последний разговор. - Ты, Серёга, не жилец. Сам понимаешь. Скоро ночь, метель начинается. До утра здесь не продержаться. Разговаривали двое. Один высокий, в чёрном полушубке, крепко стоял на лыжах, за плечом рюкзак и ружьё. Второй полулёжа на снегу, смотрел на него снизу в верх. Рядом сломанная лыжа и неестественно подвёрнутая нога. Вокруг голая степь, ни деревца, ни кустика, только где-то далеко, почти у линии горизонта, тёмной полоской виднелся лес. Вечерело, усиливаясь, подвывал ветер, бросая колючие, пока ещё редкие снежинки. - Сам понимаешь,- как бы оправдываясь, говорил высокий, - если бы в лесу, другое дело, там хоть костёр можно развести. А тут до леса полтора часа ходу. Мне тебя