Ирина Жгулёва

1948 год Семилетняя Машенька смотрела на маму и не понимала, отчего она злится. - Почему ты ругаешься, мама? - Велено тебе было не ходить к деду Фоме? Как ты посмела меня ослушаться? - Анастасия сердито смотрела на дочь. - Еще раз увижу, что ты пошла к дому деда Фомы - выпорю! - Но за что? Почему всем можно ходить, а мне нельзя? - возмущенно спрашивала девочка. - Знаешь, какой он добрый? Он такие нам сказки рассказывает, историй много знает. А еще учит плести корзинки и печёт вкусные блины. Почему всем можно к нему ходить, а мне нельзя? - Я надеюсь, что ты меня услышала, - произнесла Анастасия и отвернулась от дочери, перебирая дальше лук, боясь, что Машенька увидит её слёзы. Добрый... Так Фому многие в селе называли, но был ли он добр к ней? Господи, рано или поздно дочери придется рассказать всю правду, ведь не сегодня, так завтра найдутся "добрые" люди, которые расскажут правду её дочке. Правду о её грехе и плохом поступке. Но жалеет ли она? Нет. Она любила и была любима. Наверно