Странная эта штука, - «внутренний мир». Поразила меня судьба замечательного скакуна, непобеждённого победителя Тывинских праздников, и не отпускает, и не даст покоя, видимо, пока не напишу всё, что перемалывается в душе….
Помню бабушкины рассказы. В её судьбе лошади играли большую роль. Работая агрономом на хлопковых полях в совхозах Узбекистана, напрямую была связана с лошадьми. Рассказывать бабушка могла часами. В воспоминаниях она, однажды, легкомысленно доверилась скакуну, о котором конюхи, выводя ей с сомнением говорили: «Шайтан- лошадь» и качали головой. Но другого коня не было, а молодость бабушкина не позволяла повременить в ожидании другого. Вскочила и понеслась в степь. В том смысле, что конь «понёс».
Но конь, о котором идёт речь, был из табуна Санданмаа Сояна участвовал в скачках на 25 километров, и должен был именно «нести» вихрем своего всадника. (Тывинские имена сложные, созвучные эстонским, финским…, правда несколько спотыкающиеся в русском алфавитном ряду, не такие растянуто-плавные).
В Тыве раньше (возможно, есть и сейчас) был обычай: скакуну-победителю присуждалось имя, если он три раза подряд займет первое место на скачках. На республиканских скачках в честь Наадыма – главного ежегодного праздника животноводов –конь Сояна Санданмаа становился победителем: в 1934, 1935 и 1936 годах. Поэтому в 1936 году как трёхкратный победитель онполучил свое первое победное прозвище Эзир-Кара – Черный орел. Конь был чёрным. То есть вороным. Черных коней в природе не бывает. Вороная масть лошади – та, при которой туловище, голова, конечности, грива и хвост черного цвета.
Чёрный жеребенок – будущий непревзойденный чемпион Тувы родился в 1930 году, (на территории Монголии, в сумоне Хаан-Когее) в год Черного коня, от чёрного жеребца, принадлежавшего Санданмаа и чёрной кобылы. (Сумон - по-тувински – село, поселение, деревня… Отличие от русского села только в одном: поселение начинало считаться селом, когда на его территории появлялась церковь. В тувинском сумоне заявляла о себе школа, её появление, её создание. Замечание, возможно не совсем верное, оно моё, появилось после сравнения истории возникновения сёл Волгоградской области и сумонов Республики Тыва).
Санданмаа в это время шёл 32 год. Он был женат на дочери потомственного ламы Самагалтайского хурээ Чыргал-Чочу Чооду. Владел письменностью четырёх языков: тувинского, монгольского, тибетского, русского. Руководил сумонной организацией революционного союза молодежи, партийной ячейкой, заведовал красной агитационной юртой, был председателем Тес-Хемского кожкоопа (райпо), Хаан-Когейского сумона.
И… прекрасно разбирался в лошадях, потому что отец Санданмаа был заядлым коммерсантом занимаясь продажей лошадей, и Санданмаа с детства отлично знал все повадки лошадей.
После провозглашения независимости двух государств Республики Тыва и Монголии и договора между этими двумя государствами в 1930 году, тувинцев из сумона Хаан-Когее переселили в сумон Торе-Холь, который стал возглавлять переехавший сюда вместе с другими Санданмаа Соян. Но не все тывинцы переселились, родные Санданмаа остались на старом месте в Монголии, где и родился прекрасный чёрный жеребец…
В протоколах конных скачек и в газетах, даже после переселения хозяина скакуна в сумон Торе-Холь, все равно указывали: скакун Эзир-Кара – из сумона Хаан-Когей. Санданмаа каждую зиму отправлял своего чёрного жеребца к отцу в Хаан-Когей.
Из таёжного Хаан-Когейя через сыпучие пески долины Больших озер и каменистый хребет Танну-Ола скакун, преодолевая 520 километров, приходил на скачки в Кызыл за очередной победой.
В 1937 году на скачках ему было присвоено прозвище- Хулук-Кара – Неугомонный черный. А после победы в 1938 году, как пятикратному чемпиону Тувинской Народной Республики было присвоено прозвище Ужар-Хеме – Летающая лодка. В газете «Вперед», выходившей на русском языке, 19 июля давался упрощенный перевод прозвища непобедимого скакуна – «Самолет». Так как накануне соревнований – 5 июля – в Туве впервые увидели самолеты: из СССР прилетели три машины.
Понимал ли Чёрный конь все эти прозвища, или у него было своё, особенное имя, данное ему при рождении Санданмаа, на которое Эзир –Кара откликался…неизвестно. Но вся жизнь его заключалась в движении к победе. Быстрые ноги, мускулистое, лоснящееся на солнце, как отшлифованный чёрный камень тело страстно устремленное вперёд, были созданы для полёта к одной единственной цели, далеко за горизонтом. Неизвестно так же, сам ли Санданмаа холил и лелеял скакуна, готовил его к скачкам, общался с ним. Скорее всего нет. Думаю, как минимум два человека, кроме Санданмаа были допущены к скакуну – наездник и конюх. Но имя скакуна и имя Санданмаа были связаны воедино.
В 1939 году на очередных скачках Эзир-Кара как всегда бегал вокруг коновязи, вставал на дыбы, и, когда приблизилось время выпустить коней на скачки, люди на стадионе и конюхи закричали: «Эзир- Кара! Эзир-Кара! Успокойте Эзир- Кара». Руководивший скачками начальник штаба полковник Сувак огласил по стадиону: «Эзир- Кара все знают, как скакуна на днях расстрелянного контрреволюционера Сояна Санданмаа. По политическим мотивам его нельзя пустить на скачки. Развяжите и отпустите его!». Весь стадион зашумел, кто-то закричал, а Сувак крикнул: «Кому хочется в тюрьму?!»
Над стадионом повисла мертвая тишина. Только Эзир-Кара всё рвал свою коновязь.
Председатель Торе-Хольского сумона и депутат Малого Хурала Тувинской Народной Республики, член народно-революционной партии Санданмаа Соян был арестован в своей юрте 30 марта 1939 года.
Обвинением было организация контрреволюционной работы по поручению председателя Совета министров ТНР Чурмит-Дажы.
Следствие было быстрым: Санданмаа расстрелян в 00 часов 40 минут 23 июня 1939 года.
В день праздника – 7 июля 1939 года на первой полосе газеты «Хостуг арат» сообщается, что накануне расстреляны еще несколько земляков Санданмааа: Сазаа Шуннайба, Оюн Чамзы-Соржу, Коо-Сурун, Хол Сечежап, Хол Шой-Сурун-Камбы, Хол.
Через две недели после расстрела Санданмаа Сояна – 7 июля 1939 года – на Всетувинском Наадыме был репрессирован его скакун. Об этом прошло разъяснение 12 июля 1939 года в газете «Шын»: за организацию контрреволюционной группы по распоряжению контрреволюционера Чурмит-Дажы, хозяин Эзир-Кара расстрелян две недели назад, поэтому конь не допущен на скачки 7 июля. В этот день первое место занял конь Дамбыры из Танды. Награда – 100 акша.
С 1940 года в республике перестали проводить традиционный Наадым.
«Когда скакун уже входит в возраст, а средний возраст лошади – двадцать лет, когда уже не принимает участия в скачках, его отпускают на покой. На нем не делают никакой работы, а пускают свободно пастись. Но наступает время, когда конь уже не в состоянии добыть себе корм. Тогда проводится обряд «пашдагыыр» – освящение чаши. Со всеми почестями провожают верного коня-друга в последний путь. После этого, в знак уважения и признания, вешают голову славного скакуна на высокое место.
Эзир-Кара, когда его сняли с соревнований, было всего 9 лет, Санданмаа – всего 40.
«После окончания Наадыма, в штабе армии собралось несколько человек, решить вопрос о судьбе скакуна. В результате, вызвали коновода, и дали поручение: чтобы этого коня-контры утром никто не видел, чтобы и след его исчез, и слава остыла. Коновод испугался, стало ему страшно: такого коня ни резать, ни стрелять нельзя, так куда он может деть его? Начал умолять избавить его от этого поручения. Коновода вытолкали из штаба, предупредив о молчании.
С этого дня Эзир-Кара больше не видели, а спросить о том, где он, никто, включая коновода не решался. Такое было Время.
В одночасье вместе со своим хозяином Эзир-Кара превратился во врага народа. Сейчас, пост. Фактум, предполагают, что Конь был конфискован для хозяйских нужд тувинской армии. И дальше, что коня отправили в тайгу – к заключенным, заготавливающим древесину и сплавляющих ее вниз по Енисею, а позже, истощённого и замученного, оставили в тайге. Так и сгинул он. И никто с уважением и почетом, как велит обычай, не повесил его голову на высокой горе…
Странный род человеческий. Каждый раз, оборачиваясь к началу содеянного, обвиняют «Время», прощают собственную слабость, оправдывают свою жизнь… и…. сооружают монументы, памятники, золотым тиснением вырезаны в камне имена тех, кого только что (ну каких-то сто лет назад), просто вывели в степь (во двор, на задворки, к стенке, или просто спустили в подвал), расстреляли… Нет, не мы, а те, другие… Время было такое…
В селе Ак-Эрик Тес-Хемского кожууна – воздвигнут памятник легендарному коню, и ниже имена всех репрессированных в те годы. Ну, хоть так...
Только вернуть отнятую жизнь памятниками невозможно.
(Собрано из Статей по Тыве из Интернета)
Присоединяйтесь к ОК, чтобы посмотреть больше фото, видео и найти новых друзей.
Нет комментариев