Я всё равно одна уйду. Ну что вы от меня хотите? К родителям я не пойду, Отец убьёт меня, поймите!" Она то плакала навзрыд, То вдруг на всех кричать пыталась, И криком прикрывая стыд, С ребёнком навсегда прощалась. Я был свидетелем случайным. Жену в больнице навещал. А тот конфликт необычайный Хорошего не обещал. Когда она, за дверь шагнув, Уйти пыталась от ребёнка, Я крикнул руку протянув: "Постой, безумная девчонка! Остановись, возьми дитя, Подумай, что ты совершаешь? На миг свободу обретя, Покой навеки потеряешь. Тебе сегодня тяжело, Ты жизненной свободы хочешь. И протестуешь всем назло, А что ребёнку ты пророчишь? Пророчишь серый детский дом, И жизнь, как в старой жуткой сказке, Ты убиваешь душу в нём, Навек лишив любви и ласки". Она как будто замерла. Немного молча постояла Обратно в кабинет вошла И словно клятву повторяла: "Прости, мой миленький, прости. Прости, кровиночка родная, Что мамка подлая такая, Хотела от тебя уйти". И, оглянувшись на меня, С какой-то новой, доброй силой, Взяла на руки малыша - И стала женственной и милой. И я поверить захотел В её намеренья благие, Ведь женщин не таков удел: Бросать детей. Они - другие. Они готовы жизнь отдать За жизнь детей, за их улыбки. Святое это слово мать. И ей нельзя творить ошибки. Их очень мало на земле, Тех женщин, что детей бросают. Затем всю жизнь живут во зле И с этим грузом умирают. Я заклинаю матерей, И всех отцов я заклинаю: Не смейте оставлять детей! Их слёзы камень прожигают!
Присоединяйтесь к ОК, чтобы подписаться на группу и комментировать публикации.
Комментарии 60
Привокзальная площадь и скверик,
Хоть уютный, но чуть захламлен.
Со скамейки открыт вид на двери,
Над скамейкой развесистый клен.
А в тени придремала девчонка
Лет немногим чуть больше пяти,
Босиком, и панама в сторонке.
Где ж родные, пора бы прийти?
Солнце блеклое смотрит на запад,
Душный жар от асфальта идет,
От шашлычной плывет дивный запах,
Тянет слюнки и сводит живот.
- Ты откуда, дитя? И где мама?
Бестолковы спросонок глаза,
Огляделась вокруг, села прямо:
- Пошла пиво попить на вокзал…
- И давно пьет?
Вцепилась в панамку:
- Я не знаю, наверно, давно.
Встрепенулась: А может, забыла
И ушла опять с дядей в кино?…
- Как «опять»? Что уже забывала?
- Я в «приемнике» три дня жила.
Мама с дядею в парке гуляла
И забыла тогда про меня…
От жары запунцовели щеки,
От обиды блеснула слеза..
Ах, избави нас, Бог, от пороков,
Чтоб не видеть печали в глазах.
Вспомнить надо бы божьи уроки,
Он сказал, по делам «Аз воздам»!
Не должно быть детей ...Ещё НЕ ДОЛЖНО БЫТЬ
Привокзальная площадь и скверик,
Хоть уютный, но чуть захламлен.
Со скамейки открыт вид на двери,
Над скамейкой развесистый клен.
А в тени придремала девчонка
Лет немногим чуть больше пяти,
Босиком, и панама в сторонке.
Где ж родные, пора бы прийти?
Солнце блеклое смотрит на запад,
Душный жар от асфальта идет,
От шашлычной плывет дивный запах,
Тянет слюнки и сводит живот.
- Ты откуда, дитя? И где мама?
Бестолковы спросонок глаза,
Огляделась вокруг, села прямо:
- Пошла пиво попить на вокзал…
- И давно пьет?
Вцепилась в панамку:
- Я не знаю, наверно, давно.
Встрепенулась: А может, забыла
И ушла опять с дядей в кино?…
- Как «опять»? Что уже забывала?
- Я в «приемнике» три дня жила.
Мама с дядею в парке гуляла
И забыла тогда про меня…
От жары запунцовели щеки,
От обиды блеснула слеза..
Ах, избави нас, Бог, от пороков,
Чтоб не видеть печали в глазах.
Вспомнить надо бы божьи уроки,
Он сказал, по делам «Аз воздам»!
Не должно быть детей одиноких.
Не должно быть «забывчивых» мам.
Г. Уланская