Предыдущая публикация
- Юрий Петрович, у нас экстренный пациент, женщина 78 лет, острый живот.
Привезли из районной больницы, у них там хирурга опять нет, - приятный голос Дашеньки, молоденькой медсестры из приемного покоя, звучал немного виновато.
- Буду через минуту, - как можно бодрее ответил мужчина, сделал глубокий вдох и резко встал с дивана.
- Юр, ты, может, не будешь рисковать? – тихо спросил пожилой доктор, встретивший его в дверях приемного покоя. – Бабушка слабая, давление низкое, не сможет она операцию перенести. Она, похоже, и так не жилец уже, а тебе лишний летальный исход на столе точно не нужен.
- Давайте посмотрим вместе, там решим, - неопределенно кивнул Юрий Петрович и прошел в кабинет, где на каталке, тихо постанывая, с закрытыми глазами лежала худенькая старушка.
Но едва взглянув на пациентку, доктор замер. Он узнал этот строгий профиль, складку между бровей, прямой аристократический нос с небольшой горбинкой, узнал и тут же почувствовал себя не опытным хирургом, а растерявшимся школьником, мальчишкой, забывшим у доски все, что усердно учил весь вечер накануне. Юрий Петрович повернулся к стоявшей сзади Даше и взял из ее рук историю болезни. Всё верно: Вера Степановна Косогорова, его учительница химии, которую он не видел уже добрых тридцать лет, с тех пор, как уехал из их небольшого городка. Уехал и даже ни разу не позвонил ей, не написал. А ведь она, считай, спасла его. И не только его, еще и Темку Павлова, бедового пацана, ставшего ему самым надежным, верным другом. Юрий Петрович даже поежился, подумав, как могла сложиться их жизнь, если бы не эта хрупкая, строгая, но бесконечно справедливая и добрая женщина. Их Учительница.
- Вера Степановна, Вы меня слышите? – дотронулся до ее морщинистой руки хирург, но ответа не было. – В операционную. Срочно! – тогда скомандовал он и решительно, не обращая внимание на предостерегающий взгляд пожилого врача, быстрым шагом пошел готовиться к операции, а в его памяти мгновенными кадрами замелькали события из далекого, нелегкого прошлого...
- Юра, ты пойми меня, мамы нет уже четыре года, я старался быть тебе хорошим отцом, я не забывал нашу маму, но устал я, нам нужна хозяйка в доме. А Наташа, она хорошая, добрая, готовит замечательно. Твои любимые сырники, знаешь, какие у нее вкусные получаются? Почти как у мамы.
- Нет! – закричал двенадцатилетний Юра так громко, что его отец даже вздрогнул. – Никогда у твоей Наташки не получатся такие сырники, никогда! Думаешь, я не знаю, почему ты собрался жениться? Я не маленький уже! Ты просто забыл маму. А эта тетка хитрая, где она еще найдет главного инженера совхоза в мужья? Наговорила тебе всякого, ты и растаял. Слабак. Предатель. Ненавижу! – и мальчик, расплакавшись, убежал в свою комнату.
Там он, всхлипывая, крепко прижал к груди старого мягкого медвежонка, которого ему подарила его мама незадолго до ее смерти, и упал на кровать. Он думал только о том, что никогда не простит своему отцу, если тот женится на другой женщине. Они и вдвоем жили прекрасно. Пусть без всяких вкусностей на обед, но суп и котлеты они могли приготовить. И дома у них было всегда чисто, и одежда постирана-поглажена, несколько складок не в счет. Никто им не нужен! И никогда нужен не будет, никогда!
Но отец все же расписался с Натальей, и она пришла в их дом. Да еще и не одна, а со своим пятилетним сыном Васькой. Пацан был тихий, послушный, да и, Юра видел, что мачеха, в общем-то, неплохая, отца уважала, по хозяйству управлялась ловко, старательно, к нему самому пыталась найти подход: то что-нибудь его любимое приготовит, то рубашку ему модную где-то прикупит, но Юра твердо считал, что, если он примет Наталью, это будет значить, что он забыл маму, что предал ее, да еще и за какие-то сырники. Поэтому, что бы ни делала новая жена отца, мальчик все отторгал, грубил ей, рвал купленные ею вещи. И все время ждал, когда отец отругает его за это, может даже побьет, но тот надеялся, что сын одумается и терпеливо этого ждал, как и Наталья ЧИТАТЬ ПОЛНОСТЬЮ...
Следующая публикация
Нет комментариев