Предыдущая публикация
Хельга
Тайна мужа. Часть 1
31 января 2025 г.
1943 год
Нельзя сказать, что Валентина совсем уж не любила мужа. Испытывала она к нему какую-то нежность, заботилась, на людях уважение выказывала. И все ж презирала немного, не могла избавиться она от этого чувства. А началась всё два года назад, когда немцы напали на Советский Союз. Мужа её не призвали, и добровольно Родину защищать он не пошел. Конечно, как и многие женщины, она хотела, чтобы муж и отец её дочерей был рядом с ней, но всё же было непонятным, отчего его повестки стороной обходили?
А осенью 1941 года, когда одной из коллег пришла похоронка на мужа и Валя её жалела, Лена вдруг спросила, вытерев слёзы:
- Валька, а почему твой не служит? Откупился?
- Ты чего городишь? Как же можно откупиться? Бронь у него.
- Какая же бронь? - усмехнулась Лена. - Он же не директор какой, водитель на хлебовозке.
- Начальству виднее. Значит, он здесь нужнее.
- А мой инженером был. Получается, здесь он не был нужнее?
- Но он же сам ушел, в начале...
- Потому что не трус, - сделала вывод Лена.
И такие разговоры повторялись с соседками, знакомыми, чьи мужья или сыновья служили. Всем им было невдомек, отчего муж Валентины не служит. А муж то молчал, то отшучивался, то, грустно глядя на неё, уходил из дома. А она чувствовала неловкость каждый раз, когда кто-то заводил подобные разговоры. Из-за этого сомнение и презрение в отношении мужа росло как снежный ком, и ничего не могла она с собой поделать.
****
- Мамка, а хорошо ж, что батя наш не ушел, - размышляла дочь Надя, - а то вон у Тоньки на отца похоронка пришла. Я б померла, если бы папки не стало. А почему он не пошел, у меня Тонька спрашивает...
Валентина резко выпрямилась и хотела было сказать крепкое словцо, какое вертелось на языке при таких разговорах. И всё ж удержалась.
Женщина наскоро помыла полы и стала собираться на вечернюю смену. Хлеб пекли два раза в день, Валентина работала на учете готовой продукции. Сотни, тысячи румяных булок видела она в день, считала, записывала, распределяла в соответствии с нормами по документам. Пекарня снабжала хлебом гражданское население, в том числе интернат и заводские столовые.
- Мам, а говорят, что ты можешь хлеба себе брать сколько душе угодно, - сказала Надя, увидев, что мать снова собирается в пекарню.
- Что-то много болтаешь ты сегодня, - сердито ответила Валентина, - по улицам слоняешься, будто дома дел никаких нет.
- Ну мам, правда, так говорят, не я ж виновата, - захныкала дочь, увидев, что мать злится. Подумает еще, что она, Надя, сама выдумывает все, и накажет. Работы по дому подкинет, а дел ведь и так полно.
- Еще что говорят? – нахмурившись, спросила Валя.
- А то, что ты жена Хлебника, еще и сама в пекарне работаешь, потому хлеба мы вдоволь едим, - ответила девчонка, - а мы ведь не едим вдоволь, правда мам? А еще…
Валентина вздохнула. Мало ей сплетен, по поводу того, что её высокий, здоровый, крепкий муж не Родину защищает, а хлеб на фургоне развозит. Теперь глупые, завистливые люди выдумали, что они, Градовы стариков да детей объедают, чужой хлеб себе присваивают.
- А ты знаешь, дочка, что мне и отцу будет, если какой булки не досчитаются? – произнесла строго мать, глядя в глаза Надюшке.
- Худо будет, - прошептала дочь.
- Еще как худо, - кивнула мать, - и мне, и отцу, и тебе, и сестре твоей Тамарке. Каждая булка на строгом учете, и я отвечаю за это в пекарне. А отец твой, сколько взял хлеба у меня, столько и отдал под роспись. И если хотя бы одной булки не хватит…
Дочь испуганно посмотрела на мать. Ох, а она ведь даже не подумала о таком. Получается и подруги её, и матери их не понимают, что говорят. Всё, не станет она, Надя больше слушать разговоры о её семье.
И все же один вопрос её по-прежнему волновал. Мать уже почти на выходе, потому готова была девочка рискнуть да спросить её.
- Мам, - шепнула она, - я не хочу, чтобы папка уходил. Он здесь нужен, хлеб возить. И все ж почему не воюет он, а? Люди говорят всякое…
Ну это уж слишком.
- За Томкой смотри! – крикнула в сердцах Валя. – И дверь запри на ключ.
В плохом настроении вышла женщина из дома. Ох, и разозлила ее Надюшка. Пять лет девчонке, а любопытная да смышленая больно, говорливая и рассудительная не по годам. И все ж не в ней, конечно, дело, и не в людях, что сплетни разносят.
Уже подходила Валя к пекарне, увидела и фургон, что стоял в ожидании свежего хлеба на развоз.
Заметив жену, высокий красивый мужчина легко выскочил из грузовика и легким шагом подбежал к ней. Он помог ей обойти лужи, держал под руку, не обращая внимания на завистливые взгляды работниц пекарни.
Выглядели муж и жена Градовы, как романтические герои изысканной пьесы. Валентина когда-то была танцовщицей. Из-за серьезной травмы она перестала танцевать, но сохранила прежнюю грацию и изящество движений. Алексей Градов был невероятно хорош собой – высокий, мускулистый, лицо красивое, благородное. На жену он всегда смотрел с обожанием, демонстрировал прекрасные манеры даже в это тяжелое время, несмотря на её холодность в последние дни.
Работницы пекарни почти все проводили на службу своих мужей. Тяжело было без мужского плеча, а всё ж жили, детей растили, трудились. Те мужики, что остались в тылу, особой галантностью не отличались, да и красотой не блистали. Потому внимание, которым окружал холëный Алексей Градов свою жену, вызывало волну зависти и сплетен.
- Убери руки, Лëш, прошу тебя, - устало прошептала Валентина, понимая, что на их пару сейчас обращены десятки осуждающих глаз.
- Валь, понимаю, времена тревожные, бабам одиноко и тоскливо, - отвечал тихонько Алексей, - но разве означает это, что я к своей жене не могу лишний раз подойти, руку подать, а? Я ж мужик.
- Мужики все на фронте! – не сдержалась Валентина, сверкнув глазами, и тут же пожалела о сказанном. Сама ведь понимала, что с мужем ей и теплее, и сытнее, да и детям лучше. И всё же с каждой похоронкой какой-нибудь из женщин она каждый раз прятала глаза от стыда. Время было такое.
- Угомонись уже, Валь, - прошептал Алексей, - ну сколько уже говорено про это. Мне и здесь работы хватает, кто-то ведь должен хлеб возить. Что ты от меня хочешь? Чтобы я погиб там, хочешь быть вдовой?
Махнул рукой Алексей и отошел от супруги. А тут и тетки, что из окна пекарни пялились, помахали ему, чтобы заходил. Оно и к лучшему, что Валя следом пойдет, а не сразу с ним. Есть у него, Алексея, дело…
***
Валентина вышла замуж за красавца военного Алексея Градова в 1936 году. Влюбилась она в него, когда в Ленинград на обследование к врачу приехала. Валя была танцовщицей, но однажды упав и поскользнувшись, поломала ногу. В родной Саратовской области кости-то ей срастили, да, видать неправильно. Со временем научилась Валя ходить почти без хромоты, вот только уставала быстро.
К сожалению, врач в Ленинграде подтвердил, что о карьере танцовщицы придется забыть. Валя чуть было не сошла с ума, но Бог послал ей встречу с высоким, эффектным молодым военным.
Была девушка хороша собой, а уж Алексей ей под стать. Про таких говорят «порода». Познакомил жених Валентину со своим дедом. Удивилась девушка, ведь будучи совсем немолодым, Игнат Васильевич Градов выглядел просто превосходно. В просторной ленинградской квартире деда и жила молодая семья. Отношения были замечательные.
Слышала Валентина, что у мужа её Алексея родной брат есть, военный летчик. Всё ждал его Игнат Васильевич в гости, с гордостью рассказывал о нем невестке. А потом вдруг разговоры прекратились.
Понимала Валя, что происходит нечто в семействе Градовых, что её не касается. С ней и муж, и его дед были по-прежнему добры и любезны, но в доме была тревожная обстановка. Впрочем, к тому времени она уже родила дочь, поэтому не особенно старалась вникать в разговоры мужчин.
В сороковом году у Градовых родилась вторая дочь Тамара. Роды были непростыми, восстанавливалась Валентина тяжело. Понимала она, что дома какие-то проблемы. Как в тумане помнила она разговор с мужем.
- Я ухожу с военной службы, так надо, - говорил Алексей супруге, - и здесь мы тоже уже оставаться не можем.
- Где же мы будем жить? – с удивлением спросила Валентина.
- Мы уедем к тебе на родину в Саратовскую область, - ответил муж, и больше никаких подробностей Валя от него не услышала.
Да, все это было странно, но Валентина подчинилась мужу. Надо, значит надо. Да и против родного Саратова она ничего не имела. Поближе к матери, может, и полегче будет управляться с дочерьми.
Вот только в маленьком городе родной Саратовской области все тоже складывалось не гладко. Маленькая Тома постоянно болела, а мать Валентины умерла от лихорадки. А в сорок первом году началась война.
- Как же я тут одна без тебя? – зарыдала Валентина, уцепившись за рубашку мужа. Повестки приходили одна за другой. А ее Алексей бравый и сильный – его в первую очередь заберут.
- Ты не останешься одна, - уверенно заявил Алексей, впрочем, без особой радости в голосе, - я воевать не буду.
Сначала Валя не очень-то поверила мужу, подумала, что он успокаивает её. А когда поняла, что Алексей не лукавит, то страшное подозрение закралось у неё. Видать, заранее узнал как-то о грозящем нападении немцев, струсил да уволился из вооруженных сил. Еще и от Ленинграда подальше уехал, спрятавшись за её, Валькину спину.
Здравый смысл подсказывал Валентине, что так просто со службы не уйдешь. Вот мужиков Саратовских, и из самого центра, и из пригородов и даже сел, забрали же. А как дело все хуже становилось, так и до совсем молоденьких, восемнадцатилетних, очередь дошла. Всех забирали.
А статный красавец Алексей просто мозолил глаза местным. Любовь в сердце Валентины постепенно омрачалась презрением, а порой и злостью с каждым косым взглядом очередной вдовы.
***
Каждая булка хлеба учитывалась по документам. Возможность забрать неучтенную единицу просто исключалась. Не мог Алексей просто так взять лишнюю булку, понимал, что худо будет всем – и его семье, и работницам пекарни.
Обрезки, крошки и брак тоже учитывались, но не так строго. Их взвешивали после того, как основную партию отправляли на развоз. Несколько секунд было у Алексея, чтобы собрать обломки и крошки. Он набирал их в два маленьких кулька, чтобы незаметно распределить по карманам, не вызывая подозрений.
Затем подходила Валентина и еще две сотрудницы. Они что-то считали, записывали, делали пометки на коробках, и после этого Алексей начинал загружать хлебом фургон.
Хлебника ждали все. Алексей отвозил продукцию на предприятия и в пункты раздачи, где уже толпились очереди. Помимо этого, было у Градова еще несколько адресов, куда он привозил хлеб сам.
Обязанности такой у него не было, но однажды Хлебник узнал, что немощный старик с больными ногами не смог дойти до пункта выдачи. Никого у него не было, беспомощный совсем. Вот ему он и помогал.
- Ты же не можешь лично навещать каждого немощного, - сердилась жена, узнав, что супруг проявляет самоуправство.
- Каждого не могу, - отвечал Алексей, - но в тяжелое время без помощи друг другу не выжить.
-И так уже вся округа болтает, - нахмурилась Валентина, - вон бабы с работы уже поют мне на ухо, что к женщинам разным мотаешься на грузовике-то хлебном.
- Больно, Валюша, ты сплетням много значения придаешь, - усмехнулся Алексей, - все равно пока могу, людям помогать буду.
Много Хлебник видел горя. Сколько раз в день заглядывал он в голодные глаза стариков и детей, и не было этому ни конца, ни края. Не хватало людям суточной нормы, что полагалась им по документам.
Сколько раз готов был Хлебник своей нормой поделиться, сам бы лучше без еды обошелся. Но дома у него были дети и, отрывая кусок от себя, он бы лишал их лишней крошки. И все же был один дом, куда носил Алексей те самые крохи, что наспех собирал на своей пекарне.
Каждый день заезжал он туда. Понимал, что, если не принесет хоть раз хлебные крохи, какой-то день может стать последним.
Автор: Хельга
#ХельгаОгонëкДуши
Ссылка-картинка на страницу автора в конце темы.
ПРОДОЛЖЕНИЕ под картинкой
Хельга
Тайна мужа. Часть 2
31 января 2025 г.
- Ходит он в один дом, Валя, каждый день ходит, - качала головой баба Нюра, - иль ты думала мужик такой видный будет вечно на твоё хмурое лицо смотреть?
- Совсем из ума выжили, баба Нюра? – нахмурилась Валентина. Она бы и пропустила эти слова мимо ушей, да не первый раз слышала она слухи про своего мужа.
На этот раз Валя и сама задумалась. Больно ведь всё сходилось. Куда-то Алексей мог и впрямь хлеб завести, коли болен да слаб человек. А в тот самый дом, о котором бабы говорят, каждый день наведывается. Ненадолго, но все же ни дня не пропускает. Неужто и впрямь зазнобу завел?
«Похоже на то, любит же Алексей удобно жить. И от призыва как-то отбрехался, и здесь сразу же на хлеб устроился. А ежели я рычу да неласковая, то он к другой девке под теплый бок», - думала Валентина.
Нехорошо на сердце от мыслей таких было. Порой смотрела она на мужа да размышляла, а любит ли она его вообще? Обходителен да внимателен он с ней, по дому ничего тяжелого делать не дает, дочек обожает. Но всё же не зря языком чешут...
Извела себя совсем Валентина. Глядела на женщин, что рядом с ней трудятся. Нет у них мужской подмоги, у кого погиб муж, а у кого немцев бьет, на жалея себя. Нечему, казалось бы, завидовать, а всё ж смотрела на них Валя и думала, что живут они честно, чисто, открыто.
«Пусть бы Алексей лучше служил, чем меня вот так позорить", - думала она.
И решилась женщина выяснить что да как. Собственными глазами пожелала увидеть бесстыдницу, к которой ходит Алексей, прикрываясь благой целью.
«Немощные старики, дети, - с горечью думала Валя, - вот и посмотрю я к каким таким старикам и детям он ходит».
***
Не пошла в тот день Валентина за мужем следить. А всё, потому что исчез он. Не было его в назначенный час на пекарне, домой тоже не являлся. И не думала беспокоиться о нем жена, злилась только, знала, что совсем стыд потерял, загулял окончательно.
А к вечеру ей сообщили, что Алексей умер. У него остановилось сердце в тот самый момент, когда он управлял грузовиком. Едва успел он остановиться на обочине...
- Такой крепкий был, сильный, молодой, как же так? – этот вопрос задавали друг другу все, кто знали Хлебника.
- Бывает такое, когда в себе какую-то печаль человек держит, а сказать не может, - сказала бабка Люба, что по соседству с Градовыми жила.
- Какую такую печаль, - усмехнулась другая соседка. - Дома, в тепле, с детишками прозябал? Да еще и на стороне шашни завел.
- А ты бы глупости всякие не повторяла, - покачала головой старая соседка, - может, и были шашни на стороне, а, может, и нет. Чего зря на покойника наговаривать?
***
В те дни Валентине было совсем не до зазноб умершего мужа. С девчонками бы управиться – Надька рыдает по отцу без удержу, а малую Томку не угомонить. Не понимает младшая дочь еще ничего, а всё ж чувствует, что беда в доме. То плачет, то смеётся, то капризничает, то молчит, в точку уставившись.
Да и самой Вале тоскливо было спать в холодной постели. Хоть и злилась она на мужа, а ведь был он ей поддержкой и опорой. Той самой, о которой другие могли только мечтать.
***
Со дня смерти Алексея прошло два месяца.
Сразу после похорон вернулась Валентина к работе. Не те времена были, чтобы себя жалеть, да плакать долго. Захватили вдову повседневные дела, труд в пекарне да забота о дочках.
Порой думалось Валентине, что надо бы сходить по тому самому адресу, куда наведывался её муж при жизни. А всё ж удерживало что-то.
- Покойся с миром, - произнесла тихонько женщина, - что было то прошло. Не стану я прошлое ворошить, память о тебе порочить.
И всё же правда сама нашла Валентину. Однажды вечером в дверь её постучали, на пороге стояла пожилая женщина. Лицо её было очень худое, морщинистое, будто высохшее, а глаза живые и яркие.
- Здравствуйте, здесь жил Алексей Градов? – произнесла гостья.
- Здесь, - прошептала Валентина, и сердце её застучало чаще, - я его вдова.
- Позвольте мне войти, - тихонько сказала женщина, - меня зовут Наталья, Вы не знаете меня, но я очень много слышала о Вас.
Удивленная Валентина пригласила женщину войти и усадила за стол. Она налила ей горячего чаю. Гостья пила маленькими глотками, но жадно и с удовольствием.
- Я живу по адресу Ягодная, дом три, - произнесла Наталья, встретившись взглядом с Валей.
Тот самый адрес! Щеки Валентины вспыхнули ярким румянцем. Странное дело, ведь Наталья годилась Алексею в матери, если не в бабушки.
- Не сразу я узнала, что не стало нашего благодетеля, - продолжала Наталья, вздыхая, - А как узнала, поспешила к вам выразить соболезнование.
- Спасибо.
- Хорошим человеком ваш муж был. Нас от голода спас.
- Это как же?
- Расскажу вам, расскажу... - Наталья вытерла слезу, скатившуюся по щеке и поведала о своей нелегкой жизни.
***
Наталья жила в Саратовской области, в маленьком городке. Сюда она уехала, оставив в селе свою взрослую дочь с мужем и маленьким ребенком. Теща и зять сильно не ладили, потому и решила Наталья уехать подальше, чтобы не мешать молодым жить.
Из-за взаимных обид теплые отношения между матерью и дочкой так и не сложились, но внучка Анечка частенько приезжала к бабушке в город. Зять Натальи пал в бою в первые дни, а молодая вдова тут же сошлась с другим мужчиной. Не по нраву он был Анюте, да и обижал он свою падчерицу. Так и получилось, что Аня то жила в родительском доме, то убегала.
А однажды пришла к матери, глаза в пол, мол беременна от солдата, что на побывку в село приезжал. Со слезами на глазах рассказывала Наталья, как явилась к ней внучка с огромным животом. Да жаловалась бабуле, как отчим и мать родная гоняют её, беременную.
Родила Анечка двойню, а сама ослабела после родов. Болела сильно, но как могла за сыночками своими ухаживала. Подмогой и Наталья была. Бабка нянчила внуков, да и прикипела душой к ним сильно.
Тяжело им жилось, а Анюта после родов так и не окрепла. Сгорела за год, оставив бабушку с двумя внуками.
- Когда умирала, то шептала, чтобы не отдавала никому мальчишек, - плакала Наталья, — вот и маялась я с ними двумя, в интернат не решалась отдать. Мои же кровинушки.
Не могла оставлять Наталья малышей одних, вот и стал Алексей ей хлеб возить, как полагалось по документам. Да только малыши-то неучтенные были, ведь Аня прописку имела у матери, а та не желала ничего о приблудышах слышать. Велела в детский дом сдать. Наталье потому приходилось на троих одну норму делить.
- И Лешенька твой, добрая душа, возил им, что добыть удавалось, - продолжала Наталья свой рассказ, - а ведь у самого детушки, потому крошки с пекарни носил. Мало, а ведь не выжили бы мы без этих крошек.
Слушала Валентина свою гостью и не могла сдерживать рыданий. Так вот, значит, какая тайна у него была. Знала ведь она, что муж добрый у неё, сердобольный и всегда помочь готовый. А всё ж послушала сплетни да оговоры, заподозрила измену.
Рассказала Наталья, что, когда Алексей перестал приезжать, совсем худо им стало. Потому пришлось-таки отдать малышей в детский дом.
- Вы всё правильно сделали, там они по крайней мере будут сыты, одеты да обуты, - прошептала Валя, всё еще думая о том, каким благородным человеком был её муж, - а когда полегче будет, так заберете внуков.
Тепло распрощались Валя и её гостья. Обнялись да поплакали, добрых и ободряющих слов друг другу на говорили. Пообещала Валентина показать место на кладбище, где Алексей похоронен.
ЭПИЛОГ
Вырастила Валентина дочек одна, умницы и красавицы получились девчонки. Надюшка помнила отца и сохранила самые лучшие воспоминания о нем. И младшей дочери мать и сестра много рассказывали о том, каким добрым и благородным человеком был ее папа.
Было еще кое-что, о чем узнала Валя, да только не спешила рассказывать дочкам. Времена неспокойные были, вдруг, сболтнут кому-то секретные сведения об отце. Намного позже Надежда и Тамара узнали тайну, которую сразу после сорок пятого года сообщил Игнат Васильевич Градов своей невестке Валентине.
Дед приехал в Саратовскую область на могилу внука. На ушко и шепнул он Вале, что произошло много лет назад. Старший брат Алексея, тот самый, что был военным летчиком, в тридцать восьмом году был признан виновным в крушении самолета. Была ли в том его вина, неизвестно. В документах мелькали сведения, что в тот день была гроза, а диспетчер дал неверные координаты.
Градова признали врагом народа. О дальнейшей его судьбе неизвестно ничего. Он просто исчез.
На Алексея, как на ближайшего родственника, пришла бумага об увольнении его из армии и дальнейшему призыву он не подлежал.
У Игната Васильевича имелись связи в руководящих кругах, ему и посоветовали отправить Алексея с семьей подальше. Потому и решено было вывезти его с семьей из Ленинграда. Игнат Васильевич говорил, что Алексей ему писал, будто ходил в военный комиссариат и просился на службу, но его не приняли, так как он неблагонадежный, отметка соответствующая есть и брата его припомнили.
Слёзы текли по щекам Валентины, когда слушала она, что рассказывал ей свекор. Ей было важно знать, что тот, кого она любила, не был ни трусом, ни предателем. Просто так распорядилась судьба.
До глубокой старости вспоминала она своего покойного супруга с нежностью и уважением, испытывая чувство стыда за плохие мысли.. А замуж так больше и не вышла.
Благодарю за прочтение.
Автор : Хельга
#ХельгаОгонëкДуши
Чтобы прочитать другие рассказы Хельги - нажмите на хештег (красную строчку) или на картинку в конце темы.
Рассказ опубликован с личного разрешения автора, специально для группы "Огонёк души".
Следующая публикация
Нет комментариев