Предыдущая публикация
Наталья Петровична
Иван - «султан» и его женщины
10 февраля 2022 г.
Жаркий июньский день. Обед, самое пекло. Всё живое попряталось от жары, кто куда смог. На улице ни души. Раскрыты окна в домах, в надежде на хоть какой-то сквознячок.
Громкий женский крик доносится сначала издалека, а потом становится всё ближе и всё громче. И сразу зашевелились люди - выглядывают бабы из окон, выскакивают на улицу любопытные дети...
- Беда, беда то какая... Расшибся... Горе-горюшко...
"Летит" по улице женщина, и плачет, и кричит. Быстро забегает в калитку маленького крайнего дома на улице.
"Ох, что-&то страшное, видать, произошло, Тасёка к Надёке с воем пронеслась", – быстро заталкивая ноги в тапки, испуганно говорит Зоя Петровна, живущая как раз через забор от того самого крайнего дома. И бегом бежит туда.
Плач доносится из распахнутых настежь дверей. В доме кроме Надёки и сестры её Тасёки, уже собралось человек шесть женщин.
- Ванька, Ванька миленький... Да как же я без тебя, родной ты мой кормилец... - рыдает Надёка.
- Что? Что случилось? - залетает в дом баба Зоя. - Помер что ль кто?
- Помер… Помер Ванюшка наш... Расшибся соколёнок наш, - вопит во все горло Тасёка.
- Да не ори, оглашенная,- сердито прикрикнула баба Зоя на неё. - Говори по делу, откель Иван расшибся? Руля ему не доверяют, лётчиком отродясь не был. Об земь если только спьяну шибанулся. Да и то с его ростом невысоко будет.
- С телеги, - всхлипывает Тасёка, - сено везли в большой телеге, да как с Большой горы спускаться начали, отцепилась телега от трактора, да под гору пошла и перевернулась. А он, Ванечка наш родненький, наверху телеги на сене сидел. Так и накрыло его телегой.
- Побежали, бабоньки, к Большой горе, глянуть надо, что случилось,- командует Зоя Петровна.
- И покрывальце-то, Надёка, взять надо, - протяжно, с надрывом, тянет Тасёка, - накрыть родимца нашего горемычного.
Но не слышат уже её бабы, бегут они гурьбой к Большой горе. Сдергивает Тасёка с кровати покрывало, да бежит, сверкая пятками, за бабами.
Не проходит и десяти минут, как они на месте. А там уже мужиков множество .
Сидит в сторонке белый, как полотно, тракторист Витька Лыков и талдычит, как заведённый, одно и тоже:
" Не разрешал я ему в телеге ехать. Говорил, в кабину пошли. А он говорит: " Жарко в кабине. Витёк, а ты видел, как султаны на слонах ездят? А у меня две жены и любовница, значит, я султан? Вот, как султан и поеду. А раз слона нет, то и телега с сеном пойдёт". Залез на самую верхушку. А мне куда деваться? Работа ждать не будет. Ну, я и поехал. Я ж не знал, что так оно случится. Не виноватый я. " - чуть не плачет Витька.
Долго возятся мужики. Ещё один трактор пригнали. Подняли телегу. Не видно Ваньки. Начали мужики сено руками в стороны растаскивать. Кинулись бабы, помогают. Откопали из сена Ваньку. Лежит, глаза закрыты, чёрный весь от пыли. Пуще прежнего взвыла Надёка, причитает рядом Тасёка. И остальные бабы слезу пустили, жалко мужика. Хмурные стоят мужики, головы опустили. Опустились на колени перед Иваном Тасёка с Надёкой. Накрыли его покрывальцем. Рыдают обе.
-Апчхиии, - доносится вдруг из-под покрывала, - апчхиии. Етить-молотить, какой дурак меня дерюгой в такой зной прикрыл...- машет новопреставленный руками, дрыгает ногами.
Крестятся бабы, глаза на лоб лезут у мужиков.
-Живой! Живой, родненький, - помогает стянуть покрывало Надёка. Целует по всему лицу своего мужа.
- Ожил, вот чудо господне, ожил соколик, - подпрыгивает от радости Тасёка.
- Чего это?- отбивается Иван от жены. - Чего ты, Надька? Ополоумела от жары?
Подбежал, не веря глазам своим, Витька Лыков:
,,Ванёк, живой, чертяка! Ну напугал! Как султан, говорит, поеду! Две жены и любовница, говорит!"
Замирает над Ванькой жена его Надежда:
- Какая любовница? Опять любовница?
Шустро вскакивает на ноги Иван.
-Ты чего, Надюх, чего городишь то? Откуда любовница?
- А чем это от тебя несёт то? Это сколько ж ты, пьянь, выпил-то? Это что ж ты, паразит, под телегой отоспаться решил? Тебя всем селом спасают люди добрые, а ты, значит, лежишь, посапываешь? Да я тебя... - хватает Надежда покрывало, желая покрепче огреть им муженька своего ненаглядного. Но Иван – мужик, жизнью наученный. Как только потянулась Надюха за покрывалом, так он уже разбег начал набирать. Бежит по пыльной дороге щуплый низкорослый Иван, следом несётся высокая и статная Надежда с покрывалом, а за ними вприпрыжку бежит Таисия.
Смеются люди, за животы хвастаются.
- Ну, Ванька, ну учудил паршивец.
Громче всех смеётся тракторист Витька.
Идут бабы домой, разговаривают:
- Теть Зоя, а почему Надежду с Таисией по селу Надёкой с Тасёкой зовут?
- Так от Таиськи то это и пошло. Надя к нам сюда по распределению приехала. Музыкальным работником в дом культуры. А Таисию с собой привезла. Сестра она её младшая. Немножко простоватая она у неё. Ну, глуповатая что ли. Ходила Таиська хвостом везде за Надей.
И вот, первый концерт организовала Надя в селе. Вышла на сцену. Представил её завклуб наш людям. Вот, говорит, музработник наш новый - Надежда Владиславовна, будет культурный досуг нам организовывать. А Таиська из-за кулис громко так зовёт её: "Надёка, Надёка, иди сюда, я тебе сказать кое-чего хочу ..." Надя то вроде вид делает, что не слышит, а та всё равно своё на весь зал, да уже во весь голос: «Надёка, Надёка».
Вот так и прицепилось. А "Тасёкой" уже Ванька Таисию прозвал. Ванька с Надей как поженились, так Тасёка с ними и живёт.
Вот Ванька и говорит всегда, что две жены у него.
- А любовница-то у него, баб Зой, откуда?
- Ох бабы, была такая история. Завёл себе Иван зазнобу в Сладком конце. Улицу так у нас называют. Там после войны все бабы вдовыми были. И со всей округи мужиков туда тянуло, как мух на варенье. Вот с той давней поры название такое пошло. Сейчас, конечно, все уже по-другому, но название осталось. Так вот заставил колхоз мужиков там дорогу отсыпать.
И случилась там у Ваньки любовь великая. С Шурочкой-продавщицей. Ванька -парень осторожный. Сама Надежда в жизни бы о его походах не догадалась. Но подвела его " вторая жена". Тоська ведь с той поры, как Ванька с Надей поженились, за Надей по пятам ходить перестала, а за Иваном начала. И вот выследила Тасёка, что стал Иван частенько в Шуркин дом заныривать. В обед. Надьке говорит, что с мужиками обедает, мужикам - что домой поесть идёт. В общем, сдала Таиська Ивана с потрохами. Принеслась Надюха в Сладкий конец в обед. А Ванька с Шуркой как раз делом греховодным занялись. Вот как Надька в дом с бешеным видом влетела, так Ванька в тот же момент в окно и сиганул. Прямо голышом. Да с голым задом через огороды до речки бегом бежал, там в камышах затаился. До ночи сидел, а ночью по кустам да зарослям, да по крапиве, так без штанов домой и пришёл. Долго потом чесался во всех местах. А Шурку Надёка так отмузицировала, что неделю она из дома не выходила. С той поры она в Ванькину сторону даже головы не поворачивает и не здоровкается.
- Вот это Надя, вот это работник культуры, - смеются бабы.
- Ага, она и Ваньку очень культурно лупастит, оттого он и бежит от неё, как черт от ладана, - посмеивается баба Зоя.
Осень. Льют дожди. Пасмурно, грязь, сырость повсюду.
Слышится крик издалека.
Бежит Тасёка:
- Утоп, утоп родненький. С моста да в речку прямо. Утоп Ваняточка...
И снова бегут толпой бабы вместе с Надеждой. И Тасёка с покрывалом.
Не добежали бабы до речки. До середины улицы только добежать успели. Видят люди на дороге стоят. И прямо посреди дороги лежит Иван. Накатали трактора колеи глубокие, дожди доверху налили туда воды. Вот в этой большой грязной луже и «утоп» Иван. Со всех ног бежит Надежда, еле успевает за ней Таиська.
А Иван, широко раскинув руки, громко поёт:
" Раскииииинулось море широкое..."
Ведут домой Надёка с Тасёкой своего Ивана мокрого да грязного, завернутого в покрывало. Осень все-таки, холодно уже.
Зима. Новый год завтра. Идёт по улице невеселый Иван, голову повесил.
- Иван, чего смурной такой? Куда идёшь?- спрашивают односельчане.
- За водкой иду. Беда у меня. Надька померла. Прямо перед праздником померла, свинья такая. Разве ж так под праздник делают? Разве можно так? Ладно хоть Тоська осталась, а то всё - хоть вой.
Бегут бабы в маленький дом на краю улицы... Беда, померла Надежда.
Залетают в избу. Сидят за столом обе Ванькиных жены.
Лепит Надёка пельмени, Тасёка лепёшки катает.
- Надя, а кто помер то у вас? - замялись бабы в дверях.
- Так свинья у нас сдохла сегодня. Иван за двор вон ушёл, закапывать её.
- Надь, а кто ж у вас свинью-то Надькой назвал? - не знают бабы плакать им, или смеяться.
-Так Иван в нашу с Надёкой честь и назвал, - довольно улыбаясь, докладывает Тасёка. - Двух свинок закупили в конце лета. Та, которая дух сегодня испустила – он её Надькой звал. А вторая, Тоська, вон в сарае хрюкает.
А следующим летом случился на Ванькиной улице праздник. Нашёлся Тасёке жених. Из прикомандированных. Мужик издалека. Нанял Ванька машину грузовую. Отвёз самолично Таисию с женихом и с приданным вместе на вокзал. И ждал до последнего, пока поезд не тронулся. Боялся, что не уедут.
Счастливым Иван домой ехал, светился аж. И всю дорогу думал:
" Ну теперь можно и в Сладкий конец наведаться. Проверить, как мы там дорогу-то отсыпали!"
Не пропустите новые публикации
#огонёк_души
Следующая публикация
Нет комментариев