Предыдущая публикация
Одиночество
"Одиночество отнюдь не редкость, не какой-то необычный случай, напротив, оно всегда было и остается главным и неизбежным испытанием в жизни человека".
(Томас Вульф)
Последние 5 лет я изучал тему одиночества в психологии и философии. Написал несколько научных работ. Мне знакомо, как, порой, одиночество становится невыносимым переживаниями, вместе с тем, как его иногда не хватает. Большинство моих клиентов, не смотря на проговариваемый запрос, на самом деле приходят, чтобы разделить свое одиночество с тем, кто точно услышит — с психологом. И я замечаю, как не хватает иногда простого понимания, что такое одиночество, что с ним делать. Ради этого я и решил написать эту статью. Для тех, кому знакомо одиночество, беспомощность в нем. Быть может, знание окажется полезной опорой.
Об одиночестве пишут мало, а если и пишут, то иносказательно, бережно защищая, словно нечто глубоко сокровенное. Неудивительно, ведь одиночество у каждого своё, личное. Влезать в него — словно нарушать интимные психологические границы. И я понимаю, что в ответ могу наткнуться на сопротивление и критику, но все же считаю важным рассеять напущенный туман, внеся максимум конкретики. Так, говоря об одиночестве, люди зачастую имеют в виду разные феномены, обозначая их одним и тем же словом. Чтобы разобраться, о чём речь, следует эти феномены разделить.
УЕДИНЕНИЕ
Первый феномен — уединение. Ресурсное состояние, необходимое для ассимиляции и интеграции полученного опыта, восстановления нарушенных психологических границ, восполнения энергии. Найти себя, расставить всё по полочкам, реализовать свой творческий потенциал, спланировать будущее. Я бы хотел избежать здесь прений об интровертах и экстравертах, поскольку интроверсия и экстраверсия описывают, скорее, привычные для человека способы преодоления стресса, но не какие-то неизменные и стабильные структуры. Привычки меняются, и даже экстраверту, порой, необходимо побыть одному.
Любой человек может испытывать потребность в уединении. И стоит быть внимательным к этому, как у другого, так и у себя. Это подобно питстопу для авто: выдохнуть, подзаправиться, подкачать колеса, выпить воды. Подобные остановки жизненно необходимы. И, кроме того, чаще всего именно в моменты уединения, хотя бы краткосрочного, наше сознание способно родить что-то прекрасное и особо важное. Но, как говорил Бернард Шоу, «Одиночество — великая вещь, но не тогда, когда ты один».
ИЗОЛЯЦИЯ
Второй феномен — изоляция, абсолютный разрыв связей с обществом. Узник в одиночной камере. Робинзон Крузо на необитаемом острове. И, хоть абсолютная изоляция человека в современном обществе невозможна, мы продолжаем себя ею пугать. Ужас и опасность изоляции связаны в первую очередь с тем, что человек является социальным существом. Психика — функция социализации. Она существует и развивается только в процессе общения. Закончив разговор с собеседником, мы продолжаем диалог в своей голове. И если бы нам не надо было общаться — не существовало бы никакой внутренней психической жизни. Изоляция опасна для человеческого сознания и грозит конкретными диагнозами. Но не бойтесь так уж сильно, у нас достаточно защитных механизмов.
Оказавшись на необитаемом острове один будет думать о родных и близких; второй — о тех, кто попадал в похожие ситуации; третий станет молиться Богу; четвертый — разговаривать с животными и вещами. Вера, воображение, память о близких, ориентация на других, надежда на встречу — каждый создаёт своего собеседника, выбирает свой способ справиться с изоляцией. Каждому нужен свидетель его жизни, бытия. Реальный или вымышленный. Так, в одном из своих интервью после кругосветного путешествия на вёсельной лодке, Федор Конюховов сказал: «…одиночества, как такового, нет на Земном шаре, потому что рядом всегда кто-то присутствует. Те же альбатросы, киты, дельфины, вода океанская, те же горы. Наша планета – живая».
Но, хоть полная изоляция практически невозможна, понимание того, как она может разрушать психику, которая выполняет роль связки человека с обществом, позволит нам далее глубже разобраться с другими, более знакомыми нам проявлениями чувства одиночества и сопутствующими страхами.
СТРАХ ОТВЕРЖЕНИЯ
Новорожденный ребенок зависим от матери. Для него мать — буквально весь мир, поскольку никакого другого мира он пока еще не видел. И отвержение матери эквивалентно изоляции. Пока недостаточно доверия к тому, что мать всегда вернётся, любой её отход вызывает истерику, т.к. детское сознание сталкивается с разрушительной пустотой. Но даже если не затрагивать вышеупомянутые социальнообусловленные особенности развития психики (в конце концов, можно вырасти и в Маугли), отвержение матери может быть опасно для жизни младенца. Животный инстинкт внутри него кричит: «Не уходи! Не отпускай!». Вокруг медведи, лисы, волки. Конечно, есть чего бояться.
Так же, на уровне инстинктов, обусловлен страх быть непринятым в группе. Вытолкнут из стаи — будешь выживать в одиночку. Мы не осознаем этого, но нам до сих пор важно оставаться «в стае», многие эксперименты доказывают это. И это не плохо. Так называемый «социальный конформизм», правда, помогает нам выживать в обществе.
Но, вместе с тем, матери порой, все равно бывает нужно отходить. В туалет, умыться, пообщаться с подругой. И общество не всегда будет принимать наши выходки. А супруг или супруга — наши причуды. Когда я выбираю другого вместо тебя, не принимаю в тебе что-то — я, действительно, отвергаю. И отвержение — важнейший инструмент для выстраивания собственных границ. Не зря ему посвящено так много книг, статей и тренингов, где учат говорить «нет». И главное, чему должны бы учить на таких тренингах — осознавать свой собственный страх отвержения. Если тебе сказали «нет» — это не значит, что мать ушла, и ты остался погибать в лесу. Так и если ты говоришь чему-то «нет» — это не значит, что ты вычеркиваешь человека из жизни. Пора взрослеть и учиться справляться хоть с небольшой толикой отвержения и одиночества. Пора взглянуть этому чувству в глаза.
ЧУВСТВО ОДИНОЧЕСТВА
Человек может быть разным. Добрым и злым. Жестким и нежным. Мягким и настойчивым. Грустным и веселым. Разным, хотя с детства учат односторонним штампам. Вспомните символ тайцзы — инь и ян. Мужское и женское. В человеке одновременно сочетаются противоположные стороны. Гармоничная, целостная личность признает каждую из этих сторон.
Одиночество же возникает, когда целостность личности, ее разнообразие ставится под угрозу. Я не могу быть нежным в этом обществе. Я не могу быть агрессивным. Не могу быть слабым. Я отрезаю от себя кусок и чувствую боль — одиночество.
Разнообразие нашего поведения помогает удовлетворять разнообразные потребности. Исключить какую-то часть — значит лишить себя чего-то важного. Именно поэтому чувство одиночества ближе всего по своему функционалу к чувству голода. Если я одинок, значит чего-то не получаю. Какая-то моя часть не получает желаемого. И только прислушавшись к чувству одиночества возможно осознать, чего именно.
Вместе с тем, причины одиночества (отвержение, изоляция) могут быть как реальными, так и невротическими. Среди реальных: утрата, расставание, переезд, возрастные кризисы и, связанные с ними, изменения потребностей. Во всех этих случаях чувство одиночества может подсказать, какие потребности не удовлетворены, что для вас сейчас наиболее важно в отношениях. Подросток чувствует себя одиноко рядом с родителями и начинает обращать внимание на девушек. Новобранец в роте держится земляков. Иммигрант вступает в общину. Ребенок, похоронивший родителей, впитывает их качества, становится всё более на них похожим и самостоятельным.
Другой вариант, когда в новых отношениях мы стараемся удовлетворять свои потребности по-старому. Психологи называют это невротическим поведением. Ждать от жены того же, что давала мать. Ждать от совершеннолетнего ребенка младенческой любви. Требовать от нового друга той же поддержки, которую оказывал старый. Обжегшись раз, не доверять больше никому. Ждать от другого то, что никогда от него не получал. И чувствовать себя жутко одиноко. На самом деле, подобные «паттерны поведения» в той или иной мере присутствуют у каждого. И как же легко становится, когда получается их заметить, осознать и начать строить новые отношения по-новому. Тогда и одиночество становится сносным, ресурсным, раскрывающим желания и потребности.
Хотя, конечно, новое всегда связано с риском и, сопутствующими ему, страхом отвержения, стыдом. И здесь, как никогда, может быть полезен гештальт-терапевт, задача которого — поддерживать этот риск, обеспечивая максимально безопасные условия, которые не всегда представляются возможными в уже сложившихся отношениях.
ОДИНОЧЕСТВО В БРАКЕ
Отец гештальт-терапии, Фридрих Перлз говорил: «Одиночество — это быть одному, плюс поток дерьма». В данной статье я стараюсь максимально структурировать этот поток, ведь когда захлестывает одиночество, сложно разобрать его оттенки. А это так необходимо в отношениях. Ведь внимательность к чувству одиночества в отношениях позволяет расширить их палитру.
Позвольте мне сразу откинуть инфантильные мечты о вторых половинках, людях, идеально подходящих друг другу. Представления о подобных отношениях остались у нас с утробы, когда мы были с матерью одним целым и получали от неё все необходимое. Это закончилось вместе с родами. Ожидая идеального спутника, мы стремимся попасть назад, в лоно матери. Простите, но это невозможно. Ни один человек более не сможет единовременно удовлетворять все наши потребности. В особенности, учитывая, что с возрастом они становятся всё разнообразнее.
А значит, даже в самом идеальном браке мы всегда будем хоть чуточку, но не удовлетворены. Один из основателей семейной терапии, верный муж и отец шестерых детей Карл Витакер писал: «Одно предупреждение: если ты не переносишь одиночества — не вступай в брак».
Но теперь-то мы знаем, что одиночество имеет оттенки, сообщает о различных неудовлетворенных потребностях. Мне может быть одиноко рядом с женой, когда я хочу обсудить новинки игр, но для этого у меня есть друзья. Мне может быть одиноко рядом с женой, когда я хочу обсудить проблемы на работе, но для этого у меня есть коллеги. Мне может быть одиноко рядом с женой, когда я не получаю необходимой нежности или поддержки — и это уже звоночек, что мне нужно искать новые способы сообщать ей о своих потребностях.
Продолжая автомобильную метафору из параграфа про уединение, можно сказать, что одиночество в отношениях — словно показатели бензина, масла и заряда аккумулятора. С каким-то уровнем вполне можно ехать дальше, когда-нибудь мне нужно будет найти заправку, а чуть позже может быть необходим ремонт. Редки моменты, когда все показатели будут на максимуме. Но даже нули по каждому из них не означают, что нужно паниковать и менять машину.
Таким образом, одиночество в отношениях не означает их конец. Скорее — это неизбежная составляющая, позволяющая при должном подходе их углубить или расширить. Другое дело, когда необходимые отношения еще даже не зародились.
ОДИНОЧЕСТВО В ТОЛПЕ
В своей статье я не мог обойти данный феномен, но, учитывая, что многие его составляющие я успел раскрыть выше, не хочется расписывать всё заново и так же подробно. Основное, на что хочется обратить внимание — это одиночество в мегаполисе, в интернет-сети и в новой значимой группе.
Первые два феномена, в основном, объясняются обеднением социального взаимодействия. Так, в мегаполисе есть устоявшийся негласный регламент, этикет, не позволяющий просто так подойти к заинтересовавшей девушке, завязать разговор с незнакомцем. Психологические границы и так нарушены теснотой общественного транспорта. Лучше уж стоять и не двигаться, быть незаметным. Кроме того, любой прохожий в наших глазах сливается с толпой, различия смазываются, один похож на другого. И страх отвержения от одного проецируется на толпу в целом, а потому становится совершенно невыносимым. Понимание этого процесса и способность отделить человека от безликой массы может помочь снизить возникающие страхи.
В интернете же это усугубляется тем, что мы, во-первых, не видим других, а во-вторых — ограничены во взаимодействии. Лайкнуть, сделать репост, написать комментарий или личное сообщение. Слишком много неопределенности и слишком мало инструментов: не увидеть, не услышать, не дотронуться. И всё — с задержкой. Хотя и это не главное. Самое невыносимое при чувстве одиночества в толпе или в интернет-сети то, что оно переживается, как глобальное. Хочется чего-то от всех: принятия, уважения, интереса. Но это «что-то» от всех не получить. И потому так больно. Но, скорее всего, ваши желания, на самом деле, обращены к одному человеку. Не стоит проваливаться в «поток дерьма». Лучше осмотреться, прислушаться к своему чувству, найти этого человека и обратиться к нему самому.
Подобные процессы могут происходить и в новой значимой группе: новом рабочем коллективе, студенческой группе, психологическом тренинге. Можно, конечно, обратить на себя внимание всех. Но подобный нарциссический подход вряд ли избавит от чувства одиночества, которое, повторюсь, помогает достичь необходимых оттенков отдельных отношений. Те, кто на сцене, чаще всего жутко одиноки. С точки зрения же групповых процессов, чувство одиночества в новой группе сообщает об отсутствии необходимого уровня психологической безопасности, доверия группе и, вместе с тем, необходимости в принятии этой группой. Лучше всего здесь может помочь знакомство. С каждым — отдельно.
ЭКЗИСТЕНЦИАЛЬНОЕ ОДИНОЧЕСТВО
Ну и, напоследок, я оставил самый сложный феномен, стоящий особняком от всего, что мы привыкли называть одиночеством. Это экзистенциальное одиночество — пропасть между личностями, одиночество рождения и умирания. В отличие от изоляции экзистенциальное одиночество является данностью и, с точки зрения экзистенциально-гуманистического подхода, необходимостью для развития личности. Мартин Бубер пишет: «Более всего склонен и наилучшим образом подготовлен к самосознанию <...> человек, ощущающий себя одиноким, т.е. тот, кто по складу ли характера, под влиянием ли судьбы или вследствие того и другого остался наедине с собой и своими проблемами, кому удалось в этом опустошающем одиночестве встретиться с самим собой, в собственном «Я» увидеть человека, а за собственными проблемами – общечеловеческую проблематику».
Экзистенциальное одиночество переживается совершенно иначе, нежели неудовлетворенность каких-то отдельных социальных потребностей. Это осознание, приходящее с ужасом, но дарящее освобождение. Экзистенциальное одиночество тесно связано с другими экзистенциальными данностями: смертью, свободой, отсутствием смысла, ответственностью. Тем, что является неотъемлемой частью жизни, и что никто из нас не в силах изменить. Я точно умру один — в смерти нет ничего совместного. А поэтому я лишь перед собой ответственен за то, как проживу эту жизнь, какие выборы буду совершать, какой смысл ей придам.
Эти мысли могут ужасать. Но только принимая свою отдельность от других, я могу так легко встречаться с одиночеством в отношениях. Ведь я и так один. С этим ничего не поделать. И то, что мне, порой, выпадает возможность встретиться с другим, побыть рядом — огромное счастье.
В заключение мне хочется привести любимую цитату об одиночестве, принадлежащую португальскому писателю, Жозе Самараго: «Одиночество заключается не в том, что человек живет один, а в невозможности найти спутника в ком-то или в чем-то, заключенном внутри нас, одиночество — это не дерево посреди голой равнины, а неодолимое расстояние от листика до корня, от сока до коры».
Данила Плотников
Следующая публикация
Нет комментариев