Живи!

Ему опять снилась Лена. В который раз... Она кричала! Он знал, что она кричит, хоть и не слышал слов.
— Что, Леночка, что? Да включит кто-нибудь звук в этом сне?!
Она наклонялась к самому его лицу. Он всматривался в ее губы, силился догадаться. Иногда даже, казалось, улавливал что-то:
«Живи...»
И дальше помехи. Или это просто звон в ушах от напряжения? Он просыпался на сбитой постели:
— Как жить? Как...
*****
Лены не было с ним уже три года.
«Инсульт молодеет» — сказал врач.
Дмитрию тогда захотелось встряхнуть его за лацканы халата и заорать:
«А почему же вы ничего с этим не делаете? Почему допускаете, чтобы умирали молодые? Ей же всего сорок!»
Он не встряхнул и не заорал.

Хрупкая любовь

— Эх, Миша, надо с тобой что-то делать. Ты же такой мужик был. Прямо вековой дуб: могучий, кряжистый... А после смерти Верочки тебя совсем тоска, словно гусеница, изнутри сточила... — Николай Кузьмич смотрел на старого друга с сочувствием. — Может, тебе снова жениться? Ведь целый год уже вдовствуешь.
— Нет, Коля, — покачал головой Михаил Иванович. — Ни одна женщина в мире не заменит мне Веру. Одна она такая была...
Николай Кузьмич крепко задумался. Прав, конечно, Михаил. Даже представить невозможно кого-то другого на месте маленькой хрупкой Верочки.
Словно тонкая рябинка под сенью могучего дуба, она всегда была рядом с Михаилом. Почитай сорок лет. Тот ее берег, на руках но