Во всяком случае, пониженный тариф страховых взносов для отдельных видов некоммерческих организаций, пониженный НДС, минимизация соответствующих расходов и, как результат, увеличение пожертвований со стороны наших компаний. Все проработаем, все имеет смысл, все имеет значение для того, чтобы масштабировать вашу работу и поддержать ее. Мне здесь, пожалуй, комментировать-то больше нечего. Вам спасибо за приглашение – постараюсь им воспользоваться.
Благодарю Вас. Спасибо большое.
Ольга Юрьевна Демичева, пожалуйста.
О.Демичева: Глубокоуважаемый Владимир Владимирович!
Вы в самом начале Вашего выступления сказали важнейшую вещь – об инвестициях в народосбережение. Это действительно должно быть краеугольным камнем того, что мы все вместе делаем. Невозможно говорить о народосбережении без доступной медицинской помощи.
Я хочу поблагодарить Вас за поручения, которые Вы дали в январе этого года Правительству и Госсовету по изучению успешного опыта Тюменского региона в плане оказания медицинской помощи бездомным гражданам, гражданам без документов и рассмотрение вопроса распространения этого опыта на другие регионы России.
С огромным энтузиазмом благотворительное сообщество, которое занимается помощью бездомным людям, восприняло это поручение. Надо сказать, что откликнулись и государственные структуры, [в том числе] и министерства социальной защиты, и министерства здравоохранения в регионах, и религиозные организации.
Мы провели целый ряд мероприятий за это время. Оказалось, что успешный опыт Тюменской области не единственный. Вы, кстати, и сами познакомились с носителем этого опыта – руководителем благотворительной организации «Милосердие» Андреем Якуниным, когда награждали его орденом «Родительская слава» – знаете, какую работу он делает в Тюменском регионе в этом направлении. Но надо сказать, что у нас много регионов, которые наладили медицинскую помощь гражданам без документов.
Это и Санкт-Петербург, это и Москва, и Московская область, это и очень успешный опыт Челябинской области, это и Республика Татарстан, и Республика Башкортостан, и Республика Адыгея, и Луганская Народная Республика, и Свердловская область. Эти успешные практики мы обсуждали на наших «круглых столах» – они разные, они различаются в зависимости от региональных особенностей. Но по мере изучения стали понятны масштабы и тех проблем, которые связаны с неоказываемой медицинской помощью.
В июле этого года вышло письмо Министерства здравоохранения Российской Федерации, которое было направлено во все регионы, об оказании медицинской помощи бездомным гражданам. В этом письме было отмечено, что экстренная и неотложная помощь этим гражданам, а также по территориальным программам государственных гарантий в ряде регионов паллиативная помощь, а также помощь при инфекционных заболеваниях оказывается бездомным гражданам и гражданам без документов. Это не всегда одно и то же.
А вот что касается плановой медицинской помощи, она в большинстве случаев и в большинстве регионов – даже там, где медицинская помощь успешно оказывается этим людям, – зачастую недоступна. Это касается онкологических заболеваний, сердечно-сосудистых заболеваний, сахарного диабета, бронхиальной астмы. Это касается ряда инфекционных заболеваний, таких как, например, гепатит С, сифилис, ВИЧ, иногда туберкулез, хотя при туберкулезе чаще эта помощь оказывается.
Но эти заболевания, инфекционные в том числе, надо еще и выявить – на это тоже требуются средства, иначе у нас будут распространяться социально значимые инфекционные заболевания, которые мы не можем контролировать без выявления. И это тоже сейчас в основном ложится на плечи тех некоммерческих организаций, которые помогают бездомным людям.
Вы знаете, Владимир Владимирович, из 22 тысяч благотворительных НКО, о которых мы только что говорили, всего 200 некоммерческих организаций помогают сегодня бездомным людям. Елизавета Петровна Глинка в 2007 году, когда занималась помощью бездомным, – а на тот момент по стране этих организаций можно было пересчитать по пальцам одной руки, – говорила: «Я помогаю тем, кому никто не помогает».
Сегодня уже нельзя сказать, что никто не помогает: помогают и министерства соцзащиты, помогают и некоммерческие организации. Сейчас – благодаря Вашему поручению – подключилось и Министерство здравоохранения к помощи этим людям. Но по факту ко мне до сих пор обращаются с просьбой о помощи врачи, которые не могут в полной мере оказать помощь этим людям.
В частности, из крупного города написал мне доктор, к которому по дежурству поступил бездомный человек с начинающейся гангреной стопы. При обследовании оказалось, что у этого человека полностью облитерирована, закрыта артерия ноги. И доктор поставил ему стент – вместо того чтобы ампутировать ногу, как того требует дешевая экстренная помощь. За это к доктору были предъявлены определенные претензии со стороны руководства. Мы, по счастью, благополучно решили этот вопрос, и Татьяна Николаевна [Москалькова] подключалась тоже – я рассказывала ей об этом случае. Но это не единичный случай, это только пример.
А ведь на самом деле это дешевле, чем многократно проводить реампутации одной и той же несостоятельной ноги. Нам дешевле качественно лечить людей, тем более что мы сегодня говорим о клинических рекомендациях, согласно которым люди должны получать правильную, доказательно обоснованную медицинскую помощь.
Чтобы понимать масштабы проблемы: на сегодняшний день, по данным Росстата, в стране порядка двух миллионов бездомных людей и из них примерно у половины на руках нет необходимых для получения медицинской помощи документов. Кому-то удается восстановить эти документы быстро – за месяц–два, а кому-то на это требуются годы, при этом помогают и благотворительные организации, и социальные структуры, и всё равно это долго, Владимир Владимирович. Если это онкозаболевание или сердечно-сосудистое – катастрофа: не доживет.
Средняя продолжительность жизни бездомного человека в России сегодня на 19 лет меньше, чем средняя продолжительность жизни наших граждан в стране. А это ведь иногда нестарые люди, которые еще могут работать и хотят работать. Из тех, кого нам удается ресоциализировать, есть люди, которые и семьи создают, и детей ещё рожают, и работают. И для этого нужно нам много работать, чтобы заботиться об этих людях.
Что касается тюменского опыта, который Вы поручили изучить: сегодня уже во многих регионах этот опыт распространяется применительно к региональным особенностям. В частности, буквально в прошлом месяце в Республике Татарстан был заключен контракт между министерством здравоохранения региона и ведущей некоммерческой организацией, помогающей бездомным в регионе, по оказанию плановой медицинской помощи этим гражданам.
И ещё хотелось бы сказать, Владимир Владимирович, что все-таки история нашей страны знает успешные примеры помощи бездомным людям. В начале XIX века, когда открывался Странноприимный дом графа Шереметева, в уставе этого учреждения было прописано: «Оказывать помощь нуждающимся без роду и племени, не спрашивая родства». Поддержка государства в работе таких учреждений неоценима. Тот же Странноприимный дом графа Шереметева был полностью взят на обеспечение государственной казной.
В нашей стране не должно быть людей, лишенных возможности получения медицинской помощи, которая сохраняет им здоровье. Милосердие – это часть нашего культурного кода, это традиционная ценность нашего народа.
Я прошу Вас, Владимир Владимирович, дать поручение Министерству здравоохранения Российской Федерации разработать порядок оказания медицинской помощи бездомным людям и людям без документов и стандарт объема этой помощи.
Со своей стороны, мы – члены рабочей группы «Здравоохранение и народосбережение» в Совете по правам человека – готовы содействовать разработке этого порядка. Более того, мы надеемся, что он станет частью единой «дорожной карты» поэтапной ресоциализации бездомных людей.
Пользуясь случаем, дорогой Владимир Владимирович, я хочу поделиться с Вами радостью. Вы знаете, что Дом милосердия, в котором наша благотворительная организация принимает семьи с тяжело больными, ранеными детьми с прифронтовых территорий, не может вместить всех нуждающихся в помощи.
Благодаря Правительству Москвы, по личному распоряжению Сергея Семеновича Собянина, благотворительной организации «Справедливая помощь Доктора Лизы» предоставлено новое здание для Дома милосердия, в котором сейчас заканчивается ремонт. Мы надеемся, что в I квартале 2025 года здание откроется и Дом милосердия сможет принять всех нуждающихся в нашей помощи. Мы очень просим Вас, Владимир Владимирович, присутствовать на открытии этого Дома милосердия.
Благодарю вас.
В.Путин: Спасибо большое, Ольга Юрьевна.
Вы точно сказали, что эта категория людей, которые не имеют постоянного места жительства, конечно, наверное, наиболее уязвима. И здесь еще очень многое нужно сделать для того, чтобы их поддержать. Если уж мы бездомным животным стараемся оказать помощь, то людям, которые оказались в такой сложной жизненной ситуации, помощь оказать обязаны, если, конечно, мы сами люди.
Хочу Вас поблагодарить за ту работу, которую Вы проводите, и за предложение разработать порядок оказания помощи бездомным людям. Это, конечно, нужно делать совместно с регионами и с муниципалитетами – только так можно выстроить эту работу, чтобы она была эффективной. Обязательно такое поручение будет дано и с Вашим участием постараемся это сделать.
Спасибо большое за приглашение принять участие в открытии Дома милосердия, постараюсь это сделать. Но уверен, что это событие состоится. Спасибо Вам большое.
Пожалуйста, коллеги, кто хотел бы что-то сказать дополнительно?
В.Фадеев: Владимир Владимирович, есть еще подготовленные доклады.
В.Путин: Да, пожалуйста.
В.Фадеев: Игорь Алексеевич Новиков. Пожалуйста, Игорь Алексеевич.
И.Новиков: Валерий Александрович, спасибо.
Владимир Владимирович, у меня два вопроса, и оба касаются условий накопления и реализации человеческого капитала, о котором Вы упомянули.
Начну с короткого вопроса. У нас в стране десятки тысяч детей, подростков, взрослых людей, в том числе вернувшихся с СВО, у которых существенное нарушение зрения и потеря функции рук. Невозможно представить вовлечение этой категории граждан в образование и занятость, в полноценную занятость, без доступности цифровой среды. Минцифры, справедливости ради надо признать, много уже сделало для развития этого направления, но ввиду известных событий произошел переход к отечественным продуктам, многие из которых остаются недоступными.
Например, аналог Google-документов – это Яндекс-документы, он недоступен. Очень много вопросов к Linux, к которому мы перешли. Поэтому я прошу Вашего поручения Минцифры организовать рабочую группу с привлечением компаний-разработчиков отечественного софта программного обеспечения, заинтересованных федеральных органов исполнительной власти и некоммерческих организаций, которые занимаются развитием доступности цифровых сред с целью оперативной подготовки жизненно необходимого перечня программного обеспечения, требующего максимально скорой и обязательной адаптации, а также выработки критериев и параметров этой адаптации. Это позволит вовлечь в экономику достаточно большой объем населения нашей страны уже сейчас и, конечно же, в дальнейшей перспективе.
Теперь перехожу ко второму вопросу, достаточно сложному, он касается образования детей с ОВЗ (ограниченными возможностями здоровья) и с инвалидностью.
Известно, что до 2012 года дети с ОВЗ и инвалидностью обучались в первую очередь в так называемых специализированных коррекционных школах. А с 2012 года они могут обучаться по выбору родителей: либо в коррекционной школе, в коррекционном классе, либо в обычной массовой школе.
Прошло больше десяти лет с того первого шага в сторону инклюзивной школы, который мы тогда сделали, и, в общем-то, пришло время подвести некоторые итоги. В общем, по опросам население в целом поддерживает совместное обучение, и я считаю, что это был важный шаг в развитии нашего общества. Но есть и критические проблемы, которые продолжают накапливаться. Приведу лишь несколько.
Например, чтобы ребенок с ОВЗ или инвалидностью мог учиться в обычной массовой школе, в ней должны быть созданы соответствующие условия. Для этого регион должен внедрить так называемые повышающие коэффициенты подушевого финансирования с учетом различных особенностей состояния здоровья – зрение, слух, интеллект и так далее. Но за отсутствие этих коэффициентов и методики их расчета никакой ответственности нет. В итоге что происходит? Есть регионы, где одни принципы финансирования, есть регионы, где другие принципы финансирования, а есть регионы, где никаких принципов финансирования нет.
Владимир Владимирович, а ведь у детей с инвалидностью потребности одинаковые везде, аутизм – он и на севере, и на востоке все равно аутизмом остается. К чему это приводит? Жалуются на Министерство просвещения: Министерство просвещения со своей стороны подготовило методики, но если регион не хочет, он их и не будет использовать.
Бывает так, что родители в регионах объединяются и идут в суд, пытаясь сделать финансирование прозрачным, добиться создания необходимых условий. Это унизительные, бессовестные тяжбы. Я изучал целый год протоколы таких дел. Вы знаете, они гораздо более информативны, чем ведомственные отчеты об обучении детей с ОВЗ. Родители негодуют, неравенство растет. Сегодня мы уже по прошествии десяти лет видим колоссальную разницу между детьми с ОВЗ по разным регионам, а это дискриминация.
Другая проблема: каждое ведомство, которое занимается детьми с ОВЗ на протяжении периода их становления – от Минпросвещения до Минтруда – исповедует свое видение решения проблем и вполне не дурно отчитывается десятками документов, яркими мероприятиями. По отдельности у них все ладно выходит, только в результате, как в той басне: «А воз и ныне там». Молодежь, которую призывают рожать, задумывается: «А если родится ребенок с особенностями, к кому и как мне идти?»
И последнее, Владимир Владимирович, мы реформу-то сделали в 2012 году, но на ключевые концептуальные вопросы так и не ответили: что такое инклюзивная среда, для чего она нужна, какие критерии ее продуктивности, как сочетаются между собой совместное и раздельное обучение. Ведь мы дали право родителям выбирать формат обучения, но мы не подумали, могут ли родители, всегда ли могут определить этот формат, сделать правильный выбор. С каждым годом все больше появляется случаев агрессивного и антисоциального поведения со стороны детей с инвалидностью появляется. Пора уже задумываться, почему это.
В общем, таких проблем десяток, я назвал только ключевые. Как видите, они системные, требуют политической воли, не всегда дополнительного финансирования. И на самом деле они не по плечу лишь одному министерству.
Поэтому, Владимир Владимирович, прошу Вас об одном поручении. Оно, наверное, экстраординарное, но с учетом накопившихся проблем только так можно решить. Прошу Правительство Российской Федерации сформировать правительственную комиссию по вопросам развития системы образования граждан с ОВЗ и инвалидностью. Этой комиссии поручить совместно со Счетной палатой подготовить аналитический доклад с оценкой эффективности и состояния системы инклюзивного и коррекционного обучения.
На основании этого доклада и с учетом участия научных учреждений – Российской академии образования, Института коррекционной педагогики – разработать единую концепцию развития в нашей стране системы образования детей с ОВЗ и инвалидностью, опираясь на принципы Стратегии национальной безопасности, которые сейчас содержательно не участвуют ни в одном документе этой проблемы. И, наконец, на основании всего этого подготовить план совместной пошаговой работы федеральных и региональных органов власти в решении этой проблемы.
Спасибо, Владимир Владимирович.
В.Путин: Спасибо Вам большое. Позвольте некоторые вещи откомментировать, вернее, высказать свою позицию.
Что касается цифровой среды, то Минцифры делает здесь, мне кажется, очень большую работу. Но Ваше предложение по использованию, по созданию необходимого отечественного программного обеспечения, мне кажется, своевременно. Обязательно Министру Максуту Игоревичу [Шадаеву] об этом скажу. Уверен, что Правительство отреагирует.
Что касается образования детей с ОВЗ, инвалидностью, аутизмом – конечно, вопрос непростой. Честно говоря, это, к сожалению, не попадало в поле моего зрения. Спасибо, что Вы мне об этом сказали. Почему Министерство пишет только рекомендации? Наверняка потому, что это сфера деятельности, которая относится к региону, вот в чем все дело. Но Вы правы: вопрос недостаточно только отрегулировать с помощью рекомендаций, что само по себе важно, нужно делать какие-то совместные шаги федерального центра и регионов Российской Федерации.
По поводу того, что могут появляться дети с особенностями, – это другая, еще одна проблема нашего здравоохранения. Скрининг нужно современный проводить, масштабировать самые лучшие практики и технику внедрять, чтобы семья была уверена, что ребенок здоров. Нужно совершенствовать систему – это задача, конечно, федерального центра. Есть у нас все это, сейчас уже появилось, системы эти работают, но пока недостаточный объем этой работы. Иногда, наверное, можно делать это и гораздо более тщательно, используя самые современные методы и оборудование. Поэтому над этим тоже совершенно точно надо поработать. Но это, как бы, между прочим, просто Вы об этом сказали – и моя реакция.
По поводу того, что наблюдается поведение более агрессивное у детей с инвалидностью, здесь вообще надо по поводу поведения детей и агрессивности их поведения подумать. Это в целом, на мой взгляд, вопрос, требующий особого внимания со стороны и государства, и общественных организаций. Но будет, конечно, правильно, если мы по Вашей рекомендации создадим комиссию, которая займется всеми вопросами, которые Вы сейчас затронули, и подготовит план совместной работы. Я с Вами согласен. Обязательно такое поручение мною Правительству будет дано.
Спасибо.
Прошу. Кто ещё?
В.Фадеев: Спасибо.
Следующее выступление – Владимир Юрьевич Иконников, председатель Общественной палаты Сахалинской области.
В.Иконников: Уважаемый Владимир Владимирович!
Члены рабочей группы по образованию, выполняя Ваше поручение, провели десятки встреч по всей стране с учителями, директорами и студентами педагогических вузов. Обсуждали проблему, как защитить честь, достоинство и репутацию педагогических работников. На встречах учителя откровенно рассказывали нам, с какими ситуациями и неуважительным поведением они сталкиваются, о том, как некоторые учащиеся нарушают элементарные правила поведения в школе, ведут себя вызывающе, позволяют себе оскорблять, иногда агрессивно себя ведут. Рассказывали, как распространяют в социальных сетях слухи об учителях. Бывают, к сожалению, случаи, когда портят вещи или применяют физическую силу. Это происходит потому, что учащиеся пользуются своей безнаказанностью, ведь учитель имеет право только сделать замечание, может сделать запись в дневнике, пожаловаться родителю. В крайнем случае он отправит этого нерадивого ученика на Совет по профилактике правонарушений.
Порядка 80 процентов учителей и директоров школ, которые участвовали во встречах, считают, что одной из действенных мер для их защиты может быть оценка за поведение школьнику. Они предлагают рассматривать оценку за поведение так же, как и оценку за физику, историю, физическую культуру, по технологии.
Конечно, для выставления оценок за поведение учащихся важны не только педагогический опыт или мастерство, но и критерии, которые, понятны всем участникам образовательного процесса. Мы уверены, что определить такие критерии сможет, например, Российская академия образования. Мы предлагаем рассмотреть вопрос о возвращении в нашу школу оценки за поведение учащихся. Считаем, что это даст дополнительный инструмент не только в деле защиты чести и достоинства учителя, но и в воспитании наших детей.
Говоря Вам об этой проблеме, мы понимаем, что нельзя заниматься только оценкой поведения и ничем больше. Необходимо воспитывать сознательное поведение или действия школьников в отношениях с учителями, с одноклассниками, рассказывать и учить их нравственным поступкам: товарищескому отношению к одноклассникам, как уважительно относиться к учителю или старшим, развивать трудолюбие, честность, поддерживать стремление к аккуратности в делах. Фактически мы говорим об этике школьного поведения. Именно это подсказывает нам здравый смысл и люди, с которыми мы встречались.
Мы думаем, что такую работу можно начинать уже на лекциях обществознания или на разговорах о важном, которые проходят по понедельникам у школьников, а «Движению первых», например, использовать в своих мероприятиях.
Еще одно поручение – это снижение бюрократической нагрузки и регламентация обязанностей учителей общеобразовательных организаций. В этом направлении члены Совета работали совместно с рабочей группой из Росатома, Министерством просвещения. Было предложено использовать опыт бережливых технологий.
В нескольких пилотных регионах страны были выбраны школы, где провели анализ бюрократической нагрузки на учителя, классного руководителя и администрацию. Это различные письма, отчеты, таблицы, информации, требования, мониторинги, справки в различных форматах: электронных и бумажных, звонки по телефону и так далее. От некоторых таких отчетов удалось безболезненно отказаться практически сразу, другие трансформировали в более облегченный вариант или в электронные формы.
Необходимо отметить, что бумажную нагрузку на школу, конечно же, дают и органы исполнительной власти. Отрадно, что такую работу в пилотных регионах министерства и ведомства начинали с анализа самих себя, той исходящей документации, которая исходит от них в образовательные учреждения.
Хочу сказать, что опыт этой работы в регионах обсудили, выявили лучшие практики. Таких лучших практик порядка 42, подготовили и опубликовали в сети «Интернет» обучающие материалы для тех, кто хотел бы это использовать. А те, кто хотел увидеть эту работу воочию, например, в Сахалинской области в ноябре провели Дальневосточный форум бережливых технологий, где работала отдельная секция по вопросам снижения бюрократической нагрузки. В ближайшие дни во Владимирской области пройдет межрегиональный семинар-совещание, где обсудят итоги 2024 года проекта «Бережная школа».
Мы считаем, что очень важно эту работу продолжить. Кроме этого, организовать и обучающие семинары, стажировки для распространения полученного опыта уже по всей стране.
Спасибо большое за внимание.
В.Путин: Да, спасибо за то, что вынесли этот вопрос на обсуждение. Я, честно, даже не знал, что у нас отсутствует оценка за поведение. Нет у нас в школах оценки за поведение?
В.Иконников: Нет этой оценки, и ее нельзя ставить.
В.Путин: Понятно. Если ее нельзя ставить, значит, были какие-то причины у тех, кто принял такое решение. Безусловно, нужно это обсудить как минимум. Сейчас я не готов формулировать окончательные решения, но если оценка за поведение будет возвращена, то нужно, чтобы она на что-то влияла. Сейчас не буду вдаваться в детали, но думаю, что вы меня понимаете. Она должна быть равноценной с другими оценками.
Нужны комплексные меры: задача сложная, поэтому и инструментарий должен быть комплексным для решения проблемы, о которой Вы сейчас упомянули. Мы только что говорили об этом и применительно к детям с проблемами со здоровьем, с ограничениями по здоровью, но я сказал, что в целом надо на эту проблему посмотреть шире, – и Вы как раз этот вопрос подняли. Поэтому согласен, нужно как минимум со специалистами, с родительским сообществом это пообсуждать и принять взвешенное решение. Но в целом постановка вопроса абсолютно правильная.
По поводу нагрузки, избыточной отчётности и так далее. Конечно, все, что возможно, нужно переводить в электронный вид. Это очевидно. Обязательно с коллегами поговорю из министерства, с профильным вице-премьером пообсуждаем. Спасибо за то, что этот вопрос был поднят. Благодарю Вас.
Дальше, пожалуйста.
В.Фадеев: Владимир Владимирович, следующий выступающий – Игорь Станиславович Ашманов.
Продолжение следует.
Присоединяйтесь к ОК, чтобы подписаться на группу и комментировать публикации.
Комментарии 3