Илья Ильф. Фото: общественное достояние
«Почему же это, Валюн, вы вдруг захотели стать Дюма-пэром?» – заметил ироничный Ильф. Впрочем, друзья с предложением мастера согласились. Катаев уехал в тёплый южный Батуми, а Петров с Ильфом остались в дождливой осенней Москве. Когда литературный мэтр вернулся, друзья отдали ему первые семь авторских листов будущего романа «Двенадцать стульев». Петров вспоминал, что брат прочёл рукопись и очень серьёзно сказал: «Вы знаете, мне понравилось <…> вы совершенно сложившиеся писатели». Серьёзность тона, такая необычная для смешливого мэтра, для меня важнее слов. Молодые писатели, которых он ещё недавно снисходительно называл «мои литературные негры», «мои крепостные» и даже «мои рабы», намного превзошли «мэтра». «Ученики побили учителя, как русские шведов под Полтавой», – признал он.
В 1928 году роман «Двенадцать стульев» вышел сначала в журнале «30 дней» (в нескольких номерах с иллюстрациями), затем его выпустило отдельной книгой издательство «Земля и фабрика». Критики молчали. Роман их озадачил. Художественное совершенство и занимательный сюжет, характерный скорее для массовой литературы. Поэтому и молчали, не зная, как оценить, на какую полку поставить. Зато оценили читатели. Книгу переиздавали из года в год. Роман переводили на иностранные языки. Его начали экранизировать за границей, адаптируя историю о поиске сокровищ под реалии Польши, Англии, Италии, Германии.
«Двенадцать стульев» ещё не считали классикой (сейчас это, конечно, классика), но Остап Бендер, Киса Воробьянинов и даже людоедка Эллочка вошли в жизнь читателей. Как Евгений Онегин, как Обломов, как Наташа Ростова, Пьер Безухов, Андрей Болконский, Родион Раскольников. Несколько поколений разговаривают фразами из «Двенадцати стульев». Вспомним:
«Может быть, тебе дать ещё ключ от квартиры, где деньги лежат?»
«Мой папа был турецко-подданный».
«Мы с вами чужие на этом празднике жизни».
«Лёд тронулся, господа присяжные заседатели!».
В 1931 году Ильф и Петров повторят успех своего первого романа, когда из печати выйдет «Золотой телёнок» (в черновиках он назывался «Великий комбинатор»). К этому времени знаменитые писатели превратились в очень влиятельных журналистов. Они работали уже не в скромном «Гудке», а в «Правде», главной партийной газете Советского Союза. После их фельетонов начинались прокурорские проверки, а большие начальники чуть ли не оправдывались перед Ильфом и Петровым.
Евгений Петровичи сам со временем станет большим начальником, но об этой истории расскажем в другой раз. На исходе – декабрь, впереди – новогодние праздники. Хорошее время, чтобы заново открыть «Двенадцать стульев» и прочитать: «В уездном городе N было так много парикмахерских заведений и бюро похоронных процессий, что казалось, жители города рождаются лишь затем, чтобы побриться, остричься, освежить голову вежеталем и сразу же умереть. А на самом деле в уездном городе N люди рождались, брились и умирали довольно редко. Жизнь города N была тишайшей. Весенние вечера были упоительны, грязь под луною сверкала, как антрацит…»
Нет комментариев