Я с тобой, у твоей постели. Ты одета в длинную черно-красную тунику, вышитую на лифе. Я думаю, это цветы, но не смотрю на них. Я прощаюсь, самое долгое прощание, моя куколка. Так я тебя называл. Я смотрю не на цветы, а на твое лицо, и я думаю, что ты прекрасна, и что, возможно, ты никогда не была такая красивая. Это первый раз в моей жизни – и в твоей – я вижу тебя безмятежной и умиротворенной. Какая ты спокойная, какая ты спокойная. Какая ты красивая. Кажется, будто рука нежно стерла с твоего лица все напряжение, всю тоску несчастья. Я смотрю, как ты спишь. Мне говорят, что ты умерла. Я думаю о тебе, обо мне, о нас. В чем я виноват? Мы задаем себе этот вопрос перед человеком, которого мы любили и любим до сих пор. Это чувство наполняет нас, затем угасает, а затем мы говорим себе, что «мы не виноваты, нет, но ответственны, как я». Из-за меня прошлой ночью в Париже твое сердце перестало биться. Из-за меня, потому что это было двадцать пять лет назад, и меня выбрали твоим партнером в «Кристине». Ты приехала из Вены, а я ждал в Париже с букетом цветов в руках, который не знал, как держать. Но продюсеры фильма сказали мне: «Когда она сойдет с поезда, ты подойдешь к ней и подаришь ей эти цветы». Я ждал тебя с этими цветами, как дурак, смешавшись с толпой фотографов. Ты спустилась. Я двинулся вперед. Ты спросила свою мать: «Кто этот мальчик?» Она ответила: «Это, должно быть, Ален Делон, ваш партнер…» И дальше ничего, никакой любви с первого взгляда, нет. А потом я поехал в Вену, где мы снимали фильм. И тогда я безумно влюбился в тебя. И ты влюбилась в меня. Мы часто задавали друг другу этот вопрос: «Кто влюбился первым, ты или я?» Мы считали: «Раз, два, три!» и мы отвечали: «Ни ты, ни я! Вместе !"
Боже мой, как мы были молоды и как счастливы. В конце фильма я сказал тебе: «Живи со мной, во Франции», а ты ответила мне: «Я хочу жить рядом с тобой.» Тогда ты помнишь? Твоя семья, твои родители в ярости. И вся Австрия, вся Германия, которые относились ко мне как к узурпатору, похитителю, обвиняли меня в похищении «Императрицы»! Я, француз, не говорящий ни слова по-немецки. И ты, куколка, которая не говорила ни слова по-французски. Мы любили друг друга без слов, в самом начале. Мы посмотрели друг на друга и засмеялись. «Куколка»… А я был «Пепе». Спустя несколько месяцев я все еще не говорил по-немецки, а ты говорила по-французски, и так хорошо, что мы играли в театре во Франции. Висконти руководил. Он сказал нам, что мы похожи друг на друга и что у нас между бровей один и тот же Ви, который хмурится от гнева, страха перед жизнью и тоски. Он назвал ее «V Рембрандта», потому что, по его словам, этот художник имел эту букву на своих автопортретах. Я смотрю, как ты спишь. «V» Рембрандта стерта… Мы больше не боимся. Мы больше не в поиске. За нами больше не охотятся. Охота окончена, и мы отдыхаем.»
Когда в субботу 29 мая 1982 года в возрасте 44 лет скончалась актриса Роми Шнайдер, Ален Делон провел долгое время у её ложа. Он написал ей это последнее прощальное письмо.
Из сети
Присоединяйтесь к ОК, чтобы подписаться на группу и комментировать публикации.
Комментарии 1