Цитируется по: История русской армии от зарождения Руси до войны 1812 г. — СПб.: Полигон, 2003. с.297-300
История в лицах
Описание турецкого похода россиян под начальством генерала от инфантерии Голенищева-Кутузова в 1811 году:
21-е число прошло в наблюдениях с обеих противных сторон; но 22-го, вместе с рассветом, верховный Визирь, оставив крепкий лагерь свой между Кади-Киой и Писанец, всеми силами атаковал россиян на всех пунктах. Движения его расположены были столь искусно, что могли бы сделать честь и хорошему европейскому генералу. Он открыл сильный огонь артиллерии на всю линию российской армии и частными нападениями в разных местах и на правый фланг занимал оную, а между тем собрал 10000 Анатальской лучшей конницы, которая с чрезвычайной запальчивостью устремившись между кареев Олонецкого, Бялыкстокского и Выборгского с 29-м Егерским полком, бросилась па левый фланг российской кавалерии, несмотря на сильный ружейный и картечный огонь, во ней производимый кареями (Генерал Кутузов признавался, что в долговременную свою против турок службу никогда не видал, чтобы конница турецкая действовала с такою отважностью.).—Столь внезапное нападение расстроило фланговые полки Кинбурнской драгунской и Белорусской гусарской, которые были турками опрокинуты и гнаты весьма далеко, пока каре 7-го Егерского полка, посланный генер@лом Кутузовым из 2-й линии, искусным движением выйдя на выгодное для действия артиллерии место, остановил стремление неприятеля, преследовавшего нашу кавалерию. В тоже время Чугуевской уланской полк, предварив на себя движение неприятельское, сделал перемену фронта влево, ударил во фланг сей отважной конницы и, будучи поддерживаем кареем 7-го Егерского полка, принудил ее предаться бегству с таковой же быстротою, с какой учинила она свое нападение; и она обратилась большей частью не прежним путем, а по лощинам между садами и лесами, находившимися позади нашего левого фланга. Опрокинутая же кавалерия наша, хотя уже и не в порядке, однако ж преследовала прогнанного неприятеля; при чем Белорусского гусарского полка поручик Красовский взял Санджак (Пашинское знамя) Вели-Паши. — Во время сего, происшествия, опытные конно-артиллерийские офицера, бывшие при кавалерии, видя замешательство оной, тотчас примкнули с орудиями своими к пехотным кареям; немолодой прапорщик Т...., находившейся при Кинбурнском драгунском полке с орудием своим и в первый раз бывший в бою, не успел того сделать и был на месте изрублен, а орудие его увезено неприятелем. Не малая часть неприятельской конницы рассыпалась в садах, между Рущуком и российской армией лежащим, но часть пехоты нашей, вошедшая из Рущука вместе с некоторыми добровольно присоединившимися к ней булгарами вскоре выгнали оттуда неприятеля.
В то же время турки, вознамерившись сделать покушение и на правый наш фланга, искали обойти оный, и ударить в тыл, скрывая свои в глубоких ложчинах, в некотором отдалении находившихся. Для обезопасения сего фланга, заблаговременно рассыпан был по садам один батальон 37-го егерского полка. — Неприятель одною толпою ударил во фланг сим егерям,. а другою старался отрезать их от кавалерии; на два эскадрона Лифляндских драгун вместе с казаками Мельникова полка ударили на него и опрокинули. Между тем Каре из остальных двух батальонов 37-го егерского полка, стоявший во второй линии, взойдя на высоты по виноградникам и открыв сильный огонь, обратил неприятеля в бегство. Тогда Кутузов всей линией двинулся вперед для преследования Турон; при чем российские стрелки и артиллерия наносили им большой вред. Неприятель скрылся в окопы свои у Кади-Киой, будучи преследуемы на 10 верст от места сражения, где россияне простояли перед его лагерем до 7 часов вечера; а потом, вследствие давно уже сделанного Кутузовым предначертания, возвратились в прежнюю свою позицию. Неприятель скрылся в крепких окопах своих между селениями Кади-Киой и Писанец. Он спас свою артиллерию, прикрывая ее тридцатью тысячами конницы, так, что во время преследования не возможно было слабой кавалерией нашей атаковать сии многочисленные толпы, не подвергнув ее видимой опасности. По единогласному показанию всех пленных, неприятель действительно состоял в 60.000 человек; между тем как российской армии не было и 18000.
По донесению главнокомандующего, поведение всех начальников, равно и солдат российских было таково, что он ни о котором пункте позиции своей не был в беспокойстве ни на одну минуту. Пехота наша с отличной твердостью, а артиллерия с искусством действовавшие наносили ужасный вред неприятелю; так что прежде окончания дела уверенность в победе уже написана была на всех лицах; и 22-го июня на всегда пребудет доказательством тому, что возможно малому числу воинов одушевляемых послушанием и храбростью против бесчисленных толп необразованного неприятеля!
Нет комментариев