Испытание

-Люськаааа, Люськаааа, ооой, не могу. Ой, батюшки...Людмилааа, Людааа...
Ой, не могу, ой батюшки, иди, иди скорее, там...мужики ...твои..дерутся...
-Какие мои мужику, Клав?
-Да, тьфу, иди, беги до конторы, там Колька Санкин, Ваньку твово бьёт, ой, не могу, ой запыхалась. Дай водички испить, ой, батюшки....Да беги, говорю, ково встала...
Тьфу, сумасшедшая баба, унеслась и хату открытой оставила, и попить мне не дала. Ой, батюшки, побегу уже, ой чё делается, чё делается....
У конторы столпился народ, мужиков уже разняли. У Ивана была разбита губа, Николай тоже со свежим синяком, смотрел из подо лба и порывался опять начать драку. Оба драчуна тяжело дышали и пускали пар, как старый самовар, бабушки Никулихи, что топился ещё углём...
-Ваня, Ванечка, а что такое? Что случилось? Как же...Вань, чё это, а?
-Люд, иди домой, иди не позорь меня и сама не позорься, ишь...расхристанная, иди, иди...ещё простынешь, ну...иди..Люд, люди же смотрят
-Ваня, а что случилось, а? -Людмила, как буд-то не слышала того, что ей говорит супруг, она вся растворилась в боли и стыде, который испытал её Иван, ей хотелось накрыть его, как клушка своих цыплят при приближении коршуна, распластать крылья и накрыть всем телом, защитить, укрыть, отогнать...
-Иди домой,. Людмила, я что сказал, мигом, - Иван злобно зыркнул в сторону оппонента, сплюнул кровавую слюну на землю и подтолкнул тихонько развернув за плечи, жену, в сторону дома, -иди, Люсь.
Он повернулся к Николаю и другим, глаза Ивана вдруг потеплели, из переулка, неспеша, шла она, Варвара, яблоко раздора так сказать.
Проплыв павушкой мимо застывшего Ивана, обдав его горячим взглядом, подошла к своему законному супругу, Николаю Евсеевичу, начала что-то тихонько шептать на ушко, поглаживая по спине, прямо по грязной телогрейке, своей белоснежной, пуховой варежкой...
Николай слушал внимательно, опустив голову и тихонечко начинал отходить от злобы, тело его начало обмякать. Но подняв голову, и поймав взгляд, которым Иван смотрит на его жену, опять рассвирепел, оттолкнул руку Варвары, и размахнувшись, ударил её вскользь по лицу, женщина начала оседать в снег, всё ещё держась за руку мужа. Выдернул руку, и не поворачиваясь зашагал в сторону фермы.
Иван дёрнулся было, чтобы помочь женщине встать, но вездесущая Клавдия уже подоспела, да и другие женщины то же, они подняли, начали отряхивать снег, жалеть бедную женщину, которая стояла с таким лицом, будто оно высечено из камня...
Иван махнул рукой и пошёл в контору.
Вечером, изнывающая Людмила, кое- как дождалась Ивана, уже время восемь вечера, а его всё нет, она порывалась побежать, поискать мужа, мало ли...Да сын, старший, Санька, не дал, запретил, стукнул кулаком по столу, совсем прям, как отец. Девчонки, Лиза с Ниночкой притихли и перестали спрашивать когда придёт папа...Они хотели есть, а без отца никто не садился ужинать.
-Мам, покорми девчат, они есть хотят
-Дак отца...
-Собирай на стол, мама. Может у него совещание какое, или что ещё...
-А может я позвоню в контору, Сань?- Мать кинулась к тумбочке, на которой стоял новенький, красный телефон, -вот глупая, надо было давно в контору - то позвонить, как там, Саня, три-двенадцать вроде?
В этот момент на крыльце затопало, заухало, слышно, что обметают валенки снегом..
-Папа, папка, - бросились девчонки к дверям, -папочка,, а что Лисичка хлебушек предала? А сальце?
-Нет, доченьки, сегодня Лисичка ничего не передала
-Ой, папочка, а это что? -самая младшая, Ниночка, уже залезла к отцу на руки, и обняв того за шею, рассматривала его загрубевшее лицо и запекшуюся кровь на губе, любовно поглаживая маленькими, толстенькими ладошками по щетине и прикладываясь к груди.
-Папочка, ты с медведем подрался? Это он хлебушек Лисичкин забрал, да?, -это уже Лизонька, Лизоньке шесть лет, она уже взрослая...
-А ну брысь, давайте за стол, ужинать будем, дайте отцу умыться, ишь...Людмила была наигранно веселой и слишком суетливой...
Вечером, когда улеглись спать девчонки, Санька потушив ночник тоже улёгся спать, Людмила сидела на кровати, сложив руки на коленках, в одной розовой комбинации, которую ей подарил Ваня, на восьмое марта, в том году. вот достала, первый раз...
-Люд, прости, не могу я, уйду, решил я, Люсь, прости...
-К ней что ли...
-К ней, - Иван опустил голову, - прости, Люсь...прости и пойми. Детей не брошу, деньгами, дровами, углём, продуктами, всем помогу, половина зарплаты ваша, тебе и детям, прости, Люд...не могу я так...
И ушёл...
Повалилась на бок Людмила в новой розовой комбинации, зарывшись в подушку и стараясь не выть, чтобы не напугать детей, а так хотелось, завыть, как волчице...
Заплакал Санька, скупыми мальчишескими слезами, закусив уголок подушки...стараясь, чтобы мамка не услышала и боясь разбудить девчонок...
***
Всё она Люда знала, всё слышала, да ничего не хотела понимать. И смешки в спину, и пересуды, и жалость баб.
С ней, он, Иван, дома, детей ростят, а то, что приписывают, будто гуляет он с Варькой Санкиной, дак врут, сплетничают.
Как часики Иван точен, в шесть вечера дома уже, никаких задержек, детей любит и воспитывает, уроки проверяет, её Людмилу балует, как куколку одевает.
А то, что по два комплекта дефицита достаёт, для жены и полюбовницы, то врут. У Варьки и размер больше и цвет другой, а хотя бы и шали. У неё, Люды серая, а у Варьки белая...
***
-Ой, бабоньки, сама видела, едут, в санях, он то, Иван, стоит, за вожжи держится, правит значит, а она - то, Варька, сзади прилепилась, обняла его, как родного, прижилась и стоит тоже, едут, хохочут, закатываются...
-Да нежто Иван и правда Людмилу бросил, а, бабоньки, это что же такое...а Варька, Варька, бесстыдница.
- От Николая двоих детей ить родила...Ой, чё творится, ой бедная, Людмила...
-А Колькины ли, дети- то...
-Ой, чё делается, встали бы старики, да посмотрели бы чё творится...
В магазин вошла Варвара, предмет обсуждения местных кумушек. Все вмиг замолчали..
-Здравствуйте, мне кости моете? То я с утра думаю, что- то ломит ноги, к снегу поди...
-Тьфу, бестыжая, переломать тебе ноги твои, чтобы ты не шастала по чужим мужикам, ишшо совести хватает...свешай мне Галина гвоздей килограмм, а то опять забуду, старик ругаться будет...
-А чего мне стыдиться, тётка Акулина, я своё вернула...
-Своооё? Да ...ты ж смотри, а, вот нахалка...Две семьи порушила, валандается по баням, да по бытовкам, тьфу, пришёл, как сучку за ручку взял и повёл. Надолго ли? Надоест, уйдёт к детям и к Людке, тьфу, бесстыжая...
-Да пошла ты, все идите...Все знали, что ко мне Иван бегает, и ты старая знала, нет же, племянницу свою побежала сватать, а я ...а он...он первый у меня был, никто мне не нужен. Да по сеновалам, да по баням, дак и до Людки вашей мы так жили, а не залезла бы ты, тётка Акулина, и на мне бы женился...Дак нет, подсунула свою Тетёху..
-Вот я за Николая и выскочила, ухаживал долго, добивался, всё знал...А за то, что порченая, я ему пообещала детей только от него рожать, а остальное сказала не обессудь, позовёт пойду, зимой, босая-голая, по льду, через детей, через мать перешагну, а пойду. Чё? Съели? Судят они мне...Вы свои жизни прожили, дайте людям пожить...
В воздухе запахло угрозой, казалось ещё немного и накинуться бабы на Варьку, оттаскают за косы смоляные, выплеснут свои обиды бабьи, ведь у многих мужики бегали налево...
-Отстаньте от неё..., -сколько Людмила стояла, и что могла услышать, никто не знал. прошла, гордо вскинув голову, купила хлеб и конфет детям и так же молча вышла...
-Люсь, Люда, Людаааа, постой, подожди...
Людмила остановилась, не поворачивая головы и стояла слушала, не дрогнув ни одним мускулом на лице, не повернув и не удостоив взглядом соперницу.
Очень уж хотелось, высыпавшим на крыльцо бабам, услышать о чем говорила Варвара, да не слышно...
А Людмила, выслушав, пошла степенно, улыбаясь тихой улыбкой.
Она будто расцвела с уходом мужика. Стала больше появляться на людях, подкрашивать губы, и записалась в хор, у неё оказался красивый чистый голос...
Однажды Людмилу встретил Николай, и попросился в гости...
-Отчего же не прийти, приходи в субботу. Пацану поможешь, кабанчика хотим заколоть, небольшого, пока оттепели нет...
Николай пришёл, Санька сначала заартачился, зачем мол нам помощь, тем более от... но потом отошёл...Кабанчика закололи, дверь в сарайке поправил. Людмила борщом накормила, пацанов велела позвать, прибежали, стесняются, но Людмила усадила за стол, покормила. Стряпни с собой наложила. Мальчишки пообещали Лизе с Ниночкой забегать, играть...
Николай ещё пару раз приходил, а потом пришел выпивши, Людмила этого не любила, Иван не пьёт без дела, только на праздник, и то меру знал.
-Люд, я что подумал, может сойдёмся? Варвара пацанов забрала, так на выходные если прибегут...
-Коля, ты хороший человек, и я верю, что у тебя всё хорошо будет, но прости...я Ивана люблю, и мне никого не надо...
-Да и я, Люд, люблю её, Варьку, стерву...
***
Иван, подкараулив Николая, пообещал намять тому бока, если он будет ходить к его жене. Николай, не смотря на вспыльчивый характер, и не дюжинную силу, драться не стал. а сказал спокойно, что к жене Ивановой на километр не подходит. А по поводу Людмилы, так она одинокая бабочка, хорошая, достойная, он тоже одинок, тоже хороший человек. А хорошее к хорошему, оно Вань, тянется...
***
Вечером, когда посмотрев мультики, помучив брата, послушав сказки, девчонки наконец - то улеглись, Сашка с матерью сидели на кухне, как когда -то мама это делала с отцом, и обсуждали дела на грядущий день. В сенках что- то захлопало, в дверь постучали, Санька вышел спросить кто там, зашёл раскрасневшийся и смущённый...
-Мама, там...папка...
-Ннну..пусть заходит...
-Мам, он тебя кличет...
Утром всё село опять гудело, Иван- то, в семью вернулся, и Варька, Варька- то, со своим едут в санях. Он, Николай- то, стоит, шапку заломил, на одно ухо, вожжи в руках, папироска в зубах, а она - то, Варька, прижалась, как к родному...стоит позади и тихо так улыбается...
-Ты, прости меня, Люда, пожил эти три месяца без вас, как во сне, как в тумане, не могу, нет сил без вас, дышать нечем. прости и поверь, никогда, не на одну больше не гляну, никогда не брошу ни тебя, ни детей, прости, Люд...
-Да чо, уж, Ваня, бог простит...А я то уж и подавно....Это Вань, испытание такое...Жизненное, кто пройдёт всё, выдержит, выдюжит, тому и счастье будет...
-Да, Людмила, испытание....
Автор Мавридика де Монбазон