Предыдущая публикация
Дом для Нечисти
Любила, когда дедушки трижды плевали через левое плечо и торопились дойти до дверей, раньше, чем Нечисть вальяжно пересечет их дорогу.
А каким неслыханным удовольствием было впериться в кого-нибудь своим янтарным немигающим взглядом. Чаще всего человечек, которого Нечисть выбирала в жертву, выдерживал недолго. Начинал нервничать, озирался, отводил глаза...
Неприязнь к двуногим появилась у Нечисти не сразу. Сначала маленькая кошка смотрела на них с надеждой. Смотрела из картонной коробки, которую чьи-то руки поставили у батареи в подъезде.
— Держитесь, ребята, здесь сердобольных старушек много живет, авось не дадут вам сгинуть, — напутствовал их женский голос из-под капюшона.
После чего хлопнула дверь, и коробка вместе с ее пищащими обитателями осталась в темноте...
Нечисть не знала, куда делась их мама, не понимала, почему они оказались здесь. Было страшно. Она прижалась к своим братишкам и сестренкам. Закрыла глаза. Оставалось только ждать...
Чего ждать, она не знала. Потихоньку Нечисть задремала.
— Батюшки, котят подбросили!
Голос, раздавшийся над коробкой, выдернул Нечисть из тревожного сна. Над коробкой стояла старушка.
— Егоровна, ты только посмотри, чего творят, изверги! Вот куда их теперь? Не на улицу же...
— Да бог с тобой, Семеновна. Ноябрь на дворе. Пристроим как-нибудь. Славные-то какие! Беленькую я возьму, а вон того полосатого, который покрупнее, Михалычу предложу. Уж больно на его Барсика покойного похож.
Две старушки захлопотали над коробкой. Нечисть воспрянула духом. Только вот, как оказалось, зря. Ее-то как раз никто и не захотел взять.
Уж сколько Семеновна с Егоровной ни звонили в разные двери, сколько ни уговаривали жильцов, Нечисть так никто и не забрал:
— Черная? Нет уж, можете меня считать суеверной, но беду в дом пускать не хочу! — сказала одна соседка.
— Ох, нет. Беспородная, чернющая, а взгляд-то какой недобрый, пугающий, — отказалась другая.
— Да вы совсем, что ли? Уберите отсюда эту нечисть! — захлопнула дверь третья.
— Что делать будем? — забеспокоилась Семеновна.
— А я почем знаю! Темные люди у нас в подъезде живут, — вздохнула Егоровна. — Хотя, я бы тоже черную кошку не взяла. Белых больше уважаю.
Пока старушки размышляли, что делать с Нечистью, та выбралась из коробки, скатилась черным клубком вниз по лестнице и выскользнула через неплотно закрытую дверь подъезда в холодное, серое, ноябрьское утро...
«Не нужна я никому, — думала она, обходя подернутые тонким ледком лужи, — ну хоть имя дали, и на том спасибо. Нечисть! Звучит угрожающе!»
Есть хотелось ужасно, но что-то подсказывало — не покормят ее в том неуютном подъезде, где жильцы так не любят черных кошек...
«Может, только здесь такие люди недобрые? — думала Нечисть. — Попробую поискать других. Не может ведь весь мир быть против меня».
Но ей не повезло. Никто не хотел ни пожалеть, ни накормить маленькую черную кошку:
— Сгинь, ты, нечисть такая! — частенько слышала она.
А ведь она ничего плохого не сделала. Просто хотела перебежать дорогу. Но кто поймет этих двуногих...
— Ну-ка брысь отсюда! — гнали ее, а она не понимала за что.
Неужели только за цвет? В чем ее вина? В том, что не обзавелась ни единым светлым пятнышком на шубке? Нечисть не знала...
Наступила зима, выживать стало совсем тяжело. Но именно тогда ей внезапно улыбнулась судьба.
— Эй, мелочь черная! — однажды окликнули ее около мусорных баков.
Нечисть обернулась. На нее смотрел кот. Большой, серый, мордатый, с рваным ухом. «И этому я помешала», — подумала Нечисть и сжалась в комок.
— Да не боись, мелюзга. Не обижу. Лопать небось хочешь?
Нечисть несмело кивнула.
— Понимаю. А человечишки гонят, камнями кидают, плюют через левое плечо?
Нечисть снова кивнула.
— Глупые они! В предрассудках погрязшие! — констатировал серый. — В корень зрить не умеют. Вот меня тоже не любят. Знаешь почему? Потому что серый, большой, да еще и ухо рваное. А раз кот так выглядит, значит — бандит!
А ты вся черная, ну, следовательно, — нечисть, беду приносишь и все такое. Темное людское племя! Правда, не все такие. Но большинство.
— И что же мне теперь делать? — Нечисть с отчаяньем посмотрела на серого. — Зима ведь! Холодно. Погреться в подъезд не пускают, от еды гонят... Остается только лечь и помереть.
— Ты невнимательно слушаешь, — серый дернул хвостом. — Я же говорю: есть исключения среди двуногих. Могу с одним таким познакомить. А еще мышей научу ловить. Полезный навык. Годится?
Нечисть была согласна. Отбросив все страхи, она посеменила к своему благодетелю.
— Серый, кого это ты привел?
Старик разглядывал маленькую черную кошку. Серый кот муркнул.
— Приютить просишь? — понял старик и протянул руку к гостье.
Нечисть сжалась. Но шершавая рука погладила ее шерстку, почесала за ухом и вернулась на место.
— Ну, пусть остается, — сказал старик. — Кумушки наши, правда, про меня очередную сплетню придумают. Ну да и бог с ними.
На мне, по их мнению, и так клейма ставить негде. И затворник я, и человеконенавистник, и семья от меня отреклась. Теперь еще и колдуном нарекут. А как же? Кошку черную завел.
— Вот видишь! — шепнул Серый Нечисти. — Хороший дед! Иванычем зовут. Ты, главное, меня не подведи. Доброй с ним будь. Мышей лови, мурчи почаще.
Но, главное — мыши! Дед мой на первом этаже живет. Так эти поганки тут прямо бесчинствуют в мое отсутствие!
— А ты куда?
— Я кот вольный. Деда, конечно, навещаю, но свобода для меня дороже. Вот и сейчас, перекушу, да по делам пойду. Когда вернусь... Ну тогда и вернусь! — Серый гордо поднял полосатый хвост.
У Иваныча Нечисти понравилось: сытно, тепло, уютно. Кроме того, он дал ей новое имя. Красивое и загадочное. Теперь она была Тайной. Во всяком случае дома.
Но когда она выходила на улицу, все возвращалось на круги своя:
— Ох и нечисть наш затворник себе завел. Не к добру это, — шушукались кумушки. — Может, он колдунствует помаленьку. А что? Кто его знает? Не зря же семья от него отреклась...
Сначала Нечисти было обидно. За себя, за Иваныча. Никто от него не отрекался. Погибла его семья.
Сперва сын на мотоцикле разбился. Тогда Иваныч еле выкарабкался из своего горя. Жена помогла. Кроме нее и видеть никого не мог старик. Отгородился стеной от остального мира.
Но судьбе этого показалось мало. Несколько лет назад и жена Иваныча покинула. Ушла вслед за сыном.
Вот и остался старик один справляться со своим горем. Уехал из родного города, поселился в провинции, заперся в четырех стенах. Не пускал больше людей ни в свое сердце, ни в свое жилище.
Может, привязываться не хотел, а может, нужных не встретил. Откуда Нечисть это знала? Сам старик потихоньку рассказал ей свою историю долгими вечерами.
Вскоре обиду в кошачьей душе сменила злость. Вот тогда Нечисть и полюбила недобро подшучивать над людьми...
То дождется прохожего и дорогу ему перед самым носом перебежит. А потом остановится и глядит, как человечек плюет трижды через плечо или вовсе меняет маршрут.
То уставится в глаза кому-нибудь, присевшему на лавочку перед домом, и смотрит, смотрит, не мигая.
Особенно этот номер здорово получался с местным забулдыгой, Васькой. Очень уж он близко к сердцу эту игру в гляделки воспринимал. Начинал мелко креститься. А иногда даже стучал в окно Иваныча и просил:
— Богом молю, забери ты свою нечисть домой. Она на меня так смотрит, что все грехи жизни в памяти всплывают. Кажется, что она все обо мне знает и проклинает по-своему, по-кошачьи. Страшно.
В общем, люди не любили Нечисть, она платила им той же монетой. Только с Иванычем она была нежна. Мурчала, присаживаясь старику на колени. Грела стариковскую грудь ночами. Исправно ловила мышей. Благо Серый, как и обещал, научил ее охотиться.
Так бы они и жили отдельно от всего прочего мира. Если бы не эти самые мыши. Тесно показалось хвостатым вредителям в подвале, да на первом этаже. И они двинулись выше...
Вскоре от мышиного нашествия стонал весь пятиэтажный дом. Обратились к коммунальщикам. Те только руками развели: не будет у нас финансирования для борьбы с грызунами аж до следующего года.
Жильцы пытались справиться сами: ставили мышеловки, рассыпали отраву для наглых захватчиков. Но мышеловки оставались пустыми, а отрава нетронутой.
Как раз в это время в гости к Иванычу заглянул Серый. Увидел мышиный беспредел и лапами за голову схватился:
— Да что же у вас тут творится?! Ну-ка, Тайна, давай на охоту!
Черная кошка недовольно глянула на Серого:
— С чего бы это? Я хозяйскую квартиру охраняю! Ни одной мыши у нас нет! А остальные двуногие меня мало интересуют. Недостойны они, чтобы я их спасала.
Серый только головой покачал:
— Надо, Тайна. Во-первых, если этих вредителей массово не уничтожать, до нашего деда они тоже рано или поздно доберутся. А во-вторых, для себя добро сделаешь. Увидят человечки, какая ты полезная, и с уважением будут относиться.
— Да нужно мне их уважение! — буркнула Нечисть.
Но, тем не менее, пошла вместе с Серым на охоту...
Иваныч пил чай, когда в дверь позвонили.
— Кузьма Иванович, я к вам с благодарностью, — соседка, Вера Матвеевна, теребила в руках шуршащий пакетик.
Старик удивленно поднял бровь.
— Кошка ваша... Нечисть. Ну черненькая такая. Они же с этим мордатым котярой, которого вы подкармливаете, почти всех мышей передушили.
Я сама видела, как они охотятся. Молодцы! Не то что наши коммунальщики. Чтоб им пусто было!
Я тут вам подарочек связала... — соседка неловко сунула пакет в руки Иванычу. — Спасибо!
Тот заглянул внутрь – носки. Пушистые, теплые. А еще шарф и перчатки.
На следующий день заглянул Василий. Он был трезв, как стеклышко, что случалось редко.
— Вот! — он протянул Иванычу бутыль с нарядной крышкой. — Жена моя передала! Это наливка вишневая. Собственного приготовления. Вы попробуйте. Она ее так готовит — все нахваливают и рецепт просят.
Только вы это... Пожалуйста, скажите моей, что я вам подарок в целости и сохранности передал.
— Да за что? — взмолился Иваныч.
— За котов ваших! Спасли. Весь дом, почитай, спасли! — серьезно изрек Василий.
Много еще подарков принесли благодарные жильцы. Иваныч устал отказываться и благодарить.
— А как кошечку вашу зовут? — поинтересовалась последняя дарительница, молодая мамочка с четвертого этажа. — А то она нам такое добро сделала, а мы ее нечистью кличем. Нехорошо как-то.
— Тайна ее зовут, — улыбнулся Иваныч. — А кота — Серый. Он, правда, вольный охотник. Но зуб даю, это он девчонку всему научил.
— Тайна... Красиво, — одобрила соседка.
С тех пор дружелюбнее стали люди к Иванычу, а уж о Тайне и говорить нечего.
— Видно, придется перестать пугать двуногих! — пожаловалась та однажды Серому. — Может, это и к лучшему. Хорошо, когда тебя уважают. Но все равно, я буду немножко скучать по тому, как они забавно себя вели.
— Молодая ты еще, — муркнул Серый. — Ну ничего, подрастешь, поймешь, какое ты большое дело совершила. Не только для себя, но и для деда нашего.
Он хоть с людьми общаться начал потихоньку. Плохо человеку без себе подобных.
Тайна глянула на Серого янтарным глазом. «Да все я понимаю!» — читалось в ее хитром взгляде.
__
Алёна Слюсаренко
Следующая публикация
Комментарии 22