Предыдущая публикация
Мой зять.
В соседней комнате раздался звон. Опрокинув кастрюлю, Устинья бросилась туда. Мальчишка растеряно смотрел на разбитую вазу.— Ты, что наделал? – закричала хозяйка и огрела внука мокрым полотенцем.
— Баба, сейчас уберу! – бросился тот к осколкам.
— Я тебе сейчас уберу, — и полотенце вновь опустилась на спину мальчика. – Сядь на кровать и не шевелись!
Убрала, вернулась на кухню. На полу лужа, в которой лежит картошка, хорошо хоть, сырая. Собрала, перемыла, поставила в печь. Села и заплакала, мысленно ругая дочь:
«Ну, почему, почему у всех нормальные семьи. А у меня? Своего мужа – нет, и у дочери – тоже. Хоть бы так всё и осталось. Так дочь в город на вокзал поехала, привезёт на мою голову нового мужа… тюремщика. Видите ли, хороший он. Она с ним три года переписывалась. Любовь у них, а сама его в глаза не видела. И он теперь у меня жить будет. Мало, что я её саму с внуком кормлю, так теперь ещё и его кормить придётся. Ну, я этого «зятя» со света сживу! Убежит, как миленький».
— Баба, можно на улицу.
— Иди, иди! Только оденься хорошо. И к реке не ходи, со дня на день ледоход начнётся.
— Ладно, баба!
«Вроде, приехали, — Устинья посмотрела в окно. – Отсюда видно, что всё рожа в шрамах. Что же она, дyра, делает? Мало того, что тюремщик, так ещё и страшила».
Дверь открылась. Зашли.
— Мама, знакомься! Это – Харитон.
Устинья, смерила его взглядом, едва кивнула, и стала доставать картошку из печи. Выложила в тарелку. Поставила рядом грибы, огурцы, капусту. И бутылку с мутной жидкостью.
— Садитесь! – хмуро кивнула на стол.
— Спасибо, тётя Устинья! — произнёс мужчина. — Но я не пью.
— Что, совсем? – ухмыльнулась хозяйка.
— Совсем.
Устинья скривила лицо – непьющие мужики в деревне всегда вызывали подозрение.
— Ну, как хотите. Обедайте! — накинула на голову платок. – Пойду, посмотрю, где там Ярослав.
***
Вышла хозяйка во двор. И тут участковый:
— Привет, тётя Устинья!
— Привет, Юра!
— Что такая хмурая!
— Фаина жениха привела.
— Во, я как раз к нему, — ухмыльнулся участковый. – Справочку об освобождении проверю. Да, и посмотрю, что за человек твой зять.
— Иди! Они как раз обедают. Только никакой он мне зять, и никогда зятем не будет.
***
Пошла Устинья за внуком. А что его искать? Вон с мальчишками бегает. Но так ей домой идти не охота. Постояла, с соседками поговорила. Хочешь, не хочешь, а домой идти надо.
Зашла во двор. Огляделась.
«Совсем дров не осталось».
Посмотрела на огромные чурбаны. Разве их разобьёшь? Зашла в сарай, взяла топор, и стал откалывать от самого маленького чурбаны щепы. Размахнулась в очередной раз и…, чья-то сильная рука перехватила топор.
— Тётя Устинья, дай-ка попробую!
— Попробуй! – хмуро взглянула на зятя.
Тот провёл пальцем по острию, покачал головой:
— Брусок какой-нибудь есть?
— Зайди во времянку, там, у мужа мастерская была.
***
Зашёл Харитон в мастерскую и глаза разбежались. Чего там только нет? Включил наждак. Работает! Наточил топор. И колун взял, который рядом стоял.
Вышел и давай чурбаны разбивать на две части. А затем уж топором эти части на поленья разрубать. До вечера все дрова перерубил и в сарай стаскал.
Вышла тёща головой покачала. И даже улыбка, по лицу скользнула.
— Тётя Устинья, — говорит он тут. – У забора, брёвна лежат.
— Они уже третий год лежат. Распилить-то некому.
— А я в мастерской бензопилу видел.
— Не работает она.
— Может, я посмотрю?
— Вот завтра и посмотришь, — проворчала Устинья. – А сейчас баню затопи! Помыться тебе надо. Да, и мы все помоемся.
— Сейчас истоплю, — улыбнулся зять.
***
На следующий день вытащил Харитон бензопилу во двор. Разобрал по частям. И понял, что не заработает она – звёздочка маленькая полетела и всю цепь размолотила.
А тут старик, какой-то подошел:
— Привет сосед!
— Привет!
— Тебя, как зовут, мил человек?
— Харитон.
— А меня – Анисим. Вот моя изба! – кивнул он на соседний дом, затем над запчастями наклонился. – Что не работает?
— Не! И уже не заработает.
— Пошли ко мне у меня такая же. И тоже не работает. Может, из двух одну соберёшь.
Пришли к деду. У того бензопила совсем убитая, а звездочка – цела, и цепь вполне справная.
— Забирай всё! – улыбнулся Анисим.
— Спасибо! А чего я должен?
— Ну, если заработает, и мои брёвна перепилишь.
— О чём разговор?
— Да, Харитон, у меня мотоплуг есть. Забери, может, и его починишь.
— Дядя Анисим, а ты как?
— Мне уже восемьдесят скоро, и без плуга-то кое-как хожу.
— Ну, тогда я тебе огород вскопаю и картошку посажу.
— Ну, лады! – улыбнулся старик.
***
Собрал Харитон бензопилу. Перепилил дрова и тёщины и деда Анисима. И даже соседа – бизнесмена. Тот для камина целую машину березовых брёвен привёз.
А сосед этот и говорит:
— Слушай! Ты мне переколи их и в сарай перетаскай! – и две пятитысячные купюры суёт.
Сделал Харитон, всё как тот бизнесмен просил. Вернулся домой, положил деньги на стол:
— Тётя Устинья, возьми деньги!
Покачала та головой, на лице довольная улыбка мелькнула. В деревне редко деньгами расплачиваются. Обычно, другая валюта в ходу.
***
На следующий день Харитон мотоплугом занялся. Пора и огороды пахать. Сидит во дворе запчасти перебирает. Тут пацан забегает, глаза перепуганные. Как закричит:
— Мы на льдинах катались, а вашего Ярослава унесло… он спрыгнуть не может…
Выбежала и Устинья с дочерью, и все к реке побежали.
Льдина, со стоящим на ней мальчишкой медленно отходила всё дальше и дальше от берега к средине реки. А по течению другие, огромные, льдины надвигались, видно, где-то, выше по реке, затор прорвало.
— Сейчас раздавит мальчонку, — раздался чей-то испуганный голос.
Завопила Фаина.
Но Харитон уже бросился в холодную воду и поплыл к льдине. Доплыл. Забрался на неё. А к ним уже огромная льдина приближается. Сейчас сомнёт их.
— Слушай, Славик! – наклонился Харитон к мальчишке. – Ты ведь настоящий мужик.
— Да, — утвердительно кивнул головой пацан.
— Когда большая льдина приблизится, нам нужно перепрыгнуть на неё, иначе она нас раздавит. У нас будет всего пара секунд. Сможем? Давай руку! Приготовься! Прыгаем!
Харитон схватил мальчишку за руку и, буквально, бросил на льдину. Прыгнул и сам, сильно ударившись о край ногой. Штанина брюк стала окрашиваться в красный свет. Мальчишка с испугом смотрел на свои расцарапанные руки.
А льдина уже на средине реки, где течение набирает силу. И их понесло в неизвестность.
***
С берега все с ужасом наблюдали за удаляющейся льдиной.
— Пропадут ребята! – вновь раздался чей-то голос.
Его заглушил женский плач.
— Может и не пропадут, — вслух стал размышлять участковый. – Впереди река делает резкий поворот…, а Харитон, вроде, человек умный.
И Юрий бросился к своей «Ниве», стоящей здесь же на берегу.
Харитон обнял мальчишку, стараясь, хоть немного его согреть:
— Слушай, сынок! Одно испытание мы преодолели. Сейчас будет другое. Льдина не сможет обогнуть вон тот выступ суши, и мы в него врежемся. Очень сильно врежемся! Давай отойдем на другой край льдины.
Суша всё ближе и ближе. Удар! С огромной силой они перелетели всю льдину и очутились на прибрежной гальке.
— Жив! – поднял Харитон мальчишку.
— Руку больно и ногу – тоже.
— Пустяки! – улыбнулся мужчина. – До свадьбы заживёт.
— Ага! А кровь течёт.
— Терпи! На дорогу выбираться надо.
— Болит, — потер мальчишка локоть.
— Не ной! Ты мужик.
***
Через пару минут они вышли на дорогу. И тут из-за поворота показалась «Нива». Из неё выскочил участковый:
— Живы?!
— Вроде, живы! – кивнул головой Харитон.
— Ой, что-то вы мне не нравитесь! Быстрей садитесь! В город в больницу поедем!
***
Дочь лежала на кровати и ревела. Устинья не отходила от окна. Мелодия на сотовом заставила вздрогнуть обеих. Фаина схватила телефон. На дисплее высвечивалась надпись: «Участковый».
— Что, что с ними? — крикнула она, прижав телефон к уху.
— Ярослав, твой вон сидит, весь перевязанный и заклеенный. Сейчас ему трубку дам.
— Мама, — послышалось в трубке.
— Сыночек, сыночек, с тобой всё в порядке?
— Нормально, мама! Я не мужик что ли?
— Вот видишь, Фаина, всё нормально! – раздался голос уже участкового.
Устинья выхватила телефон из рук дочери:
— Юра, Юра, а как там мой зять?
— Зашивают его… Подожди, вон вышел.
— Что, Харитон? – послышалось в трубке.
— Да, нормально всё.
— Тётка Устинья, всё нормально! – послышался голос участкового. – Сейчас привезу тебе и внука и зятя.
Устинья облегченно вздохнула и махнула дочери головой:
— Хватит лежать. Сейчас наши мужики приедут, голодные, поди, с утра не ели…
Автор: Александр Паршин
Следующая публикация
Нет комментариев