Переход от старого к новому подобен переходу из времён тропического климата в ледниковый. Для визуализации перенесёмся в доледниковый период, в мир рептилий. Они были совершенной системой, долго обходились без пищи, питались от солнца (грейся и получай энергию). Плюс размер. Динозавру мог противостоять только динозавр, как рыцарю только рыцарь. По сравнению с ними лохматые и теплокровные млекопитающие выглядели питанием. Динозавры их кушали, НЕ РАЗМЫШЛЯЯ о справедливости. Как щука съела карася, начавшего ей рассказывать про всеобщую любовь и равенство, а также про то, и что карасей нельзя есть. Щука «разинула рот от удивления. Машинально потянула она воду и, вовсе не желая проглотить карася, проглотила его» . Но вот климат сменился — похолодало. Жирные плюсы стали жирными минусами. Громадность и хладнокровность убивали вчерашнюю элиту — динозавры замерзали. Если маленькие особи могли прятаться в щели от холода (ящерицы, например), где выживали до следующего солнца, то крупным некуда было прятаться. Жирные минусы для прошлых условий стали жирными плюсами в новой ситуации. Теплокровность и лохматость стали конкурентными преимуществами.
Вчерашняя элита стала питанием вчерашних изгоев. Самый ничтожный грызун в новых условиях оказался круче самого гигантского динозавра настолько, что смотрел из своей норки на замерзающего гиганта уже не как на короля, к которому вчера подходить было страшно, а как НА ПИТАНИЕ, которое ещё немного подмёрзнет, и можно приступать к трапезе. А замерзающий гигант, понимая намерение глядящего на него облизывающегося лохматого «ничтожества», с ужасом думал, что мир перевернулся. Ни умом, ни сердцем рептилии НЕ МОГЛИ принять новое.
Традиционные государства сегодня — это динозавры на переходе из тропического климата в арктический. Пока условия стабильные, они самые сильные, и их статус непоколебим. Но так как жизнь НЕ СТОИТ на месте, цивилизационный климат меняется. Следом меняются политические флора и фауна. Что не трансформируется под новый климат, то умирает. Мир — непрерывное давление новых форм на старые. Если старое НЕ ВЫДЕРЖИВАЕТ давления, оно рушится, и его место занимает новое. Через некоторое время новое перестаёт быть новым и становится традиционным — естеством текущего момента. В этот период зарождается следующее новое, начинающее поддавливать на вчерашнее новое. Остановить этот процесс невозможно, потому что мир всегда в движении. Движение порождает изменения. Накопление критического количества новизны ИНИЦИИРУЕТ ПЕРЕХОД количества в качество. Ситуация-климат начинает меняться на фундаментальном уровне. В мире всегда есть силы, заинтересованные в сокрушении старого и установлении нового. И есть силы, заинтересованные в противоположном — в сохранении старого и недопущении нового. Пока конструкция соответствует, во-первых, мировоззренческому климату, во-вторых, политическому и экономическому, её НЕВОЗМОЖНО СЛОМАТЬ. Когда она перестает соответствовать ситуации и духу времени, её НЕВОЗМОЖНО СОХРАНИТЬ. Кто сидит на ключевых узлах существующей системы, всегда самым ожесточенным образом её защищает. Никакие доводы разума на них не действуют, потому что их образ жизнь зависит от системы. Разрушение системы приведёт к разрушению их жизни.
Дворяне очень любили у камина за бокалом вина поговорить на тему освобождения крепостных. Но одно дело говорить, и совсем другое освободить — лишиться источника дохода. Если крепостные бунтовали, пытаясь освободить себя, дворяне подавляли бунт и снова садились к камину рассуждать о варварстве феодальных порядков. Активные люди, НЕ ВСТРОЕННЫЕ в систему, всегда самым ожесточённым образом стремятся разрушить старое. Если атакующая сторона представляет идею, время которой пришло, гонения дают обратный эффект. Появляются сакральные жертвы и мученики за идею, играющие роль знамени, вокруг которого собирается ещё больше людей. Если же время идеи НЕ ПРИШЛО, жертвы всё равно не пропадают даром. Когда время придёт, из них сделают знамя, как, например, из Джордано Бруно сделали мученика науки, хотя НИЧЕГО НАУЧНОГО в его деятельности никогда не было. Его сожгли за то, что он открыто проповедовал нехристианскую религию — герметизм. Он утверждал, что Вселенная суть божество, не имеет начала, состоит из множества миров, в которых растворён Бог. Это в корне противоречило христианскому пониманию Бога. Бруно восемь лет уговаривали и под самый конец пытками принуждали к отречению от своих взглядов и отказу от их проповеди. Но Бруно был очень упёртый. Своё учение он называл «философия рассвета» и готов был за него умереть. При чём тут наука — непонятно. Понятно одно: когда новое борется со старым, все средства хороши. Мифотворчество — один из ударных инструментов. Оно позволяет обрядить реальные мотивы в оправдательные, чем усилить свои позиции. Чтобы увидеть глубину конфликта между старым и новым, представьте две формы жизни. Одна может жить при температуре ниже нуля. При нуле она погибает. Другая форма может жить при температуре выше нуля. При нуле она тоже погибает. И вот эти две жизни в одном закрытом помещении, где можно установить минусовую и плюсовую температуру. В этой ситуации нет места для компромисса. Компромисс в виде 00 для обеих означает смерть. Неизбежно смертельное столкновение этих двух форм жизни. В живых останется или одна, или ни одной. При таких условиях нет места варианту, где ОБЕ ЖИЗНИ сохранятся. Новое всегда представляет кошмарный ужас для старого, потому что оно идёт с одной целью — убить старое. Старое это всегда чувствует всеми фибрами души и потому сопротивляется изо всех своих сил, до последнего вздоха. Ему нечего терять…
Когда в языческий мир пришли христиане, освобождая себе место под солнцем, они НЕ ПРОСТО отрицали языческих богов, а оскверняли, как могли. Встававших на защиту своей веры жрецов и верующих убивали. Они разрушали храмы, отрицали систему ценностей, высмеивали старые традиции, напоказ нарушая все языческие нормы. По меркам дохристианского мира христиане — моральные уроды и смертельный ужас ада. Когда в христианский мир пришли гуманисты, они начали делать ровно то же самое, что делали в своё время христиане с язычниками. Они рушили церкви, высмеивали, уничижали и оскверняли христианские нормы, изгаляясь напоказ. Голые девки танцевали на алтарях и опорожнялись в святая святых. Они приходили на службу, и когда начиналось причастие, кричали, что христиане едят живьём своего Бога. Вольтер ВЫДВИГАЕТ ЛОЗУНГ «раздави гадину!», указывая на Церковь. Защищавших веру священников и прихожан убивали. По христианским меркам гуманисты были ИСЧАДИЕМ АДА и моральными уродами. Сегодня в двери гуманистов стучится новое. Новая сила их так же сметёт, как они в своё время смели христианскую цивилизацию. У гуманистической цивилизации, которая сейчас называет себя традиционной (так каждая цивилизация себя называет), нет иллюзий относительно намерений нового, как у христианства НЕ БЫЛО иллюзий относительно намерений гуманизма. Поэтому она оценивает новое ужасом, летящим на крыльях ночи. Если бы во времена конкистадоров южноамериканская цивилизация находилась на том же уровне развития, что и европейская, между ними произошёл бы НЕПРИМИРИМЫЙ КОНФЛИКТ, когда европейцы бы увидели, что индейцы приносят в жертву своим божествам детей. Для них НЕ БЫЛО бы никаких сомнений, что индейцы служат сатане и приносят ему ужасные жертвы. Вера обязала бы христиан идти в крестовый поход против сатанистов. Индейцы пришли бы в ужас от намерения европейцев помешать детям обрести вечное блаженство, а божествам обрести силы для защиты мира от тёмных сил. (По вере индейцев божества черпали новые силы в человеческих жертвах). У них точно так же НЕ БЫЛО бы сомнений, что европейцы — слуги сатаны, пришедшие погубить мир. И их вера точно так же обязала бы идти войной против слуг сатаны.
Если у сторон разное мировоззрение, разные точки отсчёта, каждая сторона уверена в своей правоте, в такой ситуации ни для каких переговоров места нет. Компромисс возможен, если стороны представлены нормальными людьми, у которых нормальные взгляды на мир, нормальные цели и ценности. Но так как понятие нормы на 100% определяет ВЗГЛЯД НА МИР, а у конфликтующих сторон эти взгляды разные, у них будет РАЗНОЕ ПОНЯТИЕ нормы. Разница во взглядах на фундаментальном уровне превращает оппонентов в глазах друг друга не просто в ненормальных людей, а в исчадие ада и абсолютное зло, которых даже людьми назвать невозможно. У людей нормальные взгляды. У кого ненормальные, для того существуют специальные негативные эпитеты с сильной эмоциональной составляющей.
Ф. Шкруднев https://shkrudnev.com/index.php/home/seriya-369/item/2411-050-369-serdcem-i-ymom
Присоединяйтесь к ОК, чтобы подписаться на группу и комментировать публикации.
Нет комментариев