" С момента женитьбы Лев Толстой практически постоянно жил в деревне, но в 50-летнем возрасте был вынужден на некоторое время переселиться в Москву. Там он купил дом в фабричном районе, где регулярно гулял по округе.
То, что он увидел вокруг, шокировало его. Толстой столкнулся с попрошайками, бездомными , которых он раньше никогда не встречал, а теперь видел на каждом шагу. И очень обеспокоился. Так совпало, что в это время началась перепись населения, и Толстому в голову пришла идея: почему бы не использовать перепись в благотворительных целях?
Походить с волонтерами-переписчиками по неблагополучным районам Москвы, записать особо нуждающихся, а потом адресно помогать им деньгами богатых москвичей-благотворителей. И избавить Москву от нищеты. Ведь каждому из этих бедолаг не хватает только какой-то малости, чтобы начать вести нормальную трудовую жизнь. Ведь никому не нравится быть попрошайкой — по крайней мере, так они ему говорили.
Но только началась перепись, стало понятно, что Толстой ошибся: благотворительность не работает. Среди москвичей действительно было много бедных людей, но те, кто работал, имели свой хлеб и не голодали. Тех же, кто не работал, деньгами от попрошайничества оказалось не спасти: получив деньги, они не спешили устраиваться на нормальную работу, а несли лёгкие деньги в трактир.
Тогда же Толстой разговорился с одним попрошайкой недалеко от своего дома. Это оказался крепкий и молодой ещё мужик. Он сказал, что по профессии плотник, пришёл из Калуги работать, но хозяин его обманул и выгнал, и теперь ему не на что купить топор и пилу, и нет денег на еду. Вот он и попрошайничает. А Толстой в то время в качестве утреннего моциона ходил на Воробьевы горы пилить дрова. Услышав, что мужик плотник, Толстой обрадовался, сказал, что у него есть работа, пригласил пилить дрова вместе и пообещал купить ему для этого пилу и топор. Мужик согласился, взял у Толстого денег на еду, но на Воробьевы горы так и не пришел. Ни на следующий день, ни потом. А продолжил попрошайничать, отворачиваясь от Толстого, когда они встречались.
Потом Лев Николаевич встретил в ночлежке мальчика Серёжу. Это был умный беспризорник 12 лет. Толстой пожалел его, взял к себе домой и поселил на кухне. «Нельзя же было вшивого мальчика взять к своим детям», — писал он. А пока пытался найти для него работу, предложил пойти в ученики к сапожнику. Был ещё вариант — отправить его работником в деревню, в хорошую семью. Мальчик послушал предложения, ничего не сказал, а через неделю исчез. Оказалось, что он опять попрошайничает.
«Но почему? — Толстой не мог понять. — Что с ним не так? Неужели ему нравится жизнь беспризорника и попрошайки — в грязи?» И тут Толстому приходит в голову поразившая его мысль: ведь все эти попрошайки — и плотник из Калуги, и умный Серёжа — уже не хотят работать, потому что мы, богатые, их и испортили.
«Я собрался Серёжу облагодетельствовать, — пишет Толстой, — приобщить к труду, взял в свой дом, и что он там увидел? Моих детей, его ровесников, которые никогда не только не работали, но всеми средствами доставляли работу другим: пачкали, портили всё вокруг себя, били посуду, ели всё самое вкусное и дорогое. Вокруг них ходили слуги, няньки, гувернёры. Мальчику, конечно, не хотелось работать сапожником, ему хотелось есть, пить и веселиться, как делают мои дети».
Взглянув на себя со стороны, Толстой увидел лицемерие в богачах, помогающих нуждающимся. Все эти филантропы с раздутыми кошельками были как те дети, которым подарили лошадь. На эту самую лошадь они все и уселись, чтобы поехать кататься. А когда лошадь начала спотыкаться от усталости, вспомнили, что животных надо ещё и кормить. Но детям не хотелось останавливаться, и они придумали привязывать на палку сено и кормить лошадь на ходу. Потом придумали поддерживать её за бока. И много чего ещё придумали. Но только одного не придумали — слезть с лошади.
Так что вернувшись в Ясную Поляну после пяти лет жизни в Москве, где, благодаря ему, было организовано больше сотни бесплатных столовых, Толстой больше не видел никакого благородства в помещиках, потому что крестьянам был нужен не «добрый барин», а чтобы с них наконец слезли.
Тогда он и решил отказаться от своего состояния, включая даже права на литературные произведения, что вскоре и сделал.
(Борис Прокудин, из статьи “Толстой против богатства”)
Присоединяйтесь к ОК, чтобы подписаться на группу и комментировать публикации.
Комментарии 3