Предыдущая публикация
БИБЛЕЙСКИЕ СЮЖЕТЫ В ЦВЕТОЧНЫХ ГИРЛЯНДАХ
Ян Бре́йгель Младший — нидерландский (фламандский) художник, представитель южнонидерландской (фламандской) династии художников Брейгелей, внук Питера Брейгеля Старшего (Мужицкого).Примерно с VIII века началось развитие христианской символики цветов и языка цветов. По прошествии веков красота цветов покорила святых отцов, и лучшие растения стали ассоциировать с Девой Марией, Христом и святыми. В сохранившемся описании монастырского сада в Германии того времени его автор выделил “два цветка, особенно любимых и снискавших восхищение, которые веками стоят как символы величайших сокровищ церкви — роза, символ пролитой крови мучеников, и лилия — сияющий символ веры”.
Тексты Библии давали пищу христианским мыслителям для построения символических конструкций и аллегорий. В стихах псалмов, в пророчествах Исайи, на страницах Нового Завета повторяются слова, уподобляющие жизнь человеческую траве. “Что до человека, его дни, как трава, он цветет не долее, чем цветок на поле. Ветер прошел над ним — и нет его, и место, где он был, неизвестно” — эти стихи из псалма 103 на многие века стали впечатляющим образом бренности и скоротечности земной жизни. Поскольку слава мирская и блага земной жизни тленны и эфемерны, цветок в христианском искусстве также является символом пустоты (по-латыни vanitas) — пустой суеты в достижении богатства и почестей.
Вместе с тем слова пророка Исайи о ростке от корня древа Иессеева и о цветке, который даст этот побег, истолковывались теологами как пророчество о Деве Марии и Христе. Обычной метафорой у христианских писателей стал образ Христа — прекраснейшего из цветов, и это способствовало оправданию природы и восприятию ее в положительном смысле. Красота цветов становилась подтверждением того, что мир создан Богом.
Распространение христианской символики на мир растений основывалось на мысли теологов Средневековья о том, что Бог явил свою мудрость не только через слово своей первой книги — Священного Писания, но и посредством второй “книги” — сотворенного им мироздания с землей и всеми населяющими ее животными и растениями. Для средневекового сознания характерен символический образ мышления, причем его отличительной чертой была универсальность, распространявшаяся на все проявления жизни. Любое явление земной жизни, любой предмет, в том числе и из мира растений, помимо своего прямого смысла мог быть истолкован аллегорически и символически, поскольку и самое малое творение помогает узреть великую мудрость Божью.
Многие цветы, известные по сочинениям античных авторов (прежде всего ботаника Диоскорида) под латинскими именами, получили в христианские времена религиозные названия.
Так, примулу называли ключами святого Петра или Девы Марии (соцветие напоминает связку ключей), пасхальной свечой (часто время ее цветения совпадает с Пасхой).
Разные колокольчики именовали лилией святого Иосифа, Вифлеемской звездой, короной Марии, перчаткой Марии.
Мак называли пуговицами Марии.
Бегонию — сердцем Иисуса и Божественным оком.
Календулу (ноготки) — пальчиками Марии и салатом всех святых.
Символическое значение приписывалось цветам и по ассоциации с разными признаками — с формой, цветом, по созвучию с названием цветка, по месту произрастания. Все белые цветы означали чистоту и непорочность, в особенности белые розы и лилии, красные цветы были символом Страстей Христовых (особенно розы), крови, пролитой святыми и мучениками. Аквилегия (водосбор), чьи лепестки отдаленно напоминают голубя, считалась символом Святого Духа, а ее трехчастные листья символически соотносились со Святой Троицей, так же как земляника и маргаритка благодаря форме своих листьев, а анютины глазки — цветов. Цветы всех оттенков синего, голубого, сиреневого — колокольчики, васильки, фиалки, ирисы, незабудки — напоминали о небесной синеве. Незабудка уже своим именем напоминала о необходимости размышлений о божественных сущностях...
Следующая публикация
Нет комментариев