Предыдущая публикация
Он родился в семье сапожника и бывшей крепостной крестьянки,
учился живописи у Валентина Серова, путешествовал по миру и нашел жену во Франции.
Его картины одни называли «безобразием неуча», а другие хвалили за «целостность и благородство формы».
Свою карьеру он начал с создания образа Богоматери с Младенцем на стене Ортопедического института доктора Вредена в Александровском парке на Петроградской стороне.
Это живописец Кузьма Сергеевич Петров-Водкин, день рождения которого отмечается 5 ноября.
Считается, что поначалу фамилия мешала живописцу добиваться признания в высших кругах общества.
Широко известен такой эпизод из его жизни: когда он вернулся в Санкт - Петербург из длительной поездки по Европе, отучившись в академиях Франции и Германии, и захотел сделать визит известному художнику Бенуа, тот взял визитку, прочитал написанную на ней фамилию, скривился и не велел принимать, сказав:
— Право, что за фамилия — Водкин, а имя, подумать только: Кузьма! Мнит себя человеком искусства, а ему лучше бы в сапожники уйти...
Глубже узнавая биографические сведения о жизни этого художника, все больше и больше проникаешься к нему симпатией.
Художник был довольно интересной и многогранной личностью, а его пресловутый авантюризм, решимость и дар пророчества еще при жизни стали легендарными.
Так уж сложилось, что к 27 годам ранимый и романтичный Кузьма, страстно жаждущий любви, был совершенно одиноким. Он сам объяснял это странностями своего характера: очень быстро и сильно привязываться к людям, но так же неожиданно и скоро уходить от них.
Всю жизнь художника в корне изменила поездка во Францию, куда он прибыл весной 1906 года после окончания художественного училища.
Наконец-то сбылась заветная мечта начинающего живописца. Он всей душой стремился к истокам, дабы постичь многовековой опыт западной живописи и найти свой собственный стиль. Однако жизнь во французской столице скоро наскучила неуемному Кузьме-Сергеевичу: «Неизвестно почему — настроение в большинстве случаев неважное. Париж совершенно не забавляет — ни своей огромностью, ни движением». Такой душевный настрой стал наталкивать художника на мысль, досрочно вернуться на родину. Так оно может быть и произошло бы если бы не одно «но".
Летом того же года живописец решил съехать из шумной столицы и поселился в недорогом пансионе под Парижем. Местность была изумительной, а сам дом был увит цветущими розовыми кустами, которые росли повсюду.
Хозяйка пансиона Жозефина Йованович поселила молодого человека из России в уютной светлой комнате с окнами на чудесный сад. И тот буквально оттаял и душой, и сердцем, получая необыкновенное удовольствие от теплой домашней обстановки, доброжелательного отношения хозяев и обитателей пансиона.
Но особо грело душу художника знакомство с одной из дочерей хозяйки — Марой. Именно эта девушка, мечтающая стать профессиональной певицей, в корне изменила дальнейшую жизнь русского художника.
Кузьма не на шутку увлекся ею и однажды со свойственным ему даром пророка заявил: «Мне видится, вы станете моей женой».
Огорошенной таким заявлением, француженке оставалось лишь поинтересоваться, хорошо ли месье подумал? Оказалось, что месье и вовсе не думал… На него просто снизошло озарение. Кузьма тут же уговорил ее позировать для портрета, а во время одного из сеансов сделал девушке предложение стать его женой.
И уже в конце осени 1906 года молодые люди, расписавшись в местной мэрии, отпраздновали в узком кругу близких и друзей гражданскую свадьбу и переехали жить в Париж.
«Ты первая заполнила одиночество моей жизни...
Я был для других как пророк, всегда сильный и радостный, для которого не существовало страдания, но сам я замерзал...
Я нашел на Земле женщину... На нашем небосклоне взошло солнце, мы заключены один в другом. Наши сердца открыты друг для друга. Теперь мы перенесем все, что пошлет нам жизнь, так как нас двое и нам нечего страшиться на Земле ни за себя, ни за нашу любовь», —
так писал Кузьма Сергеевич Маре из Северной Африки, куда через год после свадьбы отправился в путешествие.
Да уж, что и говорить, мог Кузьма не только мастерски орудовать кистью и красками, но и очень красноречиво выражаться пером.
Чета Петровых-Водкиных переехала на родину художника — в Хвалынск, где, согласно православным законам хотела обвенчаться. Но, так как Мара была католичкой, а Кузьма — православным, священник отказал молодым в совершении венчального обряда.
Кузьму Сергеевича отказ священника не остановил, он все же уговорил батюшку обвенчать его с любимой, пообещав создать большую роспись в церкви.
В итоге обряд венчания был совершен в Крестовоздвиженской церкви 28 августа. Обещанную роспись — «Распятие Христово» Кузьма Сергеевич, конечно же, выполнил.
Единственное, что омрачало их счастье, так это то, что за шестнадцать лет их супружеской жизни Мария Федоровна не могла родить ребенка, о котором очень мечтал художник. Он, словно заклиная судьбу и вымаливая у небес наследника, неустанно рисовал мадонн с младенцами на руках.
И, как говорится в таких случаях, Бог услышал его молитвы. Мария Федоровна родила Петрову-Водкину прекрасную дочь Елену.
Но, как оказалось, не все было так безоблачно в счастливом семействе. В то время, когда Мария Федоровна была на сносях, в их доме поселилась ее близкая подруга Натюня - пианистка Наталья Кальвайц, которая внесла в жизнь Петровых-Водкиных «веселую, полную романтизма, ребячески беззаботную… атмосферу».
И все было бы ничего, если бы через пять месяцев после появления на свет маленькой Лены, Натюня также не родила художнику дочку - Марию.
Такой неожиданный поворот событий очень потряс и без того изможденную беременностью и родами супругу художника, Марию Федоровну, которая очень переживала по этому поводу.
К счастью, вскоре Наталья Кальвайц с ребенком уехала к родителям в Польшу, и их следы затерялись.
Петровы-Водкины, несмотря на перенесенные житейские тяготы и измену, сумели сохранить свои теплые чувства друг к другу и прожили вместе 32 года.
Последние десять лет супружеской жизни были сложными для семьи, так как в 1928-м у Петрова-Водкина открылся туберкулез.
Врачи строго-настрого запретили художнику писать маслом. И даже после такого приговора, невзирая на тяжелую болезнь, Петров-Водкин постоянно строил далеко идущие планы, многим из которых так и не суждено было сбыться.
Скончался живописец в 1939 году и похоронен на Волковском кладбище в Санкт-Петербурге.
А спустя годы после смерти художника, Мария Федоровна передала в дар его родному городу Хвалынску фотоархив, письма, документы, личные вещи, графические и живописные работы (всего около 90 экспонатов).
И на склоне своих лет женщина написала мемуары «Мой великий русский муж», в которых тепло и душевно рассказала о совместной жизни с гениальным художником.
03:25
Следующая публикация
Нет комментариев