На Ваганьковом горят сухие листья. Купола блестят на солнце - больно глазу. Приходи сюда и молча помолись ты, Даже если не молился ты ни разу. Облаков плывет небесная отара Над сторожкой милицейскою унылой, И застыла одинокая гитара, Как собака над хозяйскою могилой. Ветви черные раскачивают ветры Над прозрачной неподвижною водою, И ушедшие безвременно поэты Улыбаются улыбкой молодою. Их земля теперь связала воедино, Опоила их, как водкою, дурманом. Запах вянущих цветов и запах дыма - Все проходит в этом мире безымянном. На Ваганьковом горят сухие листья. За стеной звенит трамвай из дальней дали. Приходи сюда и молча помолись ты - Это осень наступает не твоя ли? Александр Моисеевич Городницкий 1980г.
Мы используем cookie-файлы, чтобы улучшить сервисы для вас. Если ваш возраст менее 13 лет, настроить cookie-файлы должен ваш законный представитель. Больше информации
Это картина Василия Шульженко "Лев Толстой на турнике". Сюжет - отнюдь не плод фантазии художника
Всем известно, что писатель всерьез увлекался не только игрой в городки и теннис, верховой ездой, плаваньем, катанием на коньках и велосипеде, но и гимнастикой. Так вот, состязаясь в гимнастике с молодежью, граф любил демонстрировать свой «коронный» номер — «Ивана Михайловича». Так называлось тяжелое упражнение, суть которого состояла в том, чтобы повиснуть на руках на перекладине, просунув между ними ноги, и, приподнявшись кверху, сесть на перекладину. Пятидесятилетний Лев Николаевич делал это упражнение очень ловко, как молодой гимнаст. Но, бывало, задумывался:
Нет комментариев