Памяти Владимира Высоцкого
Пишу тебе, Володя, с Садового Кольца,
Где с неба льют раздробленные воды.
Всё в мире ожидает законного конца,
И только не кончается погода.
А впрочем, бесконечны наветы и враньё,
И те, кому не выдал Бог таланта,
Лишь в этом утверждают присутствие своё,
Пытаясь обкусать ступни гигантам.
Да чёрта ли в них проку! О чём-нибудь другом…
«Вот мельница — она уж развалилась…»
На Кудринской недавно такой ударил гром,
Что всё ГАИ тайком перекрестилось.
Всё те же разговоры — почём и что иметь.
Из моды вышли «М» по кличке «Бонни»,
Теперь никто не хочет хотя бы умереть,
Лишь для того, чтоб вышел первый сборник.
Мы здесь поодиночке смотрелись в небеса,
Мы скоро соберёмся воедино,
И наши в общем хоре сольются голоса,
И Млечный Путь задует в наши спины.
А где же наши беды? Остались мелюзгой
И слава, и вельможный гнев кого-то…
Откроет печку Гоголь чугунной кочергой,
И свет огня блеснёт в пенсне Фагота…
Пока хватает силы смеяться над бедой,
Беспечней мы, чем в праздник эскимосы.
Как говорил однажды датчанин молодой:
Была, мол, не была — а там посмотрим.
Всё так же мир прекрасен, как рыженький пацан,
Всё так же, извини, прекрасны розы.
Привет тебе, Володя, с Садового Кольца,
Где льют дожди, похожие на слёзы.
Присоединяйтесь к ОК, чтобы подписаться на группу и комментировать публикации.
Комментарии 15
Раскалывала небеса, разила, гналась, пылыхала
Не может быть долгой гроза такого накала.
Гремела свой грохот дробя на сотни осколков.
Так тратила щедро себя,
Что длилось и в правду не долго.
Неистовей не было гроз.
Короткая? В этом ли дело, коль выразить ей удалось себя —до придела..
.
Николай Суднеев.
«Громко фальшивили медные трубы, только который в гробу не соврал!»
«Приду домой, закрою двери, оставлю туфли у дверей, залезу в ванну, кран открою, и просто смою этот день…»
«...В гости к Богу не бывает опозданий»
И те, кому не выдал Бог таланта,
Лишь в этом утверждают присутствие своё,
Пытаясь обкусать ступни гигантам.
Татьяна Зинаева 2
Гитарные струны зычно звучали.
Голос охрипший будто стонал...
Это Высоцкий такой голосистый
Свою "Колею" с хрипотцой напевал
Слушать его одно наслажденье..
Песенных тем не перечесть.
Каждая - жизни суровой сраженья.
И небывалой судьбы перевес.
Нет ему равных на этой планете.
Такие бывают лишь в сто-один раз.
Кружатся диски любимых куплетов
И пение тех, кто ему подражал.
Ты не забыт и мелодии кружат.
Хроника жизни твоей на устах.
Сын твой, Никита ,сподвижник поэта.
Он же-музей о тебе создавал.
Нам не хватает кричащего барда.
Нам не хватает суровости дня.
И по другому сегодня смотрелась.
Вся эта жизненная маята..
© Copyright: Татьяна Зинаева 2, 2022
Свидетельство о публикации №122072505123
Трубадуры чехлили гитары, гитаристы трубили в трубу.
Два склонились плеча - яму роют. Поздно! Реки назад не текут.
Здесь охотно венчают героя,
лишь в могилу сперва упекут.
Он лежал на себя не похожий.
Светлый волос за лоб зачесав,
Но казалось, что встанет и двинет по роже
тому парню, что нас не пускал.
Позади суета и напасти, камни из-за пазухи,
И хоть сердце рвалося на части,
но глаза были злы и сухи.
Не для толку Булгарины жили,
не для света рождается тля,
И, как волка, его егеря обложили,
для потехи, спокойствия для.
Путь тернистый, и загнаны кони,
рвется стремя, не видно гонца,
От неистовой этой погони преждевременно гибнут сердца.
Бей бубен, бей - голос срывай. Трубы, яростней играйте.
Лей ливень, лей - краски смывай. Скрипки, плачьте об утрате.
Он стихи свои пел, раздавал - полной горстью
хриплогорлой, в сознанье засев.
Он, конечно, был зол, но веселою злостью.
Он, конечно, грубил, но не всем.
Что тоннели - обман и у...ЕщёЭтот день был по-своему ярок, так же чист, как лежащий в гробу.
Трубадуры чехлили гитары, гитаристы трубили в трубу.
Два склонились плеча - яму роют. Поздно! Реки назад не текут.
Здесь охотно венчают героя,
лишь в могилу сперва упекут.
Он лежал на себя не похожий.
Светлый волос за лоб зачесав,
Но казалось, что встанет и двинет по роже
тому парню, что нас не пускал.
Позади суета и напасти, камни из-за пазухи,
И хоть сердце рвалося на части,
но глаза были злы и сухи.
Не для толку Булгарины жили,
не для света рождается тля,
И, как волка, его егеря обложили,
для потехи, спокойствия для.
Путь тернистый, и загнаны кони,
рвется стремя, не видно гонца,
От неистовой этой погони преждевременно гибнут сердца.
Бей бубен, бей - голос срывай. Трубы, яростней играйте.
Лей ливень, лей - краски смывай. Скрипки, плачьте об утрате.
Он стихи свои пел, раздавал - полной горстью
хриплогорлой, в сознанье засев.
Он, конечно, был зол, но веселою злостью.
Он, конечно, грубил, но не всем.
Что тоннели - обман и усталость.
Лишь в начале был свет, а в конце
В свой бесцветный тоннель собираясь,
он устроил последний концерт.
Ах, какие шикарные сборы!
Ах, какой бесполезный успех!
Космонавты, студенты, шахтеры, актеры.
Он один был опорой для всех.
Не хранили мы эту опору. Хрупки стали времен зеркала,
Эта яма была телу впору.
Но таланту без спору мала.
Бей бубен, бей - голос срывай. Трубы, яростней играйте.
Лей ливень, лей - краски смывай. Скрипки, плачьте об утрате.
Этот день был по своему ярок, также чист как лежащий в гробу.
Трубадуры чехлили гитары, гитаристы трубили в трубу.
Два склонились плеча - яму роют. Поздно - реки назад не текут.
Здесь охотно венчают героя, но в могилу сперва упекут!
Памяти поэта.
А. Градский.
Могут раздеть — это чистая правда, ребята;
Глядь — а штаны твои носит коварная Ложь.
Глядь — на часы твои смотрит коварная Ложь.
Глядь — а конём твоим правит коварная Ложь.
В. Высоцкий
Средь оплывших свечей и вечерних молитв,
Средь военных трофеев и мирных костров
Жили книжные дети, не знавшие битв,
Изнывая от мелких своих катастроф.
Детям вечно досаден
Их возраст и быт —
И дрались мы до ссадин,
До смертных обид,
Но одежды латали
Нам матери в срок,
Мы же книги глотали,
Пьянея от строк.
Липли волосы нам на вспотевшие лбы,
И сосало под ложечкой сладко от фраз,
И кружил наши головы запах борьбы,
Со страниц пожелтевших слетая на нас.
И пытались постичь
Мы, не знавшие войн,
За воинственный клич
Принимавшие вой, —
Тайну слова «приказ»,
Назначенье границ,
Смысл атаки и лязг
Боевых колесниц.
А в кипящих котлах прежних боен и смут
Столько пищи для маленьких наших мозгов!
Мы на роли предателей, трусов, иуд
В детских играх своих назначали врагов.
И злодея следам
Не давали остыть,
И прекраснейших дам
Обещали любить;
И, друзей успокоив
И ближних любя,
Мы на роли героев
Вводили себя.
Только в грёзы нельзя насовсем убежать:
Краткий век у забав — столько боли вокруг...ЕщёБаллада о борьбе
Средь оплывших свечей и вечерних молитв,
Средь военных трофеев и мирных костров
Жили книжные дети, не знавшие битв,
Изнывая от мелких своих катастроф.
Детям вечно досаден
Их возраст и быт —
И дрались мы до ссадин,
До смертных обид,
Но одежды латали
Нам матери в срок,
Мы же книги глотали,
Пьянея от строк.
Липли волосы нам на вспотевшие лбы,
И сосало под ложечкой сладко от фраз,
И кружил наши головы запах борьбы,
Со страниц пожелтевших слетая на нас.
И пытались постичь
Мы, не знавшие войн,
За воинственный клич
Принимавшие вой, —
Тайну слова «приказ»,
Назначенье границ,
Смысл атаки и лязг
Боевых колесниц.
А в кипящих котлах прежних боен и смут
Столько пищи для маленьких наших мозгов!
Мы на роли предателей, трусов, иуд
В детских играх своих назначали врагов.
И злодея следам
Не давали остыть,
И прекраснейших дам
Обещали любить;
И, друзей успокоив
И ближних любя,
Мы на роли героев
Вводили себя.
Только в грёзы нельзя насовсем убежать:
Краткий век у забав — столько боли вокруг!
Попытайся ладони у мёртвых разжать
И оружье принять из натруженных рук.
Испытай, завладев
Ещё тёплым мечом
И доспехи надев, —
Что почём, что почём!
Разберись, кто ты: трус
Иль избранник судьбы,
И попробуй на вкус
Настоящей борьбы.
И когда рядом рухнет израненный друг
И над первой потерей ты взвоешь, скорбя,
И когда ты без кожи останешься вдруг
Оттого, что убили его — не тебя, —
Ты поймёшь, что узнал,
Отличил, отыскал
По оскалу забрал —
Это смерти оскал!
Ложь и зло — погляди,
Как их лица грубы,
И всегда позади
Вороньё и гробы!
Если мяса с ножа
Ты не ел ни куска,
Если руки сложа
Наблюдал свысока,
И в борьбу не вступил
С подлецом, с палачом, —
Значит, в жизни ты был
Ни при чём, ни при чём!
Если путь прорубая отцовским мечом,
Ты солёные слёзы на ус намотал,
Если в жарком бою испытал что почём, —
Значит, нужные книги ты в детстве читал!
1975 г.