Предыдущая публикация
Мадам Берсон стояла у ворот и ругала Изю – парикмахера из бани.
- Он берет в руки голова и не знает, что с ней будет в конце!
Если честно, она была права. Голова мадам напоминала неаккуратно скошенное поле. Ее покрашенные поддельной хной волосы были наполовину и кое-как подстрижены, зато волосы с другой половины торчали, как пики русской армии в кино против Мамая.
- Но Изя постриг вас только частично! – пытался вразумить мадам умный Герцен.
- И я уже имею плохой вид! Так я ему дала портить мене вся голова! – парировала мадам.
Потрясенный Изя, лязгая ножницами и сморкаясь в почти чистый халат, заявил, что такой ужасной клиентки у него не было никогда.
- Моряков стриг! Детей стриг! Всяких халамидников стриг! – убивался Изя.
- Особо вам удавалась стрижка новобранцев! – утешал его Герцен.
Тем временем, тетя Маруся, оглядев мадам, предложила ей легкую и хорошо оплачиваемую работу в огороде своей племянницы на пятнадцатой станции Фонтана.
Но мадам Берсон выгодное предложение отвергла.
- Ты что так и будешь швендать наполовину постриженной? – грубо спросила неделикатная тетя Аня.
- Буду! – сдуру ляпнула мадам, потом одумалась и добавила, - Аж пока не найду приличный парикмахер!
- И где ты его будешь искать?
Где искать приличного парикмахера мадам не знала.
В парикмахерской при бане работал еще один парикмахер Нюма. Но он был пугливым, поэтому, завидев мадам, бежал в мужское отделение бани, куда ей доступа категорически не было.
Сурово осудив эмигранта, мадам снова уселась в кресло ненавистного Изи и велела:
- Стригай!
Дрожащий Изя залязгал ножницами. Рано или поздно, ценой сверхусилий, ему как-то удалось привести голову мадам в терпимый вид.
Весь двор, столпившись у моста, от которого шел спуск в баню, ждал появления мадам и встретил ее овацией.
И дело того стоило!
Путем укорачивания и укорачивания волос с целью их выравнивания, парикмахеру удалось создать практически модную тогда мальчишескую прическу под названием канадка. Мадам, при этом, странным образом помолодела и… нет, не ругайте меня, похорошела.
Причем настолько, что это заметил даже Межбижер и сказал:
- Ой! – а потом еще, - Ой-ой!
- Шо за язык? – возмутилась гордая ныне мадам. – Говори уже, наконец, по-русски:
- Вейзмир!
- Вейзмир – это из Интернационала! – со знанием дела поправил ее Межбижер.
Но мадам не вняла и послала в одно темное и укромное место и Межбижера и, почему-то, Карла Маркса.
Компания Межбижера устроила, но место будущего местопребывания внушало опасения, поэтому он отважно ответил:
- Не хочу!
Такое наглое сопротивление поразило мадам в самое сердце. Вот она – человеческая неблагодарность! Заботишься о нем, выбираешь ему верное направление в жизни, а он…
Нет, она этого так не оставит! Мадам схватила Межбижера за шиворот и поволокла в парикмахерскую. Межбижер по пути начал прощаться с жизнью. Мадам уронила его в кресло проверенного Изи и снова велела:
- Стригай!
- Как будем стричься? – привычно спросил Изя!
- Под Котовский! – отвергла все варианты мадам.
О, это Изя умел!
И через минут пять оторопевшему Межбижеру велели открыть глаза. Боясь повторить Ильфа-Петрова, все же скажу, что человек, глядящий на Межбижера из зеркала, ему понравился. Он бы доверил ему даже абонемент в пункт утильсырья, позволяющий сдавать бутылки и бумагу вне очереди.
Гордым и независимым вышел Межбижер из парикмахерской. И на улице толпа жильцов приветствовала мадам Берсон. Кто-то даже соврал:
- Красавица!
- Ага, писяная… - тихо добавила добрая тетя Аня.
Толика восторгов досталась и Межбижеру.
И что вы думаете, клиентура парикмахера Изи стала расти, как чужие дети. Сперва он справлялся сам, потом нанял помощника Яшу. Через месяц к нему на «прием» уже записывались люди даже с Таирова и Поскота…
Справедливости ради надо сказать, что мадам Берсон и Межбижера он стриг собственноручно, причем, без очереди и бесплатно.
А. Бирштейн
#инночкина
#Бирштейн
Следующая публикация
Комментарии 2