ЭЛИКСИР БЕССМЕРТИЯ
Я поморщилась от холода, острый, он пробивался через плотную шерсть и пронизывал кожу насквозь. Легко перепрыгнув с крыши на карниз, я села, укрыв озябшие лапы пушистым хвостом, и посмотрела в окно.
Большой тронный зал полнился народом. Пир должен был быть настолько грандиозным, что подобных ему, по словам Бугенвиля, в королевстве ещё не было. А какой повод! Только вдуматься наш повелитель решил заключить мир с королевством Аглор. Не то чтобы мы воевали с аглорцами, но отношения с этими мрачными «каменными» людьми у королевства испокон веков были натянутыми, виной тому – значительная часть земель на границе, которую каждый из королей принимал за свою территорию. Военных действий, однако, не велось уже очень давно, а приближающийся пир должен был, наконец, положить конец любым разговорам подначивающим их начало.
Через пару минут за общей толчеёй и суматохой я, наконец, смогла увидеть Бугенвиля, мой хозяин, и единственная на всём свете родная душа, сидел рядом с королём и что-то настырно ему говорил, при этом выразительно жестикулируя руками. В зале чувствовалось волнение, оно было настолько явным, что начало передаваться и мне, казалось бы, напряжению не будет конца, как вдруг огромная дверь отворилась, впустив в зал аглорскую делегацию.
Я видела аглорцев только на картинках старых книг, которые частенько пролистывал Бугенвиль сидя в своём кресле возле камина, и даже эти примитивные изображения меня пугали. Стоило ли ожидать, что моё тело ещё более не похолодеет от страха, когда я их увижу? Рослые, каждый высотой под два метра, а то и выше, одетые в красно-жёлтые наряды, подчёркивающие их серую кожу, они выглядели устрашающе. Но самым жутким как раз была их кожа, именно из-за неё аглорцев прозвали «каменными» людьми. Вся их кожа была испещрена маленькими каменными скорлупками, что, в общем, было похоже на кожу ящериц. Облегая всё тело, «каменная» кожа образовывала на плечах и задних поверхностях ног аглорцев крупные наросты, отчего их фигура казалось несуразной, но, одновременно с этим, достаточно величественной.
Прошествовав вдоль скамеек, аглорцы во главе со своим королём заняли места за столом. Было видно, что расположение этих мест многих из них, в том числе и короля значительно удивило. Надеявшись попасть за один стол со своим радушным хозяином, великий Дагор был вынужден довольствоваться местом с краю. Рядом с королём Аглора сидели мелкие фандерские сановники и лорды, обойденные за те или иные проступки королевской милостью.
После небольшой приветственной речи двух королей, все принялись за трапезу, а я, поняв, что лапы от холода уже начинает сводить, поспешила убраться в более тёплое место. Легко перепрыгивая с карниза на карниз, я быстро очутилась возле входа в королевский дворец, и поспешно, пока меня не увидела назойливая стража, выскочила за ограду и потрусила по пустынной улице к своему дому.
***
Было уже за полночь, когда Бугенвиль вернулся домой. Входя, он так сильно хлопнул дверью, что я вздрогнула и подскочила на кресле. От старика волнами исходили ярость и злость. Занервничав, я поспешила ему навстречу.
– Какой же он идиот! – заорал, увидев меня Бугенвиль. – Он не ведает что творит. Лонгрен туп ровно настолько же, насколько и тщеславен!
Я уставилась на него ничего не понимающим взглядом, и, ожидая разъяснений, выразительно мыркнула.
– Ах, ну да, – Бугенвиль увалился на диван и смахнул со лба испарину, – ты же ничего не знаешь. Наш король, великий правитель Фандерии Лонгрен, на пиру вёл себя настолько вызывающе, что снискал гнев у наших гостей из Аглора. Мало того этим он не ограничился, и, видя что все его насмешки и издёвки не выводят его гостей из себя, он вскочил, вскинул вверх наполненную до краёв рюмку с вином и во всеуслышание заявил, что дескать хочет выпить за наших гостей, и за то, что они любезно согласились уступить Фандерии большую часть спорных территорий.
Старик махнул рукой, наклонился вперёд и зашептал:
– Дарси, он одной этой фразой развязал войну. – и, добавил уже громче: – Нет, конечно, официального объявления ещё не было, но я уверен, что это лишь вопрос времени. Аглорцы были так возмущены… ведь никакого подобного договора о землях не было, что в гневе покинули пир, не произнеся ни слова.
На минуту воцарилась тишина, я внимательно разглядывала Бугенвиля, ожидая, что старик скажет дальше. Однако, вместо того чтобы говорить, он резко вскочил, и подойдя к столу, стал судорожно копаться в разбросанных бумагах, то и дело откладывая нужные ему листы в сторону. Наконец, собрав их все, он повернулся ко мне и возбуждённо проговорил:
– Пускай этот молокосос Лонгрен устраивает войну, мне нет до этого никакого дела, – видя моё изумление, старик поспешил добавить, – да я знаю, что я придворный маг, знаю, что я первый маг королевства, но сейчас мне не до войн. Наконец, спустя столько лет я смог найти то, что искал.
Сказав это, он жестом подозвал меня к столу, на котором быстро выложил один рядом с другим найденные им бумажные листы. По-отдельности они были лишь грудой непонятных картинок и оборванных надписей на старом незнакомом мне языке, вместе же являлись своеобразной картой.
– Видишь, – Бугенвиль ткнул пальцем в середину карты, на которой была нарисована пещера, сделанная в отвесной скале, – это место называется «Глаз великана». Эта пещера находится на высоте более ста метров, и не менее пятидесяти от неё до верхней оконечности скалы. Путь до неё неблизкий, но именно там я смогу получить то зачем гонялся всю свою жизнь – эликсир бессмертия!
Старый колдун заговорщицки подмигнул мне, и, указав пальцем на соединённые воедино старые письмена, тихо проговорил:
– Беда в том, что «Глаз великана» не простая пещера, сокрытая магией от чужих глаз, она появляется лишь раз в двенадцать лет и то, всего на пару дней. По моим подсчётам следующий раз будет через две недели. И беда в том, что именно столько дней нам нужно чтобы туда добраться!
Бугенвиль сгрёб листы и, смяв их, кинул на пол. Покачав головой, он старчески кашлянул, и горько улыбнувшись, погладил меня по голове своей морщинистой рукой.
– Я так надеялся, что этот пир положит конец всем разногласиям, и я со спокойной душой отправлюсь в уже давно запланированное путешествие, но, увы. Проблема в том, что я не молодею и боюсь, что у меня нет в запасе ещё двенадцати лет.
Старик перестал меня гладить, легонько ухватив двумя пальцами мой подбородок, он взглянул в мои жёлтые глаза и твёрдо произнёс.
– Я уже достаточно сделал для Фандерии, и даже если на этой войне им будет совсем туго, это не моя вина. Я слишком долго этого ждал, и больше ждать просто не смогу. – сказав это, он отпустил меня, и, заковыляв в сторону кровати, негромко добавил: – завтра утром мы выдвигаемся в путь, поэтому советую тебе ложится спать, и набираться побольше сил, скоро они нам понадобятся.
Больше он не сказал ни слова, даже не переодевшись, в чём был, Бугенвиль лёг в кровать и, накрывшись вязаным одеялом, тут же уснул, оставив меня в одиночестве обдумывать недобрые мрачные мысли.
***
Мы вышли на рассвете. Лёгкий осенний ветерок срывал последние оставшиеся листья и укладывал их на нашем пути. Тракт был пуст. Дни полетели один за другим, все в дороге и желании скорее достичь цели.
Бугенвиль ступал твёрдо, но мысли его были явно не здесь. Он не любовался природой, не сказал ничего, когда мы покинули столицу и вышли на простор бескрайних фандерийских полей, и даже, как я заметила, не смотрел по своему обычаю, не отстала ли я. Я никогда не отставала, во всех наших многочисленных путешествиях я держалась рядом с ним, ибо слишком сильно боялась потерять его, этого, вечно ноющего, дряхлого старика. Ведь, несмотря на все его недостатки, я знала его как любящего хозяина и верного друга всегда заботящегося обо мне.
Однако сейчас я Бугенвиля не интересовала, он шёл к цели, к тому, что искал всю свою долгую жизнь.
Много раз, видя его разочарованным и разбитым после очередной неудачи в поисках эликсира бессмертия, я садилась напротив него и, взглядом полным сожаления и недоумения как бы спрашивала: «зачем тебе всё это?» и он отвечал:
– Наверное, я слишком большой эгоист, раз пытаюсь одурачить богов. Но не ради власти, не ради низменных целей, а истинно только ради знаний, ведь бессмертье поможет мне обрести великие сонмы знаний. Живя вечно, я смогу познать всё: как устроен наш мир, узнать, что скрыто за краями наших карт, опуститься на дно океанов и взлететь так высоко как летают птицы, совершенно не боясь расшибиться. И ради этого я готов продолжать поиски пока либо не умру, либо не достигну искомого.
Так он говорил, и столь убедительны были его речи, что я просто не могла не поверить ему, да у меня и не было поводов ему не доверять. Он подобрал меня на улице, совсем маленькую, голодную с пораненным хвостиком, приютил, обогрел, накормил, и окружил теплом и заботой. Если бы было нужно, я бы погибла за него, не раздумывая.
– Впереди таверна, – тихий возглас Бугенвиля вывел меня из собственных мыслей, – думаю, нам стоит зайти и подкрепиться. Дальше посёлков будет меньше, не знаю, когда мы ещё в ближайшее время сможем отдохнуть на мягкой кровати и поесть горячей еды.
Я не возражала, и уже через пять минут мы сидели за круглым столиком в ожидании двух порций жареного мяса с картошкой. Стоит сказать, что в еде я с детства не была разборчива, и ела всё то, что ел и Бугенвиль.
В таверне было пусто, видя на лице тавернщика желание поговорить, мой спутник подозвал его к столику и спросил:
– Я знаю что слухи по тавернам разлетаются быстро, скажите милейший не знаете ли вы какова сейчас обстановка между Аглором и Фандерией?
Мы шли уже три дня и за это время, по мнению Бугенвиля, могло произойти всё что угодно.
– Дык, разве вы не знаете, сударь? – тавернщик с удивлением вытаращился на старика, – Король наш опосля значится пира последнего, поднял силы на аглорцев. Сейчас вроде оно как на пограничье дерутся.
Бугенвиль молча кивнул, и тавернщик раздосадованный тем, что его оппонент не захотел продолжить разговор, молча направился на кухню за нашей едой.
***
– Нет, Лонгрен ещё не дорос до того чтобы быть королём.
Поля сменились густыми лесами, стало значительно холоднее, но ярость Бугенвиля не унималась ни на секунду, плотно кутаясь в свой дорожный плащ, он продолжал высказывать все, что думает о правителе Фандерии.
– В пору, когда королём был его отец, мир был шатким. Но Марэн пытался держать с Дагором связь, основанную на взаимопонимании и готовности разбираться с проблемами мирным путём, по возможности избегая ненужного кровопролития. А что же сделал Лонгрен? Кичась своей властью он внушил себе, что фандерцы сильнее аглорцев и начал эту бессмысленную войну, в которой я уверен, не будет победителя.
Бугенвиль говорил так горячо и самозабвенно, что совершенно позабыл о всякой осторожности. А ведь он прекрасно знал и сам неоднократно говорил королю, что леса севернее столицы кишмя кишат разбойниками. Едва мы вышли на небольшое пространство кем-то расчищенное от деревьев, как со всех сторон в нас нацелились самодельные луки и копья.
– Разбойники! – Бугенвиль остановился на месте и осторожно огляделся вокруг, – что ж, мы окружены Дарси, ака напасть!
– Эй, ты там, – раздался, справа гнусавый низкий голос, – скидавай сумку, да руки подыми, и шо б без глупостей, усёк?
Старик и не думал подчиняться приказу разбойника, вместо этого он медленно повернулся к нему всем телом, и негромко, но так чтобы его слышали все бандиты, проговорил:
– Сейчас у меня нет никакого желания с вами разбираться, я очень спешу, и этим собственно делаю вам большое одолжение.
Видя, что его угроза не подействовала, главарь разбойников – низкий крепко сбитый мужичок с чёрной всклоченной бородой – выступил вперёд и, подойдя к нам вплотную, упёр своё копьё Бугенвилю в грудь.
– Те шо хрыщ старый, совсем уже жить расхотелося? Нас много, а ты, как я гляжу, один, – главарь усмехнулся, – или ты можа думашь шо эта твоя кошка чёрная всех нас испущает? Скидавай сумку иначе я тебя зарежу на потеху лесному зверью!
– Что ж – несмотря на то, что острие копья начало прорезать ткань его одеяния, Бугенвиль был абсолютно спокоен, – я хотел по-хорошему, но скажу на вашем языке – коли хотите жить, немедленно убирайтесь прочь, или богами клянусь, я убью вас всех!
Главарь усмехнулся ещё злораднее и надавил на древко копья. Ожидая, что остриё мгновенно пробьёт плоть и с напыщенным стариком будет покончено, он и сам не заметил, как неожиданно взлетел в воздух. Последним что увидел разбойник в своей жизни, был яркий ореол света, окутавший его «жертву».
Подняв главаря вверх, Бугенвиль мгновенно направил на него луч магической энергии, который свернул незадачливому разбойнику шею. Остальные бандиты даже не успели опомниться, как все разлетелись в стороны и врезались кто в деревья, а кто просто в землю. Подойдя к ним Бугенвиль – весь сгусток чистой магии, уже готов был оборвать все их жизни, когда я прыгнула перед ним и, ухватив за подол плаща, громко мяукнула. Бросив на меня взгляд, старик выдохнул и отпустил магию.
– Да, ты права Дарси, было бы слишком жестоко убить их, жизнь всех их и так изрядно наказала, да, и я уверен, и четверть из них не переживёт грядущую зиму.
Оставив разбойников собирать воедино свои сломанные конечности, мы продолжили свой путь дальше.
***
С того дня как мы покинули свой уютный дом прошло уже шесть дней. Накануне мы в последний раз ночевали в лесу, дальше наш путь должен был пролегать через степь. Бугенвиль движимый любопытством и недобрым предчувствием, вновь обратился к магии, но, на сей раз не для того чтобы защититься, а чтобы узнать как обстоят дела на поле боя. Для этого он на целый час ушёл в себя и слушал всё, что говорила ему магия. Закончив, он встал и небрежно бросил:
– Фандерия побеждает, аглорцы отступают.
Больше он не сказал ничего, но в его взгляде явно чувствовалось, что в скорую победу Фандерии он не верит.
Бугенвиль вновь погрузился в свои мысли, я же начала думать о своём, и в частности на этот раз объектом моих размышлений стал мой хозяин. Мы вместе уже шесть лет, за это время я полностью всё о нём узнала, и история его жизни всегда вызывала во мне непреодолимую жалость и грусть. Когда старик в холодные зимние вечера садился возле камина и начинал тяжело вздыхать, я запрыгивала к нему на колени, и, гладя меня, он неспешно рассказывал о своём прошлом, изливая мне свою израненную душу.
Бугенвиль никогда не знал своих родителей. Всё свое детство он провёл в детском приюте. На все расспросы, воспитательница говорила ему, что его родители увидели, что их сын маг и испугались этого. Поскольку магия у детей проявлялась с раннего возраста (у многих, например, светились синим светом глаза, другие двигали предметы или могли воспламенять не нравящиеся им вещи), поверить в это нетрудно. Отдав мальчика в приют, они больше никогда его не навещали. Для Бугенвиля это было горестнее всего, ведь он добился таких высот, по причине того что очень хотел чтобы родители им гордились и, наконец-то вернулись к нему, но этого не произошло, и молодой маг сосредоточился на второй причине – вечном поиске новых знаний. Едва только войдя в юношеский возраст, Бугенвиль был принят в Академию Магии. Это была его стихия, он всё улавливал налету, и за год опередил своих сверстников настолько, что в скором времени сам стал их учить, а потом его заметили в королевском дворце и ещё совсем молодой, Бугенвиль стал сначала придворным королевским магом, а затем и королевским советником. Однако, даже достигнув самой вершины магического искусства, Бугенвиль не захотел останавливаться на достигнутом, именно поэтому мы сейчас брели через пронизываемую всеми ветрами степь.
Было достаточно холодно, а пожухлые кустарники и в сравнение не шли с деревьями в лесу – они совершенно не защищали от ветра. Пища тоже подходила к концу, и нам пришлось прибегнуть к магическим хитростям. Стараясь экономить еду Бугенвиль два раза делал нашим с ним желудкам магическую подпитку, как бы обманывал их, наполняя энергией. Есть от этого не хотелось и силы появлялись, однако долго, конечно, на таком «питании» организм протянуть не мог.
На девятый день пути степь к счастью закончилась, мы снова зашли в лес, на этот раз правда очень маленький, где смогли пополнить запасы провизии и набрать воды из ручья.
Перед сном Бугенвиль опять решил посмотреть на развитие военных действий. На этот раз его не было больше полутора часов, я уже было начала волноваться, как вдруг он резко очнулся, подался вперёд и быстро заговорил:
– Аглорцы были близки к окружению, и дабы избежать уничтожения своей армии Дагор пошёл на крайние меры, – старик вперил в меня безумные глаза, – Дарси, они пробудили големов!
Я вздрогнула и поёжилась. Големы – древние каменные изваяния были давними стражами Аглора, почти всё время с тех пор как их создал один безумный маг, они пребывали в состоянии покоя в королевской гробнице. Собственно, до этого случая их «поднимали» лишь один раз, когда в Аглоре была гражданская война. Приход их на поле боя окончился просто ужасающим количеством смертей, обе армии были почти полностью уничтожены, а оба наследника погибли. Власть тогда перешла к третьей силе.
– Сложно представить, – как бы подтверждая мои мысли, сказал Бугенвиль, – в каком аглорцы были отчаянии, что решили призвать эту смертоносную силу. Помяни моё слово, война закончилась, теперь начнётся настоящая бойня, и победителя в ней не будет...
***
Сразу за лесом начались горы, и, упавший было духом из-за последних новостей Бугенвиль, вновь пришёл в себя.
– Осталось недолго, – проговорил он, когда мы поднялись на первую ступень горного кряжа, – примерно четыре дня пути, и мы будем на месте. Теперь важно чтобы я ничего не напутал, и пещера появилась в обозначенное время.
Переход через горы дался нам тяжело. Суровыми холодными ночами мы за неимением дерева для костра забивались в маленькие пещерки и грели друг друга. Если бы не магия старика, едва ли мы бы пережили этот переход. Однако к концу второго дня я почувствовала, что даже он – вечно неутомимый сгусток магической энергии – стал слабеть. Оставив Бугенвиля на месте нашего привала, я побежала вперёд, и к моему счастью, смогла найти сломанное большое дерево, непонятно каким образом, оказавшееся в горах.
Увидев его Бугенвиль предположил, что возможно его принёс сюда ураган, который в этих краях не редкость, я же даже и думать об этом не хотела. Самое главное, что теперь мы могли разжечь костер, а старик мог наконец-то передохнуть и восполнить свои силы.
Следующим днём заметно окрепший, Бугенвиль решил вновь посмотреть на Аглор. Целых два часа его разум витал в далях, а когда вернулся, хозяин, очень долго не мог вымолвить ни слова. Когда же он сказал, голос его был таким сухим и ломким, что был похож на карканье ворона.
– Големы творят полное бесчинство. Они вышли из-под контроля, и начали уничтожать всё, что попадается им на пути. Словно лавина они сметают со своего пути не только противоборствующие войска, но и целые селения. Вдобавок ко всему, они на всех парах движутся к Фандерии, и остановить их не могут лучшие маги обоих королевств.
Бугенвиль задумался.
– Я и сам, честно говоря, совершенно не знаю, что в этой ситуации можно предпринять, те заклинания, которым големы подчинялись в прошлый раз, не действуют, а другие, в том числе и самые сильные разрушительные им как комариный укус. Боюсь, что неразумные действия обоих королей могут привести Аглор и Фандерию к полному уничтожению.
***
Следующие день и вечер мы провели в молчании. Бугенвиль думал о происходящем в мире, и было заметно, что он сомневается. Как мне показалось, несколько раз он почти готов был повернуть назад, и лишь какие-то крупицы силы удерживали его от этого шага.
Старик хотел помочь людям, несмотря на то, что многие из них его презирали и с самого его детства вели себя с ним как с отбросом, он всё равно хотел им помочь. Вполне вероятно, помимо желания успешно закончить наш трудный путь, его ещё останавливало отсутствие нужных знаний и способности оказать весомую помощь.
Следующим утром, лишь только солнце поднялось, мы двинулись в путь и уже через час преодолели последние горные кряжи. Впереди раскинулась небольшая равнина, а за ней последней преградой перед шумным и холодным океаном была отвесная скала, которая стояла стеной и полностью закрывала равнину от накатов высоких волн. Погода была ясная, и едва мы бросили взгляд на скалу, Бугенвиль радостно вскрикнул:
– «Глаз великана»! Дарси, ты только посмотри, – он ткнул пальцем в небольшое отверстие, мелькавшее в скале, – это же пещера! Ты не смотри на то, что она выглядит такой маленькой, это всё обман, едва мы пересечём равнину и подойдём к скале, ты увидишь, что это полноценная пещера!
Наконец, за последние несколько дней Бугенвиль был по-настоящему рад. Пока мы шли через равнину, он рассказывал мне о том, как проводил вычисления касаемо даты появления пещеры, а уже когда мы были на подходе к скале, добавил:
– Однако как бы я ни старался, я всё равно ошибся. «Глаз великана» должен был появиться лишь завтра. С одной стороны я рад, что нам не пришлось здесь бесполезно просидеть целый день, а с другой, я не уверен, точно ли пещера появилась сегодня, а вдруг она открылась вчера и сегодня последний день? – Бугенвиль лихорадочно замотал головой, – Нет, никакой паники, мы всё успеем!
Сказав это, старик остановился, оглядел скалу, в которую мы упёрлись и, скинув с плеча свою походную сумку, начал копаться в ней, вынимая на свет горное снаряжение. Когда он закончил, я подошла вплотную и удивлённо мыркнула. Он понял, что я хотела спросить и быстро ответил:
– Да, конечно я великий маг, но как я и предполагал изначально, к концу нашего похода я вымотан, обессилен и не могу тратить магию на быстрый подъём к пещере. Понимаешь Дарси, я ведь и правда уже очень стар и если бы не этот эликсир дни мои сочтены, – увидев мой встревоженный взгляд, он поспешил добавить, – но волноваться нам не о чём, эликсир уже близко, осталось сделать последний рывок и, именно для него я и взял всё это снаряжение.
Бугенвиль не преувеличивал свою усталость, мы поднимались очень медленно. Точнее поднимался старик, я же была им бережно уложена в значительно полегчавшую сумку, и могла лишь наблюдать да бояться. Нет, сначала страшно не было, но вот когда мы поднялись на высоту пятидесяти метров, один лишь раз глянув вниз, я больше не высовывалась из сумки, покуда Бугенвиль не положил её на пол пещеры.
– Интересно. – немного переведя дух, старик вызвал лёгкое магическое свечение, осветив пещеру, – Оказывается, на этом наши приключения не заканчиваются, через пару метров начинаются ровные высеченные в камне ступеньки ведущие вниз.
Недолго думая, Бугенвиль с летящим над головой шариком света и я, неотстающая от него ни на шаг, начали долгий спуск вниз. Минут десять мы шли по гладким ровным ступеням, обрамленным сверху и по бокам таким же гладким камнем. И когда уже ноги наши почувствовали сильную усталость, туннель разошёлся в стороны, и мы попали в хорошо освещённую большую пещеру.
Когда глаза привыкли к изменившемуся освещению, мы поняли что в пещере мы не одни. В дальнем углу за столом, повернувшись к нам спиной, сидел человек, он что-то писал, и, казалось, совершенно нас не замечал. Однако, не прошло и минуты, как он отложил перо в сторону, и быстро поднявшись со стула, повернулся к нам, давая увидеть нам свои лицо и тело.
Человек был явно очень стар, вероятно, он был гораздо старше Бугенвиля. Его кожа настолько сильно сморщилась и прижалась к костям, что он был похож на ожившего скелета. Образ старика напугал не только меня, но и Бугенвиля и, видя это, обитатель пещеры поспешил начать разговор.
– Вам не нужно меня бояться, – голос его был сухим и ломким, – не погибель я несу вам на вашем пути, а великий дар, ниспосланный самими богами.
Бугенвиль немного выдвинулся вперёд и, глядя прямо на старика громко спросил:
– Но кто ты?
Человек улыбнулся, обнажив ряды белых здоровых зубов.
– Это зависит от того кем ты хочешь меня видеть. Я был слабым, был глупым, был умным и сильным, правил и подчинялся, покорял и сам был рабом той силы что течёт и в твоих венах. В данный момент всё это в прошлом и сейчас я просто Непус, старик и хозяин этой пещеры, куда собственно я вас и приглашаю. Пожалуйста, не стесняйтесь, Бугенвиль, я знаю, как долго ты ждал этого момента.
– Но откуда ты знаешь моё имя? – казалось, Бугенвиль был совершенно сбит с толку.
– Я знаю всё, – видя, что мы не двигаемся с места, Непус решил сам подойти к нам, – что имя тебе это дали приютские хулиганы, однажды ты упал в чан с отходами и один из них прозвал тебя «Бугенвиль» что на древнефандерском означает «заморашка». Знаю что, несмотря на всеобщие насмешки, ты носил это имя с гордостью, зная, что в будущем сделаешь его великим. Знаю, что благодаря нему, ты выучил древнефандерский чуть ли не лучше его современного последователя, и, поэтому, когда к тебе попал тот маленький комочек ты не долго думая назвал его «Дарси» - загадочная. И ты оказался прав, эта кошка и правда, самая необычная из всех детей её рода, которых я видел очень много за всю свою долгую жизнь.
– А насколько долгую? – мне показалось Бугенвиль начал что-то понимать, и это было хорошо, ибо я была в полной растерянности.
– Ты же умный, – Непус остановился и в упор посмотрел на своего собеседника, – скажи сам, озвучь свою мысль, ты ведь уже понял кто я?
Некоторое время Бугенвиль переворачивал в голове хаотичные мысли, но, в конце концов, упорядочив их, наконец, ответил:
– Непус… ты тот самый Непус, ты был в числе первых людей пробудившихся ото сна, когда великие Боги сошли в наш мир в день Созидания. Ты первый кто смог обуздать жестокую силу магии и научил людей пользоваться ей во благо. Ты соединил воедино все народы и долгие годы правил ими в мире и согласии пока в один день не почувствовал что смерть твоя близка. Тогда ты, не имея наследника, разделил власть между ближайшими своими советниками, которые почти сразу после твоего ухода, разорвали твои труды на части многочисленными междоусобными войнами. Ты же в это время отправился на край мира где, поселившись в необитаемой пещере, и нашёл свой конец, слившись воедино с магией и растворившись в её парах.
– Превосходно! – Непус, громко захлопал в ладоши, – твоя история – истинная правда, вся за исключением одного – я не умер. Но прошу, перед тем как я расскажу вам свою историю, не стойте у входа, я повторюсь, я не опасен для вас, наоборот, я хочу вам помочь.
Подёргиваемые любопытством мы с Бугенвилем словно по мановению руки сошли с места и последовали за Непусом к его столу. Пока мы шли, я полностью оглядела всю пещеру и, наконец, смогла её описать: возле стола стояла маленькая кровать, а рядом с ней была приделана небольшая тумбочка, не считая нескольких стульев это была единственная мебель в пещере, всё же остальное пространство занимали поставленные одна на одну до самого потолка древние книги, фолианты и манускрипты.
Подойдя к столу, Непус предложил Бугенвилю присесть, и немного подождав пока старик усядется, а я умощусь на его коленях, начал свой рассказ.
– Я был простым оборванцем, когда боги создавали этот мир, но я стал всемогущим, когда они его покинули. Дело в том, что богиня жизни Вида, покидая свои создания, пролила две слезинки, они скатились из её глаз и упали каждая на цветок вереска. Не знаю, какая сила подтолкнула меня, но в ту же минуту я бросился к растению и бережно собрал их каждую в листок. Содержимое одного листка я немедля опрокинул внутрь себя, и, мгновенно вместе с жидкостью сила поступила в мой организм, её, я чувствую и по сей день, ведь именно она открыла мне пути магии и сделала меня бессмертным.
Непус ненадолго затих, немного переведя дух, он придвинулся ближе к Бугенвилю и едва слышно, так словно наш разговор подслушивали, прошептал:
– Я правил очень долго, но, в конце концов, мирские проблемы опостылели мне и я скрылся во мраке этой пещере, где все эти столетия совершенствовал свои знания и магические умения. Я очень долго ждал, когда появится человек равный мне, человек также как и я жаждущий знания превыше всего, и, наконец, такой человек появился. Видя его стремления, я аккуратно помогал ему в его поисках, оставляя подсказки, а потом и вовсе привёл его сюда для того чтобы дать ему это.
Непус порылся в складках своего плаща и выудил оттуда маленькую стеклянную бутылочку.
– В ней вторая слеза богини. И я дам тебе её, ты останешься со мной, и вместе мы достигнем знания богов, рано или поздно мы станем равными им, а может быть, и превзойдём их. Я очень долго ждал этого часа, а ты, что скажешь?
Я видела, что Бугенвиль был озадачен. С одной стороны он был очень рад, а с другой, что-то эту радость сильно омрачало, наконец, после долгого молчания он произнёс:
– Я безмерно ценю, всё то, что ты для меня сделал, но всё же есть одна вещь, которая сейчас тревожит меня так сильно, что ни о чём другом я даже думать не могу. – Бугенвиль замешкался, но вскоре продолжил, – Скажи, как величайший маг всех времён, есть ли какое-то заклинание способное вновь усыпить оживших големов…
– Что за вздор! – Непус грубо перебил Бугенвился, было видно, что он раздражён, – какое тебе дело до того что делают эти глупцы? Я предлагаю тебе великую силу! А что касается их – одним королевством больше одним меньше, люди умрут, да, но этого не избежать, это естественный отбор. Скажи лучше готов ли ты принять моё предложение и встать подле меня на этом пути к божественному величию?
Бугенвиль мешкал, он сомневался, я чувствовала, как от него исходят волны магического напряжения. Долго он обдумывал последние слова Непуса, и, наконец, ни сказав ни слова, он кивнул Непусу, буквально выхватил у него бутыль из рук, открыл крышку, но вместо того чтобы выпить содержимое произнёс короткое заклинание, и впитал жидкость своей магией.
– Что ты творишь?!
Непус в гневе выбил эликсир бессмертия из рук Бугенвиля, но было уже поздно. Остолбенев, бессмертный маг не мог поверить своим глазам, тем временем Бугенвиль начал преображаться, казалось, он весь стал средоточием магической силы. Вся его старость и дряхлость вмиг улетучились, устремив свои горящие синим магическим пламенем глаза на Непуса, он прогремел:
– Велико было твоё предложение, но я не в силах его принять. Долг мой спасти всех тех глупцов от неминуемой гибели, и даже моя жажда знаний не сможет убить во мне человечность.
На этом он подхватил меня на руки, и мы стремглав вылетели из пещеры, оставив Непуса сокрушаться над своим неудачным выбором.
***
Магия несла нас с неимоверной скоростью. Внизу мелькали горы, степи и леса, и не прошло и пяти часов как мы уже подлетали к столице Фандерии, которую уже вовсю осаждали големы. Опустившись на пригорок, с которого было отлично видно, как проходит сражение, Бугенвиль поставил меня на землю и, присев на одно колено, нежно проговорил:
– Дарси, долгое время ты была единственным родным мне существом, мне горько говорить это, – у старика на глазах навернулись слёзы, плакала и я, – но это приключение было для нас последним. Какая ирония, да? Я шёл за бессмертьем, а на деле лишь приблизил собственную гибель. Но ты не думай, я не жалею об этом, я ведь могу спасти сотни тысяч жизней, на мой взгляд, это важнее чем вечно жить одну свою бесполезную жизнь. Жизнь, в которой ты не можешь помочь своим близким.
Бугенвиль наклонился и погладил меня по голове.
– Прощай Дарси, – голос его дрогнул, – я надеюсь, ты не пропадёшь, и будешь хоть иногда вспоминать своего старика добрым словом.
Сказав это, он прижал меня к себе, а после поднялся, развернулся и, слившись с наполнявшей его магией, ринулся на поле боя.
***
И всё же, спустя годы я могу сказать, что Бугенвиль всё-таки добился своего. И мне кажется, он добился даже большего, он стал не просто бессмертным, он стал бессмертным легендарным героем, память о котором чтили два народа и аглорцы и фандерцы. Ведь если бы тогда он не соединил свою магию с эликсиром бессмертия, таким образом, усилив её в сто раз, если бы он не ринулся тогда на големов, которые осаждали столицу, и если бы для того чтобы их остановить, он не отдал всего себя без остатка, они бы все были мертвы.
А что же касается меня, то, почитая Бугенвиля, люди быстро вспомнили, что у него была кошка. Они хотели сделать меня священным животным, но поскольку, как я выглядела из них мало кто знал, поначалу возникли споры, которые, в конце концов, уладили Дагор и Лонгрен (которые, кстати сказать, после гибели големов заключили мирное соглашение и стали относиться друг к другу даже по-дружески), объявив всех кошек Аглора и Фандерии священными животными.
Отныне, встречая меня, люди, радуются моему появлению, видя в этом добрый для себя знак. Они выносят мне свою лучшую еду, и пускают к себе в дом на ночлег. Зимой же я часто ночую в королевском дворце, где обо мне заботятся как о наследной принцессе. Не жизнь, а сказка, не хватает лишь моего старика. Будь моя воля, я бы с радостью отдала все эти привилегии, чтобы вернуться в прошлое, вновь улечься на его колени, и под треск поленьев в камине тихо мурлыкать и слушать его бесконечные истории.
Автор: Филипп Краснов
МуХа. Мистические рассказы.
Комментарии 1