Предыдущая публикация
Александра Львовна Соколовская (1872—1938)
Александра Львовна #Соколовская родилась в небогатой, но образованной семье, где идеи, книги, нравственные идеалы ценились выше материальных благ. Ее отец, Лев Соколовский был народником, воспитывавшим детей в духе служения народу. Старшая дочь, Александра, училась на акушерских курсах Одесского университета, там познакомилась с более опытными революционерами и избрала марксизм своим путеводителем в жизни. Другие дети: старший брат Илья, младший брат Григорий, сестра Мария, все в молодости вошли в революционное движение в его разных оттенках.К 1896 году Александра уже была убежденной марксисткой. Когда в Николаеве, в саду чешского социалиста Швиговского весной 1896 года образовался революционный кружок, в который вошел 16-летний Лева Бронштейн (известный истории под именем Троцкого) и оба брата Александры, она спорила с более молодыми, идеалистически настроенными членами кружка, включая и своих братьев, и убеждала их в правоте научного социализма. Макс Истмен в биографии молодого Троцкого пишет, что все члены этого кружка были немножко влюблены в прелестного критика-марксиста с лицом Сикстинской Мадонны.
К тому времени в г. Николаев уже выросло несколько крупных предприятий и насчитывалось около восьми тысяч рабочих. Кружок в саду Швиговского, включая Александру, ее двух братьев, 27-летнего механика Мухина и Льва Бронштейна, решил начать систематическое политическое образование в рабочей среде. Сначала молодые энтузиасты назвали свое предприятие народным университетом, затем с ростом социал-демократического влияния, эта организация переименовалась в Южно-русский рабочий союз. Александра вела один из рабочих кружков, Лев Бронштейн — другой, другие члены группы тоже вели быстро растущие кружки. К моменту арестов в январе 1898 года Союз насчитывал более двухсот рабочих.
К тому времени в г. Николаев уже выросло несколько крупных предприятий и насчитывалось около восьми тысяч рабочих. Кружок в саду Швиговского, включая Александру, ее двух братьев, 27-летнего механика Мухина и Льва Бронштейна, решил начать систематическое политическое образование в рабочей среде. Сначала молодые энтузиасты назвали свое предприятие народным университетом, затем с ростом социал-демократического влияния, эта организация переименовалась в Южно-русский рабочий союз. Александра вела один из рабочих кружков, Лев Бронштейн — другой, другие члены группы тоже вели быстро растущие кружки. К моменту арестов в январе 1898 года Союз насчитывал более двухсот рабочих.
Вместе с 27-летним механиком Иваном Андреевичем Мухиным (его на фотографии нет) эти молодые люди составляли руководство Южно-русского рабочего союза в г. Николаеве. Стоит Александра Соколовская; сидят слева направо: Илья Соколовский (ее брат), Григорий Зив, Лев Троцкий (тогда еще Бронштейн). Фотография снята в 1897 г. незадолго до ареста организаторов в январе 1898 г.
Троцкий и Соколовская провели почти два года в тюрьмах Николаева, Одессы, Бутырках. Сохранилось письмо молодого Льва Троцкого к Александре, перехваченное тюремщиками и сохранившееся в архивах Охраны.
Группа ссыльных по пути в Сибирь. В первом ряду справа — Александра Соколовская; Троцкий стоит за ее плечом.
Несмотря на шестилетнюю разницу в возрасте, политическая связь между Александрой и Львом Бронштейном переросла в любовь, духовную, романтичную, телесную близость. После ареста, во время долгого предварительного заключения и суда молодые люди решились пожениться, чтобы не расставаться во время неминуемой сибирской ссылки. В автобиографии автор скупо отмечает:
«Александра Львовна занимала одно из первых мест в Южно-русском рабочем союзе. Глубокая преданность социализму и полное отсутствие всего личного создали ей непререкаемый нравственный авторитет. Совместная работа тесно связала нас. Чтоб не быть поселенными врозь, мы обвенчались в московской пересыльной тюрьме».
Несмотря на шестилетнюю разницу в возрасте, политическая связь между Александрой и Львом Бронштейном переросла в любовь, духовную, романтичную, телесную близость. После ареста, во время долгого предварительного заключения и суда молодые люди решились пожениться, чтобы не расставаться во время неминуемой сибирской ссылки. В автобиографии автор скупо отмечает:
«Александра Львовна занимала одно из первых мест в Южно-русском рабочем союзе. Глубокая преданность социализму и полное отсутствие всего личного создали ей непререкаемый нравственный авторитет. Совместная работа тесно связала нас. Чтоб не быть поселенными врозь, мы обвенчались в московской пересыльной тюрьме».
Эта фотография показывает молодую пару в 1902 г. незадолго до их расстания.
В ссылке в поселке Усть-Кут на реке Лена у Александры и Льва родились две дочки: Зина в марте 1901-го года и Нина через год. Когда на далекую Лену попали первые номера «Искры» встал вопрос: Троцкому надо бежать из ссылки и возобновить революционную работу. В своей автобиографии он пишет:
В ссылке в поселке Усть-Кут на реке Лена у Александры и Льва родились две дочки: Зина в марте 1901-го года и Нина через год. Когда на далекую Лену попали первые номера «Искры» встал вопрос: Троцкому надо бежать из ссылки и возобновить революционную работу. В своей автобиографии он пишет:
«У нас были в это время уже две девочки; младшей шел четвертый месяц. Жизнь в сибирских условиях была нелегка. Мой побег должен был возложить на Александру Львовну двойную ношу. Но она отводила этот вопрос одним словом: надо. Революционный долг покрывал для нее все другие соображения, и прежде всего личные. Она первая подала мысль о моем побеге, когда мы отдали себе отчет в новых больших задачах. Она устранила все сомнения, возникавшие на этом пути. В течение нескольких дней после побега она успешно маскировала мое отсутствие от полиции. Из-за границы я едва мог переписываться с ней. Для нее наступила затем вторая ссылка. В дальнейшем мы встречались только эпизодически. Жизнь развела нас, сохранив ненарушимо идейную связь и дружбу».
Троцкий и Александра с маленькой Зинушкой в руках стоит справа. Ее муж Лев стоит в заднем ряду со светлой ушанкой на голове и в очках. Фото снято зимой
Александра Соколовская сидит слева с Ниной; рядом сидит ее подруга с Зиной. Фотография примерно 1904 года.
Троцкий бежал заграницу. Александра Соколовская отбывала ссылку на Лене, была ненадолго освобождена Революцией 1905 года, но потом снова арестована. Их дочери воспитывались в зажиточной семье родителей Троцкого, Давида и Анны Бронштейн. Девочки выросли вдали от папы и мамы, но знали родительскую любовь и тянулись присоединиться к их революционной деятельности.
Троцкий бежал заграницу. Александра Соколовская отбывала ссылку на Лене, была ненадолго освобождена Революцией 1905 года, но потом снова арестована. Их дочери воспитывались в зажиточной семье родителей Троцкого, Давида и Анны Бронштейн. Девочки выросли вдали от папы и мамы, но знали родительскую любовь и тянулись присоединиться к их революционной деятельности.
В 1906 году родители Льва Троцкого привезли Зину заграницу повидаться с отцом.
В 1917 году, освобожденная Февральской революцией, Александра наконец смогла поселиться вместе с дочерьми-подростками в Петрограде.
В 1917 году, освобожденная Февральской революцией, Александра наконец смогла поселиться вместе с дочерьми-подростками в Петрограде.
1917-й год: Нина и Зина живут с мамой в Петрограде и время от времени видят отца.
Описывая события 1917 года и свои частые выступления в цирке Модерн, Троцкий замечает:
«Иногда я узнавал в ней [в толпе] лица своих двух девочек. Они жили по соседству со своей матерью. Старшей шел шестнадцатый год, младшей — пятнадцатый. Я едва успевал кивнуть навстречу их взволнованным глазам или сжать на ходу нежную, горячую руку. И толпа уже снова разрывала нас».
Описывая события 1917 года и свои частые выступления в цирке Модерн, Троцкий замечает:
«Иногда я узнавал в ней [в толпе] лица своих двух девочек. Они жили по соседству со своей матерью. Старшей шел шестнадцатый год, младшей — пятнадцатый. Я едва успевал кивнуть навстречу их взволнованным глазам или сжать на ходу нежную, горячую руку. И толпа уже снова разрывала нас».
Французский историк и биограф Троцкого, Пьер Бруэ пишет, что Соколовская была в 1917 году одним из основателей питерского комсомола и шестнадцать лет редактировала комсомольскую газету города. Она также выполняла ответственную работу в Наркомате образования, где сблизилась с Надеждой Крупской. Александра Соколовская продолжала жить в Ленинграде, выращивала двух внучат, детей погибшей в 1928 году от чахотки 26-летней дочери Нины и ее мужа Мана Невельсона, сосланного за верность оппозиции. Виктор Серж вспоминает, что к 1929 году в Ленинграде осталось на свободе всего два открытых троцкиста: он и Александра Соколовская. Конечно, она была исключена из партии, но до поры до времени оставалась не арестованной. Она преподавала историю в ленинградских школах, была завучем в Петришуле.
Младшая дочь Троцкого и Александры Соколовской, Нина, вышла замуж за активного партийца, комиссара в Гражданскую войну и ведущего активиста левой оппозиции, Мана Невельсона. Она родила двух детей, мальчика, тоже названного Львом, и дочь Волину. Нина тяжело болела, а высылка мужа в начале 1928 г. подорвала ее силы. Она умерла от чахотки в июне 1928 г., а дети остались у мамы.
Трагедия окружала семью. В 1928 году умерла младшая дочь, Нина, а муж Нины, Ман Невельсон уже был в далекой ссылке. Александра Львовна взяла на себы уход за двумя детьми Нины и Мана. Старшая ее дочь, Зина, постоянно болела, перенесла несколько операций на легкие, но оставалась больной физически и духовно. Ее муж, оппозиционер Платон Волков, был в ссылке. Зину исключили из партии, дважды арестовывали и дважды выпускали. Она не справлялась с уходом за своими двумя маленькими детьми, девочкой и мальчиком, и Александре Львовне приходилось помогать и заботиться о четырех внуках. Троцкий посылал денежные переводы, которые до поры до времени еще разрешались. Друзья в Германии оказали давление на советское правительство и в январе 1931 года Зину Волкову с пятилетним сыном Севой выпустили на лечение заграницу. Александра Львовна взяла шестилетнюю дочь Зины к себе, а Зина с сыном приехала к отцу в его дом на острове около Константинополя.
Дойчер пишет, что сначала Зина воспряла духом, надеясь деятельно помочь отцу в его политической и литературной работе. Но Троцкий опасался вовлечь Зину в свои связи, ведь после лечения ей предстояло вернуться в СССР к дочери и маме. Зина прожила в доме Троцкого несколько месяцев, но ее духовное состояние было полностью расстроенным. Помогать отцу она не могла, отношения с Натальей Ивановной оставались натянутыми. Ее убедили поехать на лечение в Берлин, где жил и работал ее брат Лев Седов, сын Троцкого и Натальи Седовой. Лечение в Берлине было безуспешным, Зина страдала, отчасти от физической болезни легких, но больше всего от того, что чувствовала себя неспособной принять участие в политической борьбе своего отца, стать ему таким помощником, каким был ее младший брат Лев.
В феврале 1932 года Троцкий и все члены его семьи за рубежом, включаю и Зинаиду Волкову, были решением Сталина лишены советского гражданства. Этот подлый удар по Троцкому особенно сильно отразился на больной психике Зины: она потеряла надежду вернуться к дочке, увидеться с мамой. Политическая атмосфера в Германии душила ее больную психику: социал-демократы и коммунисты боролись друг с другом, а улицы захватывали штурмовики, к власти рвался Гитлер. 5-го января 1933 года Зина в отчаянии заперлась в квартире, открыла газовый кран в духовке и покончила с собой.
Смерть второй дочери тяжело ударила по Александре Львовне. Она послала Троцкому письмо, в котором укоряла его за невнимание к дочери. Но на ее руках оставались трое маленьких детей, ее внуки. Нужно было продолжать жить для других, а эта женщина всегда выполняла свой долг.
Волна арестов, последующая за убийством Кирова, захватила ее 11 декабря 1934 года и она была выслана в северные лагеря, разлучена с внуками, со всей семьей. На Колыме она случайно встретила дочь Адольфа Иоффе, Надежду, хорошо знавшую всю семью Троцкого и Александры Львовны. В 1926-28 г.г. молодая Надежда Иоффе и обе дочери Александры Львовны Соколовской активно участвовали в комсомольской оппозиции. Надежде Иоффе посчастливилось выжить и выйти из лагерей в 1956 году и она написала свои воспоминания, долгое время, конечно, лежавшие в столе. Эти мемуары вышли в свет лишь шестьдесят лет после этой последней встречи.
Об Александре Львовне она вспоминает, что при встрече та по памяти пересказала последнее письмо Троцкого, дошедшее к ней, и написанное сразу после смерти Зины.
Как упорная сторонница Левой Оппозиции, Александра Львовна была расстреляна 29 апреля 1938 г.
Смерть второй дочери тяжело ударила по Александре Львовне. Она послала Троцкому письмо, в котором укоряла его за невнимание к дочери. Но на ее руках оставались трое маленьких детей, ее внуки. Нужно было продолжать жить для других, а эта женщина всегда выполняла свой долг.
Волна арестов, последующая за убийством Кирова, захватила ее 11 декабря 1934 года и она была выслана в северные лагеря, разлучена с внуками, со всей семьей. На Колыме она случайно встретила дочь Адольфа Иоффе, Надежду, хорошо знавшую всю семью Троцкого и Александры Львовны. В 1926-28 г.г. молодая Надежда Иоффе и обе дочери Александры Львовны Соколовской активно участвовали в комсомольской оппозиции. Надежде Иоффе посчастливилось выжить и выйти из лагерей в 1956 году и она написала свои воспоминания, долгое время, конечно, лежавшие в столе. Эти мемуары вышли в свет лишь шестьдесят лет после этой последней встречи.
Об Александре Львовне она вспоминает, что при встрече та по памяти пересказала последнее письмо Троцкого, дошедшее к ней, и написанное сразу после смерти Зины.
Как упорная сторонница Левой Оппозиции, Александра Львовна была расстреляна 29 апреля 1938 г.
Следующая публикация
Комментарии 1