Предыдущая публикация
АЭХК.
СУДЬБЫ: КОГДА ДЕЛО КАЖДОГО СТАНОВИТСЯ ОБЩИМ.
Вчерашние девчонки начинали комбинат
Нина Егоровна Воротникова пришла на промплощадку, когда еще не было ни одного готового объекта. Да, что там готового, никакого! Были только секретные правительственные документы. Работая в «Профсоюзном вестнике» АЭХК, помню, я писала о ветеранах Великой отечественной войны, что создавали комбинат. Затем активными рабочими стали труженики тыла. И вот, можно сказать, третий заход: на смену пришли дети войны. Я обошла несколько семей, детям войны по 80 и более лет, уже их дети и внуки трудятся на комбинате, гордятся трудом своих родителей.
На строительство уранового производства все только завозилось, и в основном автотранспортом. Нина появилась здесь в числе первых. Я встретилась с ней вспомнить те годы, побеседовать, как сложилась ее личная судьба, как выживала она во время войны в сибирской глубинке, будучи еще совсем ребенком.
Как начиналась война, Нина уже не помнит, ей было пять лет. Семья жила в Тулунском районе, в поселке Малый Кокучей. Да и не каждый пятилетний ребенок мог воспринять всю трагедию и остроту происходящего. А вот как война закончилась, Нина не забудет никогда. Она и сейчас волнуется, вспоминая те дни, хотя с тех пор прошла целая жизнь.
– Все радовались, ликовали: Победа! Победа! А мама? Мама рыдала… от горя, и не один день, казалось, что она даже не хотела жить. Незадолго до Победы родители получили похоронку на нашего брата. В феврале 1945 года он погиб в Прибалтике, - вспоминает Нина Егоровна. Показывает мне его фронтовую фотографию – Александра Кириллова. На гимнастерке фронтовые награды. В 1942 году призвался на срочную службу, закончил артиллерийское училище на востоке, и был отправлен на Запад.
– Он в семье был единственный сын, наш старший брат, и мы – четыре сестренки, я младшая. Тяжело переживал и отец. По возрасту на войну его не взяли, для таких, как он, действовал трудовой фронт.
В семь лет Нина, как и другие дети, привлекалась к посильной работе. Поселок Малый Кокучей не был колхозом, там была огромная каменоломня. Работали каменотесы, ремесло одно из древнейших, существует с незапамятных времен. Точили бруски о плиты в реке Ия не только взрослые, но и дети. Ия часто топила населенные пункты. Простывали, подолгу простаивая в холодной воде. Застудилась и Нина, фурункулез был тут как тут, лечили ее долго и трудно. Почти все лето дети рвали на полях траву, кормили лошадей. А сами все время были голодные. Весной, когда на полях земля подсыхала, собирали крахмальные лепешки, невыкопанные с осени.
Отец очень хотел, чтобы девочки учились. В 1946 году, прихватив с собой мешок картошки, отец увез Нину в Тулун в 5 класс. В поселке была только начальная школа. Первый послевоенный год был особенно голодным. Еще действовали карточки: 200 граммов хлеба можно было съесть утром, а вечером, бывало, разрежет картошку и на горячую печку. Жила на квартирах. До дома было 30 километров. В субботу после уроков деревенские ребятишки уходили пешком в Кокучей, а в воскресенье опять возвращались в Тулун, в понедельник нужно быть на уроках. Старалась не отставать и Нина, ей было двенадцать.
Десять классов она закончила успешно. Подружка, что тоже получила аттестат зрелости, позвала ее в Ангарск. Поехали девочки искать самостоятельную жизнь. Переночевали у родственников в юрте, а на завтра добрались до Соцгорода. Из учебных заведений был техникум жидкого топлива да техническое училище № 1 на улице Ленина. Принимали в училище на базе 10 классов на разные рабочие профессии, девочки пошли на электриков. Учились два года, жили в общежитии.
– И вдруг, перед выпуском, приезжает к нам кадровик будущего АЭХК по фамилии Борисова и уговаривает пять девушек закончить в этом же училище двухмесячные курсы крановщиков и устроиться на новый завод. Тогда наш комбинат называли заводом, - вспоминает Нина Егоровна. – В будущем, после монтажа можно будет перейти на основную профессию. Какое же было наше разочарование, когда кроме гор песка да каких-то траншей мы ничего не увидели. Но одинокий кран уже возвышался, как неприкаянный. Курсы-то мы прошли, а технику не видели. На смену нас подвозили к шести часам вечера, когда с объекта увозили заключенных. На смену им приезжали солдаты, долставляли оборудование, а я вела разгрузку. Нашли тросс, какую-то большую бочку, наполняли ее, а я укладывала все это на указанные места, в траншеи на 2,5 метра глубиной.
Дисциплина была строгой, высокая ответственность на каждом рабочем месте. Все выполняли инструкции. Однажды мне показалось, что солдаты инструкцию нарушают, отбивают у оборудования какие-то части, делают это зря, - продолжает Нина Егоровна, - и я остановила разгрузку. Смотрю вниз, идут к нам трое мужчин, спрашивают, почему простой. Солдаты что-то объясняют и показывают на меня. Один из трех мужчин машет мне рукой, показывает, мол, пусть отбивают, а потом, возмущенный, погрозил мне пальцем. Позднее я поинтересовалась, кто это был, мне ответили – директор Новокшенов. Вот так я первый раз увидела всеми уважаемого Виктора Федоровича. Что будет за предприятие, мы не имели понятия. Машины шли и шли, одна за другой, везли и везли оборудование. Администрация комбината располагалась в бараке в 4 поселке, директор с диспетчерами работал в одной комнате. Был холодный апрель 1957 года, Нине было 20 с хвостиком. До пуска оставалось семь месяцев.
Работа крановщицы ей нравилась. Пять лет она была занята разгрузкой, пока шел монтаж четвертого цеха. Да нравилось все, чем она занималась и потом, увлекало и радовало. Деревенские дети, привыкшие к любому труду и притом к постоянному. К своей основной професси она вернулась, когда была принята в службу энергетика второго электролизного цеха основного производства. Работала в мужском коллективе, а мужчины не любят кропотливой и скрупулезной работы, поэтому все схемы чертила она, отсинивала их. Начиналось выдвижение в профсоюз, членом цехкома избирали ее. В комиссию на выборах рекомендовали тоже ее. Но больше всего Нина участвовала в лыжных соревнованиях. Жизнь на комбинате кипела, хотелось и для дома все освоить. Закончила курсы кройки и шитья, занялась вязанием, кулинарией, затем училась у садоводов-опытников. Её урожай вызывал восторг у подружек. В Ангарск переехали две ее сестры. Их мужья М. Бухвалов и В. Долгих тоже работали на ангарском комбинате. Так появилась семенная династия.
Замуж Нина Егоровна вышла в 1959 году. Её мужа, диспетчера Василия Афанасьевича Воротникова хорошо знали в коллективе. Умер он рано, прошло больше двадцати лет. Она скучает до сих пор. Первые годы одиночества были очень тяжелые, казалось, что жизнь разделилась на до и после. Вырастили они двух сыновей, Сергей и Дмитрий заботятся о своей матери.
Нина Егоровна всю встречу повторяла: «Люблю Ангарск и комбинат. Как сюда устроилась, так отсюда и на пенсию ушла, недавно отметила 88 лет. Когда хожу в магазины, смотрю на наши аккуратные крупногабаритки, где нам выделяли квартиры, на деревья, на свойственный кварталу уют, и сердцу спокойно, как в родном доме».
Людмила Россова
На снимках:
1. Нина Егоровна Воротникова, снимок с Доски почета 2-го электролизного цеха.
2. Как молоды мы были! Слева направо: Лобанов, Житов, Зарецкий. 2-й электролизный цех. Нина Воротникова, пятая слева.
3. Коллектив отдела труда и заработной платы Ангарского электролизного химического комбината, 1965 год. Все дружно вышли на Ленинский субботник. Фото из семейного альбома Нины Воротниковой, она стоит вторая слева. А четвертая слева сидит жена директора Виктора Новокшенова – Нина Новокшенова. Сами люди наводили чистоту и на промплощадках и в жилом районе, а также в парке ДК Современник. Брали с собой и детей. Пятый справа в верхнем ряду заместитель директора профильной службы Николай Макаров. На капоте «Газика» Е. А. Кузьмин, начальник Автохозяйства комбината.
4. На уборке картофеля.
Следующая публикация
Комментарии 1