МЕНЯ ВЁЛ ИНСТИНКТ САМОСОХРАНЕНИЯ…

Будущему актёру Иннокентию Смоктуновскому было всего 17, когда его в феврале 1943 из Красноярска отправили в киевское военно-пехотное училище. А откуда в срочном порядке, без присвоения звания, на фронт – в 212-й мотострелковый полк 75-й гвардейской дивизии. И сразу он оказался в эпицентре сражений - в битве на Курской дуге, после которой участвовал в форсировании Днепра. Красная армия потеряла в том великом сражении 417 тысяч солдат, более миллиона человек было ранено, но счастливая звезда сопутствовала молодому Смоктуновскому, который закончил бой без единой царапины. Позже, в конце 1943 года, в бою под Житомиром он попадёт в плен, но удача снова окажется на его стороне: он сбежит из концентрационного лагеря... А спустя годы напишет пронзительную книгу воспоминаний «Ненавижу войну», где расскажет, какого это - пройти через «ад на земле» и остаться человеком. «Не верьте, что на войне не страшно, это страшно всегда. А храбрость состоит в том, что тебе страшно, а ты должен преодолеть животный ужас и идти вперёд, и ты это делаешь», - напишет он.
Иннокентий Смоктунович (именно так звучит настоящая фамилия актёра) появился на свет в 1925 году в крестьянской семье в деревне Татьяновка Томской губернии. Прадедушка его работал егерем в Беловежской Пуще и за ненамеренное убийство зубра вместе с родными был отправлен в Сибирь. Семья Смоктуновичей была большая: Иннокентий был вторым из шестерых детей, и жили они скромно. Про своих родителей будущий актёр говорил так: «Образования у них никакого не было — это были просто хорошие русские люди, что называется «от земли». Мать, Анна Акимовна, — маленькая, добрая и очень тихая женщина. Отец, Михаил Петрович, — во всем её прямая противоположность. Двухметрового росту, невероятно сильный, рыжеволосый, залихватского характера…»
В 1929 году Смоктуновичи покинули родную деревню. В стране в то время полным ходом шла коллективизация, и родители Иннокентия, не желая идти в колхоз, перебрались в Красноярск. По прибытию в город Михаил Петрович нашёл работу в качестве портового грузчика, а Анна Акимовна устроилась на колбасную фабрику, но всё равно семья едва сводила концы с концами. В одном из интервью Смоктуновский расскажет: «В юные годы я и не слышал о карманных деньгах. Заслужить мороженое — редкостная радость. Но я не помню ни вкуса конфет, ни вкуса мороженого из детства… Моя мать часто приносила с работы мясные косточки, из которых готовила суп. Вот вкус того бульона я запомнил на всю жизнь».
⠀
С началом войны, в 1941 году, глава семьи отправился на фронт, и на подросшего Иннокентия легли заботы о содержании родных. Юноше приходилось совмещать занятия в школе с учёбой на курсах киномехаников, а когда ему исполнилось 17 - его забрали в Киевское военное училище, перебравшееся в Ачинск. Всего через несколько месяцев он в числе таких же плохо подготовленных молодых бойцов оказался практически в самом пекле войны, но выжил… «В живых после той ночи, - напишет Смоктуновский, - остались девять человек; не задетых, не раненых - и того меньше, единицы. Я - один из них. Однако я не делал ничего такого, чего не делали бы все остальные: здесь упасть, отползти, пригнуться, встать за укрытие, переждать секунду артналёт, лёжа на дне воронки, нырнуть в канаву от летящей сверху бомбы - в общем, я делал всё то, что делали все, каждый вокруг нормальный солдат, боец, человек. Других, поступавших иначе - не видел, не знал, за два года беспрерывной фронтовой жизни не встречал ни одного...»
⠀
За участие в операции по форсированию Днепра Смоктуновский был впервые представлен к медали «За отвагу» - за успешное выполнение задания, которое могло окончиться гибелью. Вместе с ещё одним солдатом ему поручили доставить важные документы в штаб, располагавшийся на острове посредине Днепра - реку нужно было преодолеть вброд, и это при том, что противник прекрасно об этом знал и простреливал переправу, уже убив накануне двух курьеров.
«Затея эта была обречена, - вспоминал Смоктуновский, - это понимали все. Мой напарник, лишь войдя в воду, был ранен и не мог держаться со мною рядом. Я же должен был уходить, пытаться прорваться сквозь зону обстрела... Где-то у середины протоки, захлёбываясь, едва успевая схватить воздуха перед тем, как опять уйти под воду, оглянувшись, я увидел, как он, странно разбрасывая руки, тяжело падал

Вальс хрустальных колокольчиков

Лариса Рубальская
Колокольчик хрустальный замрёт
И рассыплется звоном хрустальным.
Новый год, Новый год, Новый год
Заискрится шампанским в бокале!
И, как в детском несбыточном сне,
Вдруг прошепчут желание губы.
В тишине, в тишине, в тишине
Грянут ангелов вещие трубы.
Колокольчиков хрустальных миллион —
Диги-дон, диги-дон, диги-дон!
Колокольчиков волшебный перезвон —
Диги-дон, диги-дон, диги-дон!
Этот звон хрустальный, нежный,
Звон удачи, звон надежды,
Нам подарит счастье он.
В небе месяц хрустальный плывёт,
Заблудился в серебряных звёздах.
Новый год, Новый год, Новый год!
Всё сначала начать нам не поздно.
Только нежность в душе сохраним,
Позабудем былые печали.
Так звени же, звени же, звени,
Колокольчик надежды хрустальный!