Я их видел впервые – Марусю, Виктора и Андрея. Они шумно спорили в дальнем конце бульварчика у метро, там, где асфальтированная дорожка переходила в грунтовую аллею. Марусю они называли Музкой. Мое внимание привлекли несколько литературных имен, произнесенные ими очень громко. Вопросы они обсуждали бурно, с шутками и дружескими подтруниваниями. Иногда они подолгу задерживались на той или иной теме, иногда на нее хватало пары слов.
Андрей и девушка устроились на скамейке, Виктор остался стоять. Я присел с краюшку. Нового соседа они почти не заметили. Только Маруся подвинулась, мельком взглянув на меня. Их спор было запнулся, но скоро они забыли обо мне и продолжили разговор. Я же с наслаждением пребывал в биополе хорошенькой девушки и слушал ребят. Судя по возрасту, они были студентами или недавними выпускниками. Я так и не догадался, в каком институте они учились. Филологи? Биологи? Да какая в данном случае разница?
Андрей был непонятным, хоть и понятливым; Виктор деловитым, но с двойным дном. Вторым дном было море эмоций, в котором периодически штормило. Муза была молода и, следовательно, красива. Этого совершенно достаточно, чтобы быть нужным ингредиентом в любой компании.
Я присоединился к ребятам, когда они заговорили о связях технических аспектов стихосложения с эмоциональной стороной текста. Часто упоминались какие-то 10%. В них-то как раз и находился узел темы. Я знал, что со временем все разъясниться и ни о чем не расспрашивал, хотя спросить зудело. Да и какие вопросы может задавать посторонний? Ребята пошлют или замкнутся. Быть нулевым собеседником если не мудро, то не затруднительно.
Потом я записал, что мне показалось интересным. Убедительных аргументов, как кажется теперь, у ребят было недостаточно. Для удобства изложения я позаимствовал у Владимира Соловьева диалогическую форму "Трех разговоров".
В записях я что-то прибавил от себя, но только для связности текста и удобоваримости чтения. Убрал многочисленные взаимные подначивания и закончил предложения, которые они очень часто обрывали посредине. Еще уточнил и поправил цитаты, которые в их версиях были весьма произвольными.
Ребята часто противоречили сами себе. Довольно быстро сперва отвергаемый тезис они включали в свою систему доказательств. Мне это не показалось неправильным, так как практически любое возражение имеет частицу истины. Зачем лишаться даже частицы?
Говорил в основном Виктор, Андрей его провоцировал на рискованные выводы.
***
А н д р е й (Виктору). Начинай! Хоть с сотворения мира начинай. Как Апостол Стефан перед тем, как его забили камнями.
В и к т о р. Начать с сотворения мира хорошо. Ведь должно быть ясно, что все происходит в определенной логике и имеет историю.
М у з к а (вкрадчиво). Любой разговор начинается с тайны...
А н д р е й (насмешливо). Сейчас у нас их две: придет ли за тобой Герман и откуда берутся стихи.
М у з к а. Почему Герман?
А н д р е й. Потому что полночь близится, а его все нет.
М у з к а. Он не Герман.
А н д р е й. Ну, тогда Годо.
М у з к а. Потому что ждем?
В и к т о р (досадует на перепалку, но начинает тему). Быть рациональным – это значит, как ни странно, стоять на пути эволюции, препятствуя ее ходу.
А н д р е й. Про эволюцию ты бы лучше не упоминал. Дарвин не учел, что потомство у тупых всегда многочисленнее, чем у умных. Так что скоро тебе не с кем будет словом перемолвиться.
В и к т о р. Вспомним Достоевского. Желание "по своей глупой воли пожить" есть всего лишь мечта обрести всю полноту бытия. Которая явно не обретается, если искать только пользы. Не будем понимать слово "польза" слишком широко, иначе придется обсуждать одни термины.
А н д р е й (лениво). Жизнь и здоровье – польза, а иногда и смерть – польза. Без нее эволюционный отбор был бы невозможен.
В и к т о р. Будем понимать слова без философских и религиозных расширений. Все-таки вернемся к полноте бытия. Даже дикарю в Новой Гвинее в состоянии влюбленности ясно, что "польза" в понимании "нажива" не может быть главным побудительным аргументом для действий. Что полезнее для восстановления сил организма, чем скушать невесту после первой брачной ночи?
А н д р е й. Про невесту хорошо. Но почему бы не скушать ее через два-три годика? Когда неминуемо пройдет то самое состояние?
В и к т о р. Польза – это что-то короткое. А есть объемные понятия. Такие, как та же любовь. Что-то мизерное типа выгоды в нашей беседе не нужно. Это как для крупных расчетов притащить мелочь. Тоже деньги, но мелочь только путает и отвлекает, а вопрос в конце концов не решит. Иррациональное - ад для мозга. А мозг - вещь не совсем ясная. Бехтерева считала весьма вероятным, что мозг не рождает мысль, а только улавливает.
А н д р е й. Наталья Петровна была слишком лояльна к мистике.
М у з к а. Я по телеку видела передачу на эту тему. Меня поразила фраза ведущего: "Не с бухты-барахты говорят "мысль пришла".
А н д р е й. Это филология.
В и к т о р. Есть и другие обоснования ее догадки. Мы эту красивую идею запомним, но постараемся опираться не только на нее. Кстати, я помню ту телепередачу. Из нее позаимствуем два пункта: о мозге как локаторе и о десяти процентах памяти. Но закончим со вступлением. Частью иррационального является поэзия.
А н д р е й. Тут все очень просто. Автор особым образом передает читателю состояние вдохновения, которое он испытывал. Вдохновение – это состояние неясного сознания, сродни алкогольному опьянению. А особый род состоит из набора технических средств стихосложения: аллитераций, тропов, и главным образом - особой расстановкой слов. Автор передает творческое опьянение читателю. Если читатель его не испытывает, то он ощущает элементарное недоумение от ничем не доказанных рифмованных сентенций.
В и к т о р. При таком опьянении приходят самые точные мысли и слова. Приходят или находятся – вопрос, нами как раз дискутируемый. Ты закончил техническими средствами стихосложения. Так-то оно так, но душа возмущена этой малостью. Мы же уверены, что созданы для высоких полетов. Стихотворные размеры – не просто техника. Они управляют темой.
А н д р е й. Размеры – как Морзянка: точка-тире, точка-тире. Ничего больше.
В и к т о р. А "дай-дай-закурить", то есть семерка в азбуке Морзе? Точка-тире превращаются в напев. Радисток учили слышать музыку, ритм, а не точку-тире. Не зря их звали пианистками. Тем более стихотворный метр – он напевен. Ритм, рифмы, звукопись – это есть то, что работает на интуицию.
А н д р е й. Остынь, я не с этим спорю. Мне не ясно, почему ты механические структуры считаешь почти живыми.
В и к т о р. Сам предложил начать с сотворения мира. Так что терпи. Пока мы пришли к консенсусу в понимании, что рационализм и поэзия - вещи разного порядка. Очевидно, что стихи приходят не из головы. Из сердца? Но так говорится просто потому, что нечего сказать. Конечно, стихотворная техника иногда решает утилитарные задачи. Солженицын в трудных обстоятельствах что-то написал в стихах, но только потому, чтоб не забыть. Он не считал себя и не был поэтом – в смысле стихотворцем. Есть поэзия в его текстах, но творил он прозой. Мы различаем поэзию в стихах и поэзию в прозе. Не такая это трудная проблема. Корень один, но очень далеки друг от друга побеги.
Мы упомянули идею Бехтеревой, что мозг не рождает, а только улавливает мысль. Так откуда идут импульсы? Из спинного мозга, из двух килограмм нейронов, что в животе? Там их тоже полно, они не только в черепушке. Из космоса? Процесс создания – это время "поэтического ветра", иной раз и бури.
Стихотворные размеры входят в состав "поэтического ветра" в отличие, допустим, от флюгера, который к природе ветра не имеет отношения. Текст должен лететь, а не бороться с ветром. Помните д.Артаньяна на приеме у Ришелье? Герцог читал рукопись и загибал пальцы. Гасконец понял, что Ришелье сочиняет стихи. Так вот: загибать пальцы при подсчете стоп – это дилетантизм, стопы надо услышать сразу же. Поэтому есть государственный деятель Ришелье и нет поэта Ришелье.
Не могу вспомнить автора сентенции: «Творчество – это специфическая эксплуатация некоторых объектов памяти».
Сказано прекрасно. Казалось бы, чего проще: есть память, сочиняй себе. Но в соответствии с данными профильных специалистов в 10%-ах памяти хранится то, что с нами никогда не происходило и что мы, тем не менее, искренне считаем случившимся. Каждого десятого случая в нашей биографии никогда не было.
Есть версия, что это остатки памяти прошлых жизней. Этой версией можно восторгаться, но принять ее трудновато. Уверен, что под "некоторыми объектами памяти", подлежащими "специфической эксплуатации", автор нашей цитаты имел ввиду как раз эти 10%. В процессе творчества автор интуитивно использует именно их, а также весь свой жизненный опыт. Но их наиболее активно, потому, что там находится источник выдумок, именно там работает воображение. Все эти фантомные события и переживания есть продукт воображения, а оно, в свою очередь, и есть сочинительство. Более того, авторы и выдумками их не считают. Они без зазрения совести утверждают, что описанное в художественных текстах – сущая правда. Мол, такое не только "бывает", но и "было".
М у з к а. А вдруг и правда из прошлых жизней?
В и к т о р. На мой непросвещенный взгляд, вряд ли.
А н д р е й. Можно все упростить и просто считать, что эти 10% есть подсознательное творчество нашего Я.
М у з к а. Или не нашего Я, если мозг - антенна, а не генератор.
А н д р е й. Пусть антенна, но она выуживает импульсы из подсознания. Зачем нам фантасмагории из космоса?
В и к т о р. Я сам против слишком гипотетического. Космос есть все сущее: материя барионная, то есть явная, и темная, еще не постигнутая. Ну, и духовное, нематериальное. Получается, что источник творчества, который вне человека, богаче и правдивее, нежели наше подсознание. Вспомним архетипы Юнга. Они связывают наше подсознание с коллективным сознанием и природой. Психическое наполняет органическое. Органическое переплетается с неорганическими атомами и молекулами и, соответственно, – с космосом. Возможно, тут уместно говорить о генной памяти, передающей архетипы. Особая ценность – в правдивости информации, в ее независимости от субъекта.
А н д р е й. Эх, сказал бы я тебе, что сказали эллины Павлу: "Об Воскресении послушаем тебя в другое время". Несомненно, мы связаны с космосом, мы пребываем в нем и являемся его частью. Но зачем отрицать автономию человека в области творчества? Ведь сказано: "Будете, как боги". Если "как боги", то и творцы.
В и к т о р. Будем считать установленным вот что: наши пресловутые 10% сотворены. Процесс сотворения не прекращается в течение жизни. Генератор творчества работает постоянно. Он наполняет 10% объема памяти. Эти 10% жизненны – они ничем не отличаются от иных воспоминаний.
А н д р е й. Настоящие и фантомные - одно и то же?
В и к т о р. Не одно и то же, а одинаково жизненны. Далее этот тезис развивать не имею права. Тебе должно быть известно, что редакция журнала "Общая биология" принципиально не принимает статьи о происхождении жизни. Невозможно в абстрактных терминах описать разницу между живым и неживым. Господа из редакции исключили понятийный путь. Избрав интуитивный путь, мы вынуждены будем отказаться от внятных доводов и аргументов.
А н д р е й. Похоже, тут я вам не попутчик.
В и к т о р. Без тебя никак. И среди Апостолов должен быть Фома неверующий. А ты не совсем Фома. С биологическими структурами разобраться еще можно хотя бы на интуитивном уровне. А как с творчеством? Импульсы, пройдя сквозь молекулы, органику, эмоции, нейроны, проявляются в нас элементами языка – словами. Имеет смысл посмотреть на язык как на источник импульсов. Источник вторичный или первичный? Пока не важно. Главное, что он одновременно материален и идеален и каждый понимает, что это такое.
А н д р е й. А язык что – живой?
М у з к а. Мне он представляется магнитным полем.
В и к т о р. Если язык – поле, то не магнитное. Это свойство биомассы, то есть людей. Значит, это биополе.
А н д р е й. Биополе наукой не признается.
В и к т о р. Понятие биополя существует параллельно с наукой. Постигать мир можно измерениями, а можно образностью. До какого-то момента эти методы идут параллельно, но неминуемо они где-то должны пересечься. Потому что прорывы в той же науке совершают образы, а не накопленные измерения. У языка много признаков живого организма. Он рождается, меняется, умирает. Даже размножается почкованием, вспомним диалекты. Диалекты могут прозябать в ничтожестве и загнуться, а могут вырасти в полноценные языки. Язык постоянно существует как потенция, но может материализоваться в звуки. И тогда он осязаем.
Существует гравитация – для взаимодействия голой материи. Язык существует для взаимодействия организмов. Сам ли он живое существо или он только свойство живых существ? Не будем копья ломать, памятуя заветы редакции "Общей биологии".
Вот формулировка Гумбольдта: язык – это дух народа. Дать жизнь может только живое. Почему бы не согласиться с Гумбольдтом?
Черниговская считает, что в мозге уже с рождения заложены структуры языка. Она ссылается на Хомского: язык в первую очередь нужен не для общения. Он нужен для мышления. Он оформляет мысли словами.
Авторитетов мы цитируем чаще только для того, чтобы показать, что доказательствами они себя не утруждали.
Резюмируем: «семя стихотворения» носится в воздухе, «локатор-мозг» улавливает его, язык начинает работать, чтоб смутный образ стал понятием. Одновременно – и стихотворным текстом. Дух народа генерирует идеи, точнее, их зародыши, возникающие в глубинах истории. А корни истории тянутся к моменту возникновения Земли, а, значит, уходят в космос.
А н д р е й. Ну ты загнул! Язык из космоса…
В и к т о р. Может, и загнул. Но дай договорю о «семени стихотворения». Оно приходит к нам на волне, в которой мы улавливаем ритм. Слова выстраиваются в порядке – мы называем его стихотворным метром.
А н д р е й (смотрит на часы). Метро скоро закроется. Пора разъезжаться. Наговорили с три короба, о про откуда берутся стихи – совсем чуть-чуть.
В и к т о р. Нашей главной задачей было выяснить и показать, что стихотворные размеры такие же живые элементы языка, как звуки, слова, интонация и так далее. А что при этом наговорили с три короба… Иначе и нельзя. Мысль не должна быть препарированной, как для гербария. Она должна быть с хорошим комом земли. С сорнячками, понятное дело. Если в меру, конечно же. В таких условиях мысль произрастает сочной и приятной.
А н д р е й (Музке, вставая со скамейки). Ну, и где Годо? Так и не пришел? Даже не позвонил? Чего молчишь?
В и к т о р. Музка, давай мы тебя проводим. По дороге, того гляди, найдем еще одну формулировку. Вдруг будет получше.
***
Они пошли в сторону метро. Девушка уныло брела посредине, но в разноцветном свете витрин оживилась и о чем-то залепетала. Виктор поднял палец вверх и ритмично закивал подбородком – похоже, читал стихи.
Конечно, ребята фантазеры. Но, опираясь на имеющиеся знания, они все-таки смогли придумать и описать модель творческого процесса. Импульсы надо постараться услышать. В юности они тебя прямо оглушают. Со временем наступает тугоухость, и уже приходиться напрягаться.
Хватало ли им знаний? Впрочем, знаний всегда будет мало. Это как с деньгами: чем их больше, тем больше в них нуждаешься. Самые цельные миросозерцательные системы возникли на заре человечества, когда знания были образными и их было достаточно.
Я представил, что Годо ждет Музку у подъезда. Оказывается, иссяк аккумулятор в смартфоне. Он побоялся с ней разминуться, подъехал к ее дому, ждал и волновался. Она говорит:
- Я с ребятами весь вечер… Я такая глупенькая в сравнении с ними…
- Ты красивая, - Годо гладит ее волосы. – Значит, ты намного их умнее.
- Ну тебя! Ты жонглируешь словами совсем как Виктор!
- Я не жонглирую. Это так мир устроен. Красота даже не козырный туз, а джокер, который побьет и туза.
Ее губы пахнут мятой после сигарет с ментолом. Он гладит ее всю, насколько позволяют его длинные руки. И вдруг я понимаю, что это работают мои десять процентов, создавая и храня не-бывшее, как действительное.
Павел Чупров
Присоединяйтесь к ОК, чтобы подписаться на группу и комментировать публикации.
Комментарии 14