Предыдущая публикация
Самая обаятельная «мымра» страны.
Как Алиса Фрейндлих стала любимой актрисой миллионов.
«Если на афише стоит имя Алисы Фрейндлих – зрители, покупая билет, даже не смотрят на название спектакля» - так говорят про эту удивительную актрису ее коллеги.
Жена известного ученого Командора из фильма «Анна и Командор», королева Анна Австрийская из «Трех мушкетеров», Харита Агудалова из «Жестокого романса», прима Большого драматического театра – за годы работы Фрейндлих стала не просто знаменитостью, но самой настоящей легендой для всех поколений.
Сейчас актриса почти не дает интервью, терпеть не может селфи, а ещё признаётся, что совершенно нефотогенична. О боевом характере Алисы Бруновны в актерской среде давно слагают легенды. А те, кто знают ее близко, говорят, что есть в ней невероятная магия, которую невозможно объяснить - ею можно только восхищаться...
Она сыграла более 60-ти ролей в театре и кино, но для большинства зрителей Алиса Бруновна — прежде всего Мымра из «Служебного романа» Эльдара Рязанова. Однако, несмотря на сумасшедший успех картины, удостоенной Государственной премии, Фрейндлих была единственной из участников съёмочной группы, кто эту самую премию не получил.
Отец актрисы, Бруно Фрейндлих, был известным кино- и театральным актером. Его предки переехали в Россию из Германии ещё в XVIII веке и занимались стеклодувным мастерством. Когда в 1934 году в семье родилась девочка, мама захотела назвать ее Наташей, но благодаря вмешательству отца Алиса получила своё редкое имя.
Семья Фрейндлих жила в Ленинграде, и когда началась блокада, будущей актрисе было всего 7 лет. Эти воспоминания для нее теперь – одни из самых тяжелых, и она до сих пор не любит об этом говорить.
В самом начале войны родители Алисы расстались. Отец оказался в эвакуации с ТЮЗом в городе Березники, где у него появилась другая семья. А сама девочка вместе с матерью и бабушкой всю войну провела в Ленинграде – мама работала на военном заводе и высылке не подлежала.
На вопрос журналиста о том, в чём именно заключался подвиг людей, переживших блокаду, Алиса Бруновна ответила так: «Я в блокаду была совсем маленькая, так что с моей стороны подвиг был очень незначителен. Это был подвиг моей бабушки Шарлотты – папиной мамы.
Она была немкой по происхождению, и потому прививала нам железную дисциплину. В первую самую страшную зиму 1941–42 годов ленинградцам выдавалось по 125 граммов хлеба – этот маленький кусочек надо было растянуть на весь день. Некоторые сразу съедали суточную норму и вскоре умирали от голода, потому что есть больше было нечего. Поэтому бабушка весь контроль над нашим питанием взяла в свои руки. Она получала по карточкам хлеб на всю семью, складывала его в шкаф с массивной дверцей, запирала на ключ и строго по часам выдавала по крошечному кусочку. ... У меня до сих пор часто стоит перед глазами картинка: я, маленькая, сижу перед шкафом и умоляю стрелку часов двигаться быстрее – настолько хотелось кушать… Вот так бабушкина педантичность спасла нас.
Понимаете, многие были не готовы к тому, с чем пришлось встретиться. Помню, когда осенью 1941 года к нам зашла соседка и попросила в долг ложечку манки для своего больного ребёнка, бабушка без всяких одолжений отсыпала ей небольшую горсточку. Потому что никто даже не представлял, что ждёт нас впереди. Все были уверены, что блокада – это ненадолго, и что Красная армия скоро прорвёт окружение...
Да, многие погибли от обморожения. Потому у нас в квартире постоянно горела буржуйка. А угли из неё мы бросали в самовар, чтобы всегда наготове был кипяток – чай мы пили беспрерывно. Правда, делали его из корицы, ведь настоящего чая достать уже было невозможно. Ещё бабушка нам выдавала то несколько гвоздичек, то щепотку лимонной кислоты, то ложечку соды, которую нужно было растворить в кипятке и так получалось «ситро» – такое вот блокадное лакомство...»
«Другим роскошным блюдом, - продолжает Алиса Бруновна, вспоминая то время, - был студень из столярного клея, в который мы добавляли горчицу… Ещё настоящим праздником становилась возможность помыться. Воды не было, поэтому мы разгребали снег – верхний, грязный, слой отбрасывали подальше, а нижний собирали в вёдра и несли домой. Там он оттаивал, бабушка его кипятила и мыла нас. Делала она это довольно регулярно, поскольку во время голода особенно опасно себя запустить. Это первый шаг к отчаянию и гибели.
Во вторую зиму с продуктами действительно стало легче, потому что наконец наладили их доставку в город с «Большой земли». Но лично мне было тяжелее, потому что любимой бабушки уже не было рядом. Её, как потомственную немку, выслали из Ленинграда куда-то в Сибирь или в Казахстан. В эшелоне она умерла… Ей было всего лишь 68 лет. Я говорю «всего лишь», поскольку сейчас я значительно старше её. Меня тоже могли выслать из города, но родители к тому времени смогли записать меня как русскую и потому я осталась.
Я, конечно, рассказываю внукам, но им трудно это понять, как и любому человеку, не убедившемуся лично, какая это трагедия – война. Прошло столько лет, но эхо блокады продолжает звучать во мне. Например, я не могу видеть, если в тарелке что-то осталось недоеденное. Говорю внуку: «Положи себе столько, сколько сможешь съесть, лучше потом ещё добавочку возьмёшь». А он сердится – дескать, вечно бабушка лезет со своими причудами. Просто он, как нормальный человек мирного времени, не может представить, что эта крошечка хлеба может вдруг стать спасением от смерти».
Позже Алиса Фрейндлих признавалась, что многими чертами своего характера обязана бабушке – в первую очередь, это педантичность, пунктуальность и любовь к порядку в делах.
«В младших классах я училась хорошо, даже отличницей была, но по мере возникновения в моей жизни физики, химии и прочей математики я превратилась в среднюю ученицу, троечницу. Все технические науки для меня темный лес», - рассказывает актриса.
В детстве Алиса Фрейндлих мечтала стать балериной, в юности всерьёз задумывалась о карьере оперной певицы. Поэтому после школы выбирала между поступлением в театральный институт и консерваторию. «У меня был хороший голос, — говорит Алиса Бруновна. — Высокое меццо-сопрано, довольно редкое, и поэтому меня прочили в консерваторию».
Все точки над «i» расставил отец: «Ну что ты будешь делать в опере? Ты такая мелкая. Оперная сцена всё-таки требует фактуры, лучше иди в театр, там твои данные могут быть использованы». При этом он не приложил никаких усилий к поступлению дочери в театральный институт. «Ему было бы неловко, если бы он попал пальцем в небо», — объясняет Алиса Бруновна. Но, как показало время, отцу за дочь краснеть не пришлось.
Разумеется, избежать разговоров о том, что вот, мол, известный артист пытается пристроить свою дочь, не удалось. Однако Алису кривотолки нисколько не раздражали: «Видимо, у меня оказалось крепкое темечко — я просто не впустила их в себя. К тому же любое шушуканье вызывало во мне приливы здоровой злости: доказать, что я и сама по себе кое-что значу. Увы, Варя, моя дочка, в этом смысле не в меня и ушла из профессии именно из-за бесконечных пересудов за спиной: похожа или не похожа, отдыхает природа или не отдыхает...».
В 1955 году начинающая актриса исполнила эпизодические роли в фильмах «Неоконченная повесть» и «Таланты и поклонники». Тогда же она впервые вышла замуж за студенческую любовь, одного из своих однокурсников, Владимира Карасёва. Но брак продержался недолго - уже после выпуска из института пара рассталась.
В кино Алиса Фрейндлих снималась с 20 лет, но долгое время ей доставались лишь эпизодические роли, и она оставалась в тени красавиц-актрис. Ее творческая судьба в кино была абсолютно уникальной и нетипичной: только после 40 лет Фрейндлих начала получать главные роли. И большинство фильмов, в которых она сыграла, стали классикой советского кинематографа. Их так часто показывают на разных телеканалах, что многие зрители воспринимают актрису, словно свою давнюю знакомую или родственницу.
Роли в фильмах «Служебный роман», «Соломенная шляпка», «Д’Артаньян и три мушкетёра», «Старомодная комедия», «Опасный возраст», «Агония», Сталкер», «Жестокий романс» принесли Фрейндлих огромную популярность и любовь зрителей. Хотя сама Алиса Бруновна считает себя театральной актрисой, а в кино чувствует пришельцем. Подтверждает это и знаменитый актер Михаил Боярский: «К кино Алиса всегда относилась, можно сказать, скептически. Да и любимых ролей на большом экране у нее, пожалуй, не было - иначе бы она мне непременно рассказала. Все-таки она предпочитает драматическую площадку. И она, на мой взгляд, совершенно в этом права».
С Алисой Фрейндлих Боярский знаком с 1957 года. Будущая всенародная любимица тогда только-только пришла работать в театр имени Комиссаржевской и сыграла свою первую роль - беспризорника Котьки в спектакле «Светите, звезды». И вот уже какой десяток лет Алиса Бруновна (сегодня она трудится в петербургском Большом драматическом театре им.Товстоногова) считается в театре скорее феноменом, чем актрисой.
Подбирая актеров на роли в фильме «Служебный роман», режиссёр Эльдар Рязанов изначально видел в роли Людмилы Калугиной Алису Фрейндлих. Прочитав пьесу, актриса согласилась, не раздумывая.
«Служебный роман», как вспоминал Андрей Мягков, едва ли не наполовину состоит из сцен-импровизаций. И самая, пожалуй, знаменитая – ужин Людмилы Прокофьевны и Новосельцева. Длинный, более чем 10-минутный эпизод был придуман и сыгран им и Фрейндлих буквально на ходу. При этом изначально ничего подобного не планировалось – всё сложилось само собой.
«А помните финальный эпизод, где наши герои ссорятся? - продолжал в вспоминать Мягков. - Там есть такой момент, когда Новосельцев набирает в рот воду из стакана, а потом прыскает ей в лицо Людмиле Прокофьевне. Так вот это тоже была чистой воды импровизация. И, думаю, если бы на месте Алисы Фрейндлих была какая-нибудь другая актриса, я бы после такого нарвался на крупный скандал. А Алисочка блестяще доиграла сцену до конца и вообще отнеслась к случившемуся с юмором. Замечательный человек, конечно».
На момент начала съемок «Служебного романа» Мягков и Фрейндлих были знакомы уже 12 лет. Впервые они встретились на съемках комедии «Похождения зубного врача». Кинокарьера Алисы Бруновны тогда только начиналась, хотя в театре имени Ленсовета она уже давно играла ведущие роли и по меркам Ленинграда была настоящей знаменитостью. Но тем не менее никакого «звездного флера» вокруг будущей примы совершенно не ощущалось.
Фильм имел настолько огромный успех, что после премьеры Фрейндлих даже приходили письма следующего содержания: «После вашего фильма мы сразу отправились в парикмахерскую, сделали себе такую же причёску, сшили себе такое же платье и вообще привели себя в порядок...».
За роль Людмилы Прокофьевны Алиса Фрейндлих была признана лучшей актрисой года по версии журнала «Советский экран». Примечательно, что во время создания ленты Алиса Бруновна проявила не только актёрские способности, но и музыкальные: две песни в её исполнении — «У природы нет плохой погоды» и «Моей душе покоя нет» — сразу же стали хитами и множество раз исполнялись по радио и телевидению.
«Получая мешки зрительских писем после "Служебного романа", я была единственной, кто не получил Государственную премию за этот фильм, - вспоминала Фрейндлих, - Потому что по тогдашнему порядку нельзя было давать награды раньше чем через два года после предыдущей. А у меня уже была премия за театральную роль».
Своими любимыми ролями Алиса Фрейндлих считает те, которые рождались в контакте с понимающими партнёрами, под руководством талантливых режиссёров: «Каждая роль — ребёнок, который зачат, выношен и рождён в муках. Другое дело, каким он вырастет и доставит ли он удовольствие, отреагирует ли на него зритель должным, желанным образом. У меня были роли, которые легко давались, не требовали глубокого погружения, были и откровенные провалы...».
Кто бы ни говорил об Алисе Фрейндлих, все сходятся в одном: она — тайна, есть в ней что-то необъяснимое, магия личности. «Нет объяснения у чуда, и я на это не мастак», как сказал про неё поэт и киносценарист Геннадий Шпаликов.
«Алиса — это ощущение музыки и света, — говорит режиссёр Сергей Соловьев. — Она несёт в себе пленительность женского образа совершенно феноменально. Она даже не играет, а существует, снимать её одно наслаждение».
В отличие от творческого пути, личная жизнь актрисы сложилась не так счастливо. Алиса Фрейндлих трижды была замужем, но все три брака распались. О причинах этого актриса говорит коротко: «В личной жизни, к сожалению, я несчастлива. Не могу сказать, что у меня совсем не было счастья. Но всё в конце концов разбивалось о мою занятость. К тому же мужчины не любят чересчур независимых женщин, которые отстаивают свою творческую и финансовую самостоятельность. Такой диссонанс неизбежно разрушает семьи…».
Актриса и в зрелом возрасте продолжает сниматься в кино, хотя в среднем новые фильмы с ее участием в последнее время выходят не чаще одного раза в 2 года. Фрейндлих объясняет это так: «Сейчас нет интересных ролей для актрис моего возраста. Я, конечно, сопротивляюсь, делаю концертные программы, работаю «на стороне», храбрюсь, чтобы не сразу сесть у печки и вязать носки. Жизнь – топливо для творчества, а творчество – топливо для жизни. Нельзя тратиться в жизни безудержно, чтобы потом ничего не осталось для сцены. Нельзя тратиться в театре так, чтобы в жизни все скользило мимо. Нужен баланс житейских и творческих затрат, весы всё время должны балансировать».
Не так давно в одном из интервью, журналисты спросили Алису Фрейндлих: не чувствует ли она себя одинокой и не хотелось бы ей снова замуж. И актриса ответила: «Есть вещи, о которых нужно было подумать раньше. Внуки выросли, для романов уже поздновато… Старушка, выходящая замуж, — это смешно. А иметь просто романтические отношения в этом возрасте еще смешнее. Поэтому я буду работать».
Следующая публикация
Нет комментариев