Предыдущая публикация
В тот год, в начале января, сразу после новогодних праздников, главный редактор отправил меня в командировку на Урал, в город Серов.
После болезненного развода, смена обстановки была для меня весьма кстати. Собирался в дорогу сам, без женского участия. Положил в большую сумку спортивный костюм, шлепанцы, бритвенный прибор и разные мелочи, например ножницы. Еду купил в ближайшем гастрономе. Никаких тебе домашних пирогов, вареных яиц и запеченных в фольге куриц. В последний момент догадался прихватить коньяк и бутылку минералки. На перроне большинство пассажиров были с провожающими. Объятия, поцелуи, прощальное махание рукой, и только я проследовал в вагон в гордом одиночестве. Фирменный поезд отправился в путь строго по расписанию, в восемь сорок утра. Прибыть к месту назначения должны были ровно через сутки. В первые минуты за окном купейного вагона мелькали картинки города, в котором начинался после длительных новогодних праздников, первый рабочий день. На остановках толпились пассажиры общественного транспорта, по проезжей части ехали автомобили, кое-где случались пробки. Очень скоро городской пейзаж сменился зимним лесом. Я переоделся в спортивный костюм, поставил дорожную сумку в нишу над входом в купе и с удовольствием лег на полку. Я очень люблю ездить в поездах на дальние расстояния, хотя все чаще приходится летать на самолетах. Давным-давно мечтал перечитать «Триумфальную арку» Ремарка, и поэтому взял книгу с собой в дорогу. Полистав несколько страниц и погладив ладонью обложку книги, я положил ее под подушку и закрыл глаза.
В четырехместном купе нас было трое. Молодой парень с длинными волосами и ямочкой на подбородке, вероятно, студент, занял вторую полку, а внизу расположился пожилой мужчина с седыми волосами, зачесанными назад, в очках с толстыми стеклами. На вид ему было лет шестьдесят. Я незадолго до этой поездки отметил сорокалетний юбилей, и все, кто старше, казались мне стариками. Студент все пытался кому-то дозвониться по мобильному телефону, кричал, что это Леха, что он уехал в Серов к Ленке, попытается помириться с ней, иначе хана. Связь была плохая, и вскоре Лёха выключил телефон и принял горизонтальное положение. Что-то, видимо, не давало ему покоя. Он то отрывал голову от подушки и смотрел в окно, то отворачивался к стенке, то спускал ноги вниз и сидел, обхватив голову руками. Пожилой пассажир, расположившийся внизу, накрывал на стол. Чувствовалось, что в дорогу его собирала заботливая жена. На маленькой скатерти появилась картошка в мундире, квашеная капуста, огурцы, отварная буженина, ватрушка домашней выпечки и многочисленные столовые приборы. Закончив сервировку, он пригласил нас с Лехой присоединиться к трапезе. Есть, если честно, совсем не хотелось, но и отказываться было не удобно. Я спустился, достал из сумки коньяк с минеральной водой и закуску из гастронома. Через минуту к нам присоединился и Лёха. Стучали колеса, за окном вагона мелькали перелески и маленькие полустанки, на которых поезд не останавливался, а в купе завязалась обычная дорожная беседа.
Леха, а он действительно оказался студентом, рассказал свою невеселую историю. Год назад, на новогоднем вечере в общежитии познакомился он с замечательной девчонкой по имени Лена. Она родом как раз из Серова. В ту новогоднюю ночь они с друзьями пили в своей комнате на втором этаже, мешали шампанское с водкой. Потом закатились в соседнюю комнату к девчонкам с четвертого курса. Там еще добавили и начали составлять график на ночь, кто, с кем, где, когда? Первые пары оставили в комнатах, а остальные спустились пока в холл на первом этаже, где шли танцы. В холле стоял полумрак, несколько пар, тесно прижавшись друг к другу танцевали медляк. Леха со своей партнершей присоединился к ним. Во время танца он случайно увидел скромную девчонку, стоявшую в одиночестве в дальнем углу. Невысокого роста, с черными кудряшками, в самой простой одежде, по возрасту явно первокурсница. Партнерша, от которой пахло табаком и алкоголем, прижалась к нему и начала целовать в губы, а Леха почему-то думал о незнакомке в дальнем углу, зацепила чем-то его девчонка. Твердо решил пригласить ее на следующий танец. И вдруг увидел, как в ее сторону зашагал, пошатываясь, преподаватель психологии Цепов, живший с женой и тремя детьми в их общежитии на пятом этаже. Он нередко заводил романы со студентками, читал им стихотворение Гумилева «Жираф», жаловался на жизнь и на непонимание окружающих. Эти романы всегда заканчивались одинаково, жена жаловалась в деканат, Цепова прорабатывали, и он возвращался в семью. А сейчас его маленькая фигурка с лысой головой пошатываясь двигалась к незнакомке. Леха оттолкнул от себя партнершу и побежал в дальний угол, стараясь опередить Цепова. Получилось.
Все остальные танцы в ту ночь он танцевал с Леной, не отходил от нее ни на шаг. Потом до рассвета они гуляли по городу, любуясь на звездное небо и новогодние огоньки в окнах. Так начался их роман, длившийся полгода. Милая, светлая, немного наивная девчонка, скучавшая по родителям оставшимся в Серове, заняла все его сердце. Леха перестал участвовать в дружеских попойках и порвал все связи с бывшими подругами. Очень боялся, что Лену кто-нибудь обидит или запудрит мозги, она же такая доверчивая и наивная. Несколько раз предлагал ей снять квартиру и жить вместе. Но Лена категорически отказывалась. Мама и бабушка взяли с нее слово, что до свадьбы никаких близких отношений с мальчиками. Самое большое, на что Леха мог рассчитывать - это объятия и поцелуи. Несколько раз он настойчиво пытался переступить эту черту, но не получалось. Лена начинала плакать, и ему становилось жалко ее. Леха твердо решил, что после летней сессии поедет в Серов к ее родителям, просить руки. Наверное все так и случилось бы, но судьба распорядилась иначе.
Прежде, чем рассказать о том, что случилось дальше, Леха налил себе полный стакан коньяка и выпил его залпом, не закусывая. Пожилой пассажир, которого звали Викторин Иванович, осуждающе покачал головой и начал уговаривать закусить вкусной буженинкой, которую приготовила его жена Клавдия Митрофановна. Леха отказался, опустил плечи и начал молча смотреть в окно. Там как раз проплывала небольшая деревня, окруженная с двух сторон хвойным лесом. Деревня, видимо, была давно не жилая, избы стояли с открытыми дверями, заборы покосились, синий ящик на почтовом отделении висел на одном шурупе, а в сельсовете была худая крыша и пустой флагшток.
«Дурак я, дурак, все своими руками разрушил», - тяжело вздохнув, продолжил Лёха. Накануне они с Леной опять немного повздорили, все по той же причине, ничего кроме объятий и поцелуев. Леха психанул и ушёл в свою комнату на втором этаже, а Лена в свою на третьем. Леха жил один, у соседей экзамены закончились, и они разъехались по домам. Он долго ходил по комнате, пытаясь успокоиться, потом начал разбирать постель. В это время в дверь постучали. Леха был уверен, что пришла Лена и радостно побежал открывать. Но на пороге стояла в коротком шелковом кимоно Зойка из соседней комнаты. «Слушай, можно я посижу у тебя немного. К Верке парень пришел, сейчас они сделают все по-быстрому и пойдут гулять», - Зойка хитро улыбнулась и без приглашения присела на его кровать. Леха согласно кивнул, не прогонять же девчонку, три года рядом живут, много чего раньше было. Слово за слово, так и очутились вместе в постели. А Лена весь вечер места себе не находила, в конце концов пришла к выводу, что ведет себя неправильно, и отправилась к Лехе, просить прощения, знала, что он теперь в комнате один. Дверь была открыта, свет выключен, Лена вошла, и всё увидела. Так и рухнула их любовь, словно стеклянный дом от удара молнии. После сессии Лена перевелась на заочный и уехала к родителям в Серов. Лешка сначала убеждал себя, что все к лучшему, не подходят они друг другу. Начал открыто жить с Зойкой, потом еще завел отношения с девчонкой из другого института. Целый семестр бегал от одной к другой. Но Лену забыть не мог, все время слышал ее голос, чувствовал ее прикосновения. Она часто снилась ему. Потом снова наступил новый год. Опять пили водку с шампанским с друзьями в комнате, потом пошли в гости к девчонкам-соседкам, опять составили график на ночь и спустились в холл на первом этаже, где уже во всю шли танцы. Под медленную мелодию обнявшись двигались несколько пар. Леха с подругой присоединились к ним. Во время танца он случайно повернул голову и увидел в дальнем углу Лену. Она была в той же самой одежде, что и год назад. Как и в прошлый раз пошатываясь к ней двинулся Цепов. Леха оттолкнул партнершу и побежал в дальний угол, пытаясь опередить его. Подбежав, увидел, что ни Цепова, ни Лены нет. Вспомнил, что Цепов вообще уехал работать в другой город. Леха понял, что кажется сходит с ума...
«Да...», - тяжело вздохнув, начал говорить Викторин Иванович: «Ситуация. Мы с моей Клавдией Митрофановой статью недавно читали. Всемирная организация здравоохранения эту вашу любовь включила в реестр психических заболеваний, наряду с наркоманией и алкоголизмом. Это ничто иное как биохимическая зависимость одного человека от другого. Ученые даже специальный гормон вычислили, окситоцин называется, и еще этот, как его, фенилэтиленамин. Лечиться тебе, дружок, нужно. Вот приедешь ты в Серов, а твоя Лена разговаривать с тобой не захочет или вообще замуж, может, вышла. И что, в петлю полезешь? Нет, так не годится. Вот мы с Клавдией Митрофановой сорок лет живем вместе. Двое детей, четверо внуков. Никаких тебе охов-вздохов, все тихо и спокойно. Моя бабка говорила бывалоча, ищи жену не в хороводе, а в огороде. Вот. И ты оставь девчонку в покое и найди другую, да не в общежитии, не прошмандовку, а серьёзную, работящую». Закончив говорить, Викторин Иванович снова ехидно улыбнулся. Я обратил внимание, что у него кривые и желтые зубы. Весь он стал мне очень неприятен отчего-то. Леха хотел еще выпить коньяку, но Викторин Иванович не позволил. «Хватит прикладываться. Алкоголь не улучшает настроение, он только усиливает его. Страшно, будет еще страшнее. Тоскливо, будет еще тоскливее». У Лехи потекли слезы, а Викторин Иванович начал чавкая есть свою буженину.
Я расправил плечи, налил стакан минералки и начал рассказывать историю из своей жизни. "У меня тоже была девушка, которую я безумно любил, она меня тоже. У нас во всем было полное совпадение. Много препятствий на нашем пути к счастью возникло, но мы все успешно преодолели. Что именно не важно. Когда уже ничто не могло помешать нашему счастью, она погибла. Поехала вечером кататься на мотоцикле по городу и попала под колеса пьяного водителя. Прошло много лет, а я, как и ты, Леха, слышу ее голос, чувствую ее прикосновения, снится она мне по ночам. Если бы она была жива, неважно где и с кем. Я бы пешком пошел, хоть на край света. Находил я себе потом разных девчонок, и в хороводе, и в огороде. Ничего не получилось. Во всех ее искал и не находил. Это невозможно. Она единственная и неповторимая. А твоя Лена жива, и я уверен, ждет тебя». Я закончил говорить. От волнения пересохло в горле, пришлось пить минералку. У Лехи глаза загорелись, а Викторин Иванович нахмурился. Остаток пути ехали молча. Я читал «Триумфальную арку», Лёха лежал на полке и улыбался, а Викторин Иванович смотрел в окно.
На вокзале в Серове мы распрощались, и каждый пошел своим путем. Я долго жалел, что не взял у Лехи телефон. Но мне почему-то кажется, что все у них с Леной сложилось хорошо...
Автор: veter
Следующая публикация
Нет комментариев