Предыдущая публикация
Трое прибыли с Севера.
Двое мужчин и женщина. Странные кони были у них под сёдлами и странный пёс бежал рядом. Да и сами всадники — чудные. Одеты хоть и по местной моде, но одежда та дороже чем весь трактир со всем имуществом и постояльцами.
Женщина была из благородных.Такое сразу видно. И как верхом сидит, и как спину держит, как собаку подзывает. Ясно, что не одна королевская охота за плечами. А таких как её тёплый, богато расшитый золотыми нитями, синий плащ, трактирщик и вовсе никогда не видел, а уж сколько через его перекресток торгашей, лордов, королей да купцов проехало — на пять жизней хватит. Хотя дорожный костюм под ним ничем не выделялся, кроме одного — он был мужским.
Всадник слева выглядел бы как типичный городской школяр (из тех заучек, что и в трактир-то приходят с книгами), если бы не шёлк его рубахи и не рубины на аграфе воротника.
Спутник справа был несомненно Воином. В центре оголовья его скакуна, обрамлённый в золото, сиял огромный жёлтый камень. Такой любому королю в корону не стыдно. Камни поменьше, причудливым узором, украшали его пояс и ножны меча. Тяжёлый, круглый щит закинут за спину. Рисунок на нём не разглядеть, так истёрлась от времени и ударов краска.
— Ужин и ночлег. — Не то спросил, не то приказал Школяр трактирщику.
Коней в стойла отвели и обиходили господа сами.
Конюхам было сказано не приближаться. Да те и не рвались. Жеребцы прибывших были намного выше и мощнее местных, даже тех, что держит для войн и турниров знать.
А когда огромный, худой и горбатый, как горный дух Скизеоль, кобель, одним поворотом головы угомонил дворовых волкодавов и вслед за хозяевами прорысил в главную залу трактира — никто не посмел возражать.
Двое приехали с Запада.
И принадлежность их к весёлой братии бродячих артистов была ясна как полдень. Вот только даже самый обласканный фортуной скоморох, на таких коней и за пять жизней не заработает.
Блондин был менестрелем. Смазлив, нагл, самодоволен — как все певуны. А торчащий из-за спины гриф лютни ставил точку в любых сомнениях по поводу его профессии. На плече певуна сидел странный маленький зверек, при ближайшем рассмотрении оказавшийся шустрой лаской.
Брюнет был строен, изящен и точен в движениях. Необычный разрез голубых глаз и волосы, собранные на макушке в закреплённый костяными шпильками пучок, мгновенно выделяли его среди любой толпы. В правой руке он держал поводья, а в левой два игральных кубика без устали порхали по костяшкам пальцев. К седлу его кобылы были приторочены яркие, разноцветные кольца.
То ли фокусник, то ли жонглёр, поди разбери.
— Нас ждут. — Менестрель и его товарищ разместили коней в конюшне и прошли мимо трактирщика прямиком в зал, к столу путников с Севера. Не поздоровавшись они уселись и бодро занялись распределением еды на пустые тарелки.
Ласка, оставив хозяина, устроилась ловить хвост пса, занятого костью.
Ещё один из этой компании приехал с Юга. Этот был — обычней не бывает.
Обычная лошадь, обычная одежда и обычная южанская внешность. Молодые Южане с той стороны Гор все выглядят одинаково. Длинные чёрные волосы, тёмно-карие глаза, смуглая кожа и улыбка, наводящая на грех.
Как появился седьмой — никто не заметил.
Потом уже выяснили что он пришёл — именно пришёл, а не приехал — с Востока. И с собой имел лишь лёгкую на вид дорожную котомку из кожи странной выделки, да меч с тёмной рукоятью и навершием из сапфира. Верхняя одежда и сапфир сияли чистотой. Краги и штаны Странника покрывал жирный слой дорожной грязи.
Впрочем, мечи были у всех семерых, как с удивлением вдруг осознал трактирщик. И снимать их гости явно не собирались.
Но вели себя мирно, благопристойно. Пёс дремал под столом, а ласка, свернувшись клубком на его спине, лишь изредка высовывала свой нос из густой собачьей шерсти.
День склонился к ночи. Последний выпивоха побрёл домой, а странная компания пересела от стола к очагу, потягивая вино и продолжая тихую беседу.
— Позже — ответили они на предложение указать им комнаты и трактирщик пошёл спать, оставив внизу сына, десятилетнего Тамни, помочь гостям когда потребуется.
Гости же похоже, спать в эту ночь не намеревались.
А вот парнишку сон одолел быстро. Полумрак зала, тепло очага, едва слышные голоса, мерный бульк-бульк водяных часов за стойкой — много ли надо мальцу после дневной-то беготни. Вот и разморило Тамни.
Проснулся он резко, сразу... и в воздухе.
Ноги и руки беспомощно болтались, глаза в панике оглядывали потолок и залу, в то время как кто-то крепко держал его за шиворот.
И тут парень увидел — КТО. Высокий, худой, с кожей белой как снег, глазами синими как небо и длинными, серебряными как лунные водоросли, волосами. В свободной, почти прозрачной, с ярко-синими дорожками вен руке он держал короткий, светящийся бледным светом меч.
Направленный острием точно в правый глаз Тамни.
Белая Тень. Один из Охотников Короля Под Горой, да будут они прокляты Луной, их породившей. Пришёл за его душой, что бы сделать её целью и трофеем на весёлой охоте своего Хозяина.
Вопль Тамни оборвался не начавшись.
Странник и Всадница появились по сторонам от парнишки и выдернули его из рук самой Смерти.
Странник оттолкнул сына трактирщика себе за спину, где его подхватил Южанин и попытался успокоить. Жонглёр внимательно осматривал парня в поисках ран.
Но мальчик не мог отвести взгляд от Странника и присоединившихся к нему Школяра и Воина. Вытащив мечи, они пытались не дать Белой Тени добраться до него.
Охотник же продолжал рваться к своей жертве, в бешенстве вереща что-то на своём языке. Тамни вдруг понял, что разбирает его слова. Вернее одно слово — "висельники".
"Висельники! Висельники!", кричал Белая Тень на Менестреля, что пытавшегося обойти его сзади и на Жонглёра, то же потянувшегося к мечу. Звери постояльцев в стычке участия не принимали. Пёс стоял у камина, настороженно подняв уши и молча, но с интересом, наблюдая за суматохой. Ласка сидела рядом с ним, иногда привставая на задние лапы для лучшего обзора.
Словно не замечая происходящего, над мальчиком склонилась Всадница и накинула ему на плечи свой плащ.
— Эй, ребёнок, ты как, в порядке?
Тамни был так напуган, что не сообразил бы как кивнуть, не то что слова произнести. И тут вопль "Висельники!!" за их спинами прозвучал особенно громко.
— Да твою ж оглоблю! — Воскликнула Всадница, вытянула вперед руки и огонь в очаге мгновенно погас. Что бы тут же вспыхнуть над ладонями женщины. Языки пламени взметнулись вверх к стропилам, но тут Всадница развела ладони в стороны и огонь стал драконом.
Раскинув двадцатиметровые крылья , дракон сверкнул оранжевыми глазами, издал страшный клёкот и ринулся на Белую Тень. Его длинный хвостом что в итоге мотнул влево, задев поднявшегося было Тамни. Тот рухнул на пол...
Когда сбежавшиеся на шум сонные, ничего не понимающие трактирщик и слуги привели парня в чувство, он долго не мог рассказать им о том что произошло. Только озирался вокруг в поисках Тени, Дракона и семерых Висельников, не побоявшихся рискнуть ради него душой и жизнью.
Но зал был пуст. Как были пусты и стойла конюшни.
Висельники ушли так же странно и неожиданно, как и появились. Всё что осталось после них — так это кошель на барной стойке, полный золотых монет. И теплый синий плащ, богато расшитый золотыми нитями, в который кутался Тамни...
Драматичная тишина повисла над обеденным залом трактира "Пей-Налей", сто двадцать один год назад сменившего вывеску на "Приют Висельника".
Постоянные клиенты в очередной раз переживали старую легенду и в очередной раз, недовольный голос — на этот раз кузнеца Сэма — прервал молчание уверенным: "Брехня!".
Для убедительности Сэм хлопнул ладонью о столешницу.
— Что б знатные и богатые господа озаботились каким-то жалким сопляком трактирщика. Да ни в жизнь!
— Заткнись, Сэм! — Рассказчик, он же владелец трактира — Даг, презрительно скривился в его сторону. — Это история моего прадеда, он рассказывал её мне лично и если ты поднимешь свою задницу со скамьи, то сможешь увидеть отметины от хвоста дракона на полу и опалины от его крыльев на колоннах вон там, тут и еще вон там.
Пышная белая пена разлеталась по залу, шлёпаясь на пол мокрыми островками, пока трактирщик размахивая рукой с кружкой местного эля, указывал направление куда смотреть.
— А если протрезвеешь — увидишь и плащ, мимо которого проходишь каждый раз, как заявляешься сюда выпить. — Трактирщик ткнул злосчастной кружкой в сторону полупрозрачного витража, за которым виднелся темный предмет одежды. — Поэтому прапрадед и переименовал трактир. Смекнул, что раз эти Висельники с Белыми Охотниками справляются — Тени и побояться сунуться в то место, где они могут быть. И плащ волшебный на входе поставил. Для полной гарантии.
— Меня больше удивляет Белый Охотник, который покинул Горы и забрёл так далеко ради души наследника трактира. — Раздался спокойный женский голос со стороны южного окна.
Посетительница и её спутник были не местными. Ехали издалека, как сказали они Дагу, и остановились перекусить по пути в Даргонвелл на Холме.
Собственно, именно ради них и была рассказана старая легенда на этот раз.
Даг насупился, но сдержался:
— Вы, миледи, простите меня, но не из наших краев. Вам это конечно странно. Но у нас тут все знают, что Белые Тени — это Белые Тени. И уж кому как не нам знать, куда, чего и как они могут. Охотники, они такие, будь прокляты они Луной, их породившей. Они ... — вееездеее... — Снизив голос до утробного шёпота Даг обвёл рукой зал.
Окружающие согласно закивали.
Многозначительно обведя зал рукой ещё раз, дабы окончательно развеять все сомнения приезжих, довольный собой Даг вернулся к наполнению кружек животворящей влагой.
Миледи, задумчиво глядя на него,
накручивала локон русых волос на палец.
— Да...неудобно получилось. — Вздохнула она, продолжая наблюдать за перемещением эля из бочки в кружки.
— Адам не говорил, о что были проблемы. ТЫ не говорила, что были проблемы. — Её спутник не сводил с неё глаз.
— Муж, не паникуй. Не говорила потому что их не было.
Эльма улыбнулась мужу и вернулась к еде.
— Драка с Охотником Короля Под Горой вполне соответствует моим представлениям о смысле термина "проблема". — Зелёные глаза Криса потемнели, приобретя ореховый оттенок, между бровями появилась морщинка.
— Моим то же. — Эльму развлекало происходящее. — К сожалению, я в жизни не встречала Белую Тень. А это, как я понимаю, непременное условие для драки с ним.
Крис слегка кивнул.
— Я весь сплошные уши.
— Здесь сходится сразу несколько миров. Удобно. — Она пожала плечами. — Собрались что бы обсудить положение дел. Адам думал развернуть ситуацию в Домене со стороны... А, неважно. В общем в очередной раз Дасти со своим "мы только зайдём-выйдем", как хлоп!...Дверь на распашку, Аграт с поклонами.
— Аграт это третья жена Сатаны? — Крис опять насторожился.
—Да ну, если бы! Это первый переговорщик Ланца. — Эльма закатила глаза и с силой ткнула вилкой в кусок оленины на тарелке.
— Аааа, Ланц... Твой главный воздыхатель. — Теперь пришла очередь Криса поддразнить жену.
Эльма фыркнула.
— Ланцелотт — главный контрабандист всех существующих и не существующих миров. Эгоцентричная зараза, паразит, скотина мелкотравчатая, эгоист тупорылый...
Были люди которые его жену раздражали и были люди, которые её бесили. Ланц гордо возглавлял список вторых.
— И влюблен в тебя как школьник, ты забыла добавить.
— Количество денег, вложенное в обучение меня хорошим манерам, мешает мне сообщить тебе, какую фигуру ему сложить из своих чувств и куда её засунуть.
— Я восхищаюсь твоим самообладанием, даже когда оно основано на жадности. — Крис потянулся к вину.
— Зачем он прислал переговорщика?
— Границы. Мы их закрыли. Пока ситуация в Домене не прояснится, мы закрыли все границы этого сектора и двенадцати соседних. И этот дятел встрял с грузом. Вот, ты как хочешь, но есть во Вселенной справедливость! Прямо наглядная такая.
Эльма довольно ухмылялась.
— А как через закрытую границу Аграт?...
— Дыры есть всегда. Толпой не перейдешь, груз не протащишь, а вот одному, если мозгов нет и страх совсем потерял — то возможно.
Наглость — второе счастье, родовой девиз Ланца.
А родовой герб Аграта — стакан воды и рука утопающего, протягивающая за него деньги.
Мы в ухо ему засветить не успели, как он начал извиняться, умиляться, расстилаться, лебезить и торговаться.
Мы, мол, такие-растакие идеальные идеалы, богов вселенных с нас писали, мы добры, умны и совершенны, и конечно не позволим несчастным жителям Восемнадцатого Мира остаться без радости жизни, которую не в силах смотреть на их страдания, за чисто символическую плату, отрывает им от своего сердца его король Ланц.
И уж конечно наши нежные души не снесут того, что не отправленному в ближайшие три деления грузу суждено безвозвратно погибнуть, испортившись сразу и навеки. Он, Аграт, отказывается верить в такую черствость наших сердец...
Вот тебе смешно, а он так изливался минут тридцать.
— А почему он на сына трактирщика напал?
— Призывал его в свидетели.
— Что?
— Когда мы в пятнадцатый раз сказали ему: "Нет, даже на одну милидвухтысячную деления мы не откроем границу ни для них, ни для их груза, ни для двух миллиардов страдающих без него жителей Восемнадцатого Мира", он возопил что это от печальной предубеждённости нашей к нему, бедному, мы остаёмся глухи к его разумным доводам, очевидным для любого.
Пожалуйста — даже невинное дитя торговца подтвердит, что каждый его довод весом и аргумент железен, а торговля сие есть альфа и омега всего сущего и прекращена быть не может, ибо тогда всё Мироздание рухнет и погребёт нас всех под своими тупыми обломками.
Ну и вот...
Пацан явно не ожидал такого "здрасьте".
А эта дурында мало того что на внешность типичный сиарец, снеговик недоделанный, так на нём ещё зеркальный плащ для прохода границ Безвременья и калькулятор лесмийский в руке.
Он им мальчонке в лицо тычет — цифры глобальных убытков демонстрирует.
И не надо мне тут улыбаться неотразимыми улыбками! Представь себя на месте бедного парня.
Жуткий жуть, хуже любого кошмара.
Крис сочувственно погладил жену по руке.
— Милая, ты не виновата. Ты даже дракона сотворила.. Зачем сотворила, кстати?
— Да не дракона! — Эльма досадливо поморщилась. — Птицу Рухх. Мини-версия. Выпнуть переговорщика Номер Один в лимб, пока со всей страны люди не подтянулись, поинтересоваться причиной шума. Он же верещал как туманная сирена. Аграт от Рухх уворачивался, калькулятор выронил, тот парню прямо на темечко.
Не задался, в общем, вечер у ребёнка.
— Мдаа... — Крис прислонился спиной к деревянной опоре, до матового блеска отполированной спинам предыдущих постояльцев, вытянул длинные ноги. — Так вот и возникают нездоровые сенсации...
Эльма согласно угумкнула в ответ.
С минуту они просто молча наслаждались едой и обществом друг друга. Взгляд Эльмы сначала просто блуждал по залу, а затем остановился на чём то за спиной у мужа, став весьма задумчивым.
Она снова пару раз накрутила и раскрутила завиток локона на палец.
— Крис?
— Да.
— Как думаешь?....
Крису не было необходимости оборачиваться, что бы понять о чём спрашивает его жена.
— Нет.
— Ну он так-то мой!
— Нет.
— На свои, между прочим, покупала. Задорого.
— Нет.
— Там ручная вышивка, я пол года жда...
— Вычтешь с Ланца.
— Никаких вычтешь! Эта кочерыжкина душа ВСЁ на меня перепишет, перед тем как я его придушу где-нибудь в тихом месте! И это, что б ты знал, не компенсирует и половины моих нервов, времени...
Крис прервал начавшую снова заводиться Эльму:
— А что, он действительно магический? Плащ?
— Если судить по цене, которую с меня содрал портной, то он как минимум должен превращать всех близлетящих дементоров и назгулов в зефирных фей. Оптом. Но... — нет. Обычный зимний плащ. Красивый.
— Однако Белые Тени здесь и правда не появляются.
— Так это действие другого, самого мощного из возможных, безотказного в любом из миров, защитного амулета.
Крис вопросительно приподнял бровь.
— Лень, друг мой. Обычная, всё побеждающая лень. Зачем тащиться сюда, если спятившие от жажды наживы люди построили города прямо у их порога? Все хотят нагреть ручки на караванах через перевалы. Дрожат от страха по ночам, а всё равно селятся, кто с той, кто с этой стороны Гор.
Эльма стряхнула с рукава хлебную крошку и снова с сожалением посмотрела на свой плащ.
Крис погрозил ей пальцем:
— Забудь. Висит он тут себе и пусть висит, раз уж оставила. Хватит с этого трактира прошлого скандала.
Да, кстати, почему Аграт вас висельниками обзывал? Вам конечно в разных мирах разные... кхмм...эпитеты дают: Ангелы Смерти, Хранители Перекрёстка, Всадники Апокалипсиса, ещё такое элегантное слышал — Пиявки Тумана Дорог. Но висельники?
— Он не обзывал.
— Прости?
— На языке людей, чьим гостеприимством мы сейчас с тобой пользуемся, "висельник" — это "повешенный" и ругательство. А на сиарском "висельник" — просто название фрукта. Это слива. У них контейнеры со сливами на границе застряли. Он орал: "Сливы, сливы гибнут!!!"
И здесь Крис расхохотался. Громко, искренне, открыто. Так, как никогда не смеялся в прошлой жизни и крайне редко — в нынешней.
Его неожиданный смех привлёк внимание всего трактира. Никто не заметил как в зал вошёл высокий, худощавый блондин. Из-за его левого плеча выглядывал гриф лютни, а на правом, вцепившись коготками в отворот камзола, сидела ласка...
* Аграф — нарядная пряжка или застёжка для украшения костюмов, шляп, причёсок.
* Оголовье или оголовь — часть сбруи, надеваемая на голову лошади, часто украшенная драгоценными камнями и металлами.
* Скизеоль, Белые Тени ( они же Охотники Короля Под Горой ), Король Под Горой — местная, крайне недружелюбная по отношению к людям и их душам, нечисть. Обитает в конкретной горной гряде. Её как правило не покидает, хотя технически — может. На другие миры не распространяется.
* Рухх — огромная птица, упоминающаяся в арабских и персидских мифах. Питается слонами. Обычно с ней проще договориться, чем с драконами.
* Так вот и возникают нездоровые сенсации — цитата из повести братьев Стругацких "Понедельник начинается в субботу". Но Крис её не читал. Читала Эльма и часто цитирует. В данном случае Крис цитировал свою жену.
* Дементоры и назгулы — не существуют в реальности. Просто Эльма читала не только Стругацких, но и Толкина, и Роулинг.
* Зефирные феи — информация отсутствует.
Автор: HelenaS
Следующая публикация
Комментарии 1