Паша задумчиво грыз ручку и украдкой посматривал на сидящую чуть впереди и сбоку от него девушку. Шла, как особо подчеркнул преподаватель, крайне важная лекция, без которой весь дальнейший материал будет непонятен. Но Паше было всё равно: он влюбился, да ещё как — все его мысли крутились вокруг неё, Катюши. Как же он ругал себя за слабость. Иногда, оставаясь один на один с собой, даже вслух. "Павел, ты идиот, — твердил он себе. — Это просто девушка. Ну, может, немного красивей других. Это не повод терять себя".

Я люблю чистоту, ну не то чтобы помешана на стерильности и всё своё свободное время провожу с тряпкой в руках, однако обсиженные мухами стекла окон и нахальные следы кошачьих лап на полу меня бесят. Их виновница — моя кошка, которая гуляет, где хочет, и, как выяснилось вскоре, с кем хочет...

Ветер за стенами моего маленького, затерянного среди вечных снегов, укрытия завывал так, что иногда я, непроизвольно закрывал уши. Стены, всегда казавшиеся сверхпрочными, собранные на толстых сваях, вбитых в лед, сейчас ощутимо вздрагивали от его порывов. Казалось, в любой момент они могут просто сложиться, оставив меня один на один с этой стихией. Страшный ураган обрушился сегодня на Эльбрус. Я никогда не видел ничего подобного. Я сидел на полу, прижавшись спиной к входной двери и подпирал ее. Она была закрыта на массивный железный засов, сделанный для того, чтобы никакой ветер не смог сорвать эту дверь. Толстый, мощный, с большим запасом прочности. Я все это понимал, но по

Это случилось весной сорок второго. Шла война на перевалах Кавказского хребта. Фашисты рвались перерезать нефтяные артерии, ведущие из Закавказья и лишить армию Советского Союза снабжения, а военную технику горючего. Обескровить советские танки, уже хорошо научившиеся давать им отпор. Позже, эти страницы летописи Великой Отечественной Войны, назовут Заоблачным фронтом. И эти битвы на высокогорных перевалах навечно будут вписаны в историю Кавказа. Со светлой памятью и благодарностью потомков будут золотом высечены в камне фамилии. Тех, кто бился там, наверху. Тех, кто отдал жизни, за победу. Фамилиями практически каждого рода...

Это случилось с нами в горном походе, уже почти шесть лет назад. Странный, загадочный, необъяснимый случай. До этого случая я был убежденным материалистом. Не верил ни во что, чего не видел собственными глазами. А если слышал подобные истории, всегда искал, и самое главное находил, произошедшему, рациональное объяснение. И вот однажды со мной самим приключилась такая история, которую ни я сам, ни те, кто был со мной не можем объяснить ничем, кроме… Того, что мы знаем о нашем мире далеко не все. Но, обо всем по порядку.

Володьку я знаю давно, можно даже сказать всегда. Особо мы с ним не дружили, здрасьте... и все . Мужик как мужик... был, а теперь странное что-то в его голове творится. Задумчивый какой-то он стал, рассеянный даже. Нет, я понимаю, что люди меняются с годами, но не на столько же. А может с памятью у него что-то. Вот недавно встретились мы с ним на улице, раза три меня спрашивал как доехать до тридцать седьмого садика, у него мать там уборщицей работает. Раза три я ему объяснял на каком троллейбусе доехать, но когда он спросил меня в четвертый раз... Вот что я мог о нем подумать? - Да что с тобой такое происходит? - А что такое? - Я

Я знала, что там нельзя купаться. Для идиотов даже поставили табличку, где красным по белому вывели «Купаться запрещено!» Но когда меня останавливали запреты? Мы всю жизнь ходили на этот пруд, и никакие таблички не могли меня удержать. И Машкины жалкие возражения — тоже. Неужели, раз в жизни вырвавшись в отпуск в родную деревню, я не прыгну с тарзанки в самую середину пруда? И не уговорю сделать то же самое Машку? Да ладно!